Академия Космического Флота: Хранители Федерации

– Грегори, ты не хуже. Совсем не хуже, – тяжело выдохнув, наконец произнесла я, внимательно отслеживая реакцию напряжённого ларка. – Ты мне тоже нравишься, но не более, и в этом-то как раз и состоит проблема. Если бы я тебя интересовала как одна из всех твоих пассий, то, думаю, секс бы у нас был. Но я не хочу начинать отношения.

Златогривый блондин вскинулся, видимо считая, что может поменять двигатели в воздухе, но я решительно поставила руку между нами:

– Нет, Грегори. Между нами не может быть разовой связи, и ты это понимаешь лучше меня. Мы оба Хранители, мы до конца жизни будем прикрывать спину друг другу. А с тем, что старшие офицеры, как выразился твой дядя, не молодеют, скорее всего, половина наших будущих вылазок на орбиту будет совместной. Я не хочу всё портить. Ты это понимаешь? Я не хочу пахнуть тобой, не хочу давать тебе надежду, не хочу давать ребятам повода обсуждать нас, не хочу потом мучительно краснеть перед командором… Шварх! Я ничего этого не хочу. Да, ты мне нравишься. Да, Вселенная, ты невероятно сексуален, и с тобой наверняка хочет переспать каждая вторая девушка на Юнисии, чем ты, собственно, и пользуешься, но…

– Но ты не такая, – жёстко перебил меня Грегори. Не прерывая зрительно контакта, он медленно подошёл, но на этот раз остановился за пару шагов, не влезая в моё личное пространство. – Ты отказалась от меня, даже будучи под афродизиаком, я всё помню. А также то, что наутро от тебя пахло Севером Кассом. Я тебе, возможно, и нравлюсь, но по-настоящему ты всё ещё любишь его.

Я прикусила губу и опустила взгляд в пол. Что я тут ещё могла добавить? Грегори слишком хорошо меня изучил за последние десять лет. Я никогда не говорила этого вслух, но, похоже, он и сам догадался, кого я представляла себе у того треклятого дерева у костра и почему резко отказала. Ледяные астероиды и хвостатые кометы! Ведь я тогда трогала его голову, искала пальцами рога… Грегори не идиот и прекрасно всё понял. Но всё это время молчал.

– Я молчал все эти десять лет, – словно услышав мысли, эхом отозвался ларк. – Но я скажу сейчас, Вивьен! Один раз. Север Касс выбрал карьеру, а не тебя. Он бросил тебя и Юнисию ради блестящего будущего, наследства семьи, диплома главного филиала Академии, и что там ещё. Он просто избалованный богатенький сынок владельца муассанитовых копий – и всё!

– Всё было не так! – запальчиво возразила, но на этот раз Грегори потребовал, чтобы ему дали выговориться.

– Да, Вив, возможно, в этой истории есть какие-то нюансы, но факт остаётся фактом: он улетел с Юнисии. Навсегда. Он не вернётся. И все те, кто сейчас учится в пограничном филиале, рано или поздно получат свои дипломы и улетят. Никто не хочет оставаться жить на задворках Федерации в конце непонятного рукава какого-то там сектора. Рядом с нашей системой нет курортных или жилых планет, нет налаженной инфраструктуры, беспилотники с заказами, дай Вселенная, приходят раз в месяц, а инфосеть вечно барахлит из-за магнитных бурь Соло! И лишь мы, Хранители, будем жить в этой системе до конца. Защищать планету от страпелек, а с ней и всю Федерацию. Тебе уже почти тридцать, и я предлагаю создать семью. Я не говорю завести детей в ближайший год или что-то в этом роде. Я не прошу принятия поспешных решений и даже готов ждать столько, сколько потребуется. Но я хочу быть с тобой, и да, швархи меня побери, я хочу, чтобы ты была счастлива. Чтобы мы были счастливы. Что в этом плохого?

О-о-о… Как вообще можно даже думать о детях, когда живёшь на планете, которая в любую секунду может погибнуть? Откровения Грегори меня внезапно поразили. Да я даже никогда не задумывалась о детях. Ни у кого из Хранителей их не было, или я за десять лет ни разу о них не слышала.

