Цена выбора

– Но мы не можем остановиться, – прошептал он, и его губы коснулись моих, сначала осторожно, словно спрашивая разрешения, а затем с нарастающей страстью, которая захватила нас обоих. Я почувствовала, как его поцелуй проникает в самую глубину моей души, разжигая огонь, который я пыталась погасить.

Я ответила на его поцелуй, и в этом движении было столько эмоций, что казалось, будто мы говорим друг другу всё, что не могли выразить словами. Его руки обвили меня, притягивая ближе, и я почувствовала, как его тепло проникает в каждую клеточку моего тела.

Запретная страсть, которая была между нами, теперь разгорелась ярким пламенем. Мы были как два магнита, которые не могли сопротивляться притяжению друг друга, несмотря на все запреты и последствия.

– Марк, – вырвалось у меня, и в моём голосе звучала не только страсть, но и боль. – Это неправильно! Мы разрушим всё, что у нас есть!

– Но разве это не то, что мы оба хотим? – его голос был полон отчаяния, и я видела, как он борется с собственными чувствами.

Мы стояли на крыше, обнявшись, и в этот момент казалось, что весь мир принадлежит только нам.

Ночь окутывала нас своим бархатным покрывалом, и звёзды, словно свидетели нашей тайны, мерцали на небосводе. Ветер нежно играл с моими волосами, но я едва замечала это, полностью поглощённая моментом.

Марковы руки скользнули по моей спине, и я почувствовала, как его прикосновения вызывают трепет, пробуждая чувства, которые я так долго пыталась подавить. Его объятия были крепкими, но в то же время нежными, как будто он боялся, что я исчезну, если он отпустит.

– Я не могу перестать думать о тебе, – признался он, его голос был тихим, но в нём звучала искренность, которая тронула меня до глубины души.

– Я тоже, – ответила я, и в этих словах было больше правды, чем я когда-либо осмеливалась признать.

Мы стояли, обнявшись, и время словно остановилось. В этот момент не существовало ни прошлого, ни будущего – только настоящее, наполненное страстью и нежностью.

Я чувствовала, как его сердце бьётся в унисон с моим, и это единение было настолько сильным, что казалось, будто мы стали единым целым. Запретная страсть, которая долгое время была скрыта, теперь разливалась по нашим венам, заставляя забыть обо всём, кроме нас двоих.

– Что будет дальше? – спросила я, не отрываясь от его взгляда, в котором читалась та же неуверенность и надежда.

– Не знаю, – ответил он, и в его голосе звучала честность, которая была одновременно пугающей и обнадёживающей. – Но я знаю одно: я не хочу терять тебя.

Эти слова были как обещание, которое мы дали друг другу, несмотря на все преграды и сомнения. Мы стояли на крыше, обнявшись, и в этот момент казалось, что весь мир принадлежит только нам.

Танец на краю пропасти

Весеннее солнце робко пробивалось сквозь тяжелые шторы, окрашивая мою спальню в нежные оттенки розового. Я лежала без сна, уставившись в потолок, пока город за окном медленно просыпался. Мысли о Марке, словно назойливые мухи, кружились в моей голове, не давая покоя. Каждая встреча с ним была как глоток свежего воздуха и одновременно – как удар под дых. Я чувствовала себя воровкой, крадущей счастье у своей лучшей подруги.

С тяжелым вздохом я поднялась с постели и подошла к окну. Москва расстилалась передо мной, величественная и равнодушная к моим терзаниям. Звонок телефона вырвал меня из задумчивости. Это был Марк.

– Алиса, – его голос, хриплый со сна, отозвался где-то в глубине моего существа. – Я не мог дождаться, чтобы услышать тебя.

Я прикрыла глаза, представляя его лицо. – Марк, нам нужно быть осторожнее. Мы не можем…

– Я знаю, – перебил он меня. – Но я не могу перестать думать о тебе. Давай встретимся сегодня вечером. Я знаю одно укромное место на Арбате.

Мой разум кричал "нет", но сердце уже приняло решение. – Хорошо, – прошептала я. – В семь?

– В семь, – подтвердил он, и в его голосе я услышала улыбку.

Весь день я провела как в тумане. В редакции я механически перебирала бумаги, не в силах сосредоточиться ни на одной статье. Мой взгляд то и дело падал на фотографию на столе, где мы с Софией смеялись на фоне Красной площади. Чувство вины скручивало желудок в тугой узел.

