Мой личный монстр

Парень поднял на меня слегка затуманившийся взгляд, в котором явно читалось «отвали». Я отваливать не собиралась, так как маньяк меня пугал больше, чем Макс.

Я молча повернула к нему ноутбук. По мере изучения фото и подписи, глаза Макс наливались огнем, а взгляд становился осмысленнее и сосредоточеннее.

– Когда это пришло? – спросил меня парень

– Минут пять назад, я сразу пошла  к тебе.

Макс забрал у меня ноут и начал изучать аккаунт. Затем, позвонил кому-то, предполагаю, что следователю по моему делу, и начал собираться.

– Ты куда? – спросила я, следуя за ним в прихожую.

– Поеду в кафе, посмотрю, откуда сделан снимок, и узнаю у них насчет камер.

– Я с тобой, – резво сказала я, натягивая шлепки. Меня даже не смутило, что я в домашней одежде, все равно на машине поедем.

– Ну, хорошо, – медля с ответом, сказал парень. – Только от меня не на шаг.

Я быстро закивала, надеясь, что он не передумает в последний момент.

– А как мы поедем, ты же пил? – киваю я на опустошенный стакан.

Макс тихонько чертыхнулся.

– Ладно, вызовем такси.

Мы достаточно быстро добрались до кафе, хотя в такси меня жутко начало клонить в сон, я даже один раз прильнула к плечу сидящего рядом парня. Но быстро опомнилась и отвернулась в окно. Кажется, Макс ухмыльнулся, но точно сказать не могу.

В кафе Максим сразу связался с владельцем, они начали туда-сюда ходить, о чем-то разговаривать, опрашивать официантов. Минут через пятнадцать подъехал следователь со всей своей свитой. И началось все по кругу.

А я утомилась. И зачем я только поехала сюда? Помочь ничем не могу, сразу выявить кто это, не удалось. Надеялась, что он сидит и ждет меня? И я такая захожу, а тут он, в сером плаще, в солнечных очках и жуткой бородкой? Почему-то моя фантазия именно так обрисовала мне маньяка. А тут все приличные люди сидят, кушают, пьют, смеются. А мне плакать хочется, видимо, отходнячок догнал меня.

Я свернулась в удобном кресле заведения, попивая чай и, плюнув на все нормы приличия, забралась на сиденье с ногами. Мне можно.

Наконец представители правоохранительных органов в большом количестве перестали мельтешить, и двое из них – мой монстр и мой следователь – присоединились за столик.

– Ну, что там? – без энтузиазма спросила я, понимая, что опять ничего.

Макс молчал, заговорил следователь, кажется, Виктор Дмитриевич.

– Пока ничего, камер у них нет, а судя по фотке, преследователь стоял у двери, скорее всего, он даже не садился. Официанты и бармен никого не припомнили, слишком много народу днем здесь. В какое примерно время сделана фотография, ты можешь сказать?

Я еще раз внимательно посмотрела на фото. Так, салат у Кати еще не доеден, значит, самое начало.

– Мы здесь только начали сидеть, скорее всего, в районе часа дня.

Следователь кивнул и что-то у себя пометил.

– А ты сама никого не помнишь? – спросил меня Макс.

Я отрицательно помотала головой.

– Здесь очень много народу проходило, да я и не смотрела толком, мы разговаривали с подругой.

– Надо еще с твоей подругой поговорить, может, она что-то заметила странное, – предположил следователь.

Зная Катерину, она могла заметить только брутального самца без кольца на пальце, но я сомневаюсь, что мой преследователь выглядит именно так. Но чем черт не шутит.

Я дала номер подруги, и снова ушла в себя. В это время следователь начал разговор с Максом, для меня это было фоновым шумом, но потом мозг начал улавливать смысл и я превратилась в слух.

– Значит все, уже точно принял решение? – спрашивает следователь, помешивая капучино.

– Точно, ты же знаешь, как я отношусь ко всей этой ситуации.

– А если переписать фирму на кого-нибудь другого – и дело свое, и в органах останешься?

– Вообще-то это незаконно, – смеется Макс, и я замечаю морщинки возле его глаз. Интересно, сколько ему лет? Я бы дала 32-33, но что-то подсказывает мне, что он старше.

– Ну, знаешь, у нас пол полиции таких незаконников, – ничуть не смутился следователь.

– Нет, – вновь серьезнеет Макс, – я считаю, если за что-то берешься, нужно всецело этому отдаваться, а не вот так вот – серединка на половинку.