Слова в адрес Севера Касса острым клинком прочертили очередную рану на только, казалось бы, зажившем сердце. Да, конечно, прошло уже много лет. Он так же, как и все мы, окончил Академию и, скорее всего, вернулся на Цварг, чтобы продолжать семейный бизнес. Даже если Вселенная сведёт нас снова, что я ему скажу? «Помнишь, я та девушка, которая однажды полезла к тебе целоваться в стволе бутылочника? Ах, да, ты ещё меня научил плавать. Для тебя это, конечно, ничего не значит, но моя четверть миттарской крови запомнила это навсегда». Бред какой-то.

– Грегори, ты сказал уже очень много лишнего. Ты хотел моего согласия на отношения? Так вот, его не будет. А теперь уходи, – наконец произнесла я, собравшись с духом.

Несколько секунд ларк сверлил меня взглядом, а затем, чеканя шаг, вышел из каюты и каким-то образом даже умудрился хлопнуть дверью с электроприводом.

А я вдруг почувствовала жжение в глазах, всхлипнула, затем ещё раз и ещё, и уже через несколько минут, заливая горючими слезами бескаркасный пуф, сдирала с внезапно опухшего пальца дорогостоящее кольцо с розовой жемчужиной. Наконец дело было сделано, правда, на несчастном безымянном пальце левой руки остались следы от ногтей. Словно у меня в руках был кусочек Соло, а не обручальное кольцо, я закинула его в боковой карман спортивной сумки и тщательно перепроверила, что намертво застегнула молнию.

Сердце билось часто-часто, пульс отдавался где-то в районе горла. Майк, конечно же, был прав. Надо бросать Амори, и чем раньше я ему верну кольцо, тем будет лучше. Талантливый биолог не заслуживает, чтобы его вот так низко использовали и прикрывались им.

И Грегори… тоже был прав насчёт того, что я всё ещё постоянно думаю о Кассе. Сравнивая себя с Амори и считая, что он ничем не хуже, капитан Грешх-ан даже представить себе не мог, почему я всё-таки начала встречаться с миттаром. Когда я пришла к Северу с твёрдой решимостью рассказать о своих чувствах, то напоролось на холодный ответ. Цварг сказал, что не доверяет мне и предпочтёт спокойные отношения с цваргиней, чем с девушкой, чьи обнажённые фотографии хранятся у одного парня в планшете, а со вторым она ходит на ночное свидание к бассейну. Мне было отчаянно стыдно признаться даже самой себе, но я выбрала Амори потому, что в этом вопросе он был противоположностью Севера. Я сделала это назло. Вот только кому – до сих пор не знала правильно ответа.

Из соседнего кармана спортивной сумки показался уголок планшета. Я вытащила его и машинально открыла доступ в инфосеть, благо мы уже удалились на приличное расстояние от Соло, и сигнал здесь ловился стабильно. Пальцы чесались ввести «Север Касс» в окно поискового запроса. Несколько секунд я медитировала, рассматривая глянцевую поверхность экрана, а затем сказала самой себе:

– Вивьен, какая разница, где он сейчас и что с ним?

С этими словами я решительно достала флешку, которую мне дал командор Грешх-ан, вставила её в порт и принялась смотреть записи тренировочных игр будущих Хранителей.

Глава 4. Старые интриганы

То ли командор Галактион Грешх-ан действительно хотел получить комментарии по всем играм, то ли подозревал, что какое-то время я не захочу видеть его старшего племянника, но материала на цифровом носителе оказалось так много, что весь полёт до Миттарии я выходила из своей каюты исключительно в пищеблок. Я даже с Дрэго толком не попрощалась нормально, потому что засиделась за работой и отчаянно зевала, когда мужчина пришёл пожелать хорошего пути.

Миттария из окна иллюминатора выглядела как сплошной синий шар без единого клочка суши. Конечно, я знала, что это обман зрения и на планете есть если не материки, то небольшие острова или приподнятые над уровнем воды участки суши, однако из космоса их было не разглядеть. Перед посадкой в единственном космопорту Миттарии шаттлу пришлось на некоторое время зависнуть в стратосфере, чтобы отстоять воздушную очередь. Это оказалось неприятно: стены корабля мелко вибрировали, двигатели то включались, то выключались, чтобы поддерживать нужную высоту, из-за чего центральная система кондиционирования буквально сошла с ума, так и не определившись, нужно ей греть воздух в помещениях или, наоборот, охлаждать. Когда наконец я сошла с трапа и свежий солёный ветер ударил в лицо и развеял волосы, из лёгких непроизвольно вырвался вздох облегчения.

