скачать книгу бесплатно
– Нет. А где мой термос-то? Пойду минеру бутерброд передам.
– А мне?
– Что?
– Бутерброд.
– А вам командир не передавал – только минеру. Плохо себя вели, да, Сей Саныч?
– Мостик, БИПу!
– Есть мостик!
– По пеленгу двести шестьдесят в дистанции одного кабельтова ничего не наблюдаете? Случайно?
– Он охуел? – спрашивает старпом у боцмана.
Боцман пожимает плечами.
– Ты охуел? – спрашивает старпом у спрашивающего БИПа. – Ну-ка сюда, быстро! Минера на мостик, мигом! – снова боцману.
Шутки кончаются, и об этом не надо никому объявлять – все понятно по интонации. Боцман скатывается вниз: «Триста – едем прямо, есть триста – едем прямо», и минер уже на мостике.
– Ракету на двести шестьдесят! – командует старпом.
Минер заряжает ракетницу и бахает в заданном направлении, но ракета тонет в тумане метрах в пятидесяти – какой уж тут кабельтов? Вахтенный БИПа выходит в РБ, тапочках и пилотке, и за это старпом начинает ненавидеть его еще больше.
– Видишь? – тычет старпом пальцем в пеленг двести шестьдесят. – Где твой кабельтов?
– Не вижу, – соглашается вахтенный БИПа.
– А сколько видишь?
– Метров тридцать, может. Меньше даже.
– И я! И я вижу столько же! Сюда смотри!
Старпом показывает на свои глаза:
– Видишь? Обыкновенные человеческие глаза! Два! Как и у тебя, странно, да? И, если они говорят, что видимость – ноль, значит, она обычный такой ноль, и это ты, ты, сука, должен мне говорить, что ты наблюдаешь в дистанции одного кабельтова, чтоб я мог принимать решения! Ты – потому что у тебя что?
– Омнибус?
– Пра-а-авильно, потому что у тебя – точный прибор, да что там прибор – целая система, созданная гением советской инженерной мысли, а у меня всего лишь глаза! Так какого тогда хуя?
– Да там непонятно ничего. Вроде цель, вроде не цель – хода нет, засветка, может, вот я и…
– И что ты? Приказал мне туман развести руками?
– Уточнил…
– Уточнил. Центральный, мостику!
– Есть центральный.
– Стоп обе. Командира БЧ-7 в центральный. Что ты тут стоишь? Иди на боевой пост – и немедленно разбирайтесь там!
– Не стоит просить у вас разрешения перекурить?
– Даже не вздумай!
– Мостик, центральному! Застопорены обе турбины.
– Есть центральный! Минер, куда ты смотришь? Нет, блядь, двести шестьдесят на десять градусов левее! Рулевой, на румбе!
– На румбе триста, лодка медленно уходит вправо!
– Держать триста!
– Есть держать триста! – нижний вертикальный руль (а работает сейчас только он) совсем маленький, и держать им курс без хода практически невозможно, поэтому, выждав необходимую для приличия паузу, рулевой докладывает:
– Лодка руля не слушается, медленно уходит вправо!
– Центральный, мостику, правая вперед десять!
– Есть правая вперед десять, работает правая вперед десять!
– Рулевой, держать курс триста!
– Есть держать курс триста! На румбе – триста.
– Есть! Внимание на левый борт!
– Ого тут у вас! – Командиру БЧ-7 холоднее и оттого еще, что он только что спал, уютно укутавшись одеялком. – Сей Саныч, вот, смотрите, – выкладывает планшет, – вот здесь вот что-то вроде как есть, но что – классифицировать не можем. Хода не имеет. Сблизимся минут через пять.
– Маленькое?
– Совсем.
– А на картах тут что?
– А на картах тут море.
– Умник. Что рекомендуешь?
– Тихонько красться. Справа тут банка, и вода сейчас малая, в теории можем пройти, но мало ли, а влево чтоб уйти, надо ход увеличивать, а ну как не успеем? Рекомендую остаться на данном курсе.
– Ладно, давай вниз, смотри там во все глаза. На румбе?
– На румбе – триста!
– Центральный, мостику! Что с турбинами?
– Левая застопорена, правая работает вперед десять.
– Стоп обе!
– Есть стоп обе. Застопорены обе.
– Оба САУ отвалить, развернуть лево девяносто и быть в готовности к немедленному пуску!