– Возможно, – пожимает плечами Виктор Дмитриевич, – я просто знаю, какая у тебя отдача в деле. Твой отдел на ушах стоит, – смеется, – половина тебя проклинает, другая завидует. Правда, потом приходит Артем и рычит на всех.

– А у тебя-то откуда такая осведомленность? – спрашивает парень, улыбаясь.

– Ой, не смеши, зря я, что ли, столько лет следак?

Я ничего толком не поняла. Стало ясно лишь то, что у Макса грядут какие-то большие изменения в жизни. А еще какое-то свое дело. Любопытно стало до невозможности, я даже про маньяка забыла.

Мужчины перешли на разговор о моей проблеме, прикидывая, что и как. А у меня все не уходила из головы их беседа о жизни Максима. Он оказался такой темной лошадкой, и со мной, видимо, он делиться не собирается. Конечно, кто я, собственно, такая? С другой стороны, тайны-то, я так понимаю, нет? Раз при мне они говорили открыто. Или думали, что я вся в себе и не слушаю?

Обратно нас подвез следователь, дав дополнительные ЦУ. В квартиру вернулись изрядно ушатанные, я даже не могла понять, чего я хочу больше – есть, спать или в душ.

Макс молча разделся и пошел на кухню. Было ощущение, что я ему мешаю, он откровенно сторонился меня. А я не люблю быть лишней на празднике жизни. Я прошла за ним следом.

– Максим, мне, наверное, лучше переехать в отель? Ну, или к себе в квартиру, навряд ли кто-то станет вскрывать замки.

Парень повернулся на меня, уставившись непонимающим взглядом.

– Что тебе все неймется? Успокойся уже и жди, пока твоего психа схватят.

– Если схватят. – Я оперлась на барную стойку. – Я же не могу жить у тебя вечно?

– Ты у меня еще даже двое суток не провела, а уже пытаешься сбежать. Что тебя не устраивает-то?

Макс, казалось, на самом деле был удивлен.

– Я вижу, что мое присутствие тебя напрягает, – тихо сказала я, смотря в пол. – Мои проблемы не должны перерастать в твои, я тебе никто.

Парень спокойно подошел с другой стороны стойки, подняв мой подбородок, и заставив заглянуть в глаза.

– С чего ты взяла, что ты меня напрягаешь? – тихо спросил он, находясь совсем близко с моим лицом.

Я сглотнула ком в горле и увернулась от его рук.

– Я вижу.

– Ну, чисто по-женски, – искренне рассмеялся хозяин дома. – Что ты видишь?

– Вижу, что ты хочешь уединения! Все, закрыли тему, – я начала беситься.

Макс обогнул стойку и неожиданно прижал к себе, положив подбородок на мою голову.

– Ты порой ведешь себя как капризный ребенок, – медленно, не отпуская меня и не реагируя на мои попытки вырваться, прошептал Максим. – Если у меня сейчас возникли сложности в жизни, это не означает, что твое присутствие как-то меня обременяет. Скорее, наоборот, благодаря тому, что ты здесь, я веду себя спокойнее и разумнее.

Я перестала вырываться и уткнулась носом в его футболку. Я его совсем не понимаю, вроде он и не флиртует со мной, скорее наоборот, ведет себя как старший брат. А потом его переклинивает, и он резко стирает границы.

Я, наконец, отстранилась от него, заглянув ему в глаза.

– Ты такой непонятный.

Макс улыбнулся и коснулся большим пальцем моей щеки. Затем наклонился ко мне и прошептал на ухо:

– Привыкай.

Глава 11

Максим

Когда Олеся подошла ко мне и начала задвигать про то, что она мешает, я даже вначале не понял, про что она говорит. Вот же бабы, КАК? Как можно найти проблему, там, где ее нет? Если я вдруг без настроения, а на то есть веские причины, то значит все, я злой и страшный серый волк? Тьфу ты. А она даже не моя девушка, правда, будь она моей, закинул бы на кровать и выбил всю дурь из башки, а так приходится разговоры разговаривать.

Конечно, мне бывает некомфортно, я бы так побил бокалы, выпустил пар, нажрался, в конце концов. А приходится держать себя в узде. Но у меня даже мысли не возникало, что меня Олеся напрягает. А у нее возникало.

Вроде успокоил ее, свел к шутке, но все равно вижу настороженность в глазах. Рассказать ей, что ли, все? Смотрю на нее и понимаю – нельзя. У нее своих проблем по горло, а она еще все близко к сердцу воспринимает. Нельзя быть эгоистом.

