Аллегро с Дьяволом – II. Казань

Кстати, по их мнению, самое большое зло на Земле творится как раз «во имя государственных интересов». Во имя этих самых интересов начинаются войны, уничтожаются народы, не говоря уж об отдельных людях, которых государственные машины перемалывают не задумываясь. Людям забивают голову лозунгами типа «Во имя государства», «Во благо людей». А на самом деле «государственными интересами» подчас прикрывают чью-то алчность или амбиции.

В общем, чамране никак не могли решить: передавать или не передавать? И через пять лет наблюдений они прикрепили к большинству стран по наблюдателю. Он изучал обычаи, историю, культуры этой страны и так далее. России достался Комар. Недавно, с полгода назад, подводили итоги. Никто из наблюдателей не смог доказать, что его страна достойна получить… скажем так, «Главный Приз». Более того, так и не был решен вопрос, передавать его вообще кому бы то ни было или нет. Тогда чамране и решили провести турнир и уже по его итогам принимать решение. К участию в турнире решили допустить 20 стран, набравших наибольшее количество голосов, в том числе и Россию. Кандидатов, мужчин от 30 до 40 лет, выбирали методом случайного отбора. За Россию выпало участвовать мне.

Смочив горло пивом, Иван не спешил продолжать рассказ. Он машинально чистил рыбу, уставившись в стол. Аркадий не торопил – спешить было некуда.

Через пару минут Иван продолжил:

– Мне сказали, что надо победить любой ценой и что «победитель получает все». Добудь как хочешь «Ключ мира» – и ты победитель. Это было не совсем так, как выяснилось позже. Много чего хлебнуть пришлось за десять лет-то, – посетовал Иван, отпив пива. – Побывал в рабстве, пиратом немного был, в монастыре Солнечного Братства семь лет провел, с нечистью повоевал. А под конец меч – Утреннюю Зарю – Дьяволу в сердце умудрился вогнать.

– Ты убил Дьявола? – подняв брови спросил, усмехнувшись, Аркадий с нескрываемым скептицизмом.

– Дьявола нельзя убить. Пробив ему сердце, я только лишил его Силы, и он вернулся в Преисподнюю. Выбраться оттуда он не сможет, пока снова не наберется Силы, – не обращая внимания на сарказм, пояснил Иван.

– И как долго он ее набирает?

– Это целиком и полностью зависит от людей.

– ??

– Видишь ли, Викторыч, людям свойственно грешить, но что гораздо страшнее, они еще и творят зло. А в то же время даже просто грехи дают Ему силу. Я уже не говорю об откровенном зле, – это для него просто-таки живительный эликсир.

– Но люди ведь еще молятся и каются.

– Молитвы… Что молитвы. Молитва – дело, конечно, хорошее. Искренняя молитва возвышает душу и очищает помыслы. Можно вымолить прощение за небольшие грехи. Но чтобы отнять у Дьявола Силу, полученную от совершенного греха, нужно сделать благое дело. То есть реальное добро. Клин клином вышибают, дела делами исправляют. А многие люди предпочитают лучше лбы при молитвах разбивать да колени стирать в кровь, чем накормить голодного или помочь немощному. И это кто вообще верует. А скольким наплевать?

Вот такой компот. Все добро и зло в этом мире от людей. Между ними идет борьба. Если говорить точнее, то не добро и зло, а Мрак и Свет ведут борьбу. И Свет, судя по всему, опять проигрывает, раз Он смог явиться на землю.

Тяжело вздохнув, Иван осушил одним большим глотком почти весь бокал и, собравшись с мыслями, продолжил:

– Жрецы на Ас'околоке верят, что когда-то на всех звездах, то есть хотя бы на одной планете около каждой звезды, была жизнь. Там, где Дьявол победил – жизни больше нет.

– Дьявол побеждает? Получается, что он сильней Бога?

– Ты не понял. Создатель не борется с Дьяволом. Он Созидатель! Он создает жизнь и дает людям защиту – пока Дьявол не наберет Силы, он не может выйти в Белый Свет. Дают Силу Дьяволу, вызывают его, служат и гибнут от него люди уже сами.

– И когда это происходит, люди погибают? Но люди не могут не грешить, да и злыдней предостаточно. Получается, что люди обречены?

– Нет, зачем же. У людей есть Вера. Добро людям тоже никто не мешает творить. Когда уж совсем плохо становится, Бог иногда посылает на помощь людям пророка, чтобы напомнил им как жить нужно.

