скачать книгу бесплатно
Существенное влияние на этногенез оказывает процесс расселения (расширения) какой-то группы, связанный с ее естественным размножением, из одного, сравнительно небольшого центра, на новые территории, как правило, уже занятые другими этническими группами. Расширение этноса может протекать в форме переселения и колонизации. Процессы расширения в ряде случаев связаны с вопросом ассимиляции. Ассимиляция может быть в двух вариантах: пришельцы растворяются в туземной среде, или же подчиняют ее себе, уподобляют себе. Одновременно с этим, параллельно расширению может идти процесс культурной интеграции племен. Сближающиеся племена могут быть близкородственны, могут быть отдаленно родственны (это по-разному сказывается на выработке культурного единства), а могут оказаться и совершенно чуждыми своим соседям. В процессе интеграции большую роль играет завоевание или временное подчинение, выдвижение на короткий срок племени-гегемона, имя которого может быть распространено на подчиненные племена. С разными народностями, а в особенности с занимавшими обширное пространство, нередко происходило расщепление их единства (временное или окончательное). Это расщепление происходило благодаря вовлечению их в разные сферы влияния, появлению двух или нескольких культурных областей вне самой народности, по-разному влиявших на нее. В результате – это создавало видимость распада или даже исчезновения народности. Исторический процесс этногенеза таков, что все перечисленные явления могли происходить одновременно, и притом с разной интенсивностью, в разных районах, заселенных единой народностью, что чрезвычайно запутывало этногенетическую картину.
Каждый этнос, эволюционируя, впитывает в себя пришлые элементы или, выделяет из своей среды племена и группы. Которые в определенное время покидают свои насиженные места, для того, чтобы включиться в процесс этногенеза в другом месте, с другими, ранее с ними не связанными племенами и этносами. Нет, и не может быть «расово чистых» народов, нет, и не может быть «этнически чистых» племен, народностей и наций. Каждый этнос, народ есть продукт социально-культурного синтеза различных элементов и факторов: природных, социальных, экономических, политических, внешних и внутренних по отношению к данному этническому сообществу.
В формировании славянства приняло участие множество племен и этносов глубокой древности, тех которых уже знали греческие и римские историки и географы, и которые сошли со сцены еще до того, как варварская Центральная и Восточная Европа стала известна писателям древности. Но не только в глухих болотистых лесах Немана, у побережья туманной Балтики, не только в долине Дуная, и на северных склонах Карпатских гор родился и вышел на арену мировой истории народ славянский. Его колыбелью была несравненно более обширная территория. Временем начала его формирования была не эпоха Плиния, Тацита и Птолемея, а гораздо более отдаленные века, времена бронзы и даже позднего неолита.
Прародину не следует понимать как исконную область обитания единого народа с единым языком. Прародина – это условная, с сильно размытыми рубежами территория, на которой происходил необычайно запутанный и трудноопределимый этногенетический процесс. В пределах Восточной Европы праславяне поселились, может быть, ещё за несколько веков до н. э. Начало складывания славянских племен, возможно, относится к первой половине I-ого тысячелетия до н. э.
Владимир Георгиев, исходя из языковых данных, определяет такие этапы древнейшей истории и предыстории славянства: в III тысячелетии до н. э. – этап балто-славянской общности (это положение нередко оспаривается); рубеж III–II тысячелетий – переходный период. Вторым переходным периодом является начало I тысячелетия н. э. Таким образом, почти все II тысячелетие до н. э., т. е. бронзовый век и начало железного, Георгиев отводит формированию и развитию праславян[7 - Георгиев В.И. Исследования по сравнительно-историческому языкознанию. Родственные отношения индоевропейских языков. М., 1958.].
Б.В. Горнунг еще более определенно говорит об обособлении праславян в середине II тысячелетия до н. э. и прямо связывает праславян с тшинецкой и комаровской (более развитой вариант тшинецкой) культурами[8 - Горнунг Б.В. Из предыстории образования общеславянского языкового единства. М., 1963. С. 3–4, 49, 107.].
Можно полагать, что группы прародителей славян появились частично в лесной зоне и частично в степях, и что процесс их формирования был затяжным и очень сложным. Свидетельства, представляемые ранними авторами, хотя и редки, но говорят скорее в пользу существования в древние времена нескольких – по крайней мере, трех – групп протославянских племен, отличавшихся друг от друга. Каждая из них даже в отдаленной древности говорила на своем собственном диалекте и обладала особыми обычаями. И каждая из них контролировала свою собственную территорию. Эти три группы обозначают как западные славяне, южные славяне и восточные славяне. Можно предположить, что во время рождения Христа, места обитания западных славян были в регионе средней и верхней Вислы. Поселения южных славян простирались от Карпат до среднего Днепра. В это же время племена восточных славян распространились по северной кайме степей, по территории, известной с семнадцатого столетия и далее как Левобережная Украина или Слобидщина (Харьковская, Курская, Полтавская, Воронежская области). Некоторые восточные славянские племена возможно проникли и дальше на юг, по направлению к региону нижнего Дона и Дуная.
Весьма условны и так называемые этнические признаки. Язык того или иного народа, наиболее явный этнический признак, может быть средством общения и других народов; нередко образуется длительное двуязычие (особенно при чересполосном поселении народов), тянущееся веками. Иногда язык прадедов забывается, а этническое самосознание остается. Антропология, исследующая многообразие физических типов человека, показала, что полного совпадения с лингвистическими ареалами нет, что язык и физический тип могут совпадать, но могут и не совпадать.
При всей схожести языка и элементов культуры, с ним связанных, между различными славянскими народами имеются серьезные различия, даже по антропологическому типу. Это касается не только, например, южных, западных и восточных славян, но такого рода различия есть и внутри отдельных групп тех или иных восточнославянских народов. Весьма существенные различия можно обнаружить и в сфере материальной культуры, поскольку славянизированные этносы, ставшие составной частью тех или иных славянских народов, имели неодинаковую материальную культуру, черты которой сохранились и у их потомков. Все наблюдаемые различия во многом обусловлены тем, что разные группы славянства, славянские народы формировались в неодинаковых, качественно отличающихся природно-климатических и социально-культурных условиях. Их становление и развитие происходило во взаимодействии с другими этносами. Каждая из трех протославянских общностей имела, различных соседей и таким образом подвергалось смесительному воздействию различных чужеродных этнических черт. Западная славянская группа должна была иметь определенные отношения с балтийскими (литовскими) племенами на севере и с немцами на западе. Южная группа славянских племен, возможно, была в тесных отношениях с фракийскими племенами Трансильвании и Балкан. Восточная группа была более открыта взаимному смешению с кочевыми и полукочевыми племенами степей – и имя им «тьма тьмущая». Восточные славяне формировались в процессе взаимодействия слияний и расхождений, так называемых, праславян, носителей славянской речи, с различными другими этносами Восточной Европы. Исходя из сказанного, можно заключить, что именно некоторые южные и восточные славянские племена следует рассматривать как предков русского народа, исторические корни которого уходят в глубокое прошлое. Древние анналы содержат значительную информацию о русских в IX и X столетиях нашей эры, очевидно, что соответствующие группы их предков сплотились значительно раньше, по крайней мере, в сармато-готский период, а процесс их консолидации должен был начаться еще значительно раньше, в скифский период.
Еще до наступления новой эры, ведущей отсчет от рождества Христова, разные кочевые народы, приходившие из Азии, один за другим господствовали на территории степной России и нынешней Украины. Племена фракийского, кельтского, иранского, готского, угорского, тюркского и монгольского происхождения сменялись одно другим в многовековой последовательности. Каждое должно было оставить некоторый след в местах расселения. Эти народы, цепью прошедшие на протяжении веков по южнорусским степям, оставили здесь после себя бесчисленные курганы, которыми усеяны обширные пространства между Днестром и Кубанью. Над этими могильными насыпями усердно и успешно работают археологи и открывают в них любопытные исторические сведения, уточняющие и проясняющие свидетельства древних греческих писателей, рассказывавших о Восточной Европе и народах ее населявших.
