Аллегро с Дьяволом – II. Казань

– Лимона баксов на все про все хватит? – спросил спокойно Иван.

– Ну… лимона, конечно… наверное… – Аркадий задумался. – Ладно, попробую. Когда будут деньги?

– Деньгами мы разживемся в Лас-Вегасе, вернемся примерно через неделю. Сейчас я тебе дам на первичные расходы. Там было три лимона деревянных, мы возьмем немного на дорогу, тебе оставим примерно два семьсот.

Иван вышел с кухни. Вернувшись, он принес сумку с деньгами и поставил ее на пол рядом с Аркадием.

– Вот.

– Для начала хватит. Как быстро нужно будет оружие? – уточнил Пастух, беря сумку.

– Как можно быстрее. Думаю, недели две, максимум три – все, что у нас есть.

– Маловат срок, конечно… Ладно, разберемся. И вот что, давайте все-таки на полтора миллиона рассчитывайте.

– Хорошо, полтора так полтора, – равнодушно согласился Иван.

– Ну что, пора? – подал голос Комар, вставая с кресла.

– Пора. Ты на колесах? – спросил Иван Аркадия, тот молча кивнул головой.

– Подбросишь нас до вокзала?

– Без вопросов.

– Присядем на дорожку по русскому обычаю, – неожиданно предложил Комар, и они опять присели.

Посидев, они спустились и сели в машину. Через десять минут Аркадий высадил Ивана с Комаром на привокзальной площади.

– Ни пуха… – сказал он на прощание, пожав руки Комару и Скомороху.

– К черту, – услышал в ответ.

Транзитный поезд на Москву проходил через полчаса. Купив места в купе, друзья устроились в зале ожидания. Иван позвонил Насте.

– Настен, это я.

– Да, дорогой.

– Я уезжаю, приеду через неделю, может две.

– Опять? – голос жены был явно расстроен.

– Я же тебе все объяснил. Нужно, Звездочка.

– Да ничего ты мне толком не объяснил. Туману только напустил, – слегка раздраженно ответила жена, и уже с тревогой в голосе добавила: – Ты осторожней там. Мы ждем тебя.

– До встречи. Если будет возможность, обязательно позвоню. Целую.

– Я тебя тоже целую. Обязательно звони.

– Ты все рассказал жене? – смешно поморщившись, спросил Комар, когда Иван убрал телефон.

– Да ничего я не рассказал. Как тут расскажешь? Решит, что обманываю, а сам занимался Бог знает чем. Она и так все про баб спрашивает. Я ей ничего конкретного не рассказал, так, отбрехался. Надеюсь, что она не сильно обиделась.

Поезд не опоздал, и через 35 минут, едва они успели расположиться в купе, повез их в сторону столицы.

2

Оставив друзей на вокзале, Аркадий вернулся домой и, положив деньги на кресло, задумался. Связи в криминальном и околокриминальном мире у него кое-какие, конечно, остались. Но если с автоматами было более-менее ясно, то с патронами дело обстояло, мягко говоря, сложней.

– Ладно, под лежачий камень вода не течет, – напомнил он себе и вышел из дома.

Аркадий решил побеспокоить Петровича. Когда-то он был «оружейником» в бригаде Мамонта и вряд ли растерял связи – не из таких он был. Хитрый и расчетливый, он имел пару магазинов, и судя по всему, не отошел от дел. Если захочет, то оказать помощь в этом деле он определенно сможет. Аркадий очень надеялся, что один миллион долларов ожидаемой прибыли пробудит в нем это желание. Он специально назвал эту довольно завышенную сумму, чтобы без проблем договориться с посредником. Он отправился в «Жемчуг» – магазин дешевой и не очень парфюмерии, принадлежащий Петровичу.

– Где хозяин? – спросил он у продавщицы, рыжей симпатичной девчонки лет двадцати.

– Его сегодня не будет, может что-то передать? – спросила она вежливо тоненьким голоском.

– Мне бы номер его сотового, девушка.

– Ой! – девушка явно растерялась. – Извините, но я не могу без разрешения давать номер директора.

– А вы, девушка, сами позвоните и скажите: у Рембо дело есть.

– Одну минутку, – ответила рыжая и взяла трубку.

– Степан Петрович, это Света из «Жемчуга». Тут подошел мужчина и спрашивает номер вашего сотового. Говорит, что он Рембо и у него есть дело.

– …Хорошо, – с явным облегчением ответила рыжая.