– Алиса, с тобой все в порядке? – голос моего редактора, Ирины Павловны, вывел меня из оцепенения.

– Да, конечно, – я попыталась улыбнуться, но чувствовала, что улыбка вышла кривой. – Просто не выспалась.

Ирина Павловна нахмурилась.

– Ты в последнее время сама не своя. Твои статьи… Они стали менее острыми. Может, тебе взять отпуск?

– Нет-нет, все хорошо, – я замахала руками. – Просто небольшой творческий кризис. Я справлюсь.

Она посмотрела на меня с сомнением, но кивнула и ушла. Я облегченно выдохнула и вернулась к своему компьютеру, пытаясь сосредоточиться на работе. Но мысли снова и снова возвращались к предстоящей встрече с Марком.

Когда часы показали шесть вечера, я практически выбежала из офиса. Сердце колотилось как сумасшедшее, пока я пробиралась через вечерние московские пробки к Арбату. Маленькое кафе, о котором говорил Марк, оказалось уютным местечком, спрятанным в одном из многочисленных дворов-колодцев старой Москвы.

Я увидела его сразу, как только вошла. Он сидел за дальним столиком, почти сливаясь с полумраком заведения. Наши взгляды встретились, и мир вокруг словно перестал существовать.

– Привет, – прошептала я, садясь напротив него.

Марк улыбнулся, и от этой улыбки у меня перехватило дыхание.

– Привет, – он взял мою руку, лежащую на столе. – Я скучал.

Его прикосновение было словно электрический разряд. Я хотела отдернуть руку, но не могла заставить себя это сделать.

– Марк, мы не должны… – начала я, но он прервал меня.

– Я знаю, Алиса. Но я не могу перестать думать о тебе. Ты… ты изменила мою жизнь. Ты как ураган ворвалась в неё и окрасила жизнь в яркие краски.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком.

– А как же София? – мой голос дрожал.

Марк опустил глаза.

– Я не знаю. Я запутался. Но я знаю, что то, что я чувствую к тебе – это настоящее.

Мы говорили шепотом, боясь, что кто-нибудь может нас услышать. Каждое его слово было одновременно бальзамом и ядом для моей души.

– Давай прогуляемся, – предложил Марк после того, как мы допили кофе.

Мы вышли на улицу. Вечерний Арбат был полон жизни – уличные музыканты, художники, туристы. Но для меня существовал только Марк, его рука, едва касающаяся моей, его запах, смешивающийся с ароматом цветущих лип.

Мы дошли до набережной Москвы-реки. Солнце садилось, окрашивая воду в золотистые тона. Марк внезапно остановился и повернулся ко мне.

– Алиса, – его голос был серьезен. – Я думаю… я думаю, что влюбляюсь в тебя.

Эти слова ударили меня как молния. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Часть меня хотела закричать от счастья, другая – разрыдаться от отчаяния.

– Марк, мы не можем, – прошептала я, но мой голос звучал неубедительно даже для меня самой.

Он притянул меня к себе, и я не сопротивлялась. Его губы нашли мои, и мир вокруг растворился. Я чувствовала только его – его руки, его губы, его сердце, бьющееся в унисон с моим.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, я увидела в его глазах отражение своих собственных чувств – любовь, страсть и страх.

– Что нам делать? – спросила я, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

Марк покачал головой.

– Я не знаю. Но я знаю, что не могу потерять тебя.

Мы стояли на набережной, держась за руки, пока солнце окончательно не скрылось за горизонтом. Город вокруг нас пульсировал жизнью, храня наш секрет.

Дома я долго стояла перед зеркалом, не узнавая женщину, которая смотрела на меня оттуда. Растрёпанные волосы, дикий блеск в глазах, припухшие от поцелуев губы. Кто я? Что я делаю?

Я подошла к окну. Москва мерцала тысячами огней, равнодушная к моим терзаниям. Я прижала пальцы к губам, всё ещё чувствуя вкус поцелуев Марка. С ужасающей ясностью я поняла, что тоже влюблена в него.

Лицо Софии встало перед глазами – доверчивое, ничего не подозревающее. Я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Кем я стала? Как я могла предать лучшую подругу?

Но даже сейчас, понимая всю глубину своего падения, я не могла заставить себя пожалеть о случившемся. Каждая клеточка моего тела жаждала Марка, каждая мысль была о нём.