Некогда в Южной России обитали киммерийцы (1000–700 годы до н. э.), затем скифы (700–200 годы до н. э.), сведения о которых есть у Геродота. Позднее, во времена римского владычества за Доном к востоку жили сарматы, или савроматы (200 г. до н. э.–200 г. н. э.). Около начала нашей эры смена пришельцев учащается, количество, и разнообразие племен в древней Скифии возрастает, номенклатура варваров становится сложнее и запутаннее. Сарматов сменили или из них выделились готы (200–370 годы н. э.), на смену которым пришли гунны (370–454 годы н. э.), затем последовали языги, роксаланы, аланы, бастарны, даки. Для некоторых азиатских кочевых племен Южная Россия служила временной стоянкой, на которой проходила своего рода подготовка для их дальнейшего движения к нижнему Дунаю, или за Карпаты. Эти народы скапливались в низовье Дуная, и далее перемещались к северным пределам Византийской империи, иногда вторгаясь в её области. Видно, что подготовлялось великое переселение народов. Некоторые народы, подолгу заживавшиеся в припонтийских степях, скучиваясь между Днепром и Дунаем, образовывали разноплеменные аморфные громады. Такого рода этнические образования захватывали обширные, но скоропреходящие владения, каковыми были царства готов, потом даков и роксалан, которым римляне даже принуждены были платить дань или откуп. Но, тем не менее, каждая вновь прибывшая группа добавляла новый этнический штрих к множеству уже существующих.
2.3. Греки. Греческие колонии
Греки со второй половины VII века до н. э. по Черному морю стали проникать на юг России и Украины. Около 640 года до н. э. возникло первое греческое поселение на северном побережье Черного моря – на острове Березань, а затем на протяжении VII–VI веков до н. э., были отстроены еще многие города-полисы. Греческие колонии буквально усеяли берега Черного и Азовского морей, и обнаруживали явную тенденцию распространяться и дальше на север. Среди многочисленных греческих колоний особенно известны Тирас (или Тираса в устье Днестра), Ольвия (в устье Южного Буга или Гипаниса), Пантикапея, Тамань (на Керченском полуострове), позже Херсонес, Феодосия (в Крыму), Фанагория, Диоскурия. Первоначально доминирующую роль в колонизационной деятельности греков, по крайней мере, в отношении побережья Черного моря, играли не города собственно Греции, а эллинские полисы на побережье Малой Азии (Милет и др.). Все черноморские греческие колонии, исключая Херсонес, были основаны выходцами из малоазиатского Милета. Геродот был родом оттуда. От этих первоначальных поселений отпочковывались дочерние, например, пантикапейцы основали Танаис в устье Дона. Все причерноморские поселения представляли собой аналоги греческих полисов. Это были аристократические или смешанные полудемократические города-республики, в которых все свободное население полиса являлось его гражданами. Эти полисы, однако, владели и какими-то землями вокруг города, где обитало и коренное население, с которым установились прочные, хотя и неоднозначные связи и отношения. Период борьбы между скифами и сарматами III и II столетия до н. э. болезненно сказался на жизни греческих городов Тавриды. Независимость Херсонеса и Пантикапея (Керчь), как и других греческих городов Тавриды, была теперь под серьезной угрозой.
Греки Тавриды не могли полагаться на свои собственные силы, и вынуждены были искать помощи со стороны. И они пытались найти поддержку и защиту у Понтийского царства, расположенного на южном берегу Черного моря в Малой Азии. В III и II веках до н. э. это царство было лишь одним из второстепенных эллинистических государств Ближнего Востока. Его быстрое восхождение началось в конце II века до н. э. с приходом на трон Митридата VI (113 г. до н. э.). Новый царь был человеком могучих жизненных сил и больших амбиций, он стремился к созданию мировой империи. Просьба о помощи тавридских греков совпадала с его планами расширения своего контроля над северными берегами Черного моря с целью получения доступа к огромным ресурсам Южной России. В то время как Херсонес, войдя в состав Боспорского царства, оказался способным сохранить свою самостоятельность в течение сарматского периода, Ольвия была менее удачлива. Около 50 года н. э. город разграбили геты – фракийское племя. Позже он был восстановлен и признал авторитет Рима, войдя в римскую провинцию Нижняя Мизия (конец II века н. э.). Готы вновь разграбили его в III веке. При таких условиях неудивительно, что город так и не смог обрести процветание скифских времен. Из понтийских городов долее других сохранил свое значение Херсонес Таврический (по русским летописям – Карсун), успешно выдерживавший напор варваров. О нем Аппиан в IV, Прокопий в VI, Константин Багрянородный в ? веке говорят как о богатом и цветущем торговом городе. Уцелевшие греческие колонии не прекращали своей торговой деятельности, обмениваясь произведениями своего труда с соседними кочевыми и оседлыми племенами. В числе последних были восточные славяне, занимавшие в IX веке бассейны рек Днестра, Днепра, Зап. Двины, Зап. Буга, оз. Ильменя и верхней Оки. Они имели уже несколько городов и участвовали в торговле, посредством которой народы Восточно-Европейской равнины знакомились с культурой Греции и Византии.
2.4. Скифы
В начале железного века причерноморские степи были ареалом расселения киммерийцев, народа, схожего с фракийцами. С VII по IV век до н. э. в пределы Восточной Европы вторглись скифы, которые мигрировали в Южную Россию из Азии, и потеснили киммерийцев. И киммерийцев, и скифов греки считали автохтонами, хотя было распространено среди них и другое мнение, что скифы пришли сюда из Азии. Основная масса скифов обитала в течение многих веков на обширных пространствах от Алтая до Дуная. Скифы образовали, конечно, не первую волну евразийских кочевников, достигших черноморских степей с востока, но они первые, о ком мы имеем определенную и достоверную информацию.
Правящая скифская орда была, возможно, иранского происхождения; некоторые второстепенные орды могли состоять из угров и монголов; и таким же образом не исключено, что другие группы, известные под именем скифов – как, например, скифы-пахари – были протославянского происхождения. Имена скифских царей, приведенные Геродотом и некоторыми другими писателями очевидно иранского происхождения.
Хотя скифы отступали перед своими восточными соседями, но их орда была достаточно сильна для атаки на киммерийцев, в особенности в скоординированных действиях с ассирийцами. В течение первой половины VII века до н. э. скифы сломили сопротивление киммерийцев и распространили свое владычество от Волги до Днестра. Выясняется, что под давлением скифского наступления киммерийцы разделились на две части. Одна группа осела в Крыму и в Северокавказском регионе, где они смешались с местными племенами, известными как синды. Другая группа киммерийцев отошла на запад и, в конце концов, была разбита скифами на реке Днестр. Есть понимание того, что сцена скифско-киммерийской войны отображена на скифском колчане для стрел, найденном в кургане Солоха. Два киммерийца изображены сражающимися пешими со скифским всадником. Один сражается боевым топором, другой – кинжалом. Киммерийцы имеют арийский тип лица, в то время как черты скифов более схожи с алтайским типом.
Скифы – это собирательное имя многих народов, греки называли скифами не какой-либо один народ, они под общим именем скифов идентифицировали сообщество отдельных народов и племена, живших в южной и отчасти в средней полосе от Нижнего Поволжья до устья Дуная. Сами эти племена и народы, образующие некую социально-культурную общность, называли себя разными именами: сколотами, саками и др.
Саки (от «сака» – олень), и форма «скиф», зафиксированная у античных писателей, скорее всего множественное число от «сак» (сакта). Следует принять также во внимание, что персы называли скифов «саками». Более точно, саки представляли собой ветвь скифской орды, часть которой осталась в Туркестане даже после миграции других орд в черноморские степи. А туркестанские саки были без сомнения иранцами.
Скифы входили в довольно тесное соприкосновение с античной культурой через греческие колонии. Вблизи этих колоний появлялось смешанное эллино-скифское население. Между греками и скифами было установлено общение. Греки получали от скифов хлеб, скот, мед, воск, соленую рыбу, металлы, янтарь и рабов. Привозили они в Скифию изделия своего производства – предметы роскоши, находимые сейчас археологами, вино, масло, глиняную посуду, ткани. На месте греческих городов, на побережье Черного моря, археологами были найдены многообразные надписи на камне. Они передают обильные свидетельства о жизни этих городов и отчасти сведения также и об их скифских соседях. Историческую ценность представляют греческие монеты, обнаруженные в скифских курганах и в этих греческих городах.