– Макс, что на ужин приготовить? – кричит девчонка, зарывшись в холодильник. Я усмехаюсь, Аля мне ужин не готовила, дула губки и мы шли в ресторан. Иногда готовил я, но она всегда ела при этом как будто я ее отравой решил накормить. Особенно если я готовил мясо. «Мясо, фу! Это вредно! У тебя есть авокадо?» Авокадо! Твою ж мать, разве мужики едят авокадо и тофу? Мужики едят мясо. Мясо с картошкой, мясо с макаронами, даже если на итальянский манер это предложить как пасту. Мясо с мясом, тоже вполне себе нормальный вариант!

– Мааакс! – хлопнула холодильником и зло уставилась на меня.

– Прости, малыш, задумался. – Что я несу? Какой малыш? Вспомнил про Алю, и вылезла дурная привычка, с ней действительно приходилось разговаривать как с ребенком.

– Так что, взрослый, есть будем? – ничуть не смутилась Олеся.

– Будем, давай что-нибудь мясное.

Если сейчас предложит кролика в белом вине или утку по-пекински, я расстроюсь.

– Могу свинину запечь с овощами и картошкой.

Моя же девочка, так и влюбиться недолго!

– Отличное решение, тебе помочь? – спрашиваю скорее из вежливости, потому как к дивану уже прирос.

– Нет, не надо, я сама, – кричит, одновременно уже что-то доставая из холодильника.

Готовила Олеся действительно хорошо, по-домашнему вкусно. Я боялся, что она решит, что я обжора, когда второй раз накладывал добавки.

Ну, так и есть, смотрит и ухмыляется.

– Максим, ты когда ел последний раз? – спрашивает ехидно.

– Не помню, – честно отвечаю я, – но так вкусно давно не ел.

– Странно, – ковыряется в тарелке, опустив глаза. – Тебя что, твоя девушка не кормила.

Замер над сковородкой. Я же ей сказал, что девушки у меня нет, с чего тогда такие умозаключения, верные, кстати? Интуиция женская в действии?

– С чего ты решила, что у меня была девушка? – спрашиваю, все равно накладывая себе еду, пусть веселится. Оба понимаем, что говорим не в целом об отношениях, а про недавние.

– Ну, я же девушка, вижу женскую руку в этой квартире – занавески с красивым зажимом, различные кондиционеры для белья, милые таблички в ванной, объясняющие для чего какое полотенце. Ты не производишь впечатление человека, который будет заморачиваться по этому поводу.

Шерлок аплодирует стоя.

Я ухмыльнулся и сел обратно на свое место.

– Давно вы расстались? – спрашивает, не дождавшись от меня опровержения ее словам.

– В тот день, когда ты получила первую посылку, я как раз торопился к ней и поэтому не остался на чай.

– Мне жаль, – шепчет она.

– А мне нет, – с ухмылкой говорю, продолжая набивать свой желудок. Я понял, почему Аля меня не кормила, какой секс после такой еды, тут не знаешь, как из-за стола выкатиться.

– Почему? – удивленно поднимает на меня оленьи глаза. Вот как ей можно про проблемы рассказывать, если я ей про расставание с девушкой сказал, а она уже расстроилась.

– Потому что я как раз ехал, чтобы разорвать эти отношения. Они себя полностью изжили, – не стал я вдаваться в подробности. – И да, она меня не кормила.

– Странная, – пожимает Олеся плечами, – как же мужика не кормить?

Я засмеялся.

– Мне очень нравится твоя логика, а ты видимо решила сделать так, чтобы я уж точно никуда не сбежал, – показываю на третью доеденную тарелку.

– Пффф, ты не мой мужчина, но мой защитник, так что тебя я буду кормить на убой!

– Я тогда в критической ситуации тебя защитить не смогу, – покачал я с улыбкой головой.

– А ты не ешь по три тарелки, – считаем, значит.

Кинулся в нее салфеткой. Вредина. Моя вредина, разберусь с маньяком и сам им стану, если по-хорошему не останется со мной.

На удивление вечер не принес ничего нового, наверное, это хорошо. Последнее время слишком много новостей, слишком много перемен. Поэтому, вечер возле телевизор – вполне себе хорошее времяпрепровождение. Олеся сначала смотрела со мной фильм, затем начала отчаянно зевать, а потом и вовсе, со словами «Расскажешь, чем закончилось» пошла спать.

