скачать книгу бесплатно
Туда, где в ветре тишина степей!
Там, перед троном золотой пустыни:
Рабам, султану- всем дышать вольней!
А от тебя нужно только личное участие! – продолжал декламатор. – Все уже давно приготовлено к твоему приезду. Сегодня отдыхаем, а завтра – вперед! На джейранов! Хотя, Рысбек ждет нас сейчас же у себя в подразделении.
– Абушик! А как с охотничьей одеждой?
После критического осмотра шинели, полевой формы цвета хаки, офицерской шапки и начищенных хромовых сапог Абугали удовлетворенно кивнул головой и проговорил: «И так сойдет!».
После встречи с Рысбеком, тоста «За встречу!» и размещения на постой Володя отправился на ознакомительную прогулку по городку, чтобы не мешать рабочему графику друзей – суббота еще не наступила.
Не обнаружив никаких достопримечательностей в городе, которому и десяти лет еще не исполнилось, Владимир зашел в один из продовольственных магазинов. Середину семидесятых годов прошлого века нельзя назвать временем продуктового изобилия. Полупустые полки магазина не оставляли иного выбора, и «охотник поневоле» купил два килограмма конской колбасы, две буханки белого хлеба и две бутылки водки. Какая же охота без спиртного!
Вечер друзей прошел скромно и скоротечно. Была лишь опробована на вкус водка, принесенная Володей. Предстоял ранний подъем, и дрожь в руках с похмелья не лучший союзник на охоте.
Раннее субботнее утро преподнесло первый сюрприз, которых, к сожалению, к исходу дня набралось предостаточно.
На пути в пожарную часть друзья наблюдали удивительную для этих мест картину. Все вокруг было покрыто не то белой мелкой крупой, не то тонким слоем инея.
– Откуда в декабре здесь снег? – удивлялись они дружно. – Обычно это холодный песок, из него и поземка метет при ветрах.
У пожарного депо их уже ждал красавец пожарный автомобиль. Яркий, красный, высокий и просторный. Командовал всеми действиями начальник пожарной части, пожилой худой казах невысокого роста. Познакомились, расселись по местам: начальник на переднем сидении рядом с водителем Васей, а остальные трое – на заднем сидении.
Действительно, удобно и просторно. Вещей совсем немного, а оружия еще меньше – на пятерых всего два ружья. Володю это удивило и одновременно успокоило: не очень он себя представлял в роли охотника, скорее, в роли стороннего наблюдателя.
– Вперед! – последовала команда старшего машины.
Друзья о чем-то оживленно переговаривались, снимая напряжение от предчувствия предстоящих ответственных действий. Но разом замолчали, когда прозвучал вопрос начальника к водителю.
– Вася! У тебя в машине бак пустой?
Водитель взглянул на топливный датчик и спокойно ответил: «Нет, я вечером залил полный бак».
– Но ведь здесь стрелка стремится к нулю, – показывая на индикатор, опять заговорил начальник.
– Не беспокойтесь, у нас есть второй бак, – проговорил Вася, нажал на газ и охотники выехали из города.
Первые километры автомобиль проехал по шоссе, на котором, несмотря на ранний час, уже двигался разношерстный автомобильный поток. Через какое-то время он стал редеть, потому что автомобили стали съезжать с автотрассы в степь.
– Вася! – поступила команда от старшего машины. – Выбери удобное для съезда с шоссе место и съезжай там, где нет автомобильных следов.
Команда была выполнена, автомобили, разъезжающие в разные стороны стали исчезать за горизонтом и пожарная машина, оставляя за собой четкую колею на слегка припорошенной снегом земле, быстро двигалась в неизвестном для Володи направлении.
– А откуда вы знаете, в каком направлении джейраны? – задал он вопрос всем пассажирам сразу.
– Да они тут повсюду, – за всех ответил Абу. – Главное – подальше уехать от остальных.
Двигатель работал размеренно, под колесами степь разворачивалась без рытвин и кочек, и организмы, видимо вспомнив о раннем подъеме, стали склоняться к дрёме. К этому располагал и однообразный пейзаж за широкими автомобильными окнами.