– Возьмите трубочку, – сказала она, обращаясь к Аркадию, и протянула телефон.

– Привет, Петрович, встретиться надо бы.

– Привет! Сколько лет, сколько зим! И сразу дела-дела! Что за дела?! На миллион баксов или поменьше? – раздался густой бас Петровича, у которого было явно хорошее настроение.

– Может и на лимон, если справишься, конечно. Я, кстати, не шучу.

– Даже так… Давай приезжай, я в шашлычной у «Маяка», – голос Петровича стал серьезным.

Припарковавшись около ресторана «Маяк», Аркадий прошел к стоявшей в сквере шашлычной. Вошел внутрь и сразу увидел Петровича – тот ел шашлык, запивая его пивом.

Он сильно раздобрел за прошедшее время и отрастил солидный живот, хотя Аркадий видел и побольше.

– О, Рембо! Заходи, дорогой, заходи, – громко, как самого близкого друга приветствовал Аркадия Петрович, едва тот вошел в павильон. – Давно не виделись, как жизнь?

– Да так себе. Сексу мало и куража нету, – усмехнувшись, ответил Аркадий.

Петрович громко захохотал. Его большой живот затрясся так, что казалось, вот-вот опрокинет стол.

– Ты все такой же, как я гляжу, даже присказка та же, – сквозь хохот сказал довольный Петрович, помахав толстым пальцем. – И форму неплохую поддерживаешь, не то что я!

И он похлопал по своей объемной «трудовой мозоли».

– Зин, неси двойную порцию! – крикнул он в сторону стойки, за которой стояла грудастая деваха лет двадцати семи, и обращаясь к Аркадию, спросил: – тебе вино, пиво?

– Сок, я за рулем, – пояснил Аркадий, присев к столу.

– Миллионное дело предлагаешь, а сам гайцов боишься? – Петрович опять коротко хохотнул, при этом пристально рассматривая собеседника.

– Его еще заработать надо, этот «лимон». Да и моя долька там гораздо меньше, – спокойно ответил Аркадий, выдержав пристальный взгляд Петровича не мигая.

Зина тем временем разогрела в микроволновке и принесла двойную порцию шашлыков, посыпанных луком, зеленью, и обильно политых кетчупом.

– Ладно, ладно, шучу. Давай перекусим, потом расскажешь, что там у тебя за дело. Оно конечно шашлычки вчерашние, да где свежие в это время взять? Они только-только открылись, – как радушный хозяин извинился Петрович, разведя руками.

Когда шашлыки были благополучно съедены и остались только напитки в пластиковых стаканчиках, Аркадий стал излагать суть дела.

– Есть клиент. Странный клиент, но с большими бабками, это я знаю точно. Он иностранец. Ему нужны три «калаша» с глушителями. Точнее, АКСУ, в край просто АКСМ. Сам понимаешь, или то или другое, чтобы патроны под один калибр. К ним тридцать-сорок рожков и пять тысяч патронов. Но это еще не все. Самое главное – пули в патронах нужно поменять на серебряные.

Брови Петровича взлетели вверх. Усмехнувшись краями губ, Аркадий продолжил:

– И еще на каждой должен быть нарисован крест, и не просто крестик, а нормальный крест. На вертикальной линии две горизонтальных – поменьше сверху, потом побольше – и косая снизу.

– Также нужны три шашки и охотничьи ножи. Ножи с широким лезвием, сантиметров пять, длина сантиметров тридцать пять.

– Ножи? Это ж меч в натуре, – не выдержал Петрович.

– Если удобнее, можешь называть мечом. Клинки у мечей и шашек также серебряные и, соответственно, с ножнами. Три пары кожаных полуперчаток с шипами вот здесь и здесь, – Аркадий провел по костяшкам кулака и чуть ниже. – Шипы три, три с половиной сантиметра высотой, так же с крестами на внешней стороне. На шашках и ножах также кресты и надписи: «Господи, спаси и сохрани». Да, шипы и кресты на перчатках тоже, соответственно, из серебра. Перчатки две пары как на меня, одна на пацана, подростка лет пятнадцати-шестнадцати. Уточняю: все серебро, и для пуль и для оружия, должно быть высокой пробы.

Пока Аркадий излагал подробности заказа, Петрович смотрел на него если не как на сумасшедшего, то очень близкого к этому. Аркадий тем временем продолжал:

– Я прикинул, все накладные расходы должны уложиться в двести пятьдесят – триста тысяч баксов максимум. С учетом высокопробного серебра. Клиент дает «лям триста», все, что остается – тебе, если ты конечно возьмешься и сможешь все устроить. Моя доля отдельно, в эту сумму не входит. Как тебе такое предложение? Только учти, все будет жестко проверяться. Я сам буду принимать заказ.