Одним из наиболее выдающихся авторитетов по Скифии был греческий этнограф и историк Геродот (около 484–425 годы до н. э.), посетивший южные пределы России в V веке до н. э. Он не только собрал разнообразные сведения о современном ему скифским государстве и обществе, но и создал историю, как скифов, так и их предшественников – киммерийцев. Свидетельства Геродота значительно дополняются археологическими материалами. Та европейская Скифия, которую описывает в своем знаменитом труде Геродот, обнимала приблизительно следующие территории: Бессарабию, Одесскую и Днепропетровскую области, Крым, Подолию, Полтавщину и части Черниговщины, Курской и Воронежской областей. Геродот имел сведения, правда, не очень точные, и о северных частях нашей страны. Ближайших к греческому городу Ольвии скифов он называет каллипидами. Они жили к западу от Днепра, выше них жили алазоны. Это народы оседлые и земледельческие. Геродот отмечал, что каллипиды сильно затронуты греческой культурой. Это «эллинизированные скифы». К северу от алазонов до истоков южного Буга жили скифы-пахари; на левой стороне Днепра – борисфениты (Борисфеном назывался Днепр). Степи к востоку отсюда были заняты скифами-кочевниками, они передвигались большими конными массами и жили в кибитках. Ученый грек, привыкший к пейзажу своей гористой страны, был удивлен равнинностью Поднепровья, и поражен могучестью Днепра. Вот как Геродот описывал эту реку: «Река Борисфен (Днепр) – самая прибыльная, доставляет стадам прекраснейшие и очень питательные пастбища, превосходные луга, и рыбу в огромном количестве. Вода очень приятна на вкус и отличается чистотой среди мутных рек Скифии. Вдоль нее тянется превосходная пахотная земля или растет очень высокая трава там, где почва не засевается. В устье ее есть сама собой залегающая соль, в ней ловится для соления большая рыба, без костей» (по-видимому, осетр). Страна скифов, отмечал Геродот, производит хлеб, чечевицу, лук, чеснок, лен, коноплю. Из животных здесь водятся лошади, быки, кабаны, олени, зайцы, козы, и другие.
Изображение отдельных скифских народов, кроме Геродота, имеется также и у других греческих и римских писателей: Страбон (около 62–63 гг. до н. э.), Гиппократ, Клеарх Солийский, Плиний. Так как они наблюдали различные народы, то понятно, почему их описания не сходятся между собою. Страбон говорит об умеренности их жизни, Клеарх – об их роскоши, Гиппократ – об их кочевом образе жизни и о полигамии, Геродот – о моногамии и оседлости. В нынешних Черниговской, Курской, Харьковской, Воронежской, Полтавской и Днепропетровской областях жили царские скифы, по определению Геродота – храбрейший и многочисленный народ, властвующий над другими скифскими народами. Именно царские скифы стояли во главе мощного племенного союза, сложившегося в Северном Причерноморье. И там Геродот указывал на царские могилы.
Скифы эпохи Геродота еще не знали государства как такового, хотя греческий историк и именует их правителей басилеями. Скифская империя представляла собой власть кочевой орды над соседними земледельческими племенами. Авторитет царя главной орды признавался предводителями более мелких орд, но царь не был абсолютным правителем. Скифское государство было скорее конфедерацией сильных кочевых родов. Как социально, так и по легальному статусу оно соответствовало государству, базирующемуся на родовом законе.
Скифы основной орды являлись типичными кочевниками. Разведение лошадей было основой их образа жизни. Они жили в кибитках на колесах, кибитка представляла собой покрытую шкурами животных телегу с четырьмя или шестью колесами, в которую впрягались две или три пары быков. Основу их рациона питания составляли вареное мясо и кобылье молоко. Одежда состояла из кожуха, кафтана и штанов (брюк). Большое внимание уделялось кожаному и украшенному орнаментированными металлическими пластинками поясу. Женщины носили просторное платье (сарафан) и высокий головной убор (кокошник).
Скифы принесли с собой свою особую культуру, которая включала как бронзу, так и железо, особенно характерны для нее богатые золотые и серебряные украшения. Ведущая черта скифского искусства – так называемый звериный стиль. Металлические чаши, колчаны для луков, пояса, рукоятки мечей, конская упряжь и различные другие предметы орнаментированы фигурами животных, таких как пантера, тигр, олень, лошадь, бык и часто сценами жизни животных. Хищник обычно показан раздирающим когтями травоядное животное. Скифский звериный стиль в определенной степени схож с присутствующим в минусинской культуре, хотя и более тонок. Утонченность скифского стиля – очевидный результат контакта скифов с греками в черноморских степях. Первоклассные греческие художники нанимались скифскими царями, и таким путем степное искусство оплодотворялось греческой техникой. Позднее этот греко-скифский стиль повлиял в свою очередь на развитие эллинистического искусства.
Скифские курганы (захоронения), датируемые от VI до III века до н. э., располагаются по степной зоне от Дуная до реки Урал. Расположение больших курганов важно для понимания политической географии скифского региона. Существовало, очевидно, три главных центра этого региона, а именно: Северокавказский регион, Крым и регион Нижнего Днепра, в особенности зона порогов. Эта последняя зона связана с регионом, названным Геродотом Герхоем. Согласно свидетельствам этого историка, именно здесь скифы хоронили своих царей. Герхой был закрытой зоной, в которую не допускался никакой иностранец. Главная скифская орда пасла своих коней между Герхоем и морем, с тем, чтобы усилить недосягаемость царских курганов. В результате греки не имели точную информацию относительно района Герхой, и поэтому Геродот был не в состоянии сообщить какие-либо данные о днепровских порогах. Ясно, что никто из его информаторов не знал о них или же в любом случае не решался говорить о них. Итак, Геродот мог лишь заключить из рассказов местных жителей в Ольвии, что Днепр был годен для судоходства лишь до района Герхой.
Раскопаны тысячи скифских курганов: большинство из них – невысокие насыпные холмы с довольно бедным инвентарем. Вероятнее всего, похороненные в них были простыми воинами, в некоторых случаях – даже не скифами, а представителями покоренных племен. Холмы над могилами скифских царей и знати, напротив, особенно высоки и богаты золотом и ювелирными изделиями. Могилы скифской знати обычно наполнены большим количеством золотых и серебряных украшений, а бронзовое оружие, найденное в них, орнаментировано золотыми пластинами. Иногда в них находили железные мечи. Жены, рабы и кони скифских вождей, как правило, хоронились с ними. В скифских могильных курганах находили вещи высокохудожественной работы греческих мастеров, служившие обстановкой скифских жилищ. На роскошных вазах и других предметах, найденных в могилах скифских царей, имеются изображения скифов, из которых мы можем получить представление об их антропологическом типе, одежде, вооружении, конской сбруе и других элементах их быта.
В конце VI века до н. э. скифы столкнулись с персами. Персидский царь Дарий не мог покорить этого народа, хотя, по-видимому, имел дело не со всеми скифами, а лишь с частью их, со скифами-кочевниками. Во главе скифских полчищ, сумевших защитить себя от грозного завоевателя, стоял скифский вождь Иданфирс. В то время как западные рубежи Скифии подвергались нападениям кельтов, ее восточная часть подверглась угрозе сарматов, которые продвигались на запад из Поволжья, и оказывали давление на скифское население. В начале третьего века до н. э. сарматы приблизились к восточным берегам реки Дон и к концу века уже пересекли Дон в западном направлении. Под давлением, как с запада, так и с востока, скифы смогли удержать до II века до н. э. лишь центральную часть своей бывшей империи: территории Причерноморья и Приазовья, но могущество их было сломлено Боспорским царством и наступлением на них сарматов. Теперь они сконцентрировались в степях Северной Таврии и Крымского полуострова. Их палатки близко придвинулись к греческим городам Боспорского царства. Курган Куль-Оба вблизи Керчи остается памятником этого движения скифов вглубь Тавриды. Сдавая позиции под напором сарматов, часть скифов бежала в Тавриду, где они смешались с местным племенем тавров, с тем, чтобы стать тавроскифами. К концу II века до н. э. тавроскифы были вынуждены признать высшую власть сарматского племени роксоланов.
«Скифы народ славный, мудрый, непобедимый, обладавший чудным искусством войны, ибо догнать и найти его в степи было невозможно, равно, как невозможно было и уйти от него. В скифской войне вполне и очень наглядно выразилось, так сказать, военное существо наших степей, да и всей нашей страны, откуда не могли выбраться со славой ни Дарий Персидский, воевавший со скифами, ни Наполеон, предводитель галлов, воевавший с русскими»[9 - Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времен. Часть 1. Москва. 1876. С. 2.].
