Академия Космического Флота: Спасатели

– Юль… – обратилась она, немного подумав. – Ты же понимаешь, что Академия Космофлота в первую очередь готовит армию. Кадеты, лейтенанты и капитаны должны уметь подчиняться, неукоснительно следовать Уставу и мыслить согласно шаблонам. Но адмиралами становятся лишь те, кто умеет мыслить нестандартно. А мы не вечны.

Адмирал Леру бросил пронизывающий взгляд на собеседницу. Впервые за долгое время Стася заговорила о возрасте, и употребила она местоимение «мы». На самом деле она уже столько лет прослужила и реализовала множество важных проектов не столько для Космофлота, сколько для генерала Хестера лично, что давно могла бы и сама носить шеврон адмирала, но командор Радосская всегда отказывалась от этого звания. «Что я, глупая, что ли, взваливать на себя обязанности адмиралов? Нет-нет, спасибо, у меня и так со свободным временем туго», – всегда отшучивалась она. И вот сейчас усталые глаза женщины смотрели на него предельно серьёзно.

– Что вижу я, – медленно проговорила Стася: – Лейтенанты провели неплохую разведку, без лишнего шума смогли в кратчайшие сроки выяснить, где именно держат Кристину Соколову, и забрали её оттуда. Да, не без некоторых… огрехов. Но, заметь, они ведь даже оружие не использовали – ни личное, ни корабельное.

– Я тебя услышал. – Юлиан кивнул. – Спасибо.

– На этот раз действительно не за что.

Глава 7. Гауптвахта

Лейтенант Ивес Ир’cан

Стоило решётке захлопнуться за Ивесом, как он рухнул от усталости и пережитых эмоций на холодную узкую скамейку.

Его потряхивало от заключения дока Бланка и от мыслей, что теперь будет с ним самим. Ко всему, голова раскалывалась от шальной пули, попавшей почти в рог. Несколькими сантиметрами выше – и он остался бы инвалидом на всю жизнь. Резонаторы не только символ цваргов, их особые органы, дающие расовые сверхспособности чтения эмоций, но и самая большая уязвимость. После привязки, конечно же. Но с логической точки зрения, не будь у цваргов рогов, не было бы и привязок.

Лейтенант с силой растёр лицо и услышал шаги в нескольких метрах справа.

– Ив? Ты, что ли? – удивлённо спросил Селвин.

– А ты что здесь делаешь? – Ивес отнял руки от лица и с не меньшим изумлением посмотрел на друга.

Конечно, Селвин Санди обманул руководство, но пикси мог вообще всё свалить на цварга и таноржца со словами: «Я-то заступил на дежурство, а они нет, это же не моя вина, что они куда-то внезапно исчезли». В общем, варианты были…

– Варианты были. – Словно прочитав мысли друга, Селвин опустился на скамейку напротив. – Меня вообще-то сам генерал запалил, я только «Ворона» в шлюз загнал, а он как раз зашёл в отсек. Я так растерялся, что как дурак замямлил что-то невнятное. Не ожидал… В системе-то отметился всеми пропусками, а тут такая встреча. Прилетел бы минутой позже или раньше – разминулись бы. Генерал сказал: «Выбирай, или в увольнительную на Пикс, или на гауптвахту».

Ивес продолжал с недоумением смотреть на шестирукого друга. Генерал Хестер, как и сам Санди, относился к расе пикси. Обычно в Космофлоте никто не разделял кадетов или офицеров по расовому признаку, это шло в разрез с этикой, но, как ни крути, всё же у каждой расы были свои особенности. Конкретно на Пикс мужчины совсем не любили возвращаться, даже заслуженные увольнительные шестирукие офицеры предпочитали проводить на шумном Тур-Рине или солнечном Зоннене – где угодно, лишь бы не дома.

Ивес всегда подозревал, что дело в махровом матриархате Пикса, но и представить себе не мог, что всё настолько плохо. Он несколько раз задавал наводящие вопросы Селвину: «А что не так дома? Неужели такие плохие отношения с родственниками?» Санди лишь пожимал плечами и отвечал, что всё вроде нормально, но это такой дом, который любишь тогда, когда он находится где-нибудь подальше. «И вообще, я, может, с вами хочу отпуск провести, а вы от меня отделаться пытаетесь», – всегда добавлял он, улыбаясь лишь нижней частью лица. Вот и сейчас Селвин постарался свести всё в шутку:

– Лететь с пересадками на общественном транспорте до Пикса, там провести несколько ночей, а потом обратно… Фи, дурак я, что ли? Я лучше здесь спокойно высплюсь.

