История похода в Россию. Мемуары генерал-адьютанта

Затем Наполеон предложил союз Швеции, Дании и Великого герцогства Варшавского, или создание Северной конфедерации, где он стал бы протектором (как на Рейне). Ответ Бернадотта не был полным отказом, но не был и согласием; так же он ответил на предложение Наполеона о наступательном и оборонительном союзе. Следом Бернадотт собственноручно написал четыре письма, в которых прямо заявлял о невозможности выполнения желаний Наполеона и повторял свои протесты против присоединения к его системе; последний не удостоил его ответом. Это неполитичное молчание может быть объяснено лишь гордостью Наполеона, раздраженного отказами Бернадотта. Несомненно, что он считал эти протесты слишком неискренними, чтобы на них отвечать.

Раздражение росло, и согласия не было; сообщения были прерваны вместе с отзывом Алкье, французского посла в Швеции. Поскольку притворная декларация Бернадотта об объявлении войны Англии оставалась ничего не значащей бумагой, Наполеон, которому нельзя было безнаказанно отказывать или лгать, объявил войну шведской торговле силами своих каперов. Эти действия и занятие Шведской Померании 27 января 1812 года стали наказанием Бернадотта за его отклонения от континентальной системы; в плен были взяты несколько тысяч шведских солдат, которых Наполеон не смог получить в качестве союзников.

Затем прервались наши связи с Россией. Наполеон немедленно обратился к шведскому принцу; его письма были составлены в стиле верховного владыки, который говорит в интересах своего вассала. Он потребовал, чтобы Бернадотт объявил настоящую войну Англии, не допускал ее в Балтийское море, и чтобы он послал шведскую армию численностью 40 тысяч солдат против России. За это он обещал протекцию, восстановление Финляндии и 20 миллионов в обмен на равное количество колониальных товаров, которые Швеция вначале должна была поставить. Австрия взялась поддержать это предложение; но Бернадотт, уже утвердившийся на троне, ответил как независимый монарх. Он объявил о собственном нейтралитете, открыл порты для всех наций, заявил о своих правах и обидах; он взывал к гуманности, ратовал за мир и готов был выступить посредником; втайне он предлагал себя Наполеону, называя в качестве цены сотрудничества Норвегию, Финляндию и субсидию.

Читая это письмо, составленное в новом и неожиданном стиле, Бонапарт был полон гнева и удивления. Он увидел в нем, и не без основания, преднамеренную измену Бернадотта и секретное соглашение с его врагами! Он был полон негодования; ударив по письму и столу, на котором оно лежало, Наполеон воскликнул: «Он жулик! Он осмеливается давать мне советы! Диктовать мне законы! Предлагать позорную сделку[6]! И это говорит человек, который всем обязан моей щедрости! Какая неблагодарность!» Затем, ходя по комнате быстрыми шагами, он время от времени восклицал: «Я должен был ожидать этого! Он всегда всем жертвовал в угоду своим интересам! Это тот самый человек, который, недолго будучи министром, пытался организовать бунт мерзких якобинцев! Когда он пытался извлечь выгоду из беспорядка, он противился 18 брюмера! Именно он организовал заговор на Западе, будучи против восстановления закона и религии! Разве его ревнивое и вероломное бездействие не предало французскую армию при Ауэрштедте? Сколько раз я прощал ему интриганство и закрывал глаза на его провинности, поскольку он родственник Жозефа! Более того, я сделал его главнокомандующим, маршалом, герцогом, князем и, наконец, королем! Но вы видите, что все эти благодеяния и многочисленные прощения только во вред такому человеку, как он! Пройдет сто лет, и если Швеция, наполовину поглощенная Россией, всё еще сохранит независимость, она будет обязана ею поддержке Франции. Но дело не в этом: Бернадотт хочет получить крещение старой аристократии! Крещение кровью, французской кровью! И вы вскоре увидите, что для удовлетворения своей зависти и своих амбиций он предаст и родину, и свою новую страну».

Наполеона напрасно пытались успокоить. Сложившаяся ситуация была трудной для Бернадотта: уступка Финляндии России отделила Швецию от континента, сделав ее почти островом и тем самым включив ее в английскую систему. При данных обстоятельствах гордость Наполеона не позволяла ему использовать этого союзника, чьи предложения он считал оскорбительными; возможно, в новом шведском монархе он всё еще видел Бернадотта, своего подданного и подчиненного военнослужащего, который теперь выбрал независимое поприще. С этого момента его инструкции своему министру носили отпечаток этого взгляда; так он, можно сказать, подслащивал пилюлю, однако разрыв становился неизбежным.

Неясно, что более всего способствовало разрыву, – гордость Наполеона или старая зависть Бернадотта; однако понятно, что мотивы первого были благородными.