Во взлётно-посадочной зоне вокруг нашего корабля тут же засуетилась пара десятков сотрудников космопорта, помогая весьма неуклюжему для крошечной платформы шаттлу вновь подняться в небо.

– Время! Время! Скорее, там очередь на посадку, взлетайте уже! – кричал координатор, одновременно пуская на периметр индивидуальной платформы диодные сигналы.

– Никакого уважения к Космическому Флоту! – возмутился капитан Грешх-ан, видя, как беспардонно сразу три диспетчера через лобовой иллюминатор жестами показывают пилотам, чтобы они включали двигатели. – Заправщик ещё топливный шланг не вынул!

– Грегори, не переживай, это не имеет никакого отношения к Космофлоту. На Миттарии суша – это деньги. Шаттл занимает много места, а каждая секунда занятого пространства для миттаров – это выкинутые в космос кредиты. Уверяю, они бы и рады были дать нам на высадку столько времени, сколько требуется, чтобы сделать это с комфортом, но не могут этого себе позволить.

Хранитель фыркнул, никак не прокомментировав мою речь, и мы дружно направились на выход из посадочной зоны. Единый пассажирский зал вылета и прилёта встретил нас сотнями миттаров и миттарок, грохотом багажных сумок, смехом и гоготом, разговорами, толкотнёй и – что стало явной неожиданностью для капитана Грешх-ана – практически обнажёнными телами всех оттенков голубого. На планете, почти полностью покрытой водой, со средней температурой выше тридцати градусов по Цельсию, население вообще не носило ничего, кроме узких полосок одежды и летящих туник из полупрозрачной ткани.

Сейчас я в обычных шортах и футболке с коротким рукавом смотрелась так же странно, как если бы надела шубу на Захране, но одеваться совсем как местные мне было некомфортно. Грегори в длинных джинсах и такой же футболке смотрелся ещё более вычурно. Пожалуй, один только шаутбенахт Фропенко выглядел более или менее приемлемо, но не за счёт открытости одежды, а из-за того, что на нём была форма Космофлота. Синие кители с золотой вязью в Федерации знали и уважали абсолютно все вне зависимости от моды планеты.

Я огляделась, ища свободную стойку регистрации, и махнула рукой офицерам, чтобы следовали за мной. В целях экономии всё того же пространства миттары объединили проверку документов, таможню и информационную поддержку туристов. Я пробиралась сквозь толпу, время от времени ловя на себе взгляды чистокровных миттаров. Удивительно, но они приветливо улыбались, кивали, будто старые знакомые, и продолжали свои дела. Хотя я практически безвылазно сидела на Юнисии, всё же знала, что на том же Эльтоне смесков недолюбливают и стараются выслать их подальше за пределы орбиты.1

Несколько раз я оглядывалась, чтобы убедиться, что спутники не потеряли меня в общей массе. Шаутбенахт выглядел бледно и взволнованно. Он медленно двигался сквозь толпу, время от времени еле заметно морщась при ходьбе. А вот на лице возвышающегося грудой мускулов Грегори читалось откровенное ошеломление. И я его прекрасно понимала. Сама выглядела, наверное, так же, когда впервые прилетела сюда на операцию с Майком. После Юнисии с небольшим филиалом Академии на всю планету космопорт Миттарии воспринимался слишком уж густонаселённым. Ларк напряжённо следил за гуманоидами, двигался резко и дёрганно, несколько раз случайно кого-то задел локтями. Он одновременно пытался рассмотреть многочисленных миттаров, помочь Велвелу, уследить за мной и принюхаться к местным запахам.

За стойкой регистрации высокая мелированная миттарка с доброжелательной улыбкой уточнила:

– Цель поездки туристическая или получение медицинских услуг?

Как и все в космопорту, она была одета в невесомое шифоновое платьице. Шею и грудь украшали многочисленные бусы из ракушек.

– Получение медицинских услуг и двое сопровождающих. Вот согласование с Центральной Надводной Клиникой, заявка на операцию и документы. Пациент позади, – кивком указала на прихрамывающего Велвела.

Конечно, я могла сказать, что, вероятно, мы с Грегори задержимся и будем уже туристами, но ещё по опыту посещения Миттарии в первый раз я поняла, что если прилетаешь на данную планету именно за медициной, то обслуживание становится во много раз быстрее и качественнее. В конце концов, основная статья дохода синей планеты – хирургия.