– А тебя на сколько сюда послали? – уточнил Ивес.

– На сутки, но я с утра уже сижу. А тебя?

– Не знаю. Адмирал Леру не сказал. Боюсь, как бы теперь вообще под трибунал не угодить…

– Трибунал?! – Глаза пикси округлились. – А что произошло-то? Вы же всего-навсего на Захран летали, чтобы с Кристиной поговорить.

Под выразительным взглядом лейтенанта Ир’сана Селвин осёкся. Слово за слово Ив пересказал всю поездку, опустив некоторые незначительные детали.

– Дела-а-а, – протянул пикси, взлохматив светлые волосы, и зевнул. – Может, спать?

Цварг окинул взглядом унылое полутёмное пространство гауптвахты, серые стены без иллюминаторов, такой же невзрачный полок и неохотно кивнул. Несмотря на то что в груди всё ныло от беспокойства, Ивес уснул почти сразу же, а проснулся от настойчивого шёпота Селвина:

– Ив-Ив, ну очнись уже!

– Что? – Тревожный сон прервался, лейтенант Ир’сан мгновенно вернулся в реальность.

– Меня выпускают. Вот, держи, я взял коммуникатор из камеры хранения и вернулся, сделав вид, что забыл подушку. У тебя есть пара минут.

Гауптвахта не просто так считается одним из тяжелейших наказаний для проштрафившихся кадетов и офицеров. Это не только тесные скучные камеры и однообразная еда, это в первую очередь изоляция от внешнего мира, а когда нет часов и связи, время тянется бесконечно. Селвин хотел напоследок хоть как-то скрасить пребывание одногруппника в этом месте.

Ив моментально проснулся, схватил коммуникатор и зашёл в личную почту. Там висел выставленный счёт от дока Иарлэйта за лечение отца, отчёты по медицинским манипуляциям, несколько важных писем и рассылки. Не зная, когда в следующий раз удастся выйти в инфосеть и не арестуют ли его финансы, Ивес перевёл значительную сумму клинике, где лежал Ир’сан-старший. Подумав немного, Ив набрал короткое сообщение Лёве Кузнецову, вбив его номер на память.

– Эй, ты скоро там? – донеслось с караульного поста.

– Да-да, нашёл, тут наволочка застряла, сейчас достану! – крикнул Селвин, выразительно приподняв брови и намекая, чтобы Ив пошевеливался.

Цварг беззвучно кивнул, шевеля губами и добирая сообщение на устройстве. Оставалось совсем чуть-чуть. В коридоре раздались шаги коменданта. Лейтенант Санди с шумом плюхнулся на четвереньки и, приговаривая что-то вроде «вот же, зараза, я тебя достану», закинул подушку в самый дальний угол под вытянутую скамью и принялся активно, но неуклюже размахивать руками.

– Бескрайний космос, у тебя же шесть рук, парень! – раздражённо гаркнул подошедший к камере караульный, несколько секунд пронаблюдав за этой картиной. Ивес успел набрать сообщение для Лёвы, но теперь оставался вопрос, как вернуть коммуникатор пикси.

– Вот она! – Селвин победоносно достал несчастный объект и помахал подушкой перед носом коменданта.

Ещё тремя руками он суетливо выделывал «па» в воздухе, чтобы отвлечь внимание мужчины от сидящего в нескольких метрах цварга, и лишь шестую руку спрятал за спину, широко растопырив пальцы. Ивес одним ловким движением нацепил коммуникатор на шип и, якобы взмахнув хвостом от недовольства, скинул устройство в открытую ладонь Санди.

Комендант почувствовал, что его обманывают, но в каком месте и как, так и не смог понять. Несколько секунд он буравил взглядом двух очень странных офицеров, а затем буркнул:

– Идёмте, лейтенант Санди.

Ивес лёг на скамью. В следующий раз его разбудил робот, который приволок стандартный совершенно невкусный, но очень питательный сухой паёк.

Глава 8. Фобия

Кристина Соколова

В первую секунду мне показалось, что я проснулась в той ужасной комнате, а Аскелл и Ивес оказались лишь очень желанным, но несбыточным сном, но уже спустя несколько мгновений поняла: всё-таки в Космофлоте. Дома.

Стоило мысленно произнести это слово, как слёзы счастья навернулись на глаза, а в носу запахло сыростью. Могла ли я себе представить ещё год назад, что какая-то космическая станция КС-700 станет для меня домом?