Больше сделать ничего и не сделаешь, а вроде как надо – крейсер же медленно ползет к чему-то неопознаваемому и мало ли к чему, и вот это вот состояние, когда все сделал, что мог, а надо бы больше, но нечего, начинает нашептывать старпому в ухо всякое и заставляет его ходить по квадратному метру мостика из угла в угол и смотреть по пеленгу двести шестьдесят и проверять – туда ли смотрят минер и рулевой, и что, опять спросить, сколько на румбе? Ну чтоб вот просто не молчать.
– На румбе?
– Триста!
– Мостик, центральному! Отвалены оба САУ, оба САУ развернуты лево девяносто, готовы к немедленному пуску.
– Есть центральный. («Швартовые команды вызвать, что ли? А смысл?») Боцманскую команду наверх!
– Есть боцманскую команду наверх.
Первым замечает минер.
– Вижу слева по борту что-то!
– Где?
– Вон, смотрите, чуть левее, видите контур? Видите, да вон же, ну!
– Да, вижу! – кричит снизу рулевой.
Он по пояс почти вылез в форточку, чтобы лучше разглядеть, что там, но толком ничего не понять: просто в одном месте туман, да, плотнее, чем в других, и он лепит из себя какой-то не то баркас, не то шаланду. Развернули в ту сторону прожектор – стало еще хуже, убрали прожектор.
– Дай ракету!
– А кончились красные.
– Ты серьезно? Ну все тогда, отбой войне и стоп служить Отчизне! А зеленую дать тебе что, тонкое чувство прекрасного не позволяет?
– Ну… это… МППСС же…
– Дай зеленую ракету, немедленно! МППСС ему, гляди ты, а! Я сейчас – твой МППСС! Я!
Зеленая ракета глухо хлопает и шипя летит по пологой дуге – в хорошую видимость ночью светит она далеко и ярко, а сейчас едва освещает пару метров вокруг себя, но маленький рыболовный траулер угадывается отчетливее.
– Рыбак, – резюмирует старпом.
Траулер просто стоит без огней и хода. Как мертвый.
– Не ржавый какой-то, наш ли? – сомневается минер.
Почти уже без хода, лодка медленно пододвигается левым бортом к суденышку длиной метров тридцать. Старпом хватается за рычаг «Тифона», и тот с готовностью орет во все свое тифонье горло.
– Бля-а-а-а! – орет рулевой, у которого чуть не сдувает шапку. – Предупреждать же надо!
И убирается на свое место, захлопывая форточку. Его, естественно, никто не слышит.
Из рубки рыбака выскакивает мужик, почти такой же, как в рекламе леденцов «Фишермансфренд», только в вязаной шапочке вместо фуражки, и в руках у него не то багор, не то гарпун, не то черенок от лопаты.
– Бля-а-а-а-а! – орет рыбак, вращая глазами – Какого хуя!
Он смотрит вперед: черный резиновый борт, выше его судна, теряется в тумане. Он смотрит назад: черный резиновый борт, выше его судна, теряется в тумане. Он смотрит вверх: примерно на высоте его квартиры (а живет он на четвертом этаже пятиэтажного дома) светит прожектор и оттуда ему весело кричат:
– Ты с гарпуном, что ли? Планируешь акт нападения на военный корабль?
– Вы кто, нахуй, вообще?
– Инопланетяне, ёпта, повезло тебе, мужик, – собирайся! С нами полетишь!
– Да нахуй так пугать-то, а! Я, блядь, чуть не обосрался! Чего вы ревете-то как потерпевшие!
– Да проверяем, есть ли кто живой! А то мало ли, нашли шлюпку в море, а она – ничья!
– Сами вы шлюпка! Поняли? Не, серьезно, а вы кто вообще?
– Ну подводная лодка же, ну что ты – слепой?
– Подводная лодка? – рыбак вертит головой. – Да что вы пиздите? Подводные лодки вот такие (рыбак разводит в сторону руки), что я, не знаю, что ли? А это что за хуйня? (тычет багром вперед, назад и вверх).
– Да тебе не угодишь, капризулька! Инопланетяне – не веришь, подводная лодка – не веришь! А чего ты стоишь тут, как Летучий голландец, без огней и хода?
– А куда мне тут идти и кому тут светить?
– Ну нам вот, видишь?
– Да не должно тут никого быть, я смотрел сводки перед выходом!
– И чего там было в сводках?
– Ну что нет тут никого!
– А почему?
– Ну… военные район закрыли опять!
– Во-о-о-от, видишь, как оно, оказывается! Военные район закрыли просто так, ты себе думал, да?