Я стояла на краю пропасти, зная, что один шаг – и я упаду. Но что-то внутри меня уже решило – я сделаю этот шаг. И будь что будет.

Засыпая той ночью, я чувствовала себя одновременно самой счастливой и самой несчастной женщиной в мире. Москва за окном шумела, храня тайны миллионов жизней. Теперь у неё была ещё одна тайна – моя. И я не знала, чем всё это закончится.

Лунный свет проникает в комнату, создавая нежные тени на стенах. Мои мысли блуждают, и вскоре я погружаюсь в мир сновидений, где реальность переплетается с мечтами.

Я оказываюсь в светлом и уютном доме. Утренние лучи солнца проникают через окна, создавая тёплую атмосферу. На кухне слышен звук сковороды, где Марк готовит завтрак.

– Ты что, опять готовишь свои знаменитые блинчики? – смеюсь, подходя к нему.

– Конечно! Только для тебя, – отвечает Марк с улыбкой, оборачиваясь ко мне. Его глаза светятся от счастья.

В это время в комнате играют трое детей: старший сын, который строит башню из кубиков, и две дочери, которые смеются и гоняются друг за другом.

– Мама, смотри, я построил самую высокую башню! – гордо заявляет старший.

– Ух ты! Она почти до потолка! – восхищаюсь, присаживаясь рядом.

– А мы с сестричкой тоже можем построить! – добавляет одна из девочек, поднимая руки в воздух.

Смех и радость наполняют комнату, и я чувствую, как моё сердце наполняется теплом. Я обнимаю детей и Марка, наслаждаясь моментом.

– Как же здорово, что мы вместе, – говорю я, глядя на них с любовью.

Но вдруг, как по щелчку, всё начинает исчезать. Сначала исчезает звук – смех детей, шипение сковороды, затем сами дети и Марк. Я пытаюсь их позвать:

– Марк! Дети! Где вы?!

Но мой голос гаснет в пустоте. Вокруг меня остаётся только тишина, и я чувствую, как в груди разливается боль. Это ощущение, будто что-то важное у меня отняли, охватывает целиком. Я падаю на пол, обхватив руками колени, и начинаю плакать, осознавая, что этот идеальный момент был всего лишь сном.

Я просыпаюсь с резкой болью в груди, словно кто-то вырвал из меня что-то важное. Сердце колотится, а в голове всё ещё звучат эхо смеха детей и голос Марка. Я не могу сдержать крик, который вырывается из груди, наполненный страхом и пустотой.

– Нет! – вырывается из меня, и я сажусь на кровати, охваченная паникой. – Почему? Почему это происходит?

Свет луны проникает в комнату, и я вижу, как тени танцуют на стенах. Я чувствую, как слёзы начинают катиться по щекам. Я не могу оставаться здесь, не могу оставаться одной с этой болью.

С трудом поднимаюсь с постели, ноги словно не слушаются. Я направляюсь на кухню, надеясь, что стакан холодной воды поможет мне вернуть ощущение реальности. В темноте я нащупываю кран, и вода льётся, создавая успокаивающий звук.

– Просто вода, – шепчу я себе, – это всего лишь вода.

Я пью, чувствуя, как холодная жидкость скользит по горлу, но это не приносит облегчения. В голове всё ещё крутятся образы того идеального утра, которое так быстро исчезло. Я вижу, как Марк улыбается, как дети смеются, и это наполняет меня ещё большей тоской.

– Почему это не может быть настоящим? – спрашиваю я, глядя в пустоту. – Почему я не могу просто быть счастливой?

Вернувшись в спальню, я стараюсь успокоить своё дыхание. Луна всё ещё светит в окно, и её мягкий свет кажется единственным утешением в этой тёмной тишине. Я укрываюсь одеялом, но даже это не помогает. Я закрываю глаза, надеясь снова заснуть, но в голове всё ещё крутятся образы того идеального утра.

– Марк, – шепчу я, словно он может услышать меня. – Где ты? Почему ты не рядом?

Слёзы текут по щекам, и я чувствую, как меня охватывает безысходность. Я обнимаю подушку, пытаясь найти утешение в её мягкости, но это не заменит тепла его объятий. Я снова закрываю глаза, надеясь, что сон вернётся, но вместо этого приходит лишь тишина, полная горечи и одиночества.