– Ну-ну, девочка, не плачь, сейчас всё проверим, посмотрим, восстановим… – раздался сбоку знакомый голос, и я вздрогнула от неожиданности. Голубокожий миттар, задумчиво почёсывая жабры на шее, рассматривал электронное табло над медицинской капсулой. – Что-то болит? Рука? Голова?

Я прислушалась к себе.

– Нет, хорошо себя чувствую.

– Помнишь, как тебя зовут? Кто ты такая? Почему здесь?

– Конечно помню! – От возмущения я даже села в медицинской капсуле. – Меня зовут Кристина Соколова, у меня есть сестра и четверо братьев. Я – гражданка Федерации, человек с Захрана, кадет второго курса Академии Космического Флота…

На этом моменте я запнулась. А кадет ли? Из-за пребывания в лечебнице я не прилетела на КС-700 к началу занятий, и кто знает, сколько времени уже прошло с нового учебного года? Может, меня уже отчислили?

– Вы написали заявление на расторжение договора об обучении, – словно прочитав мои мысли, хмуро сообщил док Бланк.

– Я что?! – искренне ужаснулась.

Конечно, там, в лечебнице, все дни слились в единую серую жидкую массу, и я не ручалась, что помнила всё… но такой момент запомнила бы!

– Хотя допускаю, что это были не вы, а сообщение написали с вашего коммуникатора. Отпечаток пальца, скорее всего, взяли незаконным путём.

Я торопливо закивала:

– Да-да, у меня всё отобрали. И заявление то – не моё. Я смогу учиться дальше в Академии?

Док Бланк вздохнул.

– Хорошо, я передам адмиралу Леру, документы, скорее всего, придётся переоформить, а коммуникатор вам выдадут новый. Не ваша вина, что вы его лишились, но всё это займёт какое-то время. Бюрократия, сами понимаете. – Адам Бланк покрутил в воздухе растопыренными перепончатыми пальцами, показывая, что думает о бумажной волоките. – Собственно, мне тоже надо составить заявку на ваше лечение, Кристина, и я пытаюсь понять, насколько у вас глубокие провалы в памяти. Вы сами можете что-то сказать по этому поводу?

Я невольно пожала плечами. Спрашивать у человека, что он помнит о провалах в памяти, на мой взгляд, было так же странно, как уточнять у дальтоника, какого цвета океан.

– Эм-м-м, – протянула озадаченно, понятия не имея, чего от меня хотят. Всё, что перебирала в памяти, – то помнила, а чего не помнила – ну, понятно.

– Ну же, Кристина, сосредоточьтесь! – нахмурился док, всё ещё смотря на табло с кучей лампочек, диодиков и бесконечных чисел. – Я же вижу по результатам сканирования, что вмешательство в работу нейронов колоссальное! Пока мы не разберёмся с этим, я вас из медицинского блока не выпущу, так и знайте! В конце концов, в ваших же интересах вернуться к учёбе как можно скорее.

Мне совершенно не хотелось копаться в том, что со мной случилось на Захране, но миттар был таким требовательным, что пришлось смириться. Я напряглась, вспоминая последние дни и встречи с Крысиными Усиками. Чувство страха, безысходности и ощущение, что сходишь с ума, встали как наяву, а на табло дока несколько голубых огоньков приобрели глубокий баклажановый оттенок. Миттар удовлетворённо кивнул.

– Те дни, что меня продержали в лечебнице, помню смутно… Помню, что приходил мужчина, назвавшийся представителем Тайной Службы Защиты Захрана. Он расспрашивал о цваргах… Там был ещё второй… Завтраки на белых подносах помню и белые мягкие стены. – Я передёрнула плечами от отвращения. Кажется, этот цвет я теперь до конца жизнь буду не любить. – Ещё комнату с электрошоком. Но вот после неё – ничего. Просыпалась всегда в личной комнате.

Док Бланк активно закивал, что-то стремительно записывая в наладонник.

– Вы очень многое помните, это же замечательно!

Я нахмурилась и прикусила губу. В памяти сам собой всплыл вопрос Крысиных Усиков: «А помните, как потеряли девственность? Это было сразу с тем цваргом… как его… Ивесом Ир’саном?» Сейчас, когда я сидела в медицинской капсуле на КС-700, все эти странные разговоры и намёки безопасника казались бредом чистой воды. Уж про изнасилование-то точно! Но всё-таки заключение о том, что я «не вирго», я видела… Неужели подделка? Или нет?