Девушка кивнула, взяла у меня документы и провела их по базе данных. Пока она изучала информацию, я отстранённо рассматривала крупные раковины, нанизанные на разной длины нити в качестве ожерелья. У меня заныли плечи, когда я прикинула, сколько весит вся эта красота. Ведь не пластиковые же, а настоящий карбонат кальция. Бр-р-р!

– Палата для пациента была зарезервирована ещё пару недель назад, а с ней и апартаменты для сопровождающего, – тем временем бойко сообщила агент по регистрации прилетающих. – К сожалению, у ЦНК не было информации, что сопровождающих будет двое, но я думаю, не должно возникнуть проблем со вторым спальным местом.

Я мысленно чертыхнулась.

– А вторых апартаментов над уровнем воды не будет?

Миттарка окинула меня удивлённым взглядом, задержалась на шее, где вместо жабр у меня была всего лишь россыпь родинок, нахмурилась и… вновь углубилась в компьютер.

– На целую неделю есть свободный пентхаус, – радостно сообщила агент, а ракушки на её шее даже звякнули. – Мне попросить его забронировать для вас?

Пентхаус? Верхний этаж над водой на планете, где каждый сантиметр суши стоит астрономических кредитов? Вселенная, я даже представить себе боюсь, сколько нулей будет в счёте за недельное проживание в пентхаусе ЦНК! У меня, конечно, жалование капитана Космического Флота, но его совершенно точно не хватит на такие излишества.

– Вивьен! – Грегори окрикнул меня. В одной руке он умудрялся держать сразу две сумки – свою и шаутбенахта, – а другой поддерживал Велвела за локоть. Ларк взглядом указал на очень бледного и явно испытывающего болезненные ощущения таноржца. По-хорошему, шаутбенахту надо было ходить с тростью или аэроподушкой, но он решительно отказывался ото всего. – Здесь очень шумно и много гуманоидов. Куда дальше?

– Так я бронирую? – привлекла к себе внимание сотрудница космопорта. – Это займёт буквально десять минут.

– Нет, спасибо. – Я покачала головой. – Ничего не надо. Мы очень устали с дороги. Если вы нас уже зарегистрировали, просто организуйте нам ближайший транспорт до клиники.

Агент кивнула и вышла из-за стойки регистрации, направившись к коллеге за соседним столом в нескольких метрах. При ходьбе её округлые бёдра призывно покачивались под тончайшим шифоном. Признаться, даже я не сразу смогла оторвать взгляд от красотки, а потому ничуть не удивилась, что Грегори уставился вслед. Демонстративно громко кашлянула, привлекая его внимание.

– Неужели первый раз на Миттарии? – с насмешкой посмотрела на растерявшегося ларка. – А я-то думала, у тебя опыта путешествий побольше, чем у меня, будет.

– Нет, то есть да… – путанно отозвался Грегори заметно осипшим голосом. Он явно собирался мне объяснить, но в этот момент Велвел сдавленно охнул.

– Всё в порядке, сэр? – хором спросили мы с ларком, оглянувшись.

– В порядке, в порядке, – кивнул шаутбенахт. – Просто после травмы ни разу не выходил в космос, а тут и турбулентность при посадке, и мелкие вибрации.

Я сочувственно кивнула. В этот момент блондинка вернулась к нам.

– Есть свободный гидролёт у выхода «Р15», но он ещё заправляется, а также стандартный аквакар.

– Аквакар нам подойдёт, – не задумываясь ответила я.

– Тогда выход «С1». Всего доброго, – с улыбкой пожелала миттарка.

Она протянула мне документы, и при этом движении одно из ожерелий сползло вбок. Показалась нежно-голубая кожа мягкой груди, и я чётко осознала, что белья-то местная дамочка не носит. Сзади раздался шумный выдох. Капитан Грегори Грешх-ан подхватил все наши сумки и вихрем помчался к выходу С1. Мне осталось лишь пожать плечами, разрешить шаутбенахту Фропенко опереться на себя и медленно двинуться вслед за убежавшим ларком.

Мысли всё ещё кружились вокруг единственных забронированных апартаментов. Интересно, сколько там комнат? Если несколько, то, может, я действительно зря переживаю и проблему можно решить дополнительной кроватью? Очевидно, мою задумчивость вкупе со странным поведением Хранителя шаутбенахт Фропенко воспринял совершенно неправильно. Он тихо произнёс:

– Вивьен, не переживай сильно, Грегори, конечно, ларк, но он может держать себя в руках. Если ты ответишь ему согласием на предложение руки и сердца, то я уверен, он изменится…

– Велвел, давайте уже как-то без этого, – устало перебила я, а про себя с досадой подумала: «Интересно, найдётся на Юнисии хоть кто-то, кто не будет лезть в мою личную жизнь?»