Володя не обратил внимания на время выезда и продолжительность движения в пути. И пожалел об этом, когда мотор вдруг замолчал, затем снова заработал, но, «чихнув» несколько раз, снова умолк и машина остановилась.
Дремота сразу же слетела со всех.
– Сейчас переключим на другой бак, – успокоил всех Вася, повернул на приборном щитке какой-то тумблер и нажал на педаль акселератора. Двигатель не заводился. Он повторил операцию, но результатом опять была тишина, как снаружи в моторном отсеке, так и внутри в пассажирском.
– Ну, и? – снял начальник немой вопрос с уст всех «охотников».
Вася изобразил еще какие-то действия и уныло произнес: «И второй бак тоже пустой».
– Сюрприз! – произнес обычно сдержанный и молчаливый Рома.
– Уже второй – отметил про себя Владимир.
Старший машины, как ему и положено в такой ситуации, вел себя достойно. Он не стал устраивать разборку с водителем, а поставил Васе задачу вести наблюдение по всему круговому сектору. Тот быстро забрался на крышу намертво остановившегося автомобиля и, приложив ладонь ко лбу, стал медленно поворачиваться по оси. Был ли у охотников с несостоявшимися охотничьими намерениями бинокль, так и осталось для Володи загадкой.
Но команда «К завтраку!» вернула всех из замешательства к конкретным действиям.
Новым откровением для новичка на охоте стало содержимое, которое вынималось из портфелей бывалых охотников. Как под копирку у всех были литровые термоски с чаем, по несколько бутербродов и традиционная бутылка спиртного. Самой значительной частью застолья оказалась содержимое Володиного портфеля. Колбасу и хлеб оставили на следующий прием пищи. Открыли одну бутылку водки и все охотно выпили за охоту, а вернее, за ее успешное завершение. Стало очевидным, что теперь не до погони за стремительной дичью, главное – надеяться, что кто-то случайно будет проезжать мимо, заедет к нам и выручит бензином на обратный путь.
Аккуратно съели по бутерброду и запили чашкой чая, понимая, что ожидание всегда томительно и длительно, а в нашей ситуации еще и совершенно неопределенно и непредсказуемо.
После завтрака настроение заметно улучшилось. Этому способствовала и преобразившаяся вокруг природа. Несостоявшиеся охотники вышли из машины в сверкающее великолепие.
Вышедшее солнце осветило все пространство вокруг и мириадами лучей засверкали алмазные грани снежинок на земле. Они, как солнечные зайчики, слепили глаза, яркими бликами отражались от красной машины, которая, казалось, сливалась с этой красотой и растворялась в ней.
Солнце не грело, и искрящийся праздник длился и длился. И был в этом блеске только один проход – наша автомобильная колея, уходящая за горизонт.
Не до любования было только Васе, который, не решаясь спуститься, неуверенно топтался на пожарной цистерне, поворачиваясь на все четыре стороны света как флюгер. Расширить пространство, заглянуть за горизонт ему помогала… ладонь, приложенная ко лбу.
Отсутствие бинокля окончательно убедило Володю в том, что слово «охота» – это в данном конкретном случае синоним «пикника на обочине», а может быть просто сюрприз для новичка.
Начальник «приземлил» Васю, заставив спуститься и позавтракать. Это заняло совсем немного времени, и водитель снова нервно зашагал в вышине, напряженно вглядываясь в пустое пространство.
Солнце поднималось над горизонтом все выше, синхронно со снижением общего настроения. После очередного перекура, в котором не принимал участие только Владимир, принявший твердое решение бросить курить, стали совещаться о дальнейших действиях. Полевое совещание прервал взволнованный Васин крик: «Машины!». Он неистово размахивал снятой курткой и криками пытался привлечь внимание.
Все тоже увидели вереницу из четырех машин, казалось, они были не далеко, хотя в степи расстояние определить точно очень трудно. Абу быстро сообразил вытащить ружье из кабины машины и подать водителю. Три выстрела прозвучали сухо и совсем негромко даже для стоящих рядом. Не заметить группу с такой яркой приметой как пожарный автомобиль было невозможно. Но, наверное, все эти действия были приняты за приветствия или знаком занятой территории и автомобили быстро скрылись за горизонтом.