Пока я раздумывала над тем, насколько корректно уточнить столь деликатный момент у дока, он внезапно хлопнул в ладоши:

– Так, Кристина, если за последние две недели пробелы в памяти совсем небольшие, давайте откатимся назад… – начал Адам Бланк и посыпал вопросами: как зовут преподавателей, кто мой наставник, как зовут одногруппников, с кем я жила в одной каюте…

Пытаясь понять, почему табло выдаёт такую картинку и в чём именно заключаются мои провалы, Адам дошёл даже до вопросов в рамках астрономии, экономики, социологии и ксенобиологии. На последнем, каюсь, я завалилась. Док разошёлся не на шутку, стал выспрашивать даже то, чего на экзамене точно не было.

– Ладно. – Спустя битый час док озадаченно почесал жабры вновь, признавая, что всю действительно важную информацию я помню. – Странный какой-то случай. Что ж, Кристина, будем считать, что вам невероятно, просто сказочно повезло: вся ваша частичная амнезия касается исключительно академических знаний. Пробелы так или иначе всплывут во время дальнейшего обучения, вы просто подучите то, что забыли, и на этом всё. Что ж, раз мы разобрались с этим, сейчас отправлю в столовую ваш персональный план диеты и покажу, как массировать руку…

Миттар отложил наладонник с многочисленными записями на центральный стол в медбоксе и сделал несколько шагов по направлению ко мне. Понятия не имею, что именно изменилось, но я подтянула ноги и рефлекторно обхватила их руками.

Это всё ещё был док Адам Бланк, который помогал восстанавливаться в первый раз после обвала в шахте. Это был тот самый миттар, который поделился глубоко личной историей, что не смог спасти роженицу из-за предвзятого мнения о его внешности… Я его хорошо знала и умом понимала, что он не хочет ничего плохого. Но что такое ум и что такое рефлексы? Табло с многочисленными лампочками, на которое ориентировался док, задавая вопросы, залилось алым цветом. Адам замер, неверяще глядя то на табло, то на меня.

– Кристина, я всего лишь покажу, как правильно разминать мышцу. Вы же не хотите, чтобы у вас была травма? Клянусь, это не больно, – произнёс он в замешательстве.

– Да-а, я понимаю, – сглотнула вдруг ставшую горькой слюну. Пока док был в нескольких метрах, меня всё устраивало, но стоило ему подойти ближе, как в животе будто шипастый червь свернулся.

Усилием воли я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, часть лампочек из алого перекрасились в оранжевый, но с ещё одним шагом миттара вновь покраснели.

– Та-а-ак, понятно, – хмуро протянул Адам. – Я не там искал. Проблема, оказывается, не в памяти, а в восприятии.

А дальше пошли какие-то странные тесты. Вначале миттар сам делал несколько шагов по направлению ко мне и замирал, потом позвал незнакомых студентов с медицинского направления. Они не делали ничего особенного, лишь подходили и уходили, но при приближении многих я чувствовала тревогу, а табло дока начинало светиться, словно новогодняя ёлка.

В конце концов, док Бланк позвал из соседнего блока Аскелла и по коммуникатору попросил прислать Селвина. Увы, с лейтенантом Санди произошла такая же картина, как и с самим доком. А вот таноржец не просто подошёл, но сел в соседнее с капсулой кресло и взял меня за руку – последнюю я протянула сама. В его присутствии все диоды горели ровными голубыми и зелёными оттенками, а я ощущала спокойствие. Правильно, он целый год помогал мне с домашним заданием и вызволил с Захрана – почему бы нет?

– Никогда не сталкивался ни с чем подобным, – наконец, хмурясь, в итоге вынес вердикт док. – Очевидно, что вам давали ксенофобные установки и вкупе с электрошоковой… гхм-м-м… терапией они наложились на ваше подсознание таким причудливым образом. Вы боитесь всех не-людей, Кристина. Ларков и пикси чуть меньше, видимо потому, что они внешне больше похожи на вашу расу, миттаров сильнее, а вот на цваргов у вас прямо-таки жёсткий блок.

– Что за ерунда! – пробормотала я озадаченно. – Но я ведь не боюсь кадетов, я понимаю, что Космофлот мне только помог, я нормально отношусь ко всем…

– Пожмите Селвину руку, – внезапно перебил док в формате приказа.

Что? Пожать руку? Да не вопрос…

Пикси, до этого хмуро подпиравший стену в самом дальнем углу, приблизился и протянул одно из шести запястий. В поле зрения попала открытая крупная мужская ладонь с тонкими линиями, коротко подстриженные ногти, пара заусенцев. Небольшие мозоли – видимо, от штанги.