– Но почему, Вивьен? Я же вижу, что вы с Грегори нравитесь друг другу. Он уже много лет смотрит только на тебя…

«Ага, но это не мешает ему время от времени спать со всеми подряд…»

– К тому же вы оба Хранителя, то есть прекрасно понимаете друг друга без слов…

«Потому что все наши диалоги ограничиваются рабочими вопросами. Точно так же я понимаю Гавриила, Орэля, Перри и всех коллег…»

– …посмотри, как Дрэго любит свою жену и верен ей. Да, конечно, ларки полигамны по своему мировоззрению, но если их обвенчали сами Духи Предков…

«То это вообще ничего не значит. Мужчина либо хочет быть с тобой, либо нет. Если его останавливают от измены лишь какая-то татуировка, кольцо или штамп в документах, то это крайне печально…»

– …и я уверен, что командор Грешх-ан будет только рад такой невестке, как ты.

Я остановилась как вкопанная и изумлённо посмотрела на рассуждающего преподавателя астрономии и навигации.

– Так вы всё знали заранее? Совещание тоже было всего лишь мастерски разыгранной игрой для единственного зрителя?

– Ну почему, – тут же смутился Велвел, однако от меня не укрылось выражение досады, мельком проскочившее на его лице. – Дрэго действительно давно хотел повидаться с женой, а мне требуется операция на коленях.

– Командор мог разрешить Дрэго улететь раньше, а не заставлять дожидаться одного шаттла с нами, – пробормотала я, воссоздавая и анализируя факты в голове. – Таким образом, командор Грешх-ан хотел ненавязчиво показать, что далеко не все ларки полигамны. Это был тонкий психологический приём, правда, он не совсем правильно рассчитал его, так как вместо того чтобы общаться с Дрэго, я всё время провела в каюте за работой.

Таноржец нахмурил тёмные брови, и тут меня внезапно озарило:

– О! Так я должна была заняться просмотром голозаписей игр команды, пока вы будете на операции? То есть будучи в одних апартаментах с Грегори? Он как Хранитель тоже принялся бы просматривать записи со мной, мотивировав это тем, что дядя тоже попросит его дать комментарии и проще посмотреть всё вместе…

Я принялась стремительно перебирать документы, которые вернула мне миттарка.

– Вивьен, послушай, всё не совсем так, – торопливо заговорил Велвел. – Да, признаю, командор кое о чём меня попросил заранее, но Грегори понятия не имел о планах дяди.

Я уже не слушала мужчину, потому что внимательно рассматривала подтверждение бронирования палаты и апартаментов. Очень мелким текстом в штампе «оплачено» стояла та же дата, когда и производилась бронь. То есть две недели назад, в то время как полёт длился всего лишь одну. Уже на момент совещания Галактион Грешх-ан коварно спланировал эту диверсию, а я наивно купилась на то, что Велвелу нужна помощь… Ну, ректор, у меня просто слов нет!

– Да-да, это мы, старые пни, всё спланировали, – признался шаутбенахт, когда я перевела на него угрюмый взгляд. – Но уверяю, Грегори тут ни при чём.

– Ни при чём? – эхом повторила, сощурив глаза. – Вы в этом точно уверены?

– Точно, – кивнул таноржец, но под моим внимательным взглядом всё-таки стушевался. – Полагаю, он догадывается, но всё придумал Галактион.

Я размашистыми шагами направилась к выходу «С1». В крови кипела не то чтобы злость, но досада, замешанная на остром чувстве негодования. Всё вместе ощущалось так, будто кто-то заботливо вставил мне катетер с диким перцем. Все эти годы Галактион был для меня чуть ли не отцом, я верила ему безоговорочно, а тут вдруг такая подлянка. Нет, я прекрасно отдавала себе отчёт, что Грегори никогда и ничего не сделал бы против моей воли, но теперь я была уверена, что наглый капитан обязательно примется вновь меня соблазнять на полную катушку, если я остановлюсь с ним в одних апартаментах. И, что самое печальное, как ни крути, а Грегори привлекателен, даже очень, я не железная, да и Север, как выразился ларк, давно покинул Юнисию и вряд ли вообще меня помнит…

– Вив, из вас с Грегори такая красивая пара получится! Почему ты даже не можешь дать ему шанса?! – вдогонку крикнул Фропенко.