Прерванное совещание возобновилось и быстро завершилось следующим решением: водитель остается при автомобиле и продолжает попытки добыть бензин в чистом поле, а остальные начинают движение в обратном направлении по свежей колее. Спустившийся Вася с виноватым видом заверил, что как только появится возможность, он догонит группу и вернет всех в город.
Ни водитель, ни старший машины не могли сказать, на сколько километров они углубились в степь. Никто на одометр на приборной доске не посмотрел с началом движения, но время в пути составляло примерно полтора часа. Скорее всего, автомобиль проехал километров пятьдесят.
«На посошок» была употреблена еще одна бутылка водки и съедено по одному бутерброду. В машине оставили три бутылки в качестве платы за бензиновую помощь, если она придет, портфели. На группу из четырех человек осталось четыре бутерброда, две небольшие колбасные «коляски» с хлебом, примерно полтора литра чая и два ружья.
С первых же шагов пешеходов ожидал очередной сюрприз. Ровная плоская поверхность, видимая из высокой пожарной машины, оказалась не такой уж ровной и плоской. Вокруг высилось бесконечное количество маленьких бугорков. Они как миниатюрные домики соседствовали с норками, вырытыми сусликами и тушканчиками. Огромным колесам они не были преградой, но для Володиных хромовых сапог и обуви его спутников это было серьезной помехой в движении. Так что охотники, встав по двое в колею, двинулись в путь.
Часы показывали восемь часов утра. Начало движения сразу же показало, что и колея не самый лучший вариант, потому что внедорожный с высоким рисунком и мощными грунтозацепами колесный протектор пожарной цистерны выдавил на почве соответствующий неровный рельеф, очень неудобный для ходьбы. Но группа уверенно шла вперед, беседуя на разные темы.
Сразу же нашли положительное в том, что так быстро закончился бензин – не успели уехать дальше, чем по факту. А ведь каждый год в сезон охоты обязательно бесследно пропадал кто-нибудь из охотников, не помогали даже поиски с помощью вертолетов.
Сначала наши охотники постоянно прислушивались и периодически оглядывались назад в надежде услышать или увидеть большую спасательную красную машину. Но время шло, а вокруг была лишь звенящая, чуть морозная тишина, в которой слышалось только шуршание песка под ногами.
В полдень решили сделать привал. Понимая, что пройдена лишь малая часть пути, во время которой в обратной пропорциональности росло убеждение, что весь путь придется преодолеть пешим порядком, стали рассчитывать имеющуюся еду и питье.
Следующие четыре часа пути дались еще труднее, темп движения заметно замедлился. Не привыкший к таким дальним переходам начальник стал жаловаться на усталость и остановки становились все чаще и чаще. На юге темнеет рано и быстро, даже летом, а тут декабрь…
Чай закончился еще на первом привале, а к исходу дня и от еды оставались крохи.
В быстро наступавших сумерках все труднее было различить колею. Но на востоке вдруг появилась тонкая и почему-то короткая линия зари. Уставшие, измотанные жаждой и голодом (мизерное питание не добавляло физических сил), многокилометровым переходом, путники не сразу поняли, что это – отсвет городского освещения. С наступлением темноты совершенно выбившийся из сил начальник отказался идти дальше. Посовещались и решили разделиться: впереди должен двигаться Володя в возможном быстром для него темпе, а Рома и Абугали тащить на себе начальника.
Владимиру вручили ружье… с двумя патронами, ко второму ружью, перекинутому через плечо у Абу, прилагалось пять патронов. С трудом сдерживая раздражение от очередного сюрприза в виде такой подготовки к «охоте», «авангард» решительно шагнул в темноту напрямую к еле различимой на горизонте линии света.