А я, проводив ее взглядом, начал удерживать себя от того, чтобы не пойти следом. Честное слово, как подросток. Еще бесит, что она меня никак не воспринимает, как старшего брата, ей Богу. Вроде никогда не страдал женским вниманием, а тут на тебе! Сегодня, когда она решила сбежать, обнял ее, так она всячески пыталась выкрутиться. Как же вычислить этого гада, что мешает моей личной жизни? Ну и угрожает Олесе, конечно.

Олеся

Сон не шел. Хотя казалось, что только коснусь подушки – сразу отключусь. Но нет, лежу, считаю баранов и из головы никак не хотят выветриваться мысли.

Сначала про маньяка. Он меня преследует очень отчаянно, даже не боится быть пойманным. Странный и страшный тип. Может на живца его поймать, на меня, то есть? Предложить следователю? Ага, и получить нагоняй от Макса, он же за мной как за хрупкой вазой следит. Ну вот, добрались и до мыслях о моем домашнем монстре. Черт бы его побрал. Совсем его не понимаю, то делает вид, что я сестра стула, то лезет обниматься и называет малышом. Я, конечно, виду неподала, но сильно удивилась. Ну, хотя бы с девушкой его разобралась и выяснила, что он не из-за нее ходит хмурый. Это радует.

Я зловеще улыбнулась, нехороший я все-таки человек.

Так я покрутилась еще где-то с час и решила пойти выпить молока. Говорят, помогает уснуть.

Спустилась на кухню, телевизор был выключен, свет был только от подсветки на кухне. Я открыла холодильник и начала высматривать молоко, как что-то уперлось мне в ребра и послышался зловещий шепот:

– Это еще я обжора?

Я зло выдохнула и развернулась на веселящегося Макса, который двумя пальцами изображал пистолет, приставленный мне в бок.

– Ты дурак?! Я чуть с ума от страха не сошла, думала, что меня и здесь достали!

Стукнула его по плечу и пошла злая в свою комнату.

– Олеся, ну стой, не обижайся, я не удержался! – состроил невинные глазки, а у самого смех наружу прорывается.

Кинула в него подушкой с дивана, до которого я как раз дошла.

– Тебе смешно, а я все эти дни в страхе живу, – продолжала я злиться, – надо было огреть тебя чем-нибудь тяжелым из холодильника, чтобы неповадно было! И, чтобы ты знал, я пришла налить молока, а не есть! Так что право почетного обжоры остается у тебя!

И отвернулась, надув губы. Как дите, а я чуть с ума не сошла.

Подошел сзади, стоит, дышит в затылок, а я знаю, если повернусь, то перестану обижаться. Поэтому не поддаюсь.

Макс обнял меня за плечи, прижавшись ко мне.

– Ну, прости, не подумал, не догадался, что ты испугаешься сильно.

Парень прошептал мне в ухо, зарываясь в волосах. Что-то не тянет на дружеское извинение.

Я напряглась, а Макс и не думал отходить, только придвинулся еще ближе и вцепился пальцами мне в плечи.

«Надо отодвинуться» – шепчет мне разум, но я продолжаю стоять, боясь вспугнуть момент близости, который я и хочу, и не хочу одновременно.

Макс разжал пальцы и повел ладонями вниз по рукам. Руки сразу покрылись мурашками от невинной ласки, а я шумно вздохнула. Максим прошелся пальцами по моим, а затем перешел сначала на бедра, потом на живот, сцепляя руки в замок. Я слегка откинула назад голову, и он прикоснулся губами к моей щеке, тихонько, я бы даже сказала целомудренно. А мне хотелось уже большего. Губы его начали опускаться вниз к шее, а я закрыла глаза, слушая бешеный стук своего сердца.

– Если ты меня сейчас не остановишь, я уже точно не остановлюсь, – прохрипел мне на ухо парень.

Я продолжала молчать, не зная, что сказать.

Сказать, что хочу, чтобы он остановился – это будет неправдой, все мое тело этому противилось. Сказать, чтобы продолжал – и что дальше? Как дальше мы себя будем вести? Что из этого выйдет? Да у него тайн больше, чем у США.

Поэтому я молчала, подумав, пусть сам решает. В конце концов, пусть мужик несет ответственность за действия.

Не дождавшись ответа, Макс расцепил руки и повернул меня к себе. Я опустила взгляд, не в силах смотреть на него. Но он не сдается, поднял мой подбородок и заглянул в глаза, другой рукой выводя у меня на спине узоры.