Не следует думать, что каждое такое вторжение кочевых племен завершалось общим истреблением местных племен, которые осели в стране задолго до прихода завоевателей. Часть их в любом случае обычно получала разрешение остаться в стране после признания власти захватчиков. В состав скифского политического союза (возможно союзов) входили и иные этносы. На западе – это фракийцы и праславяне, на северо-востоке – финские племена, на западном Кавказе – предки адыгов, в горном Крыму обитали тавры – народ неясного происхождения, приносивший человеческие жертвы. От тавров произошло одно из названий Крыма – Таврида. Таким образом, после прихода скифов некоторые из протославянских племен могли остаться на границе степной зоны, в то время как некоторые другие группы племен, возможно, были вытеснены в лесную зону. Что же касается сарматского владычества, у нас имеются более убедительные свидетельства того, что некоторые из групп прародителей восточнославянских племен уже были в черноморских степях под сарматским контролем. Поэтому имена скифов и сарматов, которые объединили под своим контролем огромные территории, могли относиться не только к доминирующим племенам, но также и к завоеванным ими местным племенам.
Мысль, о том, что в лесостепной части Скифии жили праславянские земледельческие племена, высказанную еще Любором Нидерле в начале XX века, в последнее время очень убедительно обосновал А.И. Тереножкин. В частности он писал: «Наиболее вероятно, что праславянами являлись носители культуры земледельческо-скотоводческих племен, обитавших в ту эпоху в лесостепи к западу от Днепра, которые известны нам по генетически связанным между собой памятникам белогрудовской, чернолесской и скифообразной культур»[10 - Тереножкин А.И. Предскифский период в днепровском Правобережье. Киев, 1961. С. 343–344.]. В другой работе он писал: «В лесостепи между Днестром и Днепром обитали скифы-пахари, которые, как уже можно считать доказанным, скифами были только по названию и по сильной насыщенности их культуры скифскими элементами, тогда как в действительности, будучи автохтонными, являлись прямыми потомками чернолесских племен, скорее всего протославянами»[11 - Тереножкин А.И. Общественный строй скифов. – В кн.: Скифы и сарматы. Киев, 1977. С. 5.].
Как показали раскопки ряда городищ скифской поры в среднем Приднепровье, особенно на территории Киевщины, они были обитаемы от времен скифов и до периода расцвета Киевского государства. Вскрытая ими эволюция культуры земледельческого населения ведет от земледельческой скифской культуры к культуре «полей погребальных урн» времен готов, гуннов и антов, причем они генетически тесно связаны и являются предшественницами культуры VII–IX веков, за которой укрепился термин «раннеславянской», и все они покрываются слоями культуры Киевской Руси XI–XII веков.
2.5. Готы
В период от II до IV века н. э. области нынешней Центральной России подверглись новому нашествию, но не с Востока, из Азии, а из Европы, от берегов Балтийского моря – это были готы. Готы – древний народ, по-видимому, обитавший в первые два века н. э. на нижней Висле и по побережью Балтийского моря (нынешняя Польша), куда они, согласно их преданиям, переселились из Скандинавии. Эти предания, как и многие другие сказания о прошлом готов, записаны в VI веке историком Иорданом. Алан по национальности, он жил в Италии и там, уже в период крушения Остготского королевства, написал свой труд «О происхождении и деянии готов». Поскольку очень многое у Иордана основано на устных сказаниях, не всем его рассказам можно доверят. Однако многие из них, особенно относящиеся к IV–V векам, находят подтверждение в других, более близких источниках. Иордан ставил своей задачей прославление готского короля Германариха и стремился к этой цели путем явного преувеличения его военных подвигов и размеров его завоеваний.
Видимо, во II – начале III века готы, теснимые какими-то иными племенами (предположительно праславянами), вынуждены были уйти из южной Прибалтики. Но уходили они весьма необычным маршрутом – на юго-восток, через болота нынешней Белоруссии в степные пространства современной Украины. Части этих готов удалось проникнуть в бассейны рек Днепра и Днестра. Здесь они смешались с гетами, родственными киммерийцам, и с некоторыми сарматскими и другими жившими здесь племенами, и обосновались более чем на два столетия. Античные писатели называли всю эту совокупность народов то скифами, то готами. Германское племя готов, продвигаясь из Северной в Южную Европу, создало обширную державу от устья Дона до Дуная.
Готы по рекам Восточно-Европейской равнины проникали в Чёрное море и нападали на Византийскую империю. В IV веке их вождь Германарих своими завоеваниями образовал на территории Восточной Европы обширное царство. Это было первое исторически известное государство, основанное европейским народом в пределах нынешней России. В состав его входили различные племена восточной Европы, в названиях которых можно распознать будущих соседей восточных славян – эстов, мерю, мордву.
Факт обитания на юге Украины и России готов в III–IV веках подтверждается многими достоверными источниками, которые описывают походы готов (совместно с другими местными народами) на римские владения на Балканах, в Малой Азии и даже Эгейском море. Походы эти чаще всего совершались морем, на судах, но готы и их союзники воевали и на суше. Любопытно, что среди союзников готов, кроме северо-причерноморского населения, упоминаются, например, и франки, жившие на самом западе Европы. Очевидно, речь должна идти об определенном этапе так называемого Великого переселения народов, когда целый ряд племен Евразии сдвинулся с места и стал влиять на изменения этнической и политической ситуации в разных частях Старого Света.
Среди прочих племен готы подчинили некоторые встреченные ими на пути славянские племена. Германарихом были покорены и венеты (венеды), как называли западные латинские писатели славян с начала нашей эры. Историк готов Иорнанд, который сообщает эти известия о царстве Германариха, не указывает, где тогда жили венеты (венеды). Сведения об этих племенах в византийских источниках появляются с конца V века, в которых они выступают под именем Sklaba.
2.6. Гунны (хунну)
В IV веке гунны (хунну) – кочевники, пришедшие из Азии, разгромили готов. Потом они обрушились на Римскую державу, распавшуюся к тому времени на Западную и Восточную империи. Ценой огромных потерь римлянам удалось отразить орды гуннов, но в V веке под ударами готов западная Римская империя прекратила свое существование.
Впервые в степях Восточной Европы появились кочевники иной этнической принадлежности – не индоевропейцы, а тюрки. Однако, вопрос об этнической принадлежности гуннов до сих пор не ясен. Скорее всего, среди них были и прототюрки, точнее, общие для той поры предки тюрок и монголов, а также маньчжурские племена. Последующие волны степняков: болгары, авары, хазары, печенеги, половцы – были также тюрками. Племена хунну, или гунны, были известны китайцам еще до новой эры. Их воинственный кочевой союз сложился где-то на северных рубежах Китая еще в V–III веке до н. э. В ту пору население нынешней Западной Монголии и Северо-Западного Китая говорило в основном на индоевропейских языках (иранских, тохарских и др.).
Хунну, или гунны, долгое время вели борьбу с китайцами с переменным успехом. Последний нередко сопутствовал кочевникам благодаря тому, что практически все мужское население у них являлось потенциальными воинами, а легкая конница позволяла маневрировать и одерживать верх над китайской пехотой. В то же время длительные контакты с китайцами не сводились только к войнам, но между кочевниками и оседлым населением существовал взаимовыгодный обмен товарами и навыками, в том числе и военными. В силу этого гунны издавна многому научились у китайцев, которые в ту пору были одним из самых цивилизованных народов земли. Основной район кочевания гуннов в Восточной Европе располагался между Дунаем и Тисой. Гунны в союзе с готами и аланами (возможно и славянами) образовали огромный союз, воевавший с Византией, Ираном и ведший войны в Европе. Гунны совершали набеги вплоть до Рейна, и городов Страсбурга, Безансона и Орлеана. В первой половине V века центр гуннского союза находился в Панонии: здесь располагались основные силы гуннов и ставка их вождя. Северное Причерноморье стало тылом державы Аттилы, но тылом неспокойным и непрочным. Завоеванные народы неоднократно восставали, ослабляя натиск гуннов на запад, а порой и вообще срывая их завоевательные походы.
Гунны не принесли с собой ничего, кроме опустошений, массовых убийств, грабежей и тяжелой дани, наложенной на подвластные народы. В причерноморских степях они уничтожили древнюю земледельческую культуру, стерли с лица земли те островки оседлости и земледелия, которые существовали в степной зоне северо-западного Причерноморья и на Нижнем Днепре. Сильно пострадали от гуннов и оседлые поселения лесостепи, особенно в ее южной части. Факт запустения земледельческих поселений во время гуннского нашествия подтверждается археологическими данными: в конце IV века жизнь на многих из них прекращается почти одновременно. Раскопки дают свидетельства гибели поселений «черняховской культуры» в результате военной катастрофы: клады, поспешно зарытые жителями при приближении врага, следы массовых пожарищ, керамические печи, загруженные посудой (внезапное нападение помешало гончарам закончить работу).
