Месть

– И я тебя, Стас… – выдавила я.

– Завтра утром будь готова. Я приеду.

Дверь нежно захлопывается, причмокнув. "Лансер" разворачивается и уезжает от квартир. Я сопровождаю его взглядом, и тогда, когда он скрывается из виду, захожу в свой подъезд.

Я не знаю сколько времени, и мне всё равно. Мои родители ещё спят. Никто не знает, что я отсутствовала какое-то время. И вроде, всё как обычно, но кто бы только знал, что произошло и что я узнала за эти несколько часов. Мне самой сложно это осознать.

Я лежу на кровати и смотрю в потолок. Кажется, что после таких событий, я ещё долго не смогу уснуть. Но как только я закрываю глаза, то моментально проваливаюсь в сон.

***

Я бежала по незнакомой трассе и кричала, размахивая руками:

– Нет! Уходите!

Я бежала навстречу своим родителям и умоляла их, чтобы они убирались прочь от нашей машины, которая должна была вот-вот взорваться по неизвестной причине. Я не понимала ничего, что происходило в тот момент и зачем я бегу.

Мама и папа стояли возле нашего авто, но как только они двинулись с места в мою сторону, в эту же секунду прогремел взрыв. Взорвалась машина, а родителей уже не было на горизонте.

Я стояла в метрах ста от нашего "Ситроена" и видела, как горят его остатки железа.

***

Я вскакиваю от резкого звука в голове, который издаёт мой будильник. Осмотревшись вокруг и убедившись, что это был всего-навсего плохой сон, и то, что я нахожусь в своей комнате, а не на пустующей трассе с горящим автомобилем, глубоко выдыхаю:

– Сон…

Я сижу на краю кровати и смотрю в одну точку. Перед глазами до сих пор этот кошмар, но я стараюсь его развеять. Часы показывают 6:23, а дома уже никого нет, кроме меня самой. Вчерашний день и его произошедшее оставляют за собой мысли, что это был очередной бред моих мыслей, который стоит забыть. На какую-то долю секунды, так оно и показалось.

Я вздрагиваю от следующего сигнала. Что-то зазвенело у меня под подушкой. Я засовываю руку и достаю оттуда ту штуку, что дали мне вчера в "ВСС". Маленький мониторчик, похожий чем-то на смартфон, не имеющий ни единой кнопки. Загорелось синее окно, где было написано от номера "2215": "У тебя пять минут. Жду тебя внизу. Стас."

Я смотрела на эту надпись, нахмурившись.

– Пять минут… – проговорила я вслух и повернулась к зеркалу, что находилось на противоположной стене. На меня смотрело светлое, лохматое и сонное существо, не имеющее ни малейшего понятия о предстоящих трудностях впереди.

***

Солнце светит так, что невыносимо слепит глаза. Я щурюсь, выходя из подъезда и вижу блестящий чёрный "Лансер" прямо перед собой. Всё на самом деле. При виде Стаса я становлюсь какой-то неуверенной, и, по пути к машине, слегка спотыкаюсь. Он видит это и начинает улыбаться, а мне хочется провалиться под землю.

– Что смешного? – ворчу я, садясь рядом на сидение.

– Извини, – говорит он и заводит мотор. – Кстати, я удивлён, что ты смогла разобраться с передатчиком.

– А кто сказал, что я разобралась?

Мы выезжаем из дворика, и Стас произносит:

– Готова принять реальный мир?

– Нет, мне вчера хватило. До сих пор голова пухнет от всего. – я вздыхаю. – Давай по-порядку – Объясни мне как этим пользоваться, для начала. – я показываю ему передатчик. – И зачем мне это?

– Устройство наилегчайшей установки. Действует только в руках того человека, которому оно принадлежит. Начинает действовать от определённого отпечатка пальца, который туда запрограммировали. В данном случае твой.

У меня округляются глаза.

– Это невозможно. У вас нет моих отпечатков чтобы закладывать их в программы.

– Вчера, когда ты убегала от Владимира, уронила свой телефон. Он подобрал его, и перед тем, как отдать тебе, снял с него отпечатки твоих пальцев, перевёл в базу по сети в архив, и «вуаля»! Их ввели в программу и создали твой личный передатчик информации.

Я смотрю на свои руки, а Стас продолжает заливать:

– Стоит только нажать на нижний правый угол, экран загорится. Сбоку появляется таблица с цифрами. Это номера других передатчиков, которые находятся у каждого агента. Можно отправить письменное сообщение, голосовое и видео- звонок. Можно совершать прямой звонок и непрямой – на твоё усмотрение. Прямой – это прямая трансляция, непрямой – запись.

– Клавиши, – произнесла я.

– Сбоку экрана. Проводишь пальцем.

Я действием повторила то, что сказал парень. Сбоку вывелась панель с клавишами набора букв.

– Почти как телефон, только с новейшими задачами. Нет ограничений в функциях. Здесь так же есть словарь всех языков, которые только существуют. Ты с лёгкостью можешь общаться с человеком, не зная его языка. Говоришь что-то, а передатчик обрабатывает информацию на нужный язык и отправляет нужному человеку, и наоборот. Но тебе это врятли потребуется. Это я так… Все цифры запомнить невозможно, поэтому, когда тебе кто-то отправляет сообщение, внизу появляется подпись того, кто тебе его прислал. Ясно?

– Зачем они нужны?

– Как ты помнишь, нам нельзя пользоваться мобильной связью.

Я чувствую себя наиглупейшим созданием в мире.

– Почему? – спрашиваю я.

– Все сим-карты регистрируются на паспорта людей, их разговоры прослушивают, и можно определить по звонку: кто такой? Где проживает? И чем дышит. Человеку всё равно, потому, что он является как бы частью общества, и это ему необходимо – связь, общение, всё друг про друга знать. Они живут прямо на блюдце друг у друга, и у всех операторов, что их обслуживают. – Стас говорил так, будто давно отрепетировал этот текст. – Нас же здесь, в вашем мире не существует, потому, что Хамелеоны отделены от всех и живут совершенно другой жизнью.

– Мне не по себе. Ты говоришь об агентах, как о существах из потустороннего мира.

– Потому, что каждый Хамелеон когда-то был обычным человеком, и жил так же, как и все, но кое-что произошло (у каждого своя история). Например, человека посчитали по-ошибке погибшим, и все его бумаги были уничтожены. Кто-то сам ушёл от людей к агентам. Тут много ситуаций, у меня дня не хватит рассказывать.

Я задумалась. Стас продолжил.

– Многие служивые – это ранее пропавшие без вести люди, которые не захотели возвращаться назад. И у каждого на это своя причина. Кто-то вышел из детдома. Кого-то по ошибке считают погибшим или человек просто решил, что эта жизнь ему ближе, чем та. К чему это я: к тому, что Хамелеоны "ВСС" – уже не существующие люди. Им нельзя быть замеченными. Они есть, но их нет во Внешнем мире. – он смотрит на передатчик. – Это то, что нас соединяет без прослушек, без сим-карт, без зависимой связи. Устройство ловит волны от спутника на любом расстоянии, и может быть полезным даже под землёй или водой. А главное, никто не сможет никогда взломать эту систему. Ребята должны оставаться незаметными, и благодаря некоторым штукам, нам это хорошо удаётся.

Я сдвинула брови. То, что сейчас сказал мне мой друг, завело меня в заблуждение. Я долго смотрела в одну точку и наконец выпалила:

– Я, конечно, знала, что мир чокнутый и что в нём есть что-то, но не настолько. Живёшь и видишь одно, а на самом деле вокруг тебя всё иначе.

– Просто люди живут и думают, что они знают этот мир, как свои пять пальцев, и то, что у них всегда есть какой-то выбор, но на самом деле нет. Всё, что они видят каждый день – всего лишь иллюзия реального мира. Каждый день они видят шоу, которое мы создаём для них.

Я совсем теряюсь и замолкаю на какое-то время. Не могу подобрать слова чтобы ответить.

– Славно. Если б мне об этом рассказал другой человек, я бы решила, что он спятил. Но это рассказываешь ты… и… я всё равно думаю так же. Только о себе. – настаёт тишина. – Мне страшно. Мне сказали, что устройство убьёт меня.

Он молчит.

– Ты знаешь об этом? – я смотрю на него в ожидании.

– Знаю.

Он не хотел произносить это.

– Я знаю, как устройство попало к тебе, но так и не понял, как ты оказалась ночью на Крайней улице одна?

– Мои родители многое мне не говорят, как будто что-то скрывают, и я тоже решила промолчать. Хотела разобраться сама, как бы это не было глупо. И отправилась на то место, где устройство попало в меня. Так даже лучше – не нужно знать об этом никому, будут беспокоиться очень. Ты сам их знаешь…

Мы мчались прямо к Штабу. Здание уже было перед нами. Издалека я уже видела некоторые служебные машины агентов и их самих, собирающихся выезжать в город на очередное задание.

– Кстати, как они? – вдруг с интересом спрашивает Стас. – Твои родичи?

– Всё, как всегда. – я пожимаю плечами. – Ничего не изменилось с того дня. – я поворачиваюсь к Стасу. – А как твои?

Выражение лица парня мгновенно меняется:

– Никак. – отвечает он.

– То есть?

– Их нет.

Я немо открываю рот, и не могу поверить в то, что сейчас сказал мне Стас. Я давно знала его семью, и хорошо помню их до сих пор.

– Стас…

Но он не даёт продолжить мне фразу. Парень резко меняет тему.

– Я должен рассказать тебе многое. То, что теперь тебе так необходимо. – Стас поворачивает к отсеку с автомобилями и заезжает внутрь. – Итак, – его тон меняется на служебный. – Вероника Морозова, с сегодняшнего дня ты упорно тренируешься вместе с нами, обучаешься всему, что умеем мы. Ты должна уметь постоять за себя, когда останешься одна. (Я ведь не всегда могу оказаться рядом) Всё это время мы будем изучать устройство и пытаться всеми возможностями его отключить. Георгий Борх единственный знает, как это сделать. И мы обязательно его найдём. Ты должна не рассказывать об этом ни единой душе. И чётко выполнять наши требования. Тебе ясно?

– Да ясно, – наплевательски отвечаю я и отстёгиваю ремень.

– И ещё: по скольку я твой Опекун, ты должна меня слушаться – самодовольно заулыбался Стас.

Я смотрю на него укорительным взглядом, а затем тоже натягиваю пафосную улыбку.

– Ты мой Опекун, а значит должен выполнять мои просьбы.

– Тоже верно. – говорит Стас.

– Так вот, – я приближаюсь к нему. – У меня уже есть одна просьба.

– Я весь во внимании.

Он улыбается и смотрит на меня, а я в то время подставляю кулак к его лицу и злобно говорю:

– Больше никогда не говори со мной в таком тоне Стас, будто я посторонний человек, иначе я тебя ударю. Не люблю этот служебный тон!

Я открываю дверь и выхожу из машины.

– Ещё что-то? – спрашивает он.

– Да. Я хочу холодную "Колу".

– Ты прежняя, – смеётся он, и тоже, покидает салон.

– А ещё я хочу есть. Я не завтракала.

– Исполним, но несколько позже.

– А если у меня заболит нога, ты понесёшь меня?

– Нет.

– Почему?

– Потому, что на данный момент, перед нами другая задача.

– А если?..

– Тоже нет.

– Но!..

– На всё – "нет"!

Машина издаёт короткий сигнал и замыкается. А мы со Стасом, смеясь, как два идиота, направляемся к кабинету Громова.

***

Громов сидел за компьютером у себя в кабинете и что-то рыскал в программах. Дверь открывается, и в кабинет входит Владимир. Он выглядит каким-то бледным и нервным. В руках у него синяя папка с бумагами. Он кладёт её на стол Громову и говорит:

– Я нашёл всю информацию об этой девочке, как ты просил.

Громов оставляет своё дело и берётся за папку. Он открывает её и начинает пролистывать.

– Что с тобой? – спрашивает Громов у Владимира, замечая, что тот выглядит не спокойным.

– Я внимательно изучил всю её биографию. Выходит, так, что Ника не только важнейший человек по охране…

– Ну и что? – Громов усмехается, – Что тебя так напугало?

– Прочитай и узнаешь. Сам удивишься.

Громов с такой же усмешкой опускает взгляд в папку и принимается листать. Десять минут молчания. Владимир терпеливо ждёт реакции своего начальника, и кажется, что за это время он становится ещё бледнее. Выражение лица Громова поменялось уже под конец, когда он подошёл к концу папки и достал из неё фото. Он удивился не менее, чем агент Волков. Спустя несколько минут, он тревожно поднимает глаза на мужчину.

– Я же не дебил? – спрашивает Владимир.

– Что за чёрт?.. – говорит Громов. – Ты уверен, что это правильная информация? Ты не перепутал папки?

– Я несколько раз проверял. – нервно отвечает тот. – Но я сам не могу поверить. Это ведь не может быть она?

Громов молчит. Он сам не может поверить в то, что там было написано. В глазах помутнело, и он снимает очки. Он трёт глаза, и ещё не долго сидит, и молчит. Главный смотрит в никуда и думает, а потом переводит взгляд на Владимира.

– Может, – вдруг отвечает он.