Петрович молчал минуты три, крутя и щелкая беспрестанно зажигалкой, не сводя взгляд от Аркадия.

– Ты это все серьезно? – наконец выдал он.

– Абсолютно.

– Он что, с привидениями собрался воевать, этот твой клиент?

– Не знаю, мне на это абсолютно плевать! Я хочу заработать свою сотню тонн зелени, по-моему – это достаточная сумма, чтобы не задавать лишних вопросов. Как считаешь?

Петрович помолчал еще пару минут, по прежнему пристально рассматривая Рембо. Тот также хранил молчание.

– И хочется, и колется… и мама не велит… Любого другого с такой чушью выкинул бы сразу на улицу… – медленно проговорил Петрович и тут же, словно приняв решение, резко выдал: – Какие сроки исполнения?

– Две недели. За каждую неделю просрочки сверх этого – минус сто штук баксов. Если досрочно – каждый день плюс двадцать штук баксов. Берешься?

– Две недели? Смеешься? У меня в гараже патронный цех по-твоему? Полтора месяца или не о чем разговаривать, и аванс нужен будет, на материалы и организационные расходы. Если соглашусь, конечно, – поспешно добавил как всегда осторожный Петрович.

– Хорошо, месяц. Сто штук баксов, правда в рублях, могу дать хоть сегодня. Для начала хватит. Через неделю, самое позднее две – еще сто пятьдесят тысяч баксов. Остальное когда сделаешь все.

– Две недели много, полсрока без материала… С чем работать? Свои деньги в такую хрень я вкладывать не буду. Или деньги ищи, или срок прибавляй.

– Ладно, если денег не будет через неделю, то каждый день задержки прибавляется к сроку изготовления.

– Когда нужен ответ? – спросил явно заинтригованный Петрович.

– Время не ждет, сегодня до вечера.

– Хорошо, я подумаю до вечера. Давай номер сотового.

Они обменялись номерами. Выйдя из шашлычной, Аркадий поехал домой спать. С тех пор, как в его жизни появилась Нурия, он редкую ночь высыпался.

Тем временем Петрович несколько минут сидел неподвижно, уставившись в одну точку. Предстояло много дел. Нужно «пробить», чем теперь живет Рембо? Вроде не при делах был, и вдруг Крановщику за здорово живешь челюсть ломает. Оно, конечно, возможно просто по пьяни дров наломал, а возможно и поддержку почувствовал. А может и специально громко засветился – мол, вернулся, снова при делах. Для чего? Чем, кстати, эта история закончилась? Тоже надо узнать. И вообще, откуда мог прийти такой странный заказ? Не подстава ли это? Если нет, то где заказать шашки с ножами, где взять по дешевке столько серебра? Сколько его, кстати, нужно? Надо посчитать. И самое главное, где отливать серебряные пули и где взять спеца, который квалифицированно сможет поменять их в патронах?

Придется поднимать связи на пороховом заводе.

«Двести пятьдесят – триста тысяч, говоришь? Скромничаешь, Рембо», – Петрович надеялся провернуть этот заказ, потратив на него не более сотни, в крайнем случае – полторы сотни тысяч долларов.

«Что за дурацкий заказ!» – выругался мысленно Петрович, который все не мог решить, как к нему относиться. Лимон триста, стало быть, мне – и сотня тебе… А вот тут ты темнишь, Рембо, не круглое число получается. В таких делах не в бухгалтерии. Дают тебе, скорее всего, полтора ляма, и твои там две сотни…

– А что, его и правда зовут Рембо? – вывел Петровича из раздумья звонкий голос Зины, убиравшей со стола.

– Ага. Сначала его прозвали Седой, из-за… – Петрович провел по волосам, Зина понятливо кивнула головой. – Но потом он как-то по пьяни похвастался, что у него бицепсы на два сантиметра больше, чем у Сталлоне. Вот его и прозвали Рембо. Но дело даже не в бицухе. У него так же после войны «крыша поехала». Пил беспробудно и дрался постоянно. Чурок ненавидел как врагов советской власти, увидит – и чуть не трясется весь. Там ведь в Афгане среди душманов и таджики, и узбеки были. Сколько он их поломал… немерено! Как никого не убил? А может, и убил… Ладно! – оборвал Петрович свои воспоминая.

Он достал бумажник, кинул на стол пару пятисотенных купюр и, не дожидаясь сдачи, вышел из павильона. Впереди предстоял напряженный день.

Вечером Петрович позвонил и дал согласие на заказ. Аркадий выдохнул с облегчением: других вариантов у него по большому счету не было.

3

Поезд пришел в Москву уже поздним вечером. Иван с Комаром, выйдя на площадь трех вокзалов, взяли такси, которые тут были в большом количестве.

– В аэропорт.

– В какой? – спросил таксист, худощавый парень лет тридцати, ожесточенно пережевывающий резинку, как будто и в самом деле надеялся перемолоть ее.

– А откуда самолеты в Штаты летают? В тот и вези!

– Тогда в Шереметьево-2, что ли? Штука будет, – назвал свою цену любитель пожевать.

– В Шереметьево! – браво скомандовал, не торгуясь, Комар, и машина, ведомая жвачным таксистом, рванула по городу настолько быстро, насколько позволяли московские пробки. Но то ли парень попался опытный, хорошо знающий город, то ли было уже поздно, но в сколь-нибудь серьезные пробки они не попали.

Прибыв в аэропорт, они первым делом изучили расписание полетов. Ближайший вылет в США был в 12-00, в Нью-Йорк.

– Нам повезло, Комар, до самолета каких-то тринадцать часов. Пошли пока в ресторан, а там подумаем, где перекантоваться до отлета.

В ресторане подошедшему официанту друзья заказали по солянке, отбивные с гарниром и салат из свежих овощей.

Пить Иван взял по обыкновению сок, а вот Комар неожиданно заказал красного вина. Неспешная трапеза под приятную негромкую музыку заняла минут сорок. Решив, что торопиться некуда, они заказали еще и мороженое.

– Да, а почему мы не купили билетов? – спохватился вдруг Комар.

– Потому, что мы полетим без билетов, – как маленькому объяснил Иван.

– Но ведь это незаконно! – благодушие, в котором находился Комар после выпитого вина, как рукой сняло.

– У тебя есть паспорт или еще какие-нибудь документы? – поинтересовался Иван.

– Нет, – растерялся Комар.

– Так вот, получить визу в США дело очень хлопотное и долгое, даже для тех, у кого все в порядке с документами. А без них ты никогда не попадешь в эту страну, да и вообще за границу. Это тебе не на планетарном катере в режиме невидимости мотаться, куда и как хочешь. Хотя, конечно, можешь прогуляться пешком, потом совсем немного вплавь – и ты через каких-то год-полтора в Америке. Это если тебя пограничники не пристрелят, конечно.

– Какие пограничники?

– Наши или американские, тебя какие ближе? – Иван явно издевался над растерявшимся и загнанным в тупик Комаром.

А тому было совсем не до смеха – перед суровой действительностью рушились моральные принципы. Но законного пути попасть в США определенно не существовало.

«Что ж делать? – успокоил он себя. – Ради спасения людей можно немного нарушить закон. Совсем немного».

– А как же мы полетим? – задал он наконец неприятный вопрос.

– Найдем пару нехороших человек, летящих этим же самолетом, и полетим вместо них.

– А с ними как?

– Внушим вернуться домой и спать до завтрашнего утра. Когда они проснутся, мы уже будем в Штатах.

– Иван! – официальным тоном произнес Комар, строго смотря на спутника. – Ты подталкиваешь меня к нарушению не только ваших законов но и, что более неприятно, к нарушению моих морально-нравственных принципов. Ты ведь, надеюсь, понял, что значат для чамран морально-нравственные принципы, Иван?

Иван успел искренне привязаться к Комару и был рад, что тот остался на Земле. Но обида на чамран – за сам турнир и особенно «разбор полетов», который они ему устроили по окончании оного, сидела в сердце занозой.

С трудом сдерживающий улыбку Иван кивнул головой.

«Я тебя быстро перевоспитаю, крыса штабная!» – злорадно подумал он, —Посмотришь, как это – «работать в поле», это тебе не со стороны, сидя в мягком кресле, о морали и нравственности рассуждать!»

Комар тем временем продолжал с пафосом:

– Но ради спасения человечества я готов временно, на время борьбы, поступиться своими принципами!

«Вот он, первый шажок! – победно усмехнулся Иван. – Лиха беда начало, посмотрим что-то будет дальше!»