– Я жду, Олененок Бэмби, – улыбнулся одними уголками парень.

Что он, блин, ждет?! Приглашения?

– А ты сам как думаешь? – говорят, у меня в роду были Евреи.

Он провел пальцем по моим губам, затем наклонился и поцеловал, сначала нежно, потом все больше теряя контроль.

Вот он уже схватил меня за ягодицы, приподняв и заставив обвить ногами его талию. Мы направляемся в сторону дивана, по дороге стараясь стянуть одежду.

И вот, остается еще один шаг, и я окажусь под ним.

Мое везение можно описать одним словом – отсутствие. Потому что я не могу найти другой причины, почему именно в этот момент раздался звонок в дверь. Час ночи, твою ж налево!

Мы переглянулись, Макс поставил меня на ноги, а я спешно начала натягивать футболку. Он-то с голым торсом может открыть, а я навряд ли. Перед дверью он остановился, выдохнул, видимо, попытался сбросить возбуждение, обернулся на меня, удостоверившись, что я успела одеться, и зло открыл дверь.

На пороге стоял охранник этого элитного дома, я его запомнила, когда мы проходили через ворота.

Я спешно поправила футболку и волосы, и постаралось улыбнуться. Получилось неудовлетворенно.

– Чего? – рявкнул Макс, который вновь превратился в оборотня.

– Простите, Максим Станиславович, что в позднее время, мы вам звонили, вы трубку не брали.

– Наверное, потому что был занят, – буркнул Макс, затем встретился с моим красноречивым взглядом и добавил, – спал уже.

Охранник разве что не сказал «ну-ну».

– Там такое дело, вашу машину испортили.

– Что?! В смысле испортили?

– Вам лучше пройти с нами, мы покажем.

– Я с тобой, – пискнула я, натягивая кроссовки на голые ноги.

– Останься дома, там холодно, – попытался остановить меня парень.

Я показательно накинула толстовку Максима, которая висела на вешалке.

Парень закатил глаза, глядя на мою упертость.

– И не закатывай глаза, – буркнула я ему.

Глава 12

Пока мы спускались к подземному гаражу, воображение нарисовало самые зловещие картины – от полностью поцарапанного корпуса до молотка в лобовом стекле.

Макс заметно злился, правда, непонятно из-за чего больше – то ли из-за того, что охрана дома оказалась бутафорской и не смогла защитить машину, то ли из-за того, что нас прервали на самом интересном месте.

Когда мы подошли к машине, парень слегка выдохнул. Оказалось, что машину всего лишь изрисовали из баллончика.

– Эта краска легко смоется, – сказал Макс, потерев одну из надписей, – на мойку, правда, придется съездить.

Затем он нахмурился, обходя машину и продолжая осмотр. Я последовала за ним, а когда поняла причину его смены настроения, зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

По кругу на машине шла одна и та же повторяющаяся надпись, так как мы стояли сбоку, не сразу уловили ее суть. «ЕЕ Я ТОЖЕ ПОМЕЧУ, И ОТНЮДЬ НЕ КРАСКОЙ. СКОРО МОЯ ДЕВОЧКА БУДЕТ СО МНОЙ».

До меня, наконец, дошло, почему охранник повел нас к машине, не говоря о том, что ее всего лишь разукрасили. Он хотел показать послание, которое понятно только нам, но ввело его в ступор.

Я перевела взгляд на Макса, который сжал кулаки, явно закипая. Мне кажется, даже в его лице появилось что-то неуловимое от дикого зверя. Я тихонько подошла к парню, боясь, что он меня случайно зашибет в гневе.

– Макс, – тихо позвала я его, положив руки ему на плечи, – может это не то, о чем мы думаем?

Парень перевел на меня взгляд, в котором я четко увидела языки пламени. Конечно, это могли быть отблески от фонарей, но выглядело зловеще.

– Как получилось так, что на территории охраняемой парковки кто-то мог творить свои художества на чужих машинах? – перевел Макс взгляд на охранника, не отвечая мне. Он говорил спокойно, но я видела, еще чуть-чуть и проснется Халк, который разнесет эту парковку к чертям.

– Дело в том, что на парковке отключился свет, мы пошли выяснять, что случилось, когда включили рубильник, увидели вот такое, – обвел рукой машину Макса охранник.

– Соответственно, камеры не работали? – все так же спокойным голосом спросил Максим.

– Да, – понуро ответил человек в форме.