За каждое решение, за каждый выбор приходится платить

Весенний воздух был наполнен ароматом цветущих яблонь и сирени, когда мы с Марком неспешно прогуливались по извилистым дорожкам Ботанического сада МГУ. Солнечные лучи пробивались сквозь густую листву вековых деревьев, создавая неповторимую игру света и тени на земле. Я крепко держала Марка за руку, наслаждаясь этим редким моментом умиротворения и близости, когда всё вокруг казалось идеальным, будто мир обрел гармонию, и все проблемы остались далеко позади.

– Как же здесь красиво, – прошептала я, глубоко вдыхая напоенный ароматами воздух. – Словно оазис посреди шумного города, который никогда не спит и бурлит жизнью.

Я чувствовала, как в груди разливается приятное тепло, и это мгновение казалось вечным. Мы шли, иногда останавливаясь, чтобы полюбоваться прекрасными цветами, аккуратно высаженными в клумбы, кусочками природы, которые пытались удержать в себе всю красоту. Птицы щебетали, а вдалеке слышался тихий шорох листвы, который казался каким-то волшебным фоном для нашей прогулки.

Марк улыбнулся, его глаза светились нежностью, и в них я увидела отражение своих собственных чувств – желание быть рядом, стремление к счастью, которое в этот момент казалось таким близким.

– Ты права, Алиса. Здесь время будто останавливается, – произнес он, и его голос был полон искренности, как будто он делал мне признание, которое давно хотел высказать. Я почувствовала, как моё сердце замирает от счастья, но в то же время в глубине души возникло смутное беспокойство, словно невидимый туман накрывал мир вокруг. Мы остановились у небольшого пруда, где плавали утки с выводком пушистых утят. Я залюбовалась этой идиллической картиной, как будто природа разыгрывала перед нами спектакль, но тревога не покидала меня. Мой взгляд то и дело невольно скользил по окружающим деревьям и кустам, выискивая знакомые лица, словно инстинктивно предчувствуя беду.

– Что-то не так? – спросил Марк, заметив мое беспокойство. Его голос был полон заботы, и я почувствовала, как его рука крепче сжала мою, словно пытаясь подавить ту волну тревоги, которая поднималась внутри меня.

Я покачала головой, стараясь улыбнуться, но улыбка не доходила до глаз, как будто в них уже таилось предчувствие того, что должно произойти.

– Нет, все хорошо. Просто… Иногда мне кажется, что мы не можем вечно прятаться вот так, – произнесла я, и в моем голосе прозвучала нотка тревоги, которую я не могла сдержать.

Марк притянул меня к себе, обнимая за плечи, и я почувствовала, как его тепло окутывает меня, словно защитный щит от надвигающейся тьмы.

– Я знаю, Алиса. Но давай просто насладимся этим моментом, хорошо? – его слова были как бальзам на мою душу, но тревога всё равно не покидала меня, как назойливый муза, шепчущий о предстоящих грозах.

Я кивнула, прижимаясь к нему, и мы продолжили прогулку, наслаждаясь разнообразием растений в саду. Внезапно моё внимание привлекла яркая вспышка рыжих волос среди зелени. Мое сердце замерло, а потом забилось с удвоенной силой. Неужели это София? Я резко остановилась, сжав руку Марка до боли. Он удивленно посмотрел на меня, но я уже вглядывалась в то место, где мелькнула знакомая прическа. Однако через мгновение фигура скрылась за густым кустарником, и я не смогла разглядеть её лицо.

– Алиса, что случилось? – обеспокоенно спросил Марк, его голос звучал настороженно, и я чувствовала, как холодный пот выступает на лбу, сердце колотилось в груди с такой силой, что казалось, оно вот-вот вырвется наружу.

Я повернулась к нему, стараясь скрыть волнение, но смогла лишь осознать, что моя внутренняя буря уже обострилась до крайности.

– Мне показалось… Я думала, что видела Софию, – произнесла я, и в моем голосе звучала неуверенность, настораживающая и тревожащая, как если бы я произнесла имя самого опасного врага.

Марк напрягся, его взгляд стал острым и настороженным.

– Ты уверена? – его вопрос был полон тревоги, и я почувствовала, как страх охватывает меня, заставляя усомниться в своих чувствах.

– Нет, не совсем. Это было всего лишь мгновение, – я попыталась успокоиться, но чувство тревоги не отпускало меня, как кошмар, который невозможно прогнать. Мы обменялись встревоженными взглядами, понимая, что наш мирный оазис оказался под угрозой, словно спокойные воды пруда вдруг начали бурлить и засветиться вдали.