– Да хотя бы потому, что у меня вообще-то есть жених! – заявила, разворачиваясь к шаутбенахту. – Амори Элл сделал мне предложение, и я согласилась!

Шварх! Я не хотела говорить коллегам, что у меня есть жених. Я действительно планировала тихо и мирно объяснить Амори, что мы не пара, и разойтись, чтобы никто ни о чём не узнал. Он хороший парень и не заслужил того, чтобы его имя постоянно употребляли к месту и не к месту, а затем тыкали пальцем и говорили: «Смотрите, это его бросила Вивьен Виардо!»

«Браво, Вивьен, ты наметила цель и чётко идёшь к ней, не отклоняясь от маршрута», – ехидно заметил внутренний голос.

Глава 5. Побег

Всю дорогу до Центральной Надводной Клиники я молчала, отвернувшись к изогнутому окну аквакара. Что удивительно, мужчины молчали тоже. После моего заявления шаутбенахт Велвел Фропенко стал задумчивым, а Грегори же всё время недовольно пыхтел и тоже пялился в окно. Правда, в противоположное. Хотя ЦНК как элитное заведение находилась на суше, путь до соседнего острова был подводным.

Вытянутый в форме пули аквакар с мощными винтовыми двигателями стремительно разрезал пространство, уйдя в скоростной туннель. Как и на любой планете, на Миттарии действовали собственные правила транспортного движения. Так, если на Захране, Цварге и Тур-Рине коридоры для аэрокаров и гравибайков были воздушными, то тут они являлись именно что глубоко подводными, и правила движения были существенно строже, потому что, теоретически говоря, «на дороге» мог случайно оказаться плавающий миттар. По этой же причине туннели также старались прокладывать максимально далеко от подводных городов.

Майк рассказывал, что когда-то очень давно жизнь зародилась на суше, но так как места катастрофически не хватало, постепенно дома стали строить на сваях в прибрежной зоне, а затем появились первые подводные этажи. Со временем каждый остров на планете обзавёлся своим собственным подводным городом, но по сей день надводные этажи и территория на суше считаются самыми престижными. На островах располагаются элитные госпитали и стоматологии, дорогостоящие отели, рестораны и спа-салоны, космопорт, несколько фабрик по производству медицинского оборудования и лекарств – словом, всё то, с чего Миттария может получить прибыль. Лишь небольшой процент коренного населения может позволить себе жильё над водой, в то время как более девяноста процентов миттаров обитают в подводных городах у подножий островов.

Я бросила через окно взгляд на мерцающий гигантский купол, через который расплывчато виднелась необычно гладкая архитектура миттарских многоэтажек, но именно в этот момент аквакар резко снизил скорость и залетел в тёмное пространство. Нас немножко тряхнуло, и темнота за окнами сменилась стандартной обстановкой гаража. Специальный транспортный лифт вытянул аквакар из воды, чтобы мы могли выйти. Плавно отъехала вверх прозрачная дверь, и я переступила через узкую полоску воды в бассейне. Уже через несколько минут мы были у очередной стойки регистрации. На этот раз в клинике.

Пока Грегори помогал Велвелу заселиться в палату и обустроиться на новом месте, я заполнила все документы на шаутбенахта Фропенко, чтобы ему осталось их только подписать. Конечно, переводчики переводчиками, но Галактион просил меня лично перепроверить все бумаги. Всё-таки Майк постоянно гонял меня по миттарскому и требовал, чтобы я знала родной язык. Занимательно, но при том, что во мне была лишь одна четверть крови этой уникальной расы, и Нейт, и Майк, и Амори искренне единодушно считали меня «своей».

– И я бы хотела записаться на генетический тест, – сообщила менеджеру клиники, передавая стопку электронных бумаг и планшет. – Сколько это будет стоить?

– Есть место для сдачи биоматериалов на завтрашний вечер. Вам подойдёт? По стоимости – для вас бесплатно, – ответил миттар.

– В смысле – бесплатно? – Я даже слегка зависла. Любые медицинские услуги, не являющиеся жизненно необходимыми, на Миттарии совершенно точно были платными.

Молодой человек окинул меня внимательным взглядом и пожал плечами: