Отец моего ученика

– Егор, я не согласна с твоим папой. Он же не присутствует на занятиях и просто не знает, насколько ты целеустремлен и трудолюбив. И прогресса он не видит, потому что далек от занятий. А я знаю, что говорю, поэтому, пробуемся попасть.

Мальчик кивает, но я вижу, что он все равно расстроен. Поэтому конец занятий получается скомканным и не очень удачным.

Я прощаюсь с Егором и спускаюсь вниз, где меня уже ждет его отец.

– Александр Сергеевич, мы можем поговорить наедине? – говорю серьезно, без намека на флирт. Но Саша все равно расценивает это по-своему, и с улыбкой предлагает пройти мне в кабинет.

Глава 8

Александр

Я жду Алину, как явление Христа народу, еле удерживаюсь, чтобы под каким-нибудь предлогом не забрать ее из комнаты Егора. И когда она вся серьезная, спускается вниз и предлагает уединиться, я от радости и предвкушения чуть ли не прыгаю. Пройдя в кабинет, я закрываю дверь на защелку, и сразу прижимаю Алину к стенке.

– Стой! – неожиданно останавливает меня строгая учительница, – нам действительно нужно поговорить.

Мой член ни разу не согласен с этим, но я делаю над собой усилие и отступаю. Я ж взрослый, серьезный мужик, вроде.

Присаживаюсь за стол, предлагая Алине присесть напротив, но она игнорирует мое предложение, подходя ко мне. Затем берет какой-то толстенный справочник, лежащий у меня на столе, и хреначит им меня по голове.

– Ты сдурела?! – рычу я, потирая голову. – Больно все-таки!

– Не больнее, чем Егору, когда собственный отец называет его ни на что не способным лузером.

Ясно. Вздыхаю и смотрю на Алину, в ожидании продолжения.

– Я только дала ему понять, какой он молодец, а это действительно так! Предложила ему цель, к которой он будет стремиться и усердно работать, а потом приходит дорогой папочка, который говорит «ты не сможешь!»

Девчонка зло смотрит на меня, а я понимаю, что я, наверное, идиот, но мне нравится, как она меня отчитывает. И главное за что! Не за то, что не приезжал все эти дни, не за то, что не решаю проблему с женой, а за моего ребенка. И в чем-то она, наверное, права.

– Хорошо, Алина, я понял. Не лезу больше в ваши занятия.

– Не хрена ты не понял, – бросает в меня какую-то папку, – ты должен поддерживать сына! Он у тебя молодец, но не хрена не уверен в своих силах, и теперь я знаю, почему.

Поднимаю руки, показывая, что капитулирую. А в голове крутиться одна мысль – я ее хочу.

– Хорошо, Алин, я буду стараться. Так лучше?

Кивает.

– Давай мои деньги за занятие, и я поехала.

– Хорошо, кошелек в холле, пойдем?

Кивает и встает, медленно идя к двери. Тогда подскакиваю к ней, прижимаю ее к стене, закрыв рот, чтобы не начала возмущаться и задираю ее платье. Алина возмущенно извивается, даже пытается меня ударить, но я перехватываю ее руки, обездвиживаю и целую в шею, мечтая сильно укусить.

– Моя строгая учительница, – шепчу ей в ухо, – как же я скучал по тебе.

Алина дергается в попытках освободиться, а я понимаю, чтобы дальше действовать, нужно какую-то руку освобождать. Поэтому убираю руку ото рта, и сразу слышу:

– Ты охренел?! Ну-ка, отпусти меня!

– Неа, ты забыла, ты моя? – говорю, получая неимоверный кайф от ее красноречивого выражения лица. Раньше, вроде, таких наклонностей за собой не замечал.

– Саша, я тебя убью, – зло говорит мне Алина, а я запускаю руку к ней в трусики, понимая, что она тоже безумно возбуждена.

– Только после секса, хорошо, малышка? – бормочу не связно, и слышу ответный стон. Расстегиваю ширинку, отпускаю руки Алины, которые тут же обвивают мою шею, отодвигаю ее трусы и вхожу, не забыв о защите.

– Саааш, – всхлипывает Алина, – я соскучилась. В ответ крепко целую ее.

В момент кульминации Алина не сдерживает стон, и я глушу ее крик своими губами.

– Ты животное, – шепчет мне с улыбкой моя девочка, практически вися на мне.

– Я знаю, – говорю ей.

Алина

Из кабинета мы выходим с максимально деловым выражением лица, а я ужасно боюсь наткнуться на Сашиных детей или, не дай бог, жену.

Саша провожает меня до двери, шепнув на прощание «созвонимся», а я выхожу на мороз и пытаюсь перестать анализировать. Я уже перешла грань, когда начала спать с женатым мужчиной. Поэтому выстраивать моральный принципы, по типу, где я могу заниматься с ним сексом, где нет – глупо.

Через день, после работы я чувствую головную боль и першение в горле. С ужасом мерю температуру, чтобы констатировать, что я заболела. На следующий день с утра вызываю врача, который выдает мне целый список лекарств. С сожалением вспоминаю те времена, когда бабушка лечила меня медом и лимоном. Но лечиться надо, меня ждут дети, особенно один, папе которого я пишу сообщение:

«Привет, не смогу прийти к Егору, заболела».

«Привет, сильно? Врача вызвала?»

«Вызвала, поставила стандартный ОРВИ. Выписала кучу лекарств, как температура спадет – дойду до аптеки и начну лечиться».

«Не ходи никуда, я все привезу. Пришли мне список».

«Не хочу тебя заражать, сама справлюсь, супермен».

«Не глупи, зараза к заразе, как известно… Жду список, в 6 буду у тебя».

Какое-то время колеблюсь, потом решаю побыть слабой женщиной и отправляю Саше список лекарств.

Ровно в 6, как по часам, Саша появляется у меня в квартире. И первым делом лезет целоваться.

– С ума сошел?! – хриплю я.

– Я не против поболеть рядом с тобой, – смеется мужчина и целует меня против моей воли. – Здесь все, что было написано.

Я улыбаюсь, хоть и понимаю, что он сейчас уйдет. Мне чертовски приятно, что этот мужчина сделал крюк, только для того, чтобы привезти мне лекарства. Но, к моему удивлению, он разувается, скидывает куртку и, улыбаясь, идет готовить ужин.

Я ничего не спрашиваю, просто наблюдаю за ним и млею.

– Алин, – говорит мужчина, нарезая мясо, которое сам привез, – я подумал насчет того, что ты мне говорила про Егора.

Я напрягаюсь. Как-то не готова я сейчас к этому разговору. Тогда я была злая, под эмоциями, а сейчас навряд ли найду в себе силы отчитывать мужчину, который приехал ради больной меня на другой конец города.

– Наверное, ты права. Я действительно редко говорю ему, что он молодец. Да кого я обманываю, – усмехается, – никогда.

Я подхожу к нему, обнимая его сзади.

– Я хреновый отец, да? – Саша поворачивается ко мне, смотря прямо в глаза.

Я отрицательно мотаю головой и улыбаюсь.

– Самая большая проблема у детей с родителями – не умение разговаривать. Егор очень умный мальчик, с хорошей памятью, но слабо мотивирован. Ты же руководитель, предложи ему съездить с тобой на работу, расскажи, как все устроено. У него загорятся глаза, он захочет, как ты. А сейчас он не хочет, потому что для него ты сейчас человек, все время пропадающий где-то. Он логически еще не соотносит, что все, что у него есть, благодаря твоему трудолюбию.

Замолкаю и мысленно даю себе оплеуху. Кто мне вообще разрешал лезть в его семью и их отношения?

– Прости, Саш, – добавляю, отворачиваясь, – я лезу не в свое дело.

Мужчина на какое-то время замолкает, затем закидывает мясо на сковородку и поворачивается ко мне.

– Да нет, Алин, все ты правильно говоришь. В детей мало вложить деньги, нужно вкладывать душу, а свою я, похоже, где-то пропил, – горько усмехается он.

Я снова встаю и обнимаю его. Мне не хочется видеть грусть в его глазах, понимая, что я уж точно не тот человек, который может ему помочь.

– Понимаешь, как бывает, – прижимает меня к себе Саша и кладет подбородок мне на голову, – вот вроде у меня есть все данные, чтобы быть счастливым – семья, дети, несколько предприятий, куча денег, миллион возможностей, а счастлив я впервые за долгое время здесь, на этой маленькой кухне.

Улыбаюсь, потому что мне приятно. Неправильное чувство в данной ситуации, но ничего не могу с собой поделать.

Глава 9

– Я все думаю про Егора, – говорит мужчина, отправляя в рот новую порцию мяса. – Я не замечал в нем потенциала. Мне кажется, он безынициативный, вечно только играет в компьютерный игры, ничем не увлекается.

– Он на Гоа читал книги, Саш, на Гоа! Лично я бы не стала там ничего читать.

Саша хмыкает и добавляет:

– Это все твои флюиды, ведьма!

Я кидаюсь в него салфеткой и продолжаю:

– Тут же главное заинтересовать. Ты сам предлагал ему что-нибудь поделать, вот прям мужское, чтобы вдвоем? Я не знаю, рыбалка, спорт какой-нибудь, тир?

– Мы с ним ходили в тир, – кивает головой, – когда ему было лет 6.

Я улыбаюсь, разводя руками.

– Я подумаю, – уже более серьезно добавляет мужчина, – может мы, действительно, поищем точки соприкосновения. Меня больше пугает Настя, копия своей мамаши.

И на словах про жену я вижу на лице мужчины отвращение и раздражение, которые во мне, вопреки здравому смыслу, вызывают радость.

– Саш, не пойми неправильно, я сейчас не как твоя любовница интересуюсь, а просто как непонимающий человек: зачем ты с ней? Если она тебе так ненавистна?

– С Настей? – смеется Саша, пытаясь шуткой уйти от ответа. Затем, помолчав, все же произносит:

– Я так привык. В моем случае жена – это не любовница и друг, это статус. Ты можешь не верить, потому что я сейчас буду говорить то, что обычно говорят все женатые мужики, но я с ней не сплю уже пару лет. Конечно, у меня появляются любовницы, я все же мужчина, но вот она не вызывает у меня никакого желания. А последние лет 7 мы разговариваем только по деловым вопросам – о деньгах, приемах, детях. Я в прошлый раз даже опешил от твоего вопроса, как прошел мой день. Привык так-то, что всем все равно.

А по поводу статуса, это действительно удобно. Можно отшить неугодных баб, типа, я женат. Можно задобрить партнеров по бизнесу – приходите к нам на ужин с женой. Это как определенная константа моей жизни, которая с каждым разом только больше выбешивает.

Саша посмотрел на меня, наклонив голову.

– Это неправильно по отношению к тебе.

Я помотала головой.

– Я знала, на что иду, когда стала встречаться с женатым. И до сих пор считаю, то, что мы делаем, это ужасно и аморально, и мне еще воздастся за это.

Саша смеется, вставая со стула.

– Ты помнишь, что тебе нужно пить лекарства?

Отрицательно мотаю головой и с улыбкой наливаю стакан воды.

– Как же ты без меня будешь все правильно принимать?

– Я буду стараться, – засмеялась я.

Мужчина прижимает меня к себе, целуя в висок.

– Я останусь у тебя, если ты не против.

Конечно, все мое нутро радостно приветствовало его слова. Но голос разума негодует.

– Как ты объяснишь семье, что ты не ночевал дома? – спрашиваю я, пытаясь не поддаваться его блуждающим рукам.

– Никак, им плевать, где я и во сколько вернусь, – тихо, как будто это норма, отвечает мужчина, целуя меня в шею.

– Ты можешь заразиться, – делаю еще одну попытку.

– Отлично, будет официальный повод проваляться с тобой в постели весь день.

Мои аргументы кончились.

Неделю я исправно лечусь. Саша приезжает почти каждый день, и еще дважды остается у меня. У него, видимо, здоровье богатырское, потому что он не заболевает.

Но я тоже стараюсь активировать свой иммунитет, потому как меня ждут ученики, и особенно один, к которому я как раз направляюсь.

Саша еще с утра предупредил, что у него очень много работы, и он не успеет приехать к нашему занятию. Я, конечно, огорчилась, но не сказать, что сильно расстроилась. Мы и так всю неделю проводили непозволительно много времени вместе.

Дверь мне, неожиданно, открывает жена. Я уже и забыла, что она есть в их жизни, и возвращение в реальность не очень приятное. Но я ж профессионал.

– Добрый вечер, – по-деловому улыбаюсь я. Она ничего не отвечает и сверлит меня взглядом, когда я поднимаюсь по лестнице в комнату Егора. Жопой чую, что-то грядет.

Егор занимается усердно, затем, по секрету, рассказывает мне, что они с папой на следующей неделе поедут на тюбингах кататься. Я улыбаюсь, чувствуя, как в душе расцветает счастье.

– А Настя? – спрашиваю Егора.

– Она сказала, что она с друзьями поедет, – отмахивается мальчишка.

Ну, ничего. И к ней найдет подход, если будет стараться.

Занятие заканчивается, и я спускаюсь в гостиную, где застаю хозяйку дома, попивающую Мартини.

– Занятие закончилось, – говорю я, в ожидании оплаты.

– И? – спрашивает меня уже достаточно пьяным голосом.

– Вы мне оплатите или попросить Александра Сергеевича перевести? – спрашиваю, желая поскорее сбежать.

Женщина смеется, наигранно и как-то обидно.

– Я думаю, мой дорогой муженек, и так немало на тебя раскошеливается.

Я вся напрягаюсь.

– Что вы имеете ввиду? – спрашиваю, хотя прекрасно все понимаю.

– Ты что, думаешь, что ты у него одна такая? Да он пачками таких как ты трахает. Наиграется и бросит, и вернется ко мне. Так всегда было и будет, смирись, шалава.

– Я не вижу смысла с вами больше разговаривать, – я краснею, но скорее от злости, а не от стыда, и ухожу.

Выхожу на улицу и чувствую, как у меня щиплет глаза от застывших в них слез. А собственно, все она верно сказала, всегда будет так – она жена, а я шалава. И всегда он будет возвращаться домой, а я буду жить его жизнью, зависеть от его свободного времени и прятать от всех друзей и знакомых.

Я очень на него запала, наверное, даже влюбилась. Но мне всего лишь 25 лет, я не хочу очнуться через пару лет одной и с убитым желанием видеть кого-то в своей жизни. Даже если в их семье все действительно так, как обрисовывает Саша, он сам сказал, что ему так удобно. А мне нет. Нужно отрезать больную руку, и сделать это сейчас.

Я достаю в автобусе телефон и пишу сообщение:

«Я больше не смогу заниматься с Егором, и с тобой у нас все кончено. Спасибо за все и прощай».

Понимаю, что получается пафосно и так, как будто я ломаюсь и чего-то требую. Я знаю, как отреагирует Саша, и точно, тут же поступает от него звонок. Я сбрасываю и набираю своей сестре:

– Танюш, можно я сегодня к тебе приеду и переночую?

– Что случилось? – спрашивает проницательная сестренка.

– Ничего? – стараюсь улыбнуться, и радуюсь, что она не видит моего оскала. – Соскучилась.

– Приезжай, жду, – коротко отвечает Таня. Конечно, она не поверила, но знаю, что если я не захочу рассказывать, она не будет спрашивать.

Глава 10

Александр

Я собираюсь домой, откладываю бумаги и слышу входящее сообщение. Беру телефон, открываю и охреневаю.

Набираю Алину, но она не берет трубку. Это что еще за выкрутасы?! Звоню ей еще несколько раз, отправляя пару сообщений угрожающего характера надрать кому-то задницу, но она не реагирует.

Конечно, я еду не домой, а к ней. Там звоню долго и упорно, выхожу на улицу, смотрю на окна и понимаю, что свет в квартире выключен. Куда она, бл. ь, свалила?!

Жду до 12 ночи в машине, но Алина так и не появляется, как и свет в окнах не включается.

Приезжаю домой злой как черт, захожу в комнату Егора и со вздохом облегчения вижу, что он еще за компьютером.

– Пап, я сейчас уже выключу, – пугается он при виде меня.

– Ничего, завтра выходной. Скажи, Алина Владимировна приходила к тебе?

Мальчишка кивает, отрываясь от своих игр.

– Все в порядке было? – спрашиваю, ничего не понимая.

– Да, все хорошо. А что?

Я мотаю головой. Не буду ему ничего пока говорить. Направляюсь к жене, которая выходит из ванны в одном полотенце.

– Как дела? – спрашивает у меня.

– Ты заплатила сегодня репетитору Егора? – спрашиваю вместо ответа. Она распахивает полотенце и, виляя голым задом, подходит к комоду с нижним бельем.

Я смотрю на нее и понимаю, что у меня ничего нигде не екает, хотя у нее отличная фигура, да и, если смотреть объективно, она сексуальна. Но не для меня.

– Нет, – отвечает, натягивая трусы. – У меня не было. Она сказала, что ничего страшного, и ты ей переведешь. Что-то не так?

Отрицательно мотаю головой и ухожу из ее комнаты.

– Саш, – доносится сзади, и я оборачиваюсь. – Может, останешься? – спрашивает Лера с улыбкой.

Я усмехаюсь и ухожу.

Я ничего не понимаю, и решаю все же выяснить. Поэтому в понедельник еду в школу, где работает Алина, предварительно по телефону узнав, до какого часа она там будет.

Алина выходит от школы, кутаясь в свое пальто, а мое сердце сжимается от радости, что вижу ее и от грусти, что все так происходит. Она смотрит по сторонам, потом замечает меня, и в первую секунду поворачивает в другую сторону. Затем, видимо понимая, что выглядит это глупо, разворачивается и со вздохом подходит к машине.

– Саш, зачем ты приехал?

– Потому что по-другому я с тобой не могу связаться, – держусь из последних сил, чтобы не сжать ее в объятиях. – Нужно поговорить, не находишь?

Алина несколько секунд мнется, потом кивает и садится в машину.

– Поедем в кафе, – говорит, как только я сажусь за руль. Вижу, что она чувствует себя очень неуютно, поэтому не лезу к ней.

В кафе садимся за столик в углу, я заказываю кофе, а она ничего не берет, что я воспринимаю, как плохой знак: значит, не собирается сидеть со мной долго.

– Алина, что случилось? – спрашиваю ее.

Она старательно отводит глаза и вздыхает.

– Тебе Лера что-то сказала? – спрашиваю ее. Вижу, что она вздрагивает от ее имени и ругаю себя. Затем делает над собой усилие и поворачивается ко мне.

– Нет, Саш. Я просто поняла, что наши отношения тупиковые. Я так не могу, я чувствую себя отвратительно. Первая страсть прошла, теперь я начала думать мозгами. Если ты меня уважаешь, не нужно копания и выяснения отношений, просто отпусти меня.

Смотрит на меня безумно-космическими глазами, в которых застыли слезы.