Я уставилась на эту руку как зачарованная.

– Кристина, пожмите Селвину руку, – мягко раздался голос дока откуда-то сбоку.

– Д-да-да, сейчас.

Надо пожать руку. Одну из шести рук. Ну подумаешь, их шесть. У меня две, у него – шесть, бывает…

Аскелл, сидящий рядом, подбадривающе похлопал по спине.

– Морковка, это же Сел, ты чего? У тебя получится.

Лейтенант Санди стоял не шелохнувшись и терпеливо ждал, а я с изумлением отметила собственную каплю пота, упавшую на больничное покрывало.

Да как так-то? Я сейчас пожму руку Селвину! Он столько раз трогал меня за запястье, у расы пикси это вообще самое обыкновенное приветствие…

Я прикусила губу и подняла ладонь. Пальцы задрожали. Но упрямства было больше, так что я очень быстро коснулась ладони старого знакомого и тут же её отдёрнула. Как от ядерного реактора.

– Что и требовалось доказать, – вздохнул миттар, занявший положение в «безопасных» трёх метрах.

Хотелось расплакаться. Да быть такого не может!

– Может, когда я вернусь к учёбе, всё само собой нормализуется? – спросила я с надеждой.

Аскелл, Селвин и Бланк обменялись выразительными взглядами. Ответил почему-то не док, а таноржец:

– Крис, в Академии очень мало людей. В твоей группе их всего трое… а все остальные пикси, ларки, цварги и миттары. Как ты себе это представляешь?

– Я… не знаю. – Предательский всхлип прозвучал в голосе. – Я умом понимаю, что ни док Бланк, ни Селвин не хотят сделать мне ничего плохого…

– Но ваше подсознание считает иначе, – закончил миттар.

Наступила длинная пауза. Я бы даже сказала, чересчур длинная, потому что Селвин продолжал стоять рядом с медицинской капсулой, и очень не хотелось признаваться, но это психологически давило. Неожиданно он воскликнул:

– О, я придумал! Аскелл, дай свой мундир! – бодро воскликнул пикси и принялся расстёгивать одежду.

По лицу Лесли было очевидно: он ничего не понял, впрочем, как и я и док, но уже через минуту задумка лейтенанта стала понятной. Одежда пикси принципиально отличалась пошивом от вещей представителей других рас – в ней делалось шесть рукавов. Селвин хитро сложил две пары рук на животе, втянул последний, закрыл всё синей тканью (надо признать, не без жалобного треска) и буквально за минуту перевоплотился в человека – очень упитанного, если не сказать толстого, но симпатичного парня.

– А так пожмёшь руку? – спросил лейтенант Санди и протянул ладонь.

На этот раз проблем с рукопожатием не возникло вовсе. Я даже несколько раз потрясла запястье Селвина под внимательными взглядами наблюдателей.

– Ну вот! – обрадовалась я, когда Санди принялся возвращать мундир другу. – Это же значит, что я смогу учиться, да?

– Нет, Кристина. – Бланк со вздохом покачал головой. – Это значит, что благодаря Селвину мы нашли временный способ, чтобы знакомые пикси могли безвредно для вашего подсознания взаимодействовать с вами, но только и всего. Скорее всего, с лейтенантом Раадши-Харт вы тоже сможете общаться, если он наденет затемняющие визоры. У ларков крупная фигура, но люди же тоже бывают спортивными. В остальном проблема остаётся, но я обещаю, что подумаю над ней.

– Ясно, – пробормотала я, чувствуя, как с появлением на свет ещё четырёх рук Санди вновь становится некомфортно. К счастью, пикси понял всё без слов и отступил обратно к дальней стене.

Сейчас, когда док наконец-то разобрался с моими проблемами, в голове очень чётко встал образ Ивеса. А ведь он тоже прилетел за мной на Захран, тоже вместе с Аскеллом спасал меня из лечебницы… Смогу ли я в его присутствии по крайней мере не показать, что мне противно? Он же сильный цварг и считывает эмоции из воздуха. Мысли об Ивесе успокаивали совсем как присутствие Аскелла, вот только я не была уверена, что, если увижу его, смогу вести себя адекватно.

– Лейтенант Лесли? – Миттар с шумом принялся собирать сделанные за время эксперимента записи.

– Слушаю! – Таноржец с готовностью поднялся с кресла.