На остаток прогулки накатила тишина, тяжелая, как непогодные облака. Каждый из нас был погружен в свои мысли и страхи, и даже трель птиц казалась теперь глухой и далекой, как вызов, который никто не ожидал услышать.

Вечером я металась по своей квартире, не находя себе места, словно в клетке приближающегося шторма. Каждый звук с лестничной площадки заставлял меня вздрагивать, и мне казалось, что каждая капля звука оглашает мою кабалу. Я пыталась отвлечься работой, но строчки на экране компьютера расплывались перед глазами, как будто весь мир вдруг рассыпался. В голове крутились мысли о том, что будет, если София узнает правду. Как я смогу объяснить ей свой поступок? Как посмотрю ей в глаза, когда всё станет явным?

Внезапно тишину квартиры разорвал громкий стук в дверь. Я подпрыгнула на месте, сердце бешено заколотилось, как будто тот самый момент, о котором я так долго беспокоилась, наконец-то настал. Медленно, на дрожащих ногах, я подошла к двери, и рука замерла над дверной ручкой. Я глубоко вдохнула, пытаясь собраться с духом, но ощущение надвигающейся бури снова обжало грудь.

Когда я открыла дверь, то увидела Софию. Ее глаза были красными от слез, тушь размазалась по щекам, создавая на ее лице нечто ужасное и тревожное, и в этот момент я поняла, что всё изменилось. Не говоря ни слова, она ворвалась в квартиру, оттолкнув меня, и я почувствовала, как моё сердце сжалось от страха, словно в застенках, откуда нет выхода.

– Как ты могла? – закричала София, резко разворачиваясь ко мне. Ее голос дрожал от гнева и боли, и я почувствовала, как в груди у меня разрывается что-то важное и хрупкое, как стекло на грани падения. – Как ты могла так поступить со мной, Алиса? Я считала тебя своей лучшей подругой!

Я стояла, словно парализованная, не в силах произнести ни слова. Стыд и вина душили меня, перекрывая дыхание. Я хотела объясниться, но слова застревали в горле, как будто они были слишком тяжелыми, чтобы произнести их. Каждый момент затягивался, как сладкая пытка, и я понимала, что стою на краю бездны.

София продолжала кричать, её слова били меня, словно хлыстом:

– Я доверяла тебе! Рассказывала о своих проблемах с Марком, делилась самым сокровенным! А ты… Ты всё это время спала с моим мужем!

В тот миг я почувствовала, как слёзы подступают к глазам, но не могла позволить себе плакать. Я пыталась что-то сказать, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип, напоминающий звук, который издает человек, потерявший все надежды. София не давала мне возможности вставить ни слова, её гнев нарастал с каждой секундой, и я понимала, что сама себя загнала в ловушку, из которой нет выхода.

– Ты разрушила мою семью, Алиса! Уничтожила нашу дружбу! Как ты можешь спокойно смотреть мне в глаза после всего этого? – её голос звучал так, будто каждое слово было ножом, вонзающимся в мою душу, возвращая мне мрачную правду о предательстве.

София металась по квартире, хватая фотографии в рамках, на которых мы были запечатлены вместе – счастливые, улыбчивые, когда мир был полон мечты и надежды. Она швыряла их на пол, звук бьющегося стекла эхом отражался от стен, как эхо наших воспоминаний, которые теперь казались такими далекими, и я осознавала, что все то, что мы построили, рушится на глазах.

– Посмотри! Посмотри, что ты сделала! – кричала София, указывая на разбросанные осколки наших воспоминаний. Я чувствовала, как моё сердце разрывается от боли, и в этот момент поняла, что потеряла не только её доверие, но и саму себя.

Я все еще стояла, не в силах пошевелиться, чувствуя, как слезы катятся по щекам, оставляя следы, такие же глубокие, как моя вина и раскаяние. Каждое слово Софии било точно в цель, разрывая мое сердце на части, и я не знала, как отвечать на её гнев, мгновенно перерастающий в отчаяние.

– Ты была мне как сестра, Алиса, – продолжала София, её голос теперь звучал тихо и надломлено, как будто каждое слово давалось ей с трудом. – Я доверяла тебе больше, чем кому-либо. А ты… ты предала меня самым ужасным образом.