А что касается турнира, – продолжил свой рассказ Иван, – то чамране солгали… Они просто усыпили нас и ввели в виртуальный мир, а основным критерием победы в турнире было не достижение цели, а то, как ты этого добьешься. Нас вели как в компьютерной игре, созданной по мотивам легенды, существующей на Ас'околоке. Если ты сам не мог выбраться из какой-либо передряги, то тебя выводили тем или иным способом, чтобы ты мог двигаться дальше. Все наши поступки расценивались с точки зрения морали и нравственности, за это и давали баллы, из которых и складывалась победа. Приз, напомню, состоял в технологиях, которые чамране обещали передать победителю. Не буду объяснять, что значит такой технологический прорыв для страны в целом, а также почет, слава и богатство для самого победителя в частности. Так вот, главным испытанием, как оказалось, был отказ от победы.

– В смысле? – спросил заинтригованный Аркадий.

– По объявленным условиям побеждал тот, кто первым добирался до Ключа Мира. Это такой камень, очень сильный артефакт, между прочим. Первым… Как понимаешь, каждый из участников в своем виртуальном мире так или иначе добрался до камня. Камень нужно было отдать консультантам, тем самым наблюдателям. То есть, передав Ключ Мира Комару, я вроде как становился победителем. Деньги, слава, фантастический подъем экономики в России – вот оно все, только руку протяни. Но когда я уже готов был передать камень Комару, как бы случайно выяснилось, что этот камень действительно ключ. Точнее, замок от Врат между Белым Светом и Преисподней. Когда я его взял, Врата открылись. Тогда я не знал об этом, они находились с другой стороны горы…

Так вот, главным тестом на вшивость было: сможешь ли ты после всех испытаний отказаться от приза или ради своего благополучия обречешь на гибель целую планету. Консультанты выступали в роли искусителей, вроде как им очень нужен был этот камень, обладающий огромной энергией, и они уговаривали не возвращать камень на место. «Подумаешь, – говорил Комар, – варварская планета, а тут на другой чаше весов благополучие твоей страны, твоей семьи»… И так далее. Сказал, что если я не отдам камень, то они улетят и оставят меня там навсегда…

– Ты, как я понимаю, отказался? – по-прежнему с сарказмом усмехнулся Аркадий.

– Да.

– Так тебя можно поздравить с победой?!

– Относительно. Турнир не решил вопрос о нашей нравственной зрелости. Многие чамране по-прежнему были против передачи нам технологий, потому что даже я, победитель, еле-еле выбрался из минуса.

– Что так? – удивился Аркадий.

– Да много чего. Вот тебе, например, два момента, связанных с необоснованными убийствами, – охранника на галере и трех стражников в Белом городе.

Того стражника я не должен был, видите ли, убивать, потому что это был совсем молодой парень, не сделавший никому зла, и в тот момент он не представлял для меня опасности! – горячо объяснил Иван. – Посуди сам, Викторыч. Ночная схватка на корабле; наши, рабы то есть, еще не все освободились от цепей, стражники навалились. У меня только обрывки цепей, а тут этот выскакивает, с мечем наготове. Ну, я и шарахнул его цепью по виску. Благо голова была незащищена, не успел, видно, в суматохе ничего надеть или забыл. Потом уж чамране показали мне запись, а на ней видно, что этот стражник даже меч не поднял. Я не помню этого, хоть убей. Чамране, конечно, в чем-то правы, только в той ситуации – когда или ты или тебя – нет время на раздумье да на анализ. Согласен?

– Я думаю, давненько они не воевали, эти твои чамране, – ответил Аркадий.

– Комар говорит, больше тысячи лет. Да и вообще они привыкли жить по закону, а меня учили жить по совести. А жрецы учили, что совесть – это божественное начало в человеке, и когда он начинает деградировать, первое, что он теряет, это совесть.

А что касается тех стражников… Я их вообще не убивал. Они погибли когда я помог Ощере и его людям избежать виселицы. Они были пиратами. Это мои товарищи по галере. После того, как нам удалось захватить галеру, мы подняли «Веселого Роджера». Это я предложил, и сам намалевал череп и кости, ребятам понравилось, – Иван улыбнулся воспоминаниям. – Я покинул корабль при первой же возможности, как ты понимаешь, у меня были другие планы. Ощера стал капитанам, и они всерьез занялись пиратством. И вот Ощера и еще пятеро попались после драки в портовом кабаке. Их должны были вздернуть, я не смог их бросить. Вышла небольшая заварушка, погибло несколько стражников. Не я их убил. Так вот, чамране говорят, что они выполняли свой долг, у них остались семьи, дети. По их мнению, я не должен заваривать эту кашу, спасая пиратов. Должен был предвидеть последствия.