Тяжело было передвигаться по колее, но с первым же шагом в сторону от нее Володина нога провалилась в невидимую в темноте ямку-норку. С трудом вытащив носок сапога из препятствия и сделав очередной шаг, Владимир запнулся о кочку около другой норки. Днем можно было видеть, куда ступить, но ночью…
Так, ежеминутно проваливаясь и чертыхаясь, перенапрягая стопы и икры ног, выдерживая периодические удары ружья по спине, которые, казалось, были с каждым разом все сильнее и больнее, Володя уходил от товарищей. Но силы придавало понимание того, что идущим за ним еще тяжелее: начальник уже не ступал на землю и, закинув его руки себе за спины, двое других, также проваливаясь и спотыкаясь, медленно тащили его, продвигаясь вперед.
Владимиру казалось, что он оторвался далеко, но, периодически перекликаясь, он хорошо слышал ответные звуки. Это означало, что и он шел все медленнее и медленнее.
Через четырнадцать часов почти беспрерывного движения в этих жутких условиях все были измотаны до крайности. Володя скорее почувствовал, чем услышал крик в спину: «Привал!». А может быть ему это просто хотелось услышать. Он остановился, прислушался и, повернувшись, ответил тем же. В ответ прошелестели нечленораздельные звуки. Они все равно принесли успокоение. Оптимизму добавляло и все разгорающееся на небе зарево. Нет, строений видно не было, кривизна земного шара не позволяла это сделать, но далеко в ночи, изредка, то влево, то вправо быстро передвигались мерцающие огоньки. Звуков с той стороны не было слышно, но было очевидно, что шоссе уже близко. Оно было единственным в этой части пустыни, а значит, именно с него сегодня ранним утром так неосмотрительно съехала пожарная машина с практически пустыми бензобаками.
Володя даже удивился, когда подумал, что это было сегодня. Время растянулось, превратившись в многокилометровое пространство. Он поднял голову к небу, поймав себя на мысли, что сделал это впервые за время перехода, когда все внимание занимали попытки подошвами сапог нащупать более или менее плоскую поверхность. Звезды были высоко и также далеко как его цель. Равнодушно и холодно небо тысячами сверкающих глаз смотрело на четырех путников из последних сил медленно ползущих по черной холодной земле. Лишь изредка небо прочерчивала светящаяся точка, движущаяся с большой скоростью. Володя знал, что это пролетел очередной спутник и позавидовал летевшему, движению которого не препятствовал даже воздух из-за его отсутствия.
– Я пошел! – крикнул он в густую черную темноту. Тяжело вздохнул, также тяжело поднялся и решил, что больше останавливаться не будет, пока не доберется до шоссе.
Владимир не стал ждать ответа, а, сняв ружье, загнал в ствол патрон. Проверил, не выронил ли последний, похлопав по карману куртки. Подумав, переложил его для верности в карман брюк-галифе, продлив, таким образом время отдыха. Собрав всю волю в кулак, вновь зашагал по норам и кочкам. Мелькнула мысль о том, как в отличие от человека, разумно устроена природа: создала препятствия на земле, но пространство вокруг свободное – ни кустарников, ни деревьев.
– Вряд ли добрались бы за такое время так близко к цели. Или далеко еще? – подумал он, уже автоматически переставляя ноги. – Город же по-прежнему не виден.
Уверенный, что найдет группу товарищей после выхода к дороге, Володя, насколько мог, ускорил (или ему уже так казалось) шаг. Вскоре вместо огоньков он стал различать лучи света от автомобильных фар. Они появлялись с большими интервалами. Стало понятно, что приближался поворот в сторону города, потому что желтый цвет фар в один из моментов исчезал, и в сторону зарницы двигались уже едва различимые рубиновые огоньки задних огней. А от движущихся автомашин из города огоньки фар при повороте превращались в узкие полоски света и уплывали вправо, все сокращаясь в длине.
Володя уже слышал приглушенный отдаленный звук мотора от двух желтых огоньков неожиданно высветившихся со стороны города. Этот автомобиль быстро приближался к повороту, и упустить его было нельзя.
Во время учебы среди курсантов Владимир был признанным спринтером, навык быстрого передвижения сохранила и офицерская служба, в которой время и скорость были существенными факторами успешных действий. Вот и сейчас, собрав остатки сил, он бежал по нескончаемым дырам и кочкам к дороге, слегка освещаемой далекими отблесками в почти кромешной темноте. Ему казалась, что такую скорость он не показывал и на ровной спортивной рекортановой дорожке.