Упорное сопротивление славян и других восточноевропейских племен явилось одной из причин распада гуннского союза, который наступил после смерти Аттилы (453). На смену гуннскому союзу пришли другие племенные объединения, но ни одно из них так и не смогло сравниться по могуществу с державой Аттилы. Племенные объединения, во главе которых становились различные кочевые племена, ранее входившие в состав гуннского союза, быстро возникали и так же быстро распадались, значительно усиливаясь во время удачных походов и исчезая бесследно в случае военных неудач. Это были временные, непрочные объединения, не оставившие заметных следов в истории Северного Причерноморья. После падения державы гуннов, дунайские и днепровские берега вновь наполняются населением, миграционная волна славян устремилась, прежде всего, в те области, куда не доходила конница гуннов.
2.7. Финно-угорские северные племена
На северо-востоке, в волжско-окском регионе, обитали многочисленные местные племена, которые упоминались ещё у готских историков VI века под именами мери, веси, муромы. О племенах, живших по Оке, Москве-реке и в районе озёр, упоминают также и наши летописи под общим названием «чудь». С этими народностями славяне вошли в соприкосновение несколько позднее, когда, теснимые с юго-запада татарами, они стали продвигаться на северо-восток. Мордва, весь и другие племена были завоёваны и ассимилированы славянами. При этом влияние чуди на русских славян сказалось скорее в области бытовой, этнографической, даже лингвистической, чем в хозяйственной. Так же как и славянское население, чудь занималась преимущественно земледелием. Угол между Окой и Волгой, где издавна стали селиться славяне, представлял отдалённое от больших торговых путей захолустье. Это обстоятельство способствовало преимущественно развитию земледельческого хозяйства.
Далее, в Заволжье, на Крайнем Севере и на северо-востоке обитали северные финно-угорские племена – карелы, печора, пермь; между Волгой и Вяткой – черемисы (народ мари); за Камой и Волгой – тюркская народность, булгары. Некоторые из этих народностей образовали к тому времени государственные объединения с развитой торговлей и с более или менее прочно сложившимся общественно-государственным строем. Северное государство карел – Биармия – вело оживлённую торговлю пушными товарами и славилось своим богатством. Торговое влияние этих народностей можно заметить, например, в сходстве древнеславянской счётной денежной единицы «ногаты» с карельской noha – целая беличья шкурка, которая у карел также являлась денежной единицей.
ГЛАВА 3. Становление славяно-русского суперэтноса – субъекта цивилизационного процесса
3.1. Происхождение славян
Вопрос о происхождении славян и их древнейшей истории заключает в себе много трудностей, и в этой области еще далеко не все разрешено окончательно. Первые упоминания о славянах принадлежат античным писателям и относятся к I и II векам нашей эры. От более древних эпох жизни славян не дошло иных свидетельств, кроме археологических находок, обнаруженных при раскопках старинных поселений и погребений, которые выявляют некоторые черты материальной культуры раннеисторических славянских поселений (например, тип гончарных изделий, тип построек, хозяйственные орудия, украшения, способ погребения умерших и т. д.). Славяне, хотя их называли различными именами по разности родов и мест поселения, представляли собой смешение различных расовых линий: индоевропейских и арийских, с ощутимым добавлением урало-алтайских ветвей монгольских, тюркских и финских народов.
Ранние сведения о славянах, относящиеся к периоду I–VIII веков во многом неясны и не поддаются точной географической и хронологической идентификации. В VI веке в жизни славянских племен произошли существенные изменения. В это время складываются славянские племенные объединения, которые осуществляли военные походы на Византию. Византийские авторы начинают выделять из общего собирательного имени «венеды» отдельные племенные союзы славян. Одним из таких союзов, как полагает Б.А. Рыбаков, был союз народа Рос (Русь), объединивший лесостепные племена между Днепром и Доном. По мнению Б.А. Рыбакова в это время складываются такие прочные племенные союзы, как Поляне, Северяне, Волыняне, Дулебы, Хорваты, занимавшие лесостепную полосу вдоль степной границы.
В эпоху выхода славян на историческую сцену – VI век – эпоху славянских войн и походов, передвижений и переселений, вторжений и завоеваний, о славянах говорили и писали и в Византии, и в полуразрушенном варварами «вечном городе» Риме. В монастырях, замках и городах многоплеменной и пестрой Западной Европы, напуганной появлением славян в лесах Тюрингии, в прирейнских землях. Говорили о славянах и в городах мусульманского Востока, в Закавказье, в Малой и Средней Азии, где ученые арабские географы, купцы и путешественники повествовали о «сакалибах» и «русах».
Древние греческие и римские писатели сообщают нам о южной степной России и территории нынешней Украины ряд известий, не одинаково достоверных, полученных ими через посредство греческих колоний по северным берегам Чёрного моря, от купцов, или по личным наблюдениям. Тацит был одним из первых авторов, упомянувших славян, но он сделал это лишь случайно. Только в работах Иордана и Прокопия, историков VI века мы впервые обнаруживаем реальные попытки описания жизни славян. Иордан, который писал в VI веке, уже знал три группы славянских племен: венетов (венедов), склавенов и антов. Византийские источники VI века Псевдо-Маврикий и Прокопий Кесарийский, описывая жизнь и быт славянских племен, говорили, что они живут по берегам рек, озер и болот в разбросанных далеко друг от друга жалких хижинах.
Славяне составляли большинство в аварском войске, которое совершало походы против Византийской империи. Славяне, вероятно, были скорее союзниками аваров (хотя и не совсем равноправными), нежели покоренными. Не случайно при заключении мира византийские дипломаты обычно требовали в качестве заложников детей «скифских» (т. е. славянских) вождей, не без основания видя в этом залог устойчивого мира – без согласия славян походы аварского кагана на Византию были попросту невозможны. По свидетельству Феофилакта Симокатты, среди пленных, захваченных византийскими войсками во время похода на авар в 601 году, авары составляли только 1/5, около половины были славянами, а остальные происходили из других народов.
Греки, часто вступая в схватки со славянами, весьма внимательно изучали характер славян, их образ жизни и военные повадки: «Племена славян ведут образ жизни одинаковый, имеют одинаковые нравы, любят свободу и не выносят рабства. Они особенно храбры и мужественны в своей стране и способны ко всяким трудам и лишениям. Они легко переносят жар и холод, и наготу тела, и всевозможные неудобства и недостатки. Очень ласковы к чужеземцам, о безопасности которых заботятся больше всего: провожают их от места до места и наставляют себя священным законом, что сосед должен мстить соседу и идти на него войной, если тот по своей беспечности вместо охраны допустит какой-либо случай, где чужеземец потерпит несчастье». Славяне превосходные воины, потому что военное дело становится у них суровой наукой во всех мелочах. Высшее счастье в их глазах погибнуть в битве. Умереть от старости или от какого-либо случая – это позор, унизительнее которого ничего не может быть. Они вообще красивы и рослы; волосы их отливают в русый цвет. Часто делают набеги, неожиданные нападения и различные хитрости днем и ночью и, так сказать, играют войной.
Не оставили письменных свидетельств о первых страницах своей истории лишь сами славяне: храбрый и мужественный, трудолюбивый и терпеливый народ. Во времена рождения славянского этноса, в эпоху «бури и натиска», они ещё не знали (?) письменности, и не могли (?) записать те полулегендарные сказания о начале славянских народов, которые передавались из уст в уста. Народ, переживший на протяжении своей истории много тяжелых и радостных событий, прекрасно их запомнил, оценил, и пережитое передал на память следующим поколениям. Былины – это история, рассказанная самим народом. Тут могут быть неточности в хронологии, в терминах, тут могут быть фактические ошибки, объясняемые тем, что опоэтизированные предания не записывались, а хранились в памяти отдельных людей и передавались из уст в уста. Но оценка событий здесь всегда верна и не может быть иной, поскольку народ был не простым свидетелем событий, а субъектом истории, непосредственно творившим эти события, самым непосредственным образом в них участвовавшим[12 - Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953. С. 7.].
«Порой историк вводит в заблужденье,
Но песнь народная звучит в сердцах людей»
(Байрон Паломничество Чайльд-Гарольда).
К сожалению, летописные свидетельства были записаны не ранее XI века, т. е. уже в период, когда память о первоначальных славянских объединениях начала стираться. По туманным, полусказочным преданиям восстанавливали начальные страницы истории своих народов славянские летописцы и хронисты, дополняя их наивными домыслами и собственной фантазией, искажая и приукрашивая то немногое, что им было известно. Но, тем не менее, нашим достоянием являются свидетельства о славянах в целом, и восточных славянах в частности, содержащиеся в Древнерусской Летописи, сведения которой дополняются византийскими, арабскими и другими иностранными источниками.