Может они и правы, конечно, но потом, когда на Стене вместе с гарнизоном погибали три сотни жрецов, почти половина от всего братства, в Преисподнюю к ним со мной пошли только амазонки да пираты… Короли Запада и Восточные шейхи не нашли ничего лучшего, как схватиться между собой, – Иван замолчал, окунаясь в явно неприятные вспоминая.

Объединенные силы Востока и Запада должны были занять оборону на Стене, – пояснил Иван. – Если бы они это сделали, то смогли бы удерживать нечисть в пределах Зачарованных Гор очень долго, даже при открытых Вратах. На Стене не потребовалось бы столько жрецов, и большая часть братьев должна была отправиться со мной. Нам предстояло спуститься в Преисподнюю за Утреней Зарей, а потом закрыть Врата, вернув Ключ Мира на место. Если бы это все удалось, то люди на Ас'околоке по большому счету отделались бы легким испугом. Да, если бы…

– А какая разница, открыты ворота или закрыты?

– Не ворота, а Врата, – а разница огромная. Пока Врата открыты – армия нечисти практически бесконечна. Этой ночью ты их изгоняешь, они сгорают. Потом за день возрождаются в пекле Преисподней и следующей ночью снова выходят через Врата. Вот так вот. В пекле рождаются, умирая огнем становятся, в пекле же и возрождаются.

На чем я закончил? Ах, да… Две огромные армии схватились в грандиозной битве в трех днях пути от Стены. Очевидно, там не обошлось без дьявольских козней, сыгравшего на спеси этих тупоголовых шейхов и королей, которые так и не смогли переступить через старые обиды. Но какими же идиотами нужно было быть, чтобы купиться на это!

Они и так согласились выступить вместе на защиту Стены только под нажимом Солнечного Братства. По окончанию битвы остатки армий расползлись по домам, и речи об этом уже не было.

С тыла защитников стены атаковали продавшиеся Зверю племена. За злато продались. На что надеялись? Все равно потом всех их ждала гибель. Последние братья погибли на моих глазах, я не в силах был им помочь, только стоял и смотрел с горы… Они действительно были мне как братья, хотя некоторых из них я знал только в лицо. Там погибла половина братства. Лучшая половина – там не было никого слабее пятого круга.

Я тогда решил, что все… Финиш! Поторопился… Пираты и амазонки пришли ко мне на помощь. Из пять сотен пиратов осталось полтора десятка, из двухсот воительниц выжила только их предводительница – Златояра. Конечно, со мной пошли не все амазонки. Большой обоз с детьми и ранеными, под охраной, эвакуировали в Последний Оплот. Так назывался монастырь братства. Только тогда я понял, почему он носит это название. За это время один за другим пали все королевства и княжества, не оставив в память о себе ни одного города. Да вообще ничего по сути…

– А зачем они прятали этот меч? Не проще было сломать?

– Нет. По закону равновесия меч и ключ связаны меж собой. Уничтожив меч, они уничтожили бы и ключ. Если есть способ впустить Зверя в этот мир, должен быть способ изгнать его.

Потом была осада Последнего Оплота. Там собралось множество беженцев со всех сторон света. В общем, на последнюю битву вышли все, кто хоть как-то мог держать оружие. После закрытия Врат нечисть сильно потеряла в численности. Но на осаду Последнего Оплота собрались все, кого еще не успели отправить обратно в Преисподнюю. И людей продавшихся к тому времени было уже больше, чем нечисти. Самое главное – там был Он лично, а с ним демоны ближнего круга, все тринадцать. Очень неприятные ребята! Было сделано все, чтобы я смог добраться до Дьявола и согласно предсказанию пробить его сердце. Мне это удалось…

Достань-ка еще водки, Викторыч, – неожиданно попросил Иван и, получив бутылку, налил себе полный бокал.

Кивком головы предложил Аркадию, но тот так же молча отказался. Выпив водку, Иван, против обыкновения, не стал закусывать, а лишь занюхав кулаком, вновь погрузился в страшные воспоминания.