Рот разрывал крик «Стой!». Володя на ходу лихорадочно сдернул с плеча ружье, взвел курок и выстрелил вверх. Тяжело дыша, на мгновение остановился, перезарядил ружье и снова с отчаянием обреченного бросился бежать. Автомобиль повернул налево, обозначив полоски света, наперерез которым и бежал Владимир. Автомобиля не было видно, даже силуэта, потому что он выехал из зоны света от зарницы. Трудно было определить расстояние до дороги, но звук мотора в ночной тишине уже был слышен хорошо.
Володя, продолжая бежать, выстрелил последний патрон, когда автомобиль почти поравнялся с ним… Лучики света фар сжались и пропали – автомобиль проехал не останавливаясь. И было что-то трагическое в удаляющемся красивом свете задних фонарей. Но стрелок продолжал бежать к дороге, не переставая кричать, все еще на что-то надеясь.
Вот и обочина. Володя рухнул на нее, жадно глотая холодный черный воздух пустыни. Сил больше не осталось даже на то, чтобы повернуть голову в сторону удаляющейся машины.
Но слух вдруг уловил изменение звука двигателя: из приглушенного он звучал все явственнее и стало понятно, что это приближается автомашина.
Надежда вновь придала силы и, поднявшись, Володя увидел, как проехавший мимо автомобиль задним ходом приближается к нему. Электронные наручные часы показывали двадцать три часа десять минут.
Легковой автомобиль «УАЗ» с брезентовым тентом вместо кузова остановился, открылась передняя дверь и из «бобика» или «козла», как любовно называли эту замечательную машину в народе, вышел… Вася! В грязном измученном ночном путнике он в ночи сразу узнал «охотника» в военной лейтенантской форме, видимо, единственного в его практике.
Как оказалось, не так уж и далеко Володя ушел от группы. Все-таки сказывалась военная подготовка выпускников, которые практически на руках несли начальника последние километры.
По пути домой Вася успел рассказать, что буквально через два часа удалось привлечь внимание какой-то колонны, ему одолжили бензин, и он группу… не нашел. Вернувшись в город, он взял машину начальника и несколько раз проехал по шоссе к месту съезда и обратно, провел переговоры с вертолетчиками на воскресные поиски.
Измученные семнадцатичасовыми приключениями «охотники», оставшиеся без охоты, не задавали вопросов, а просто наслаждались возможностью не двигаться.
Остается загадкой, почему так произошло, ведь Васю предупреждали о движении точно по колее. На какую «колею» на следующий день выводил пришедший в себя начальник своего водителя, осталось для Володи неизвестным.
Да это и не важно. Важно то, что трое друзей после душевых процедур вдыхали чайный запах от большого количества заваренного чая, заполнявшего небольшую кухню.
Но мысленно возвращаясь вновь и вновь к недавно пережитому, Владимир нашел в происшедшем подтверждение старой истины – «доверяй, но проверяй». Вниманию ко всем обстоятельствам предполагаемого дела его учили в военном училище. Участие в серьезном деле в качестве приглашенного не освобождает последнего от неприятностей. Так что всегда можно найти способ тактично включиться в контроль и помощь в ходе подготовки. И только в этом спасение от подобных «охотничьих» приключений…
…А чай был не просто хорошим, он был великолепным!
Зимнее одиночество
Татьяна Михалкова
… Короткий зимний день клонился к вечеру. Таня прошла на кухню, привычным движением включила электрический чайник, достала из холодильника утренний бутерброд, присела на табурет, задумалась. Зима в этом году стояла нехолодная и почти бесснежная. В окно стучал мелкий противный дождичек – и так весь день. Сегодня даже не вышла погулять.