Вернувшись на стоянку, они опять наткнулись на любителя жевательной резины, который пообещал устроить им ночлег на частной квартире. Определившись в цене за ночлег и доставку до квартиры, они покинули территорию аэропорта.

Ночью не случилось никаких событий, если не брать во внимание тот факт, что мучимый сомнениями Комар плохо спал и всю ночь ворочался. Проснувшись в восемь, помывшись и позавтракав, друзья на том же такси в половине одиннадцатого прибыли в аэропорт. Некоторое время они бесцельно прогуливались по территории.

– Вылетающим рейсом в Нью-Йорк пройти к четвертому терминалу на регистрацию, – объявил наконец репродуктор.

– О, нас приглашают, пошли, – скомандовал Иван и, взяв Комара под локоть, поспешил в указанном направлении.

Подходящие объекты попались сразу же, как только они подошли к месту регистрации.

– Так-так, – проговорил Иван, разглядывая двух «новых русских». Типичных братков с бычьими шеями, килограмм по 130 весом, с золотыми цепями на необъятных шеях, да еще и в малиновых пиджаках.

– Я думал, они уже все вымерли, а нате вам – «братки» времен дикого капитализма в России конца двадцатого века. Люди очень плохие – убийцы, вымогатели и так далее. Да ты и сам наверное понял, загляни к ним в головки, там все написано, – обратился Иван к спутнику.

– Я уже заглянул, ужасные люди. Почему они до сих пор не в тюрьме? – проговорил Комар, но тут же встрепенулся. – Но никто не давал нам права вершить самосуд!

– Ошибаешься, мы не будет заниматься самосудом, просто воспользуемся их билетами «во имя спасения человечества», – ответил Иван Комару его же вчерашними словами.

– И никакого самосуда, – добавил Иван, уже направляясь к браткам.

Внушение Иван начал еще на подходе. Когда он заговорил, «братки» были уже «кроликами», готовыми выполнять любые приказы. Хоть в огонь прыгнуть.

– Господа, прошу передать мне ваши документы, билеты, визы, деньги, а также кредитные карточки, если они у вас есть, пароли и чемоданы. Быстро и тихо, без суеты!

Братки с застывшими, стеклянными глазами выполнили все беспрекословно. Силы, потраченной Иваном на внушение, хватило бы на недельное «программирование». Он не хотел рисковать и немного подстраховался.

– Теперь вы едете домой, ложитесь спать и спите до завтрашнего утра. Вы очень устали. Вот вам деньги на такси.

Иван великодушно отдал «браткам» по сотне долларов из их же кошельков. Получив деньги, они развернулись и послушно пошли на выход. Но около выхода их неожиданно нагнал Комар и несколько шагов прошел рядом с ними, выдавая какие-то указания.

– Что ты им там внушил? – спросил Иван, едва тот вернулся.

– Я велел им завтра же пойти в милицию и честно признаться во всех преступлениях, а потом честно и терпеливо понести наказание, которое им вынесет суд.

– Ты уверен, что они до живут до суда?

– А почему они могут не дожить? Они вполне здоровы, – удивился Комар.

– Да, но когда они будут давать признательные показания, они сдадут также много других людей, с которыми обделывали свои преступления. Такое не прощается, а главное – их соучастники не захотят садиться, ты же их не обработал. И они обязательно постараются убрать свидетелей. Так что ты подписал этим браткам смертный приговор. «Никто не давал нам права вершить самосуд!» – опять передразнил Иван Комара.

– А зачем ты у них взял чемоданы и деньги, – задал по инерции заготовленный вопрос вновь растерявшийся Комар.

– Слушай, хватит, а? Туристы без вещей вызывают подозрения. Это во-первых, а во-вторых, нам еще через половину Штатов пилить, а валюты нема. Где брать будем, грабить честных людей? По-моему, лучше уж этих бандитов. Да не переживай ты особо, в конце концов они действительно бандиты и убийцы, чем меньше таких – тем лучше. Да и вообще, Комар, что-то ты опять стал зудеть. Может, уже пора перестраиваться? Это не турнир, где ты наблюдал за всем из уютного кресла. А я выживал и дрался там всерьез. Настолько всерьез, что у меня одного из двадцати осталась Сила! – разразился гневной тирадой Иван.

– Ты же знаешь, Иван, я помогал тебе как мог, – слабо возразил растерявший всю свою важность Комар. – А перестроиться… Я постараюсь… Но принципы гуманизма… Их нельзя вот так просто отметать.