– А если я разведусь? – спрашиваю я, даже неожиданно для себя.

– Это будет плохо, – улыбается она, – ты думаешь, что я пытаюсь тобой манипулировать. Но это не так, я просто хочу быть счастливой. Прости, Саш. И извинись перед Егором за меня.

Алина встает, гладит меня по плечу и уходит.

– Найди ему хорошего репетитора, пусть обязательно идет на олимпиаду.

Я смотрю ей вслед, и думаю, что, похоже, я совершаю самую большую ошибку в своей жизни.

Алина

Жизнь превращается в череду меняющихся декораций. Мне не хочется ничего. Даже мой класс, который постоянно подкидывает мне проблем, возраст такой, не отвлекает меня от тяжелых мыслей.

Я скучаю, я безумно скучаю. Каждый день надеюсь, что станет легче, но не становится. Я удалила все номера телефонов, вплоть до номера Егора, потому что мне кажется, что в один момент я просто сорвусь и позвоню. И плевать, что он женат, плевать, что у нас нет будущего.

Две недели спустя я сижу дома, и релаксирую. Точнее, пытаюсь. Неожиданно, раздается звонок на телефон, номер не записан. Учитывая, что это может быть кто-то из родителей, я беру трубку, хоть и с неохотой. И слышу звонкий голос.

– Алина Владимировна, здравствуйте, это Егор.

Сердце пропускает удар, все спрятанные чувства возвращаются вновь.

– Егор, что-то случилось? – спрашиваю я, надеясь, что сейчас услышу его отца.

– Нет. Да. Алина Владимировна, почему вы ушли? – чуть ли не со слезами в голосе спрашивает мальчик.

Я сглатываю и отвечаю:

– У меня свои… жизненные обстоятельства. А что такое?

– Мама наняла мне нового репетитора, а там тупая бабка, она только ругается и мы с ней всякую ерунду проходим, – тараторит мальчик.

Понимаю, что нужно отчитать его за «тупую бабку», но боюсь, что заржу.

– Егор, может тебе просто привыкнуть к ней надо? – спрашиваю, понимая, что вот не фига. Не работает это так.

– Я пробовал, – бурчит он, затем, подумав, добавляет, – я записался на олимпиаду, а теперь думаю зря.

Сердце сжимается, вот из-за таких тупых взрослых, как мы с Сашей, страдают дети.

– Егор, давай так, – осеняет меня идея, – давай мы с тобой по скайпу будем заниматься.

Я даже через трубку понимаю, как мальчик рад.

– Мне надо сказать папе, чтобы он вам платил, – радостно добавляет уже такой взрослый ребенок.

А вот это лишнее.

– Не надо, давай, это вообще останется между нами.

Егор наверняка не понимает, почему так, но в силу его возраста, ему это и не интересно.

С этого дня, каждый день по минут 15–20, мы занимаемся, разбираем занятия, которые он проходил с новым репетитором, и я мысленно соглашаюсь с мальчиком, что она тупая бабка.

Александр

Я вроде взрослый мужик, мне почти сорок лет, а веду себя как подросток. Весь дом вздрагивает от моего хлопанья дверьми и вечных криков. Я не могу взять себя в руки, я хочу Алину. И точка. Но я ж джентльмен, она просила не донимать ее, я не донимаю.

Сегодня решил вернуться пораньше и прибухнуть, потому как расслабиться без допинга у меня не получается.

Захожу в дом и слышу крики своей супруги, отчего сразу кривлюсь. Что ей опять не так? Она вообще не особо интересуется жизнью наших детей, и то, что она орет, означает, что они сделали что-то, что пагубно скажется на ней. Решаю тихонько подслушать, потому, как если она меня заметит, то сразу станет шелковой.

– Тебе одного репетитора мало?! Ты совсем больной стал что ли?!

Не понял. Это что-то новое. Слышу сбивчивые объяснения Егора.