***

Я шкандебала рядом со Стасом и с интересом глядела по сторонам. Сейчас мне хотелось больше узнать о том, кто такие Хамелеоны "ВСС" и какую роль исполняют.

Мы идём по огромному и светлому коридору. Здесь гладкий и блестящий пол. Навстречу нам попадаются и другие агенты, спешащие по своим делам. Я смотрю на них и обращаюсь к своему другу – Опекуну.

– Ты обещал подробнее рассказать об этих людях. – напоминаю я. – Кто и что они?

Стас только этого и ждал. Он натягивает улыбку и начинает балаболить:

– Хамелеоны делятся на пять групп: Приближённые, Военные, Опекуны, Разведчики и Пробники. У каждой группы имеются на руке электронные браслеты с определенным цветом. – он говорит это даже с какой-то гордостью. – Начнём сначала – Приближённые – их всего пара десятка. У них красные браслеты.

Мой взгляд упал на руку Станислава. На руке у него болтался красный маячок.

– Это те, кто находится ближе к Главному и постоянно ему помогают. – продолжил он. – У каждого своя функция. Я и Владимир (тот, кто тебя вчера привёз сюда) тоже среди них. Владимир – "Правая рука" Громова, а я посыльный. Иным словом – перевозчик или транспортёр. Доставляю информацию и ценный товар в Центр. Так же я могу перевезти в целости и в сохранности важного человека, даже если за нами будут лететь вертолёты с пушками. Уйти от погони может каждый хамелеон, но я умею проскальзывать там, где проехать совсем нереально.

– Кое кто бравирует?

Я почувствовала не сильный щипок на руке в районе локтя и засмеялась.

– Но если ты перевозчик, то почему тебя назначили, как Опекуна?

– Я не думаю, что Громов знал о том, что мы были друзьями, – нахмурился Стас. – Скорее всего он посчитал идеальным назначить в Опекуны лучшего водителя, потому, что наш враг очень страшный тип, а подопечная всего лишь маленькая девочка. Стас улыбается и смотрит на меня, ожидая моей реакции – я корчу ему рожу. Он кладёт руку мне на голову, словно хочет снять с меня скальп, направляет рукой чтобы я повернулась в сторону, где стояла неизвестная мне толпа, и продолжает тему:

– Затем идёт группа Военных. Их здесь большее количество. У них зелёные браслеты. Они участвуют во всех перестрелках и битвах. Они лучшие стрелки и техники. Их функция самая опасная, и некоторые могут погибнуть в любой момент.

– Зачем так рисковать? – я недоумённо смотрю на Стаса и убираю его руку. – Им так много платят за это?

– Дело здесь не в деньгах, – поясняет Стас. – Тут важнее другое. Об этом я расскажу позже. Сейчас слово об Опекунах – третья группа агентов с жёлтыми браслетами. Но о них ты уже немного знаешь: они берут под охрану людей, которым грозит огромная опасность и находятся с ними рядом пока ничего не утихнет. Они хорошие психологи и морально устойчивые люди. Затем миссия заканчивается, и хамелеон-опекун прощается с подопечным навсегда.

Я внимательно слушаю о чём говорит парень и глазею на всё и всех в этом месте. Мимо нас проходит агент, читающий что-то на бумаге. Он поднимает взгляд и здоровается со Стасом. Когда я вижу его лицо, то резко останавливаюсь. Я смотрю на него большими глазами, а мой желудок словно проваливается куда-то. Я узнаю этого человека.

–Ты чего? – спрашивает Стас.

Агент шёл по своим делам, а я как скопанная стояла и смотрела ему вслед.

– Я уже видела его вчера!

– Этого? Это Алекс -Разведчик. Ты не могла его видеть. – отрицает Стас. – Разведчики всегда гримируются перед тем, как выйти в народ. Их редко увидишь в настоящем образе…

Стас хочет что-то ещё сказать, но я его перебиваю.

– Да! Вот именно!

Он замолкает.

– Он. Это точно был он. – я выглядела сумасшедшей. – Он был со мной на улице перед тем, как мы с отцом наткнулись на вас. Только он выглядел, как старик.

Я вспомнила этот взгляд из-за огромных очков.

– Я сразу заметила, что с ним что-то не так! Он так странно зыркнул на меня и исчез за поворотом!..

Стас ошарашено уставился на меня.

– Уверена?

– Более чем. Это тот самый старик… Только, лет на сорок моложе. Он был не далеко от Крайней улицы.

– Там его точка.

– Это очень круто!

Он пожимает плечами:

– Наверное…

– Расскажи ещё.

– Надо же как загорелась!

Мы идём дальше, и Стас рассказывает о пятой группе агентов. Для меня сегодня был самый сверхъестественный день в жизни, и я удивлялась каждой мелочи. На какое-то время я даже забываю об устройстве в моей шее.

– Разведчики, как самые настоящие хамелеоны, сливаются с толпой и следят за происходящим в городе. Это владельцы синих браслетов. Всё, что они увидят и услышат, всю полезную информацию, они докладывают Евгению Сергеевичу. Эти агенты повсюду: любой дворник, официант или простой учитель в школе, даже прохожий может оказаться Разведчиком. Алекс именно тот, о котором я сейчас рассказал.

– А Пробники?

– Они же новички. Пробники не относятся ни к одной группе, но таким образом образовывают свою. Они осваиваются в Штабе и понимают, что больше подходит им. Приспосабливаются к тому, что им больше по душе. И когда они решат, то уходят в одну из групп, перечисленных ранее. Цвет их браслетов – белый.

– А к кому относится Валерия Тихонова? – интересуюсь я, непонятно зачем.

– Пробник. Но она мечтает оказаться в числе Приближённых и делает всё, чтобы вписаться туда. – Вдруг Стас растеряно моргает. – Откуда ты знаешь о ней?

– Вчера мы виделись возле кабинета Громова, – в этот момент я чувствую раздражение. – У неё весьма тёплое приветствие. Я думала, что она из главных…

Стас понимает о чём идёт речь и произносит:

– Я очень надеюсь на то, что вы ещё подружитесь.

– Ты сказал, что она Пробник – новичок, значит она тут недавно.

Стас вздыхает:

– Уже год. Когда-то она так же, как и ты вошла в эти двери взятая под опеку.

Мне хочется спросить, что происходило в то время, но Стас опережает меня и отвечает сам:

– Я не знаю особо, что с ней происходило, но знаю одно: она всегда была одна. У неё никогда не было семьи. И тогда, она так сильно привязалась к своему Опекуну, что захотела остаться в "ВСС" после окончания миссии. Никто не знает, кто она такая, кроме Владимира и Громова. Эти двое никому ничего никогда не рассказывают просто так. А сама девушка не помнит своего прошлого.

– Кто был её Опекуном?

– Владимир Волков. Ему тоже выпадало быть чьим-то телохранителем. Теперь Валерия пытается подражать ему многим. Для неё он идеал во многом. Слушай – говорит Стас – Давай говорить о деле? На чём мы остановились?

Мне хочется спросить о том, как Стас попал в "ВСС" и где его семья, но в прошлый раз он так ушёл от ответа, что сейчас вряд ли мне повезёт. И я предполагаю:

– На каждое объяснение, наверное, уйдёт не меньше дня.

– Именно.

– Тогда, может оставим остальное на потом?

Когда мы подходим к двери кабинета Евгения Громова, у меня засасывает под ложечкой.

– Конечно. Нам ещё многое нужно обсудить. – Стас замечает, что я начала волноваться и толкает меня в плечо. – Эй. Всё будет хорошо.

Я натягиваю фальшивую улыбку и киваю, делая вид, что полностью согласна со своим другом.

– Громов хочет поговорить с тобой, поэтому мне лучше остаться здесь.

– Почему? – моргаю я.

– Я не должен слушать разговор, – отвечает Стас и открывает мне дверь. – Вперёд. Я буду ждать возле лифта.

Громов стоит возле карты и о чём-то размышляет. Кажется, что из-за своих мыслей он не видит перед собой ничего. Когда дверь открывается, он поворачивается в её сторону, и я вижу его выражение лица. Вижу, что он нервничает. При виде меня он пытается натянуть улыбку и тепло меня приветствует.

– Я рад тебя снова видеть здесь. – говорит он. – Вероника, я должен задать тебе несколько вопросов.

– Конечно, – отвечаю я.

Его лицо стало серьёзнее, и он подходит ко мне.

– Как давно твоя семья живёт в этом городе?

– Сколько себя помню… – неуверенно отвечаю я. – Мы здесь всё время.

Я переступаю с ноги на ногу.

– Хорошо, – кивает Главный. – Твои родители Дмитрий и Елена Морозовы?

У меня округляются глаза. К чему такие вопросы?

– Да, – выдавливаю я. – Откуда вы знаете?

– Как уже было сказано: Мы знаем каждого в этом городе. – поясняет он. – Я должен удостовериться информацией, написанной в твоём личном деле. Это очень важно.

Я недоумённо молчу.

– Имеются ли у вас родственники? Дальние или ближние. – продолжает Громов и складывает руки на груди.

Я смотрю на него, как на привидение и мотаю головой.

– Не знаю…

– Не общаетесь?

Я пожимаю плечами.

– Наверное…

В этот момент, я, который раз понимаю, что не знаю о себе ничего и теряюсь. Громов тоже выглядел не лучшим образом. Какое ему дело до моей семьи? Его задача охранять меня и только.

– Дмитрий и Елена не знают ничего о произошедшем?

– Нет, – отвечаю. – Вы просили меня молчать, я и молчу.

– Хорошо.

Пауза.

– Евгений, – обращаюсь к нему я. – Вчера, когда Владимир хотел привезти меня сюда, в нас стреляли неизвестные люди. Они знают где я проживаю и где нахожусь каждый день?

– Вчера многое произошло всего за какое-то мгновение, и я не успел кое-что объяснить. Никто не мог предвидеть где и когда будешь ты и мой агент. Я опасаюсь того, что ему уже известно о тебе и поиски начались.

По моему телу проходит дрожь.

– Вы всё время хотите напугать меня.

– Ты не должна бояться его пока мы рядом. Он сам нас боится.

Мы оба замолчали на долю секунды.

– Как твой Опекун? Я надеюсь, что вы уже подружились.

Подружились? Это даже звучит смешно, думаю я. Мне вдруг хочется засмеяться, но я спокойно отвечаю.

– Всё в порядке.

Он кивнул. И опять же переходит на другую тему.

– Сегодня начнут изучать устройство, и ты начинаешь тренировку. Стас обо всём позаботится.

Я вздыхаю, потому, что ответить мне нечего.

– У меня всё, – говорит Громов. – Можешь быть свободна.

Я молча выхожу из кабинета, потому, что вопросы, что задал мне Главный, заставили меня ещё раз задуматься. Я осматриваюсь по сторонам и направляюсь к лифтам. Чувствую себя раздавленной, в полном ауте. Около железных дверей я вижу Валерию и Стаса. Они стоят очень близко друг к другу и о чём-то говорят. Я резко останавливаюсь и делаю шаг в сторону – не хочу, чтобы меня увидели.

Из-за угла я наблюдаю за тем, как Валерия что-то ласково шепчет парню на ухо. На его лице растягивается улыбка, и он говорит в ответ. Вряд ли это служебное. Похоже на то, что между ними существует очень хорошая дружба…

Их разговор длится ещё около пяти минут. И за это время девушка то и делала, что поправляла Стасу волосы или воротник, ложила руку на плечо и поглаживала. Ещё пару минут, и Валерия отдаляется в сторону.

Я жду, когда она исчезнет из виду, делаю вздох и (будто бы) уверено иду к Стасу. Делаю вид, что ничего не видела. Он поворачивается ко мне, и когда между нами оказалось малое расстояние, спрашивает меня:

– Что он сказал тебе?

Я пожимаю плечами.

– Ничего особенного… Задал пару вопросов и всё.

– И из-за каких-то вопросов на тебе, теперь, нет лица? – Стас выгнул бровь.

– Стас, со мной всё хорошо. – улыбаюсь я.

Он демонстративно сузил глаза.

– Точно?

– Да ну тебя. – я засмеялась и толкнула его в плечо.

Он смеётся вместе со мной и говорит:

– Идём, – кладёт руку мне на плечо. – Скорее.

– Куда?

– Будем из тебя Бетмена* делать. Ножка у тебя сегодня точно заболит. И не только она.

Последняя фраза моего Опекуна не очень понравилась мне, но было интересно: что же ждёт меня внизу. Мы отправляемся на предпоследний ярус. Как оказалось, по мимо обычных этажей, здание имело ещё десяток, а то и больше, уходящих под землю. Спустились мы очень быстро, потому что у лифта была бешеная скорость. Наверное, мои органы подошли к горлу, пока мы спускались. Это как падать с огромной высоты. Тогда я вцепилась за ручку, что находилась возле его стенки и стиснула зубы.

– Ты привыкнешь, – невозмутимо сказал Стас.

Он спокойно стоял в середине лифта, сложа руки и пытался говорить со мной чтобы я не паниковала.

Лифт имел не одну, а целых три двери. Я заметила это не сразу. И когда мы остановились, открылась правая дверь от меня. Мои брови взметнулись.