– Чамране две недели пытались внушить мне, что это был всего лишь виртуальный мир, сон. И я им почти поверил. Знаешь, мне очень хотелось поверить. Потому что трудно жить и помнить о том моменте, когда Дьявол рвет тебя пополам… – Иван запнулся и снова надолго замолчал.

– Это случилось между тем мгновением, когда я вогнал ему в сердце Утреннюю Зарю, и тем, когда он провалился в Преисподнюю. Я, конечно, этого уже не помню. Но я абсолютно точно могу показать тебе все десять точек, где в меня вошли его когти. Они до сих пор болят у меня по ночам, несмотря на все усилия чамран. Это сейчас, после двух недель активной психотерапии и коррекции, я почти нормальный человек. А когда я очнулся… Я не мог неделю заснуть без мощного снотворного. А засыпая, раз за разом чувствовал, как он рвет меня на части, как ломаются кости, трепещет и рвется плоть. Я понимал, что это сон, пытался проснуться и не мог из-за проклятого снотворного!

Я говорить-то спокойно не мог несколько дней, а они мне про турнир: виртуальное испытание… победил… но неоправданные убийства… и прочую ерунду. А я готов был весь их корабль необоснованно убитыми трупами завалить.

Ладно, не стоит об этом, – оборвал сам себя Иван и продолжил. – Турнир я выиграл, но чамране решили не вручить мне Приз. Не заслуживаем мы этого с их точки зрения. А главная проблема состоит в том, что первого мая, в Вальпургиеву ночь, на Земле был осуществлен удачный Вызов Дьявола. Чамране случайно зафиксировали мощный всплеск Силы в Америке. Время всплеска, характеристики ауры, мощность, а также еще некоторые побочные факты не оставили у них сомнений, что это был именно Он. А раз Он смог явиться на Землю, значит Он в Силе. Значит, в ближайшее время можно ждать открытие Врат. Скорее всего, его осуществит сатанист, совершивший Вызов. Если это случится – люди погибнут, как, согласно верованию жрецов, гибли другие цивилизации. Так что, Аркадий, ты должен мне помочь остановить сатаниста и спасти человечество. Всего делов-то! – мрачно улыбнулся Иван.

– Значит, мы все же не одни во вселенной? – спросил вдруг Аркадий невпопад, думая явно о чем то другом.

– Всевышнего иногда называют Создателем. Согласись, Вечность слишком большой срок, чтобы Создатель остановился только на одной планете. Но лично меня сейчас больше всего волнует судьба этой планеты. Ты поможешь мне спасти мир?

– Ага, сейчас все брошу… – раздраженно ответил Аркадий, разглядывая скатерть.

– Спасти мир! – с пафосом передразнил он друга. – Миру наплевать на меня, я ему отвечаю взаимностью. У меня есть Нурик, матушка, есть ты со своими девчонками да пара пацанов, что из Афгана живыми вернулись, вот и весь мой мир.

– Ты серьезно? – спросил опешивший Иван.

– Нет, Вань, шучу! Мне не двадцать лет, чтобы задрав хвост бежать за подвигами, славой и деньгами. А свою порцию дерьма за эту страну я с лопаты нажрался еще в Афгане! – резко встав, Аркадий подошел к окну и уставился на улицу. – Поищи пацанов жадных до подвигов. Романтиков сейчас, конечно, поменьше, чем было в Союзе, но все-таки есть. Они еще не знают, что воюем мы за Родину, а жить нам потом приходится в государстве, мать его!

– Дело не только в России. Если Врата откроют, погибнут все! Отсидеться не получится. А славы я тебе и не обещаю. Если у нас все сложится, то вряд ли кто что поймет. А если нет, то хвастаться подвигами будет некому и не перед кем. Или ты мне не веришь?

Раздражение схлынуло так же быстро, как и накатило. Аркадий наконец вспомнил, что ему напоминают глаза Ивана. Точно такие же глаза, такой же взгляд, – взгляд солдата, измученного болью потерь, солдата, каждую секунду готового убивать чтобы выжить, солдата, лишенного иллюзий про эту жизнь, – он видел в зеркале когда только-только вернулся из Афганистана.

Похоже, Ивану тоже пришлось хлебнуть по полной чаше. Вряд ли он врет, но вот так вот взять и поверить во все это?!