– Просто с Марией Дмитриевной я ничего не понимаю, а мне Алина Владимировна по скайпу хорошо все разъясняет, что такого-то?

– Что такого?! – визжит Лера, – ты думаешь, зря я ее выгнала?! На то есть причины, маленький еще, чтобы понимать! Поэтому никаких занятий по скайпу!

Таааак!

Я сразу отмечаю две вещи: первая – Алина рассталась со мной, но все равно втихаря помогает моему сыну, вторая – Лера поспособствовала бегству девушки. Как ни странно, мне становится легче после понимания ситуации, а еще я осознаю, что я козел. Действительно, я держал Алину в подвешенном состоянии, потому что мне так удобно – быть женатым и ничего не менять в своей жизни, а о ее жизни я как-то даже не подумал.

Я жду, пока Лера спуститься вниз. Встречаюсь с ней взглядом, и вижу в глазах панику, она явно обдумывает, как много я услышал и как выкрутиться из этой ситуации.

– Саша? Ты уже вернулся?

– Я подаю на развод, – говорю Лере и ухожу в кабинет, чувствуя безумное облегчение. Даже если у меня не сложится с Алиной, я все равно понимаю, что поступил правильно.

Глава 11

Следом, ожидаемо, влетает пока еще жена.

– Саша! Что за глупости?! Надеюсь, ты так неудачно пошутил?

Я сажусь в кресло, наливаю в стакан виски, поигрывая им, и поворачиваюсь к Лере.

– Давай без истерик. Я принял решение, менять его не собираюсь.

– Ты охренел?! – ревет она. – Это из-за нее?! Из-за этой шлюхи-репетитора?

– Нет, это из-за нас, – отвечаю я, стараясь не сорваться из-за оскорбления Алины.

– Господи, я же всегда закрывала глаза на твои похождения! Ну хочешь ты ее трахать, трахай!

Я ухмыляюсь.

– Я у тебя, так-то, и не спрашиваю разрешения. А учитывая, что мы пару лет как не спим вместе, то сомневаюсь, что ты мне хранишь верность. Но мне это неинтересно, и давай вести себя как цивилизованные люди.

– Да я у тебя все отсужу, – скидывает все документы с моего стола, а я лишь слегка отодвигаюсь, чтобы меня не задело, – ты мне обязан за детей платить.

– Ну, это еще вопрос, с кем останутся дети, да и платить я должен только за Егора, Насте уже 18, как ты, надеюсь, знаешь. И ты же помнишь, что подписала пять лет назад брачный договор, в котором все имущество, за исключением трешки в центре, мое.

С Леры сразу сходит вся краска, она забыла. А я подстраховался, понимал, чем может закончиться наш брак.

– Да ты понимаешь, что говоришь?! Это наше совместно нажитое имущество!

– Позволь напомнить тебе, – все еще сохраняю спокойствие, – что ты ни дня не проработала.

– Я детей воспитывала, – визжит Лера, – скотина!

– Судя по нашим детям, – ухмыляюсь, – не очень-то ты старалась. Но я не конченный урод, и, конечно, не оставлю тебя без средств к существованию, при условии, что мы разрешим все мирно.

– Да пошел ты! – кричит женушка, бросая в меня неопознанный объект. Сдержанность никогда не была ее сильной стороной.

Она вылетает из кабинета и орет: «Детиии!»

– Тупая сука, – бормочу я, вылетая следом. Но опаздываю, дети спустились уже вниз.

– Ваш отец требует развода, – усмехается она, тыча в меня пальцем. Настя поднимает брови, без каких-либо эмоций, а Егор в ужасе округляет глаза. – А знаете почему?

– Заткнись, – рычу я.

– Потому что он нашел себе молоденькую шлюшку. Твоего любимого репетитора, Егор! Принимай новую маму.

Мальчишка переводит взгляд на меня, потом разворачивается и убегает наверх. Настя усмехается и тоже уходит.