Ивану стало жалко его, растерявшегося и ставшего враз таким маленьким и несчастным.

– Никто и не отметает. Но ставить гуманизм выше справедливости тоже не стоит.

– Ладно, пошли в туалет, иллюзию накладывать, а то если мы начнем менять облик прямо здесь, боюсь, нас неправильно поймут. На, держи, маскируйся под этого, – примирительным тоном предложил Иван и протянул Комару документы одного из братков.

– А я под этого, ну и рожа!

Через пару минут из туалета вышли «новые русские», ничем не отличавшиеся от тех, которые покинули здание аэропорта за несколько минут до этого. Пройдя без помех регистрацию и таможню, друзья сели в самолет. В 12-10 самолет вырулил на взлетную полосу и взлетев, взял курс на Америку.

В самолете, по старой солдатской привычке использовать каждую свободную минуту для отдыха, Иван немного почитал журналы, а потом уснул. Комар же, терзаемый сомнениями, задремал беспокойным сном только незадолго до посадки, когда самолет уже пересек границу США.

4

В Лаббок друзья добрались на третий день после отъезда из Казани. Поселившись в приличном отеле, благо денег как в кошельках, так и на счетах карточек братков было достаточно, они взяли на прокат машину и отправились искать место Вызова. Комар с помощью спутников вывел машину точно в то место в каньоне, где располагалась пещера.

– -Стой. Это где-то здесь, – сообщил он.

Когда машина остановилась, он осмотрелся и добавил, ткнув пальцем:

– Я бы даже сказал, что вон в тех колючках.

И словно в воду смотрел. Обследовав заросли, они быстро нашли вход в пещеру. После первых же шагов вглубь человек и чамранин поняли, что это То Самое Место. Проклятое место давило на них, вселяя беспокойство и страх. У Ивана пробежали мурашки по спине. Он очень явственно вспомнил ощущения ужаса, которые пронизывали его при спуске в Преисподнюю. Он даже встряхнул головой, прогоняя неприятные воспоминания.

– Ты прав, Комар, это определенно было здесь, – тихо сказал он, включая фонарь.

– Ты тоже почувствовал? – так же тихо, почти шепотом спросил его Комар.

– Мягко сказано, «почувствовал», – скупо ответил Иван, осторожно продвигаясь вглубь пещеры.

Меньше чем через минуту они достигли зала.

– Вот и оно, место Вызова, – тоном, не терпящим возражений, констатировал Иван, разом остро почувствовавший все десять точек, где в него вошли когти Дьявола.

На него очень явственно обрушились воспоминания о пережитом в Аду. Парализующий волю, холодящий кровь и сводящий с ума ужас на короткий миг обрушился на него во всей своей мощи. «Во сне, говорите? Черта с два!» – теперь Иван опять был убежден, что все произошедшее с ним на Ас'околоке было наяву, что бы там ни говорили чамране. Иван даже замотал головой и ущипнул себя за руку, чтобы прогнать наваждение. Не помогло.

«Надо будет потолковать с Комаром "по душам" об этом – что было, чего не было, ну да не сейчас выяснять отношения, отложим на потом», —благоразумно решил он, справившись с чувствами.

– Да, несомненно, здесь, – подтвердил, освещая пентаграмму фонарем, Комар. – Тут все пропитано темной Силой, такой сильный след мог оставить только Он.

– А что у тебя голос дрожит, Комар, спужался, что ли? – усмехнулся Иван.

– Испугаешься тут. Какая мощь! До сих пор давит так, что бежать охота.

– Есть такое. Так, а это что? – спросил Иван, изучающий при помощи фонаря пещеру, когда его луч осветил останки Джо.

– Я бы даже сказал, кто. И этот «кто» совсем свеженький, воняет еще, – принюхался он, присев рядом с трупом.

– Определенно останки человека, испробовавшего адского огня. Похоже, не все у них тут гладко сложилось. Хотел бы я знать, что же здесь произошло? Может, его принесли в жертву? Да нет, на жертвоприношение не похоже, не на алтаре лежит, в сторонке. Может, его использовали в качестве светильника? Судя по следам на полу, светильник был крутящийся. Как думаешь, Комар? – спросил Иван спутника, который и так чувствовал себя явно не в своей тарелке.

– Я думаю, Скоморох, что ты стал циником, – печально констатировал тот.

– Точно, – легко согласился Иван, кивнув головой. – С тех пор как меня порвали пополам, я стал ко многим вещам относиться значительно проще. Особенно к смерти врагов.