Таня предалась размышлениям, какие здесь у них в Воейково, бывали зимы – с хрустящим под ногами снежком, с сугробами у калиток, с сосульками, свисавшими с крыши. Катались с ближайших холмов на лыжах, бегали по лыжне, далеко в лес, аж до самого «Домика лесника», детишки устраивали на пруду каток, малышня съезжала со склонов на саночках. Весело щебетали возле дома синички, красногрудые снегири сидели в саду – они облепляли кусты черной смородины, поклевывая сморщенные ягодки. Довольно часто Таня видела, как белочка перебегала с дерева на дерево прямо на приусадебном участке, лес-то ведь был близко. Струйки дыма устремлялись из печных домов-срубов прямо в небо и медленно растворялись в синей ночи. Где-то брехал «ничейный» пес, идя вечером по дороге к Котельной, можно было слышать, как в сараях копошится скотина. Сельские улочки-проезды, заметенные снегом, были пустынны, труднопроходимые узкие тропочки меж сугробов слабо угадывались в быстро наступавшей ночи – селяне ложились рано. Перед сном Таня всегда подходила к окошку в своей маленькой комнатке с жарко натопленной бабушкой выбеленной печкой, приоткрывала штору и глядела на звезды… И ей становилось очень-очень грустно и светло, будто она предвидела это свое зимнее одиночество, которое наступит еще через много десятилетий. Затем Таня целовала на ночь бабушку, залезала под ватное, стеганое одеяло, из которого делала «конверт», в ногах устраивался кот Кишай… Таня погружалась в сон, завидную беззаботность которого не могли уже нарушить никакие звуки извне.
Таня улыбнулась своим воспоминаниям: она помнила свое детство так, как если бы оно было вчера. Это было счастливое детство.
Куда все девалось? Шестьдесят лет пролетели незаметно, особых достижений в Таниной жизни не было, помнить ее будут недолго.
Чайник отключился со щелчком. Таня взяла было свою обычную простую кружку, но передумала, вернулась в комнату и вынула из «горки» очень красивую чашку в японском стиле – ее подарила Тане подруга, когда стукнул «полтинник». Да, и те годы еще были счастливыми, были живы родители, сын был внимателен, часто приезжал, жизнь Тани скрашивали и милые зверушки – дворовый пес Кузик и полукровка Кешик. Но – все имеет свое начало и свой конец. А все же – как это страшно: жить прошлым счастьем.
Таня положила в «японскую» чашку пакетик чая «Майский», добавила листик сушеной мяты, заварила. «Жаль, что я не курю», – подумала она, – «Сигаретка бы сейчас не помешала». Таня раскрыла свежий номер журнала «ЗОЖ» – вчера взяла на почте, пролистала. «Опять про одиночество», – невесело усмехнулась она, – «Похоже для «ЗОЖ» – это вечная тема. А что пишут? Вот женщина потеряла мужа, с которым прожила почти шестьдесят лет, живет в далеком поселке, просит откликнуться, оставляет свой адрес. Написать что ли? А в самом деле – мысль не дурная».
Таня принесла блокнот, вырвала лист и стала писать:
«Уважаемая Александра Степановна! Я хочу дать Вам один простой совет: как спастись от одиночества. Не думать. Ни о прошлом, ни о будущем. Жить только настоящим. Это очень важно. Я потеряла всех и все. Даже зверики мои перемерли. У сына своя семья, и он живет в городе, а я, как и Вы, в небольшом поселке. Распределяю свое время: домашняя работа, чтение, прогулки». Таня остановилась: для чего она все это пишет, той женщине ее «советы» не помогут, она все это и без Тани знает. Тогда для кого же письмо? Для себя?
Таня вдруг почувствовала, что ей непереносимо тяжко в четырех стенах, и, хоть время было уже позднее, и погода не лучшая, она быстро оделась и уже стала закрывать дверь веранды на ключ, когда услышала у калитки шорох – почти бесшумно подрулила машина – серебристое «Ауди», Таня вздрогнула: сын! Она еще боялась верить, так и стояла на крыльце с ключом в руках, шарф размотался, и дождь хлестал по голой шее.
Кирилл рывком открыл калитку, быстрым шагом пошел матери навстречу. Он что-то нес, похожее на большую коробку, вот он уже в полосе света, господи – это же огромный букет цветов! Белые розы. Ее любимые.