Недалеко, в плане научного исследования истории славян, продвинулись и первые историки славянства XVI–XVIII веков, повторявшие и развивавшие фантастические рассказы своих предшественников. Да и можно ли предъявлять требования к тем энтузиастам, которые писали в те времена, когда историческая наука находилась еще в младенческом состоянии. В этот период составителями русской истории стали: основоположник норманнской теории происхождения Русского государства Готлиб Зигфрид Байер (1694–1738), и бескомпромиссный противник норманизма М.В. Ломоносов (1711–1765), В.Н. Татищев (1686–1750) и Герхард Фридрих Миллер (1705–1783). А также князь М.М. Щербатов (1733–1790), чья «История России с древнейших времен» в семи томах явилась прологом к «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина (1766–1826).
Первославянами считали венедов. Так у М.В. Ломоносова в работе «Древняя российская история», написанной в 1754–1758 годах, можно прочитать: «Древнейшее всех переселение славян, по известиям старинных писателей, почитать должно из Азии в Европу. Что оное двумя путями происходило усмотреть нетрудно. Ибо венеты (венеды) от Трои с Антенором плыли Архипелагом (острова Эгейского моря), Посрединным и Адриатическим морем». С этой же версией, как у М.В. Ломоносова, соглашались авторы классических трудов по истории России: С.М. Соловьёв, первый том его «Истории России с древнейших времён» вышел в 1851 году, и В.О. Ключевский, первый том «Курса русской истории» увидел свет в 1904 году. Время начала истории восточных славян, и истории русской государственности эти авторы согласуют с данными «Повести временных лет».
Лишь конец XVIII и начало XIX столетий можно назвать временем, когда вопрос о славянстве был поставлен на научную основу. Это было время создания и развития индоевропейской теории, которая в значительной мере определила дальнейшее развитие не только лингвистики, но и истории, археологии, этнографии и антропологии, и везде виден ее отпечаток.
Признавая достижения индоевропейской теории, следует сказать, что в ХХ столетии наука о языке, история и археология и другие специальные области знаний ушли далеко вперед, и во многом опередили эту теорию. По вопросам славянского этногенеза в XX столетии написаны сотни статей и книг, высказано множество разнообразных суждений, предположений, догадок от прагматических до самых фантастических. Ныне все признают, что изучение истории славянства должно осуществляться при широком сотрудничестве историков, археологов, лингвистов, антропологов, этнографов и фольклористов. Проблемы происхождения славян, поиска их родины, нужно решать общими усилиями представителей названных и других дисциплин. Любая из этих наук в отдельности не располагает достаточным количеством фактов для решения проблемы славянского этногенеза в целом.
Время зарождения славянского этноса, а точнее выделение его из огромной индоевропейской общности, большинство ученых XX–XXI столетий датируют II тыс. до н. э. – серединой I тыс. н. э. Исходя из собственных методологических приемов и установок, более глубокие датировки обычно предлагают антропологи и лингвисты, а менее глубокие – археологи, которые решают проблемы этногенеза на своем, сугубо археологическом материале.
Археолог профессор А.Л. Монгайт, являясь представителем советских сторонников «скептической школы», в своей монографии «Археология Западной Европы» (1974) утверждал, что «формирование крупных этнических общностей», в частности кельтов, славян и германцев, «происходит во время, близкое к тому, когда впервые о каждом из них упоминают письменные источники». Исходя из данного тезиса, он считал славян «молодым народом» Европы и датировал становление славянского этноса рубежом V–VI вв. н. э.
Археолог и историк академик Б.А. Рыбаков в целом ряде своих работ, в частности, «Язычество древних славян» (1981) и «Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв.» (1982), утверждал, что славянский этнос зародился в эпоху поздней бронзы и связывал со славянами тшинецко-комаровскую археологическую культуру XV–XII веков до н. э.
Академик В.В. Седов – специалист по проблеме славянского этногенеза, автор таких научных работ, как «Происхождение и ранняя история славян» (1979) и «Восточные славяне в VI–XIII вв.» (1982), относил зарождение славянского этноса ко второй половине – концу I тыс. до н. э. С этим периодом он связывал позднюю лужицкую археологическую культуру V–II вв. до н. э., которую часто именуют культурой подклошевых погребений.
Историк-лингвист академик О.Н. Трубачев, автор таких фундаментальных работ, как «К истокам Руси» (1992) и «Этногенез и культура древнейших славян» (2000), изучая древнеславянский язык, обратил внимание на то обстоятельство, что он насыщен значительным числом архаизмов. Поэтому он считал славянский язык одним из древнейших в индоевропейской языковой группе, относя его зарождение ко времени существования чернолесской археологической культуры X–VII вв. до н. э.
Данную точку зрения разделял и историк профессор А.Г. Кузьмин, который в своем фундаментальном труде «Начало Руси» (2003) утверждал, что чернолесская археологическая культура является важным звеном в решении проблемы славянского этногенеза.
В рамках предлагаемого труда автор не можем подробно остановиться на проблеме этногенеза славян, рассматривая весь внушительный массив накопленных к настоящему времени данных и сведений по данной проблематике. Поэтому здесь приведена лишь очень малая толика наиболее распространенных точек зрения, принадлежащих крупным историкам, археологам, антропологам и лингвистам, которые профессионально занимались проблемой славянского этногенеза последние полвека.
Родина – природная колыбель славянства. Где находилась древняя родина славян – территория, на которой располагался основной очаг славянского этногенеза? Когда впервые можно говорить о праславянах (или протославянах)? Поиск ответов на эти вопросы основывается на памятниках материальной культуры, археологических исследованиях, данных языка, топонимике и отрывочных сведениях письменных источников, дошедших до нас от того времени. Существуют различные версии относительно того где была прародина славян, где располагалось изначальное место их жительства. Одни исследователи рассматривают весьма обширную территорию, на которой следует искать истоки славян, по их мнению, эта территория простирается от бассейна реки Одер в Центральной Европе, на западе до Урала и Центральной Азии на востоке. Бытует и такое мнение, что географическое местоположение прародины славян можно определить следующим образом: район между Одером и Вислой (на территории современной Германии и Польши), а также западная часть Украины (территория к северу от Черного моря).
Если еще более конкретизировать географическое местоположение прародины славян, тогда можно обнаружить, что колыбелью славян является лесистая и болотистая местность Русско-польского Полесья (бассейн Припяти на восток от Бреста, бассейн верхнего Немана и нижнее течение Березины). Однако славяне жили не только в болотистой местности, но и в плодородном степном краю, в лиственных лесах, доходивших на востоке до верхнего течения Десны и Сейма, на северных склонах Карпатских гор, где славяне под именем «венедов», «антов» и «склавен» были известны еще в римские, готские и гуннские времена. Под именем «венедов» они были известны римским писателям Плинию, Тациту, Птолемею.
Искать родину славянства следует именно в тех местах, где застают славян первые исторические сведения о них. С давних времен восточная половина нынешней Европейской России была населена народами чудского и тюркского происхождения. В западной половине, кроме литовского и чудского этносов, примыкавших своими поселениями к балтийскому побережью, жили славяне под разными местными названиями, держась берегов рек: Западная Двина, Волхов, Днепр, Припять, Буг, Днестр, Десна, Ока с их притоками. Они жили небольшими общинами, которые имели свое средоточие в городищах – укрепленных пунктах, обеспечивающих защиту населения. Эти городища были центрами управления и народных собраний. Никаких установлений, связующих между собой племена, не было. Признаков государственной жизни мы не замечаем. Славяно-русские племена управлялись своими князьками, вели между собой мелкие войны и не в состоянии были охранять себя взаимно и общими силами против иноплеменников, а потому часто были покоряемы. Религия их состояла в обожании природы, в признании мыслящей человеческой силы за предметами и явлениями внешней природы, в поклонении солнцу, небу, воде, земле, ветру, деревьям, птицам, камням и т. п. и в разных баснях, верованиях, празднествах и обрядах, создаваемых и учреждаемых на основании этого обожания природы.
Летописный рассказ о расселении славян с Дуная является основой, так называемой дунайской (или балканской) теории, происхождения славян. В самом названии русской Летописи: «Вот повести минувших лет, откуда пошла русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и, как возникла русская земля» – сформулированы ключевые вопросы исторического исследования. Повесть временных лет (ПВЛ), даёт ответы на эти вопросы: о начале исторического времени для восточных славян, о происхождении славян в связи с происхождением всех известных народов, о происхождении восточных славян, населивших Землю Русскую, и о происхождении самой Русской Земли, как государственного образования. Вопрос о происхождении славян ПВЛ разрешает в библейской традиции, рассматривая их наравне с другими народами запада и севера, как потомков сыновей Иафета, а их язык как результат вавилонского смешения языков. Как сказано в Повести временных лет: «По потопе трое сыновей Ноя разделили землю – Сим, Xaм, Иaфeт. И достался восток Симу …», все страны от востока и до юга. «Хаму же достался юг …». «Иафету же достались северные страны и западные …».