– Да как тебе сказать… – ответил Аркадий наконец. – Инопланетяне, жрецы, Дьявол… Ты уверен, что у тебя не белая горячка началась?

– Даже и не надейся так легко отделаться. Подойди-ка, кстати, потрогай лоб, – неожиданно предложил Иван.

Пожав плечами, Аркадий выполнил странную просьбу. Лоб был очень горячим.

– Слушай, да у тебя жар, и сильный! Тут и не такое привидится. Скорую вызвать? – всерьез обеспокоился Аркадий.

– Спасибо, не надо, – спокойно возразил «больной». – А у «быков» Крановщика тоже жар был? Потрогай лоб еще раз, не бойся, не обожжешься.

Аркадий вновь повторил процедуру, лоб был практически комнатной температуры.

– Что, может катафалк сразу вызовешь? Поверь, это не гипноз, жрецы действительно научили меня при желании менять температуру тела, в известном диапазоне, конечно. Достаточно тебе этого или нужны еще какие-то доказательства? – спросил Иван Аркадия, провожавшего взглядом бутылку, которая медленно вылезла из сумки и теперь плыла в воздухе мимо него к Ивану.

– То, что у тебя за время отсутствия появились необычные способности, я уже понял, – ответил он наконец, сделав резкий выдох. – Но! Одно дело гипноз, телепатия, телекинез и прочая хренотень, другое – инопланетяне, а Дьявол – это уже вообще… из третьей сказки! – не сразу подыскал нужное определение Аркадий. – Не вяжется у меня все это в одну кучу, хоть тресни. Вот если бы я предварительно пару бутылок водки скушал, то может быть… А так…

– Еще как вяжется! Маги-медиумы… Можешь все эти способности называть магией, так будет проще. Так вот, у чамран изучением всей этой «хренотени» занимаются физики. Не поверишь! У них это такой же раздел физики, как, например, механика. Вот только не помню, как называется, уж больно слово мудреное. Они конечно еще не все понимают, так как у них на планете магии тоже практически, как и у нас, нет, и впервые с ней они столкнулись при изучении вселенной не так уж давно. Есть планеты, где маги правят миром, есть – где технический прогресс и магия идут рука об руку. А у нас с магией трудно, большие проблемы с применением, а также пополнением Силы. Но кто знает, как пошел бы прогресс у нас, если бы не средневековая «охота на ведьм»? Чамране считают, что тогда на кострах инквизиции сгорели все сколь-нибудь заметные медиумы. Сложись все по-другому, может они и смогли бы развить свои способности владения Силой до серьезных размеров. Хотя, конечно, даже мне, пусть сейчас и не сильному магу, но все-таки опытному, и то очень трудно. Что говорить о тех, кого некому было учить, и кто даже не знает, как это делать?

– Может у нас законы магии другие? – усмехнулся Аркадий.

– Да нет, законы магии везде одинаковы, как и законы физики. Просто, как говорит Комар, «местные условия неподходящие».

– То есть?

– Вот например, ты сколько в высоту прыгнешь?

– С известной долей оптимизма допускаю, что сантиметров семьдесят прыгну.

– А на Луне?

– Больше, там сила тяготения в шесть раз меньше, если не ошибаюсь.

– Правильно, а законы гравитации едины. Просто масса Луны меньше массы Земли. Это и есть местные условия. По какой причине на Земле такие трудности с пополнением и применением Силы, чамране так и не смогли понять. Некоторые чамране смогли овладеть Силой не хуже жрецов на Ас'околоке, как Комар, например. Они также научились фиксировать и измерять ее. Потому они и смогли зафиксировать Вызов, что Сила Дьявола той же природы. Только он очень, очень силен.

Иван грустно усмехнулся:

– Я бы даже сказал – дьявольски силен!

Вот, вроде, в общих чертах и все. Чамране улетают. Знаешь, я их конечно плохо знаю, но мне показалось, что они испугались. Резко засобирались. Вроде как закрываются там какие-то коридоры, и если они сейчас не улетят, то в следующий раз смогут только через 70 лет. Комар решил остаться и помочь нам. Он сказал, что уговорил своих задержать отлет и оставить на орбите три спутника, которые будут фиксировать любые проявления Силы. И я все-таки надеюсь, что ты не откажешься помочь нам.