Дания, как он говорил, была его самым верным союзником; ее приверженность Франции стоила ей потери флота и сожжения столицы. Должен ли он отплатить за верность, подвергшуюся столь жестоким испытаниям, предательским актом – отнять у нее Норвегию, чтобы передать последнюю Швеции?

Что касается субсидии, которую просила у него Швеция, то император ответил так: «Если война велась бы исключительно за деньги, то Англия всегда превзойдет меня в этом. Триумф, достигаемый подкупом, есть проявление слабости и низости». Вернувшись к теме своей раненой гордости, он закончил разговор восклицанием: «Бернадотт ставит мне условия! Он воображает, что после этого будет мне нужен? Я скоро приобщу его к своей победной карьере, и он вынужден будет следовать моей монаршей воле».

Англичане, активно действующие подкупом и находящиеся вне сферы его влияния, здраво оценивали слабости его системы и нашли деятельных союзников в лице русских. В течение последних трех лет они пытались загнать войска Наполеона в испанские ущелья и истощить их там, а теперь они должны были использовать мстительную враждебность шведского принца.

Зная, что активное и неугомонное тщеславие людей, поднявшихся из низов, всегда беспокойно и чувствительно в присутствии старых парвеню, Георг и Александр были щедры на обещания и лесть и таким образом обхаживали Бернадотта. Они ласкали его именно тогда, когда разгневанный Наполеон ему угрожал; они обещали ему Норвегию и субсидию, когда Наполеон, вынужденный отказать ему в Норвегии, которую он не мог забрать у своего верного союзника, овладел Померанией. Когда Наполеон, монарх, возвысивший себя сам, полагавшийся на верность договорам, на память о прошлых благодеяниях и исходивший из реальных интересов Швеции, требовал военной помощи Бернадотта, монархи Лондона и Петербурга почтительно интересовались мнением последнего и осторожно предвосхищали использование его опыта. Наполеон, великий гений, по-прежнему обращался к Бернадотту как к своему помощнику, а они считали его своим генералом. Возможно ли, чтобы он не стремился покончить со своим подчиненным положением и в то же время чтобы он устоял перед ухаживаниями и соблазнительными обещаниями? Всё так и случилось. Будущее Швеции было принесено в жертву, а ее независимость отныне определялась милостью России – таков был смысл договора в Санкт-Петербурге, который Бернадотт подписал 24 марта 1812 года. А 28 мая был подписан договор в Бухаресте между Александром и Махмудом. Мы потеряли поддержку двух наших флангов.

Французский император, во главе шестисот тысяч человек, зашел уже слишком далеко и надеялся, что его сила решит всё, а победа на Немане разрешит все дипломатические затруднения, которыми он, быть может, чересчур, пренебрегал раньше. И тогда все европейские принцы, вынужденные признать его звезду, поспешат вступить в его ряды, а он увлечет за собой, в своем вихре, всех этих спутников.

Книга II

Глава I

Между тем Наполеон всё еще был в Париже, среди своих высших сановников, которые были напуганы перспективами ужасного столкновения. Они больше не хотели ничего приобретать, но могли многое потерять; их интерес соответствовал общему желанию народов, уставших от войны; не обсуждая полезность экспедиции, они трепетали при ее приближении. Но они признавались друг другу в этом лишь по секрету, то ли из боязни нанести обиду или утратить доверие народов, то ли опасаясь за результаты. По этой причине они хранили молчание в присутствии Наполеона и даже делали вид, что не знают о войне, которая уже значительное время была предметом разговоров всей Европы.

Но эта заслуживающая уважения неразговорчивость становилась неприятной; Наполеон подозревал, что ее причиной скорее является неодобрение, чем скрытность. Покорность не удовлетворяла его, он хотел, чтобы она сочеталась с убежденностью, и это была бы новая победа. Кроме того, никто не был уверен больше, чем он, в силе общественного мнения, которое, согласно ему, создавало или разрушало троны. Короче говоря, он хотел убеждать любым образом – средствами политики или эгоизма.

Таковы были чувства Наполеона и окружавших его больших людей; когда завесу секретности собирались снять и война становилась очевидной, их молчание перед ним выглядело более неосмотрительным, чем риск уместных слов. Некоторые из них начали высказываться, и император ожидал того же от других.

Камбасерес указал ему на возможные непредвиденные случайности: «Нужно закончить начатое. Нельзя остановиться в середине быстрого подъема, недалеко от вершины.

Европа приняла ваш гений, Франция должна стать центром и основанием Европейской империи; великую и цельную Францию устроят только слабые государства вокруг нее, они должны быть разделены так, что любая коалиция между ними будет презренной и просто невозможной; но раз цель такова, то почему вы не беретесь подчинять и разделять то, что вас окружает?»

На это возражение Наполеон ответил, что таков был его план в 1809 году, в войне с Австрией, но неудача при Эсслингене расстроила этот проект; после заключения договора в Тильзите он хотел при посредничестве Мюрата укрепить союз с Россией брачными узами, но отказ русской великой княжны и ее торопливый брак с герцогом Ольденбургским заставили его жениться на австрийской принцессе и создать союз с Австрией против российского императора.

Он не создает обстоятельств, но не позволит им обойти его; он осмысливает все обстоятельства и держит себя в наилучшей готовности к наступлению любого из них; он точно знает, что для выполнения его планов нужно двенадцать лет, но он не может терять время и ждать так долго.

Что до остального, то он не провоцировал эту войну; он был верен своим договоренностям с Александром; доказательством этого служит холодность его отношений с Османской империей и Швецией – первая целиком отдана в руки России, вторая лишилась Финляндии и даже Аландских островов, расположенных вблизи Стокгольма; он ответил на обращение несчастных шведов советом сделать уступку.

Несмотря на это, в 1809 году, когда русская армия должна была действовать заодно с Понятовским в Австрийской Галиции, она пришла слишком поздно, была слишком слабой и вела себя предательски; затем Александр указом от 31 декабря 1810 года изменил континентальной системе и своими запретами объявил настоящую войну французской коммерции. Наполеон отлично понимал, что русский национальный интерес и дух заставили Александра сделать это; но затем он дал знать российскому императору, что осведомлен о его положении и готов принять любые меры для обеспечения его покоя; однако Александр, вместо того чтобы изменить указ, собрал 80 тысяч солдат под предлогом поддержки таможенных служащих и позволил Англии подкупить себя, отказался признать 32-ю дивизию и потребовал от Франции вывести войска из Пруссии – требование, равносильное объявлению войны.

Принимая во внимание эти жалобы, многие из которых были хорошо обоснованными, некоторые люди полагали, что гордость Наполеона была задета отказом России принять его предложение о брачном союзе, и поэтому он сделал шаг на пути к войне, лишив русскую принцессу ее Ольденбургского герцогства.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В 1808 году несколько литераторов в Кёнигсберге, обеспокоенные бедствиями своей страны, усмотрели их причину в разложении нравов; согласно этим философам, граждане сохранили истинный патриотизм (хоть он в них и подавлен), армия по-прежнему дисциплинированна, а народ неустрашим. Хорошие люди тем более должны объединяться ради возрождения нации, показывая всевозможные примеры самопожертвования. Следом было создано общественное объединение под названием «Моральный и научный союз». Правительство одобрило эту организацию, но запретило политические дискуссии внутри нее. Это благородное решение могло затеряться, как и многие другие, в тумане немецкой метафизики. В это время Вильгельм, герцог Брауншвейгский, который был лишен герцогства, отправился в свое княжество Эльс, расположенное в Силезии. В самом конце пути он обнаружил в пруссаках первые следы влияния «Морального союза». Он стал его членом, и его сердце наполнилось ненавистью и жаждой мщения. Он начал вынашивать идею другого объединения, которое должно было состоять из людей, полных решимости уничтожить Рейнскую конфедерацию и полностью выгнать французов из Германии. Это общество, цель которого была более реальной и позитивной по сравнению с целью первого, вскоре его поглотило, и из двух объединений возникло общество «Тугендбунд».

Примерно в конце мая 1809 года три отряда – Катта, Дорнберга и Шилля – явили доказательства своего существования. С ними Вильгельм и начал действовать 14 мая. Вначале его поддержали австрийцы. После ряда авантюр этот предводитель, предоставленный самому себе в центре покоренной Европы и имея лишь две тысячи человек против всей мощи Наполеона, отказался уступать; он стоял на своем и направился в Саксонию и Ганновер, но не смог поднять восстания; тогда он прорвался сквозь несколько французских корпусов в Элсфлет, где его ждало английское судно, готовое отвезти его в Англию вместе с заслуженными им лаврами. – Прим. авт. (Здесь и далее, если не указано иное.)

2

По этому договору Пруссия согласилась поставить 200 000 центнеров ржи, 24 000 центнеров риса, 2 000 000 бутылок пива, 400 000 центнеров пшеницы, 650 000 центнеров соломы, 350 000 центнеров сена, 6 000 000 бушелей овса, 44 000 быков, 15 000 лошадей, 3600 повозок с упряжью и возчиками и, наконец, госпитали, обеспеченные всем необходимым для 20 000 больных. Правда, сумму налогов, уплачиваемых завоевателю, было позволено уменьшить на стоимость всех этих товаров.

3

Старинная французская мера длины, равная приблизительно 4,5 километра. – Прим. ред.

4

Сегюр имеет в виду Христофора Саличетти (1757–1809) – политического деятеля, который в годы Французской революции был членом различных органов законодательной власти (Генеральных штатов, Конвента, Совета пятисот). – Прим. пер.

5

Братом покойного принца этого имени.

6

Несомненно, Наполеон говорил о предложении, которое Бернадотт ему сделал: забрать Норвегию у Дании, его верного союзника, и этим предательским актом купить содействие Швеции.