В порыве ярости София схватила вазу – мой любимый подарок от неё на прошлый день рождения – и с силой швырнула её об стену. Ваза разлетелась на тысячи осколков, которые рассыпались по полу, смешиваясь с обломками фоторамок и разорванными фотографиями. Этот оглушительный звук наконец-то вывел меня из оцепенения. Мой мир и так казался распавшимся на кусочки, а теперь даже эти кусочки разлетелись.

– София, пожалуйста, выслушай меня, – взмолилась я, делая шаг к ней, но в её глазах я увидела только ненависть и боль, и ожидание неумолимого удара.

Но София отшатнулась от меня, как от пламени.

– Не смей прикасаться ко мне! – прокричала она, и в её голосе звучала такая ярость, что мне стало страшно.

– Я не хочу слышать твои оправдания. Ты… Ты больше не существуешь для меня, Алиса. Забудь, что мы когда-то были подругами.

С этими словами София выбежала из квартиры, с силой хлопнув дверью, и звук удара эхом прокатился по комнате, словно последний аккорд нашей дружбы. Я почувствовала, как мир вокруг меня рушится, как будто вся реальность сжималась до размера боли, пробуждая во мне тихий крик отчаяния.

Я медленно опустилась на пол среди осколков, обхватив колени руками, будто это давало мне какую-то защиту от жестокой правды. Слезы текли по моему лицу, капая на разбросанные вокруг фотографии. Я смотрела на счастливые лица на снимках, понимая, что это счастье теперь навсегда утрачено. Каждое изображение напоминало мне о том, как мы смеялись, делились секретами и мечтали о будущем, которое теперь казалось недостижимым, как сон, растворившийся при пробуждении.

Сквозь окно я видела огни ночной Москвы, равнодушно мерцающие вдалеке. Город жил своей жизнью, не подозревая о драме, разыгравшейся в стенах моей квартиры, и моё одиночество казалось невыносимым. Я ощущала себя бесконечно одинокой и потерянной, как будто оказалась в пустыне, где нет ни капли воды, ни надежды.

Внезапно зазвонил телефон. На экране высветилось имя Марка. Я долго смотрела на мигающий дисплей, не в силах заставить себя ответить. Что я могу сказать ему? Как объяснить, что наша тайна раскрыта, что я только что потеряла лучшую подругу?

Телефон продолжал звонить, а я сидела, окруженная обломками своей прежней жизни, не зная, как собрать их воедино. Я не знала, что делать дальше. В эту ночь я поняла, что за каждое решение, за каждый выбор приходится платить. И иногда цена оказывается непомерно высокой. Я была готова заплатить, но не знала, смогу ли я когда-либо восстановить то, что было разрушено, или это станет для меня навсегда утратой, тенью, которая будет преследовать меня в каждом шаге.

Алиса сидела на холодном полу среди осколков разбитых фотографий и вспоминала те моменты, когда всё казалось безоблачным и полным надежд, когда только начиналась их история с Марком. В её памяти оживали яркие картины первых тайных встреч, когда между ними ещё не было открытого признания, но каждый взгляд уже говорил больше, чем слова.

Она вспомнила их вечер, когда они встретились в уединенном кафе, затерянном в переулке. Теплый свет ламп создавал уютную атмосферу, а в воздухе чувствовался аромат свежезаваренного кофе и корицы. Каждый миг был пронизан волнующей энергетикой, которую они оба чувствовали – как будто всё вокруг на мгновение замерло, оставив только их двоих в мире, где не существовало никого другого.

В тот вечер Марк смотрел на неё с таким вниманием, что Алиса ощущала, как её сердце колотится в такт его взглядам. Он наклонился ближе, и их губы встретились в нежном поцелуе – осторожном, но таком полном желания. В этот миг она почувствовала, как всё в ней зажигается, как он буквально притягивал её к себе. Это было совершенно не похоже на всё, что она когда-либо испытывала. Поцелуи были словно магия – щекочущие, жаркие и полные волнения, придавали ей крылья.

С грустной улыбкой она продолжала вспоминать моменты их свиданий. Когда он, улыбнувшись, поднял её на руки в знак игривого шутливого жеста: «Ты совсем пушинка!» – произнес он, и Алиса засмеялась, чувствуя, как его сила и уверенность окутывают её. В его объятиях она ощущала себя защищенной и желанной – это было самое настоящее чувство свободы, будто все тревоги и страхи, порожденные окружающим миром, отступили на задний план. Рядом с ним весь мир становился добрым, вся жестокость отступала на задний план.