Аркадий давно уже понял, что помогать Ивану придется, но влезать куда бы то ни было очень не хотелось. Вдруг впервые за много лет заболели разом все шрамы, и Аркадий почувствовал себя очень больным и старым. Старым-старым евреем, которого никак не хотят оставить в покое.

– Согласись, трудно поверить в реальность твоего рассказа, – ответил он, чтобы просто потянуть время.

– Мне тоже не верилось, – сказал Иван, уставившись на бокал с пивом.

Продолжил он лишь после долгого молчания.

– Мы вошли в Белый Город через две недели после того, как он рухнул под напором Роя.

– Какого роя?

– Так на Ас'околоке называли армию нечисти. Мы вошли пешком, потому что кони не хотели идти из-за царившего там смрада, впрочем, возможно не только поэтому. Город продолжал испускать пусть и слабые, но весьма ощутимые волны ужаса, сопровождающего Рой. Белый Город был столицей одного из крупнейших западных королевств. Прекрасный и хорошо укрепленный город с тремя крепостными стенами и замком в центре. Сколько в нем было жителей – 40, 50 тысяч? Не знаю. Но к моменту прихода Роя там было минимум раза в три-четыре больше. Беженцы стекались, очевидно, со всей округи. К тому времени, когда мы там были, город уже покинули обожравшиеся падальщики. Разорванные и обглоданные тела людей висели везде, где только можно. Мертвые тела лежали на земле, торчали из окон, висели на деревьях и флюгерах. В большинстве, конечно, не тела, а отдельные куски да кости, хотя попадались и почти нетронутые. Сам понимаешь, что они представляли собой после двух недель лежания на солнце. И все черно кругом. Черные от дыма развалины, черные от крови мостовые… Белый Город… А еще там были мухи – их там, наверное, были миллионы. Огромные зеленые жирные твари и мошкара, лезущая в нос, в глаза, в рот. Они летали и копошились на обглоданных и разлагающихся трупах. А еще там были белые черви на лицах…

Иван опять замолчал. Через некоторое время он сделал пару глотков пива и продолжил:

– Выворачивать при виде таких картин меня к тому времени уже перестало. Идя вслед за Роем, мы много чего уже повидали, но в таком количестве – впервые! Осознание того, что я во всем этом виноват, просто сводило с ума. До этого мы проехали сотни верст по разоренной земле, и мне тоже не верилось. Не верилось в то, что где-то на Земле есть нормальная жизнь. Не верилось, что она вообще есть, эта жизнь. Мне стало уже казаться: вот он – мой Персональный Ад! И я буду вечно ехать и ехать по разоренной земле среди обглоданных, разлагающихся трупов людей, погибших по моей вине, и не смогу уже ничего изменить.

Иван в очередной раз замолчал, рассматривая край стола, потом осушил стакан и продолжил.

– Я готов опять полезть в преисподнюю и гореть там вечно, только чтобы мои дети, так же как и ты, никогда не поверили в реальность разоренного Белого Города, в реальность Роя, катящегося по Земле. А идти, Викторыч, придется – тебе и мне, потому что деваться некуда. Ну кого я возьму? Кто мне поверит и поможет, если даже ты – мой друг, мне не веришь? В конце концов, я ведь не бесплатно тебе предлагаю рисковать жизнью. Если у нас все получится, заботиться о хлебе насущном тебе больше не придется. Скажем так, три миллиона баксов тебе хватит? Хочешь, могу десять дать.

– А на том свете твои баксы мне по какому курсу поменяют? Не хочу я, Ваня, никуда влезать, ни в какие истории! Спасать мир! Не слишком ли много для больного и старого еврея? – последние слова Аркадий проговорил как-то устало, даже чуточку печально.

«Отказаться не сможешь, дело того стоит, поверь», – всплыли в голове в очередной раз слова старой ведьмы. И уже сдаваясь, он добавил:

– По-любому мне нужно время подумать. Кстати, почему мир должен спасть ты, а как же остальные участники турнира?

– Не знаю, – честно признался Иван, глядя на могучую фигуру «больного и старого». – Я как-то не задумывался. Скорее всего потому, что из всех участников турнира я единственный, кто после пробуждения сохранил способность владеть Силой. К тому же, какой-никакой, а победитель турнира – я. Короче, жребий пал на меня, а значит и на тебя, как самого моего близкого друга. Так что думай не думай, а идти все равно придется. Потому что даже за свой маленький мир, каким ты его видишь, – с матерью, Нурией и друзьями – все равно придется драться.