– Я одного не пойму, – продолжил так же спокойно мой монстр, – я плачу 20 тысяч в месяц за стоянку, на которой даже нет резервного питания?!

Охранник развел руками, как бы говоря «мы выполняем лишь свою работу, все вопросы к начальству».

Макс развернулся и пошел в сторону лифта. Потом, видимо вспомнив обо мне, вернулся назад, взяв меня за руку. Продолжая теперь путь к лифту со мной, парень начал монотонно говорить, даже не оборачиваясь.

– С этого дня ты не выходишь из дома не под каким предлогом. Открываешь дверь только мне, даже если придут люди в форме, хотя нет, мне тоже не открываешь, у меня есть ключи.

– А если ты их потеряешь? – спросила я, пытаясь успеть за его шагом, даже не возмущаясь по поводу ареста.

– Значит, я дебил и ночую на улице.

Вдруг Макс резко развернулся ко мне, вцепившись в меня взглядом.

– Он знает, что ты у меня. Он прошел на охраняемую подземную стоянку. Я не допущу, чтобы ты пострадала, пока ты под моей защитой. Ослушаешься – собственноручно выпорю, ясно?

Я кивнула, понимая, что вразумить его в таком состоянии не реально.

Домой вернулись молча. Макс сразу схватил телефон и начал кому-то звонить, а на меня напала усталость. Меня уже начинало тошнить от калейдоскопа событий, происходящих в моей жизни, что ни день, то какой-то треш! Скучно, мне, видите ли, на работе было! Хотелось приключений и экшена! Получите, распишитесь!

Меня начала окутывать злость, не на что-то конкретно, а в целом, на то, что сейчас происходит, на то, что я не могу просто спокойно наслаждаться обществом близкого мне уже мужчины, на то, что маньяк как призрак проникает во все сферы моей жизни. На себя, в конце концов! На мое чертово везение!

Я сглотнула слезы, не хватало еще разреветься! Это все от усталости, нужен допинг.

Я поискала глазами и увидела открытую бутылку виски на барной стойке. В холодильнике еще утром присмотрела колу. Будет мне допинг.

Я сделала именитый коктейль, и, сев на диван, медленно начала пить. По телу прошлось тепло, а я прикрыла глаза, пытаясь расслабиться. Почувствовав на себе взгляд, я приоткрыла веки и увидела Макса, который стоял напротив меня.

– Будешь? – указала я ему на стакан.

Он отрицательно помотал головой.

– Тебе тоже не следует, нужно сохранять ясность ума.

– От моего ума уже ничего не зависит, – усмехнулась я, делая большой глоток.

Макс мягко забрал у меня стакан из рук.

– Иди спать, завтра будет проще думать на свежую голову.

Я недовольно проследила за отобранным стаканом, но послушно пошла наверх. В конце концов, сон действительно лучшее лекарство. Буду лечиться.

Подойдя к своей комнате, я поняла, что не смогу спать одна в постели. Оставаться наедине с собой было невыносимо.

Я мельком глянула вниз, Максим опять разговаривал с кем-то по телефону. Улыбнувшись своим мыслям, я прошла мимо своей комнаты и юркнула в приоткрытую дверь комнаты парня. Видимо, тот факт, что крепкий алкоголь я пью редко, а тут он еще был разбавлен большим количеством стресса, дал эффект безбашенности. Я растянулась на кровати Макса, вдыхая его запах с подушки.

« Прогонит, значит, прогонит» – подумала я затуманенным мозгом, проваливаясь в сон.

Максим

Сказать, что я был зол, это не сказать ничего. Эта чертова тварь посмела влезть на мою территорию, посмела угрожать мне и Олесе. Я сжал кулаки. Моя злость только усилилась, когда я увидел девчонку со стаканом в руках. В ее глазах читалась безысходность, она смирилась с тем, что она не властна над ситуацией. Но я не готов был мириться с этим. Я поговорил с Витей, он со своими ребятами ехали сюда. Не зря я похлопотал, чтобы этим делом занялась именно группа Воронцова, и дело не в том, что они раскрывают большинство дел. Я знал Витю давно, и в этой коррумпированной системе он был белой вороной, человек, пытающийся искоренить зло. Хотя мы с ним миллион раз сталкивались на тему, что не существует черного и белого, зла и добра в чистом виде, но он не менял своих позиций, и пытался сделать мир чуточку лучше. А сейчас, видя, что я действительно очень переживаю за Олесю, он удвоил свое рвение. Чего только стоит подъем всей группы среди ночи.