«Сим же, Хам и Иафет разделили землю, бросив жребий, и порешили не вступать никому в долю брата, и жили каждый в своей части. И был единый народ. И когда умножились люди на земле, замыслили они создать столп до неба, – было это в дни Нектана и Фалека. И собрались на месте поля Сенаар строить столп до неба и около него город Вавилон; и строили столп тот 40 лет, и не свершили его. И сошел Господь Бог видеть город и столп, и сказал Господь: «Вот род един и народ един». И смешал Бог народы, и разделил на 70 и 2 народа, и рассеял по всей земле». По разрушении же столпа [Вавилонского] и по разделении народов взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама – южные страны, Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же 70 и 2 язык произошел и народ славянский, от племени Иафета – так называемые норики, которые и есть славяне. Среди известных народов под нориками можно понимать жителей царства, а затем римской провинции Норик, расположенной на левобережье Дуная на территории современных Австрии, Венгрии, Словении.
ПВЛ указывает на Дунайские низменности как прародину славян, отсюда они разошлись в разные стороны: на юг (балканские славяне), на запад (чехи, моравы, поляки) и на восток (поляне, древляне, кривичи – восточные славяне предки русского народа). Склавинами называли себя члены одного из племен, участвовавших во вторжении на Балканы. После продвижения в Южную Европу славяне усвоили свое современное название. Как говорит летописец; «Спустя много времени сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот еще те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян дунайских, и поселились среди них, и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи – лутичи, иные – мазовшане, иные – поморяне».
Версия о нориках, упомянутых в ПВЛ как первых славянах, не нашла достоверного подтверждения. В настоящее время о нориках известно достаточно много, чтобы полностью опровергнуть эту версию. Ни их язык, ни культура не дают веских оснований связывать их со славянами. Царство Норик, как оно именуется латинскими авторами, образовалось в I веке до н. э. в альпийских землях. Иллирийское племя нориков объединило под своей властью несколько кельтских, иллирийских племён и племя венетов. Последние жили между Альпами и северной оконечностью Адриатического моря и дали своё имя Венеции.
3.2. Великое переселение народов
Примерно с IV столетия наряду с другими племенами Восточной Европы, славяне оказались в центре масштабных миграционных процессов, известных в истории как Великое переселение народов. В славянском мире на протяжении IV–VII веков шли мощные переселенческие процессы, которые приобрели характер демографического взрыва. В этот период произошло быстрое и значительное увеличение славянского населения, и его распространение на пространствах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. В течение V–VII веков славяне заняли новые обширные территории. Внутри славянской общности стали складываться союзы племен – прообразы будущих государств.
В эпоху «великого переселения народов» пути племен не отличались прямолинейностью, не были подчинены единому принципу или цели. Некоторые из славянских племен, участвовавших во вторжении на Балканы, были отброшены от границ Византии и ушли в Поднепровье. Воспоминания об этом отразились на страницах ранних русских летописей. В VII веке славяне двинулись на Балканы. Особую угрозу для Византии представляло славянское племя антов, пришедшее с низовьев Дуная. В начале VII века анты были разгромлены кочевой ордой аваров, двигавшихся в Европу вслед за гуннами, которые исчезли с лица земли. Но племена склавинов, появившиеся на северных границах Византии, в течение VII века заняли и заселили большую часть Балканского полуострова, проникли на Пелопоннес и в Малую Азию. Могучий натиск славян заставил византийских и западноевропейских писателей VI–VII веков искать с тревогой ответ на вопрос: откуда взялись эти высокие, русоволосые, сильные и воинственные варвары, вооруженные копьями, мечами и луками со стрелами, покорившие целые страны, и которые в бою одолевали прославленные войска «ромеев», и как им противостоять?
Некоторые из приднепровских племен пришли из бассейна Вислы, с территории будущей Польши. Один из самых мощных потоков славянской колонизации отмечен на севере. Он устремился из Поморья на озеро Ильмень и Волхов. Продолжая движение на восток, славяне вышли в междуречье Оки и Волги. На берегах Балтики и на верхней Волге их племена встретились с балтами и финно-угорским населением. Местные племена, оказавшись в зоне расселения славян, постепенно смешивались с ними. Особенно интенсивно этот процесс протекал в бассейне реки Волхов, где осело одно из самых многочисленных восточнославянских племен – ильменьские словене. На водоразделе Днепра, Западной Двины и Волги обитали племена кривичей. Далее всех на восток продвинулись вятичи. По берегам Западной Двины жили полочане, среди болот Полесья – дреговичи, южнее в Поднепровье, – поляне и древляне, на восточном берегу Днепра – радимичи и северяне.
К VI веку многолюдный народ венедов расположился на обширных пространствах по северным склонам Карпатских гор от истоков Вислы, откуда славяне постепенно заселили Восточноевропейскую равнину. Археологические культуры, признанные большинством археологов славянскими, хронологически относятся к V–VI векам. Однако, археологические данные последнего времени указывают, что формирование заметного анклава славян, как части единого этноса, в ареале киевской археологической культуры происходило ещё во II–IV веках.
Началом второго этапа этногенеза можно считать прекращение к концу VII века бурного натиска антов на Византию. Волна восточнославянских походов, вторжений и переселений ослабевает. Особенностью этого второго этапа этногенеза восточных славян, непосредственно предшествовавшего образованию древнерусского государства, явилось то, что на протяжении почти двух веков этот процесс протекал в более «статичной» обстановке и не был связан с переселением за пределы ареала этногенеза наиболее энергичной и подвижной части восточнославянских племен.
Но на этом тяжкие испытания для славян не кончились. В середине VII века Азия бросила в Поволжье, Северное Причерноморье, на Северный Кавказ новые кочевые тюркские орды – хазар, которые на несколько столетий стали опасными соседями восточных славян. Хазары – кочевое племя тюркского происхождения; но оно не было похоже на предшествовавшие ему и следовавшие за ним азиатские орды, преемственно господствовавшие в южнорусских степях. Часть восточнославянских племён оказались в зависимости от государства хазар – Хазарского каганата, чей центр сначала размещался на Северном Кавказе, а позднее переместился в устье Волги, где располагалась хазарская столица Итиль. Но хазарское нашествие затронуло славянские земли лишь краем. Вскоре между землями восточных славян и хазарами установились соседские отношения. Через Хазарию шла славянская торговля с Востоком. Мирные отношения перемежались военными конфликтами: славяне стремились освободить свои юго-восточные территории, левобережье Днепра от хазарского владычества.
В ходе процесса этногенеза и миграционных процессов из общеславянского единства выделяются три ветви: южные, западные и восточные славяне. Представления об исходном славянском единстве легли в основу прочно укрепившейся в трудах А. А. Шахматова концепции о первоначально ограниченной территории, на которой происходило формирование славянского этнического ядра. В соответствии с этой концепцией магистральный путь развития славян в VI–XIII веках представлялся исследователям как процесс разложения исходного единства (что признавалось и В.О. Ключевским), который резко усилился в ходе феодальной раздробленности и ордынского нашествия.
В современных славянских языках замечается поразительное единство в отношении ряда слов, унаследованных от древних времен. В этих языках можно выделить группу генетически родственных слов, каждое из которых имеет или одинаковый, или очень сходный звуковой состав. Лингвистический анализ устанавливает исконный характер этих слов и происхождение их из общих источников. Значения каждого слова из группы генетически родственных слов в основном одинаковы по языкам: они имеют одну и ту же предметную соотнесенность и могут отличаться в языках лишь разницей в связях с другими словами.
Существование в языках многих сходных признаков есть указание на родство этих языков, т. е. на то, что они являются результатом нескольких различных путей развития одного и того же языка, бывшего в употреблении в прежние времена. Если, исследуя прошлое славянских языков, все более и более углубляться в древность, то станет очевидным, что чем древнее эпоха, тем больше сходства между отдельными языками, тем ближе они между собой по звуковому составу, грамматике и словарю. Это приводит к мысли о существовании такого состояния языков, при котором они имели общий звуковой состав, общую грамматическую систему, общий словарь и, следовательно, составляли общую группу близких языков или один общий язык, из которого впоследствии развились отдельные языки. Иначе говоря, факт сходства славянских языков можно рассматривать как указание на существование в прошлом единого общего языка-источника, из которого сложными и разнообразными путями развивались группы славянских языков и отдельные языки. Существование у славян языка-основы в свою очередь предполагает наличие в древности единого племени или группы племен, давших начало славянским народностям и нациям более позднего времени. Материал славянских языков дает широкие возможности для восстановления этапов их истории и позволяет проследить развитие их из единого источника.