– У вас пока ещё гематомы не зажили, я выпишу больничный. Пойдёмте, я дам вам методичку, как правильно массировать руку Кристины. Ей это необходимо в ближайшие дни, чтобы точно больше не случилось травм. Среди всех её друзей вы, получается, единственный на КС-700 человек?

Аскелл вопросительно оглянулся, а я пожала плечами.

– Тогда готовьтесь, лейтенант Лесли, что-то мне подсказывает, что в ближайшем будущем вы станете единственным контактным лицом кадета Соколовой. Вам придётся следить за её питанием и помочь перенести сюда часть вещей.

– Но ведь я живу с Дениз…

– А вы уверены, что в нынешнем состоянии сможете делить каюту с цваргиней? – уточнил миттар, и мне пришлось прикусить язык.

Глава 9. Привязка

Лейтенант Ивес Ир’сан

Время на гауптвахте слилось в сплошную клейкую массу, как переваренную овсянку. Лишь благодаря освещению, стандартным водным процедурам по утрам и трёхразовому питанию Ивес приблизительно мог отслеживать время, проведённое в унылых пентапластмассовых стенах. Лейтенант Ир’сан понятия не имел, что и думать.

Он был готов к тому, что придёт отряд цваргов-конвоиров и объявит о злоупотреблении расовой способностью. Он был готов к военному трибуналу за то, что обманул руководство Космофлота и выкрал Кристину Соколову, что повлекло за собой ухудшение отношений с Захраном. Шварх! Он был готов ко всему, кроме навалившейся гулкой тишины и информационного вакуума. Это было сродни пытке. Что с Кристиной? Почему адмирал Юлиан Леру не передал караульным, на сколько дней он заключён на гауптвахте? Это пожизненное? Голова постоянно была загружена лихорадочными рассуждениями, что может произойти в ближайшем будущем и как правильнее на это будет отреагировать, вот только ничего не происходило, и это убивало. А ещё начались первые признаки нехватки бета-колебаний – гудение в висках, лёгкий тремор рук. Теперь, когда Селвин ушёл из камеры, спустя несколько дней Ивес очень чётко и тонко ловил колебания любого живого существа. Чувствительность резонаторов обострилась до предела. Конечно, по коридору несколько раз в сутки прогуливался комендант, а ещё здесь были общие водные процедуры, но все эти колебания были не теми. Ив ощущал себя голодающим хищником, которому упорно пытаются подсунуть мясо из соевого заменителя. На вид – мясо, на вкус – не то.

Лейтенант Ир’сан проснулся ещё до того, как слух уловил невесомые шаги – так сильно развилась его бета-восприимчивость за последние дни. Массивная фигура замерла у контрольной панели камеры, ларк что-то ввёл – и шесть соседних плазменных прутьев решётки потухли на мгновение – ровно на столько, сколько требовалось, чтобы ларк успел перемахнуть через металлическое основание двери и попасть в камеру.

– Вот где швархи ночуют! – выругался Хальгард, зацепившись коленом за низкую пластиковую скамью. Отвратительный скрежет мебели вспорол тишину.

– Тише ты! – шикнул Ивес. – Хочешь всех перебудить? Ты аккуратен, как бульдозер на парковке для мини-флаеров.

– Мечтаю, блин! Именно за этим и пришёл!

– А я-то думал, ты по мне соскучился.

– Да ни в жизнь! Никто по утрам душ на час не занимает, по ночам не храпит, носки по каюте не разбрасывает, – начал перечислять Хэл, деловито загибая пальцы.

Сидевший же на противоположенной скамье Ивес прикрыл глаза от удовольствия. Наконец-то знакомые и тёплые бета-волны! Хэл пах сухой полевой травой и лесом.

– …мои сэндвичи не ворует, перегородки не переставляет, на паркете больше нет новых трещин от чьих-то пятых конечностей…

– Ага. – Лейтенант Ир’сан глубоко вдохнул и выдохнул. Жестокая мигрень, ворочающаяся в последнее время как недовольный дикобраз, начала отступать.

– …и регулярные стоны девочек из соседней спальни тоже исчезли, теперь выспаться можно.

– Ага.

Лишь когда лейтенант Раадши-Харт остановился с перечислениями, Ив открыл глаза.

– Что?

– Совсем плохо, да? – тихо спросил ларк. Если уж цварг не отреагировал на его чушь, то, значит, дело – дрянь.

– Не понимаю, о чём ты, – тут же отозвался цварг, демонстративно пожав плечами.