Таня не могла ни говорить, ни плакать. Она даже не могла взять в руки, протянутые ей цветы… «Что ж ты не звонишь, мать? И, мобильник отключила». «Разве?» – Таня слабо улыбнулась. «Уже целую неделю». Помолчали. «А я ведь не видела тебя два месяца, Кирюша», – Таня старалась говорить спокойно, – «Хотя ты и живешь от меня в часе езды на машине». Сын отвернулся, неловко шмыгнул носом: «Сама могла бы приехать». «Я не хочу вам мешать, у вас своя семья. Но – спасибо тебе, что ты здесь». Таня обняла сына. Прошли в дом. «Раздевайся. Хочешь кофе? (она помнила, что сын никогда не пьет чай – только кофе и только черный). Сын сделал нетерпеливый жест: «Да я на минутку». «Понимаю, понимаю, дела», – засуетилась Таня, – «Вот, возьми на дорожку», – она быстро сунула ему что-то, не то конфету, не то пряник. «Спасибо за цветы». Немножечко помедлила, потом добавила: «Такие ты подарил мне почти десять лет назад, на «круглую дату». Сын довольно улыбнулся. «Я знаю, ты еще любишь «Рафаэлло», но сейчас не получилось». «Пустяки, пустяки, у меня ведь и не день рождения вовсе». «Это не имеет значения… Ну все, мать, бывай. И смотри – не кисни тут. Скоро лето – мы приедем опять». Таня подумала: «Что мне теперь до лета ждать, полгода?» Ей хотелось сказать: «Приезжай почаще». Но вместо этого она просто прижалась к его груди, вдруг почувствовав себя очень маленькой. Сын замер в напряжении, видно, ему дорога каждая минута.
… Таня вышла провожать Кирилла на веранду, в темноте ощущая всем нутром, как он идет по тропинке, вот открывает калитку, хлопнула дверь машины, задний ход, разворот и – мелькнули красные огоньки за поворотом.
… Таня вернулась в дом. Не спеша, сняла пальто. Повесила на вешалку. Прошла на кухню. Букет был такой большой, что занял почти весь кухонный стол, чуть не опрокинув недопитую чашку чая. Таня аккуратно высвободила ее из объятий белых роз, убрала в мойку, затем взяла букет и погрузила в него лицо – глубоко в облачный плен. Аромат был чудесный, не сильный, но очень нежный. Очень похожий на тот, которым пахло «за ушком» у сыночки, когда он был еще грудничком. «А ведь не заметишь, ему уже и сорок будет», – подумала Таня и улыбнулась. «Интересно, что бы ему подарить на этот его юбилей? Такое, чтоб запомнилось?»
Мысли Тани от грустных и тягучих, как сметана, перетекли в веселые и легкие, как первые снежинки. И действительно, машинально выглянув в окно, в едва различимой тьме, Таня увидела, что, кажется, пошел снег. «Наконец-то зима», – подумала Таня с облегчением. «Можно будет опять совершать долгие прогулки к Горскому озеру, кормить птичек, а может, еще тряхну стариной, надену лыжи, да и махну до «Домика лесника». Таня включила радио – пусть звучит музыка, но сегодня не та, классическая, грустная, которую любит она, а современная, веселая, которую любит Кирилл. Таня достала с «горки» большую стеклянную вазу, купленную в ИКЕА (подарок еще одной подруги) и занялась розами. Она очень любила обрабатывать цветы так, чтобы они подольше стояли, и делала это ловко и умело. Неожиданно Таня поймала себя на том, что подпевает в такт какой-то очень бодрой мелодии. Она усмехнулась: «А все-таки правильно я посоветовала той женщине из «ЗОЖ», главное – направить мысли в нужное русло».
… Снег падал ровными, правильными хлопьями, спокойно расстилая на земле невинное ажурное кружево. «Зимы ждала, ждала природа», – вспомнила Таня пушкинское и подумала, что ей очень хочется перечитать «Евгения Онегина».
Что мы сделаем для России?
Рассказ географа
Вера Скоробогатова