Внутри славянской языковой группы выделяют несколько групп языков. Наиболее распространенным является деление славянских языков на три группы: восточнославянскую, южнославянскую и западнославянскую. К восточнославянской группе относятся русский, украинский и белорусский языки. К южнославянской – болгарский, македонский, сербохорватский и словенский. К западнославянской – чешский, словацкий, верхнелужицкий, нижнелужицкий, польский и кашубский. К западнославянской группе относился также исчезнувший полабский язык, носители которого, полабские славяне, занимали территорию между реками Эльбой (по-славянски – Лаба), Одером и Балтийским морем. К южнославянской языковой группе относится старославянский литературный язык, дошедший в памятниках письменности, начиная с конца Х века. Он запечатлел в себе древний македонско-болгарский диалект и черты некоторых славянских языков, находившихся в IX веке на ранних стадиях своей самостоятельной истории. Деление славянских языков на три группы основано на различиях некоторых звуковых процессов, протекавших в этих языках в древнее время, и на общности некоторых тенденций их развития в более поздний период.
Кроме фактов чисто лингвистического характера, известное значение при разделении славянских языков на три группы имеет и географический принцип: языки каждой из трех групп распространены на сопредельных территориях. Южнославянские народы (сербы, черногорцы и др.) образовались из славян, которые поселились в пределах Византийской империи. К западным славянам относятся племена, расселившиеся на территории современных Польши, Чехии и Словакии. Восточные славяне заняли огромное пространство между Черным, Белым и Балтийским морями. Их потомками являются современные русские, белорусы и украинцы. Процесс формирования древнеславянского суперэтноса на базе преемственности сменяющих друг друга археологических культур продолжался от конца I-го тысячелетия до н. э. до VI века н. э., когда восточные славяне были зафиксированы в эпиграфических памятниках как уже сформировавшаяся культурно-языковая общность.
3.3. Восточные славяне. Расселение восточных славян и формирование племенных союзов
В VIII–IX веках славяне занимали половину Европейского континента – от Адриатики до Верхней Волги, и от Эльбы до Дона. Восточные славяне в самостоятельную этническую группу выделились из славянства вероятно в VI веке, и в этот период становится более определенным их географическое размещение. Восточная ветвь славянства населяла значительную часть Русской равнины, на севере до Финского залива, а на юге до Черного (Русского) моря и низовий Днестра и Дуная. Этнокультурным центром восточного славянства было Поднепровье. Восточнославянские племена пришли на Днепр вероятнее всего в VI–VII веке и, постепенно расселяясь, дошла до озера Ильменя и до верхней Оки. На протяжении X–XI веков шло движение славян на северо-восток, в процессе которого происходило их слияние с разноплемённым местным населением, в результате чего и вырабатывались те черты (в языке, антропологическом типе, материальной культуре), которые отличают восточных славян от западных и южных.
О расселении восточных славян Повесть временных лет сообщает следующее: «Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие древлянами, потому что сели в лесах, а ещё другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке впадающей в Двину, по имени Полота, от неё получили название полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильмень, прозывались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле и назвались северянами. И так разошёлся славянский народ, а по имени его и грамота назвалась славянской».
Из восточной ветви славян вблизи Карпат остались хорваты и волыняне (дулебы, бужане). Поляне, древляне и дреговичи основались на правом берегу Днепра и на его правых притоках. Северяне, радимичи и вятичи перевалили за Днепр и сели на его левых притоках, причем вятичи продвинулись даже на Оку. Кривичи тоже вышли из Приднепровья и двинулись на север, на верховья Волги и Зап. Двины, а их отрасль словене заняли речную систему озера Ильменя. В своем движении вверх по Днепру, на северных и северо-восточных окраинах своих новых поселений, славяне приходили в непосредственную близость с финскими племенами и постепенно оттесняли их все далее на север и северо-восток. В то же время на северо-западе соседями славян оказывались литовские племена, понемногу отступавшие к Балтийскому морю перед напором славянской колонизации. На восточных же окраинах, со стороны степей, славяне, в свою очередь, много терпели от кочевых азиатских пришельцев. Как мы уже знаем, славяне особенно «примучили» обры (авары). Позднее же поляне, северяне, радимичи и вятичи, жившие восточнее прочих родичей, в большей близости к степям, были покорены хазарами, можно сказать, вошли в состав хазарской державы.
Ко времени летописной истории племена восточных славян прошли уже достаточно длительный и сложный путь социально-культурного домостроительства, в ходе которого из первобытных мелких родовых союзов выросли целые племена и племенные союзы полян, древлян, северян и многие другие. Уже в этот первоначальный период возникали города, из среды которых выделились главные, или старшие. Главные города разных племён приблизительно около эпохи призвания князей начали соединяться в один общерусский союз. Но этот взгляд на первоначальную историческую эпоху становления Евроазиатской цивилизации не получил в настоящее время окончательного и безоговорочного признания, ввиду отсутствия твердых фактических оснований.
Карта расселения отдельных групп восточных славян, зафиксированная в «Повести временных лет», может быть отнесена к VIII–IX векам. Согласно ПВЛ территория, занятая славянскими племенами, приблизительно обнимала большую часть современной Западной Украины, и некоторые области Восточной Украины. Так же славянские племена занимали большую часть нынешней Белоруссии, и ряда областей России (нынешних Курской, Брянской, Белгородской, Орловской, Калужской, частично Тульской, Московской, Новгородской, Тверской, Псковской областей). Природно-климатические условия в местах обитания восточных славян значительно различались, создавая предпосылки для заметных различий в уровне социально-экономического и культурного развития восточнославянских племенных союзов.
На основе этнической и социальной однородности складывались племена славян. В основе объединения было кровное, языковое, территориальное и религиозно-культовое родство. В IV–VIII веках восточные славяне для защиты от внешних нападений объединились в 12 территориальных союзов племен: поляне (средний и верхний Днепр), древляне (южнее Припяти), хорваты (верховья Днестра), тиверцы (нижний Днестр), уличи (южный Днестр), северяне (реки Десна и Сейм), радимичи (река Сож), вятичи (Верхняя Ока), дреговичи (между Припятью и Двиной), кривичи (верховья Двины, Днепра и Волги, дулебы (Волынь), словене (озеро Ильмень).
ПВЛ называет следующие восточнославянские родоплеменные объединения: поляне, северяне, древляне, радимичи, вятичи, кривичи (из которых западные имели и особое название – полочане), словене ильменские, дреговичи, волыняне (бужане или дулебы), белые хорваты, тиверцы и уличи[13 - Уличей и тиверцев во времена составления летописи XI века уже не существовало, хотя они фигурируют в событиях первой половины X века. Очевидно, уличи и тиверцы были разгромлены печенегами в период усиления последних во второй половине X века. В то же время, согласно ПВЛ, тиверцы и уличи некогда были весьма многочисленны, а поскольку они обитали в низовьях Днестра, т. е. на границах с Византией, из них происходили толковники-переводчики с греческого языка.]. Народности которые говорили по-славянски: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане, прозванные так потому, что сидели по Бугу, а затем ставшие называться волынянами. А вот другие народности, дающие дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливы, – эти говорят на своих языках, они – от колена Иафета и живут в северных странах.
Ранее других областей Восточной Европы очагом восточнославянской культуры стало Среднее Поднепровье. Оседлые земледельческие племена, жившие в Поднепровье и Поднестровье еще во времена скифов, несомненно участвовали в процессе оформления поднепровких славянских племен. Повесть временных лет особенно выделяла полян, как наиболее развитых в культурном отношении, чьи обычаи и семейные традиции стояли на весьма высоком уровне. Именно в земле полян находилась столица Древней Руси – Киев. «А древляне, – отмечал летописец, – живут звериным образом», это лесные жители; недалеко от них ушли и жившие в лесах радимичи, вятичи и северяне. Трудно судить, насколько описания летописца соответствовали реальности тех времен, но, тем не менее, Среднее Поднепровье, населенное полянами, было в VIII–IX веках наиболее развитым районом среди восточнославянских земель.
