скачать книгу бесплатно
В венок страстной и неизбежный —
Цветок влюбленности вплести…
Обетование неложно:
Передо мною – ты опять.
Душе влюбленной невозможно
О сладкой смерти не мечтать.
В час глухой разлуки с морем
В час глухой разлуки с морем,
С тихо ропщущим прибоем,
С отуманенною далью —
Мы одни, с великим горем,
Седины? свои закроем
Белым саваном – печалью.
Протекут еще мгновенья,
Канут в темные века.
Будут новые виденья,
Будет старая тоска.
И, в печальный саван кроясь,
Предаваясь тайно горю,
Не увидим мы тогда, —
Как горит твой млечный пояс!
Как летит к родному морю
Серебристая звезда!
Поздней осенью из гавани
Поздней осенью из гавани
От заметенной снегом земли
В предназначенное плаванье
Идут тяжелые корабли.
В черном небе означается
Над водой подъемный кран,
И один фонарь качается
На оснеженном берегу.
И матрос, на борт не принятый,
Идет, шатаясь, сквозь буран.
Всё потеряно, всё выпито!
Довольно – больше не могу…
А берег опустелой гавани
Уж первый легкий снег занес…
В самом чистом, в самом нежном саване
Сладко ли спать тебе, матрос?
Вчера я слышал песни с моря
Вчера я слышал песни с моря
И плески волн о южный брег,
Душа, в смятеньи песням вторя,
К полудню направляла бег.
Так – невозможного искала,
И лишь далеко ввечеру
Сознаньем поздним разгадала
Волны певучую игру.
Но вновь перед вечерним светом
Она болит из глубины
И чует в сумраке согретом
Загадку песни и волны.
Бобров Сергей Павлович
(1889–1971)
Поэт, литературный критик, переводчик, математик и стиховед. Один из основоположников русского футуризма, популяризатор науки. Большое количество времени он посвятил изучению стиховедения. Ему принадлежат важные исследования ритмики словоразделов и перебоях ритма, поэтому многие его стихотворения отличаются оригинальностью рифмовки и размера, необычностью звучания.
Береговые буруны
Выходит на бугор песчаный
Бледный высокий матрос;
Ветер треплет его панталоны
И отвороты его одежды.
Он смотрит на дали кос,
На волн вавилоны,
На баканы;
На лице решимость и надежда.
Лицо его так недовольно,
Что мне, право, страшно смотреть.
А ветром резанные тучи
Пролетают низко.
Но вот я понимаю взоров сеть,
Пропадающую за желтую кручу:
Это значить, что голос дольний
Закрыли крылья василиска.
Но хладный октаэдр вдохновенный
Небосводит души озеро;
Построений скалы, отроги,
Текучая жизнь.
Сердца понятны прорези,
Сияет оно, как бугор тот,
Над которым сети и неводы: —
Дорогу свою воззиждь
1913
Азовское море
Вскипает застывший черный шелк.
Спины песков рыжи;
Плетется мясной мухой паровоз.
Прокусывая ленты дымков.
Сеть степей. Молчите же вы
И колес заштатные вопли.
Ив туман. Хижин рябь.
Сутолок устывшая марь.
Четыре шага до шелка,
Шелк несется, скрябает берегом:
– Жестяное Азовское море. – Рычи,
Белоязыкой волны жало.
Скребется простор и хлюпает грузно.
Накален взор и топь;
Звонит, бурчит оцинкованная волна
И жалом жерло желти лижет.
1915
Большаков Константин Аристархович
(1895–1938)
Поэт, прозаик. Его произведения наполнены изображениями двоемирия с использованием мистических сюжетов, во многом насыщены деталями и другие особенности поэтики символизма. В то же время он увлекался футуризмом, особенно его интересовали такие направления, как эгофутуризм и кубофутуризм.
Огни портовой таверны
Огни портовой таверны,
Бриллианты улыбок и ругань.
В волосы звуков вечерних.
Пыль вплетена. Сон запуган.
Дремлют губами на ругани люди.
Вечер, как узкий рельеф.
Безмолвно- окунутый спит в изумруде
Кем-то потерянный гнев.
Кокетки–звёзды вдоль гавани.
Мёртво за стражею парусов.
Над молом фонарь в белом саване
Задвинул безмолвья засов.
Ночь, женщиной ещё не причёсанной,
Морю склонясь на плечо,
Задумалась, и, тысячу поз она
Принимая, дышала в лицо горячо.
Бородаевский Валериан Валерианович
(1874–1923)
Поэт. Творчество Бородаевского относится к неоклассическому течению, сложившемуся в рамках символизма в эпоху его кризиса и распада, когда пафос новаторства сменился пафосом преемственности. Поэт часто обращался к философско- религиозным поискам, в которых находил смысл жизни.
«Зеленые, хитрые волны, со мной не лукавьте…»
Зеленые, хитрые волны, со мной не лукавьте,
Честных объятий хочу я, старый пловец.
Мчите от берега прочь, песней забавьте.
Вокруг головы оплетите зеленый венец.
Вспененные гряды в зыби – морское похмелье!
Тело, что бури ковали, не нужно земле.
Акулы, акулы, любил я ваш плеск и веселье
В холодной, глубинной, зеленой, колдующей мгле.
Вы, белые чайки, отраден ваш лёт замеделённый,
Склонитесь, приникните ближе к холодным губам!
Акулы и чайки, на пир! Кудрявой коровой
Увенчанный друг потрясает свой кубок червонный,
Где горькая кровь, что кипела по дальним морям.
Брюсов Валерий Яковлевич
(1873–1924)
Поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературовед, литературный критик и историк. Один из основоположников русского символизма. Стихи Валерия Брюсова полярны и неоднозначны. Часть стихотворений являются жизнеутверждающими и позитивными – о любви, с призывами к жизни трудом. Другая же часть – грустные и печальные, основными мотивами которых является смерть как блаженство.
Вечер над морем
Желтым золотом окрашены
Дали в просветы хвои.
Солнца луч полупогашенный
Бьет в прибрежные струи.
Море сумрачное движется,
Льдины белые неся.
В облаках чуть зримо нижется
Светло- синяя стезя.
Краски пламенно- закатные
Хмурым днем помрачены,
Но все те ж движенья ратные
Вечно зыблемой волны.
Меркнет огненное золото,
Скрыто облачным плащом, —
И в последний раз уколото
Море гаснущим лучом.
Ultima thule
Где океан, век за веком стучась о граниты,
Тайны свои разглашает в задумчивом гуле,
Высится остров, давно моряками забытый, —
Ultima Thule.
Вымерли конунги, здесь что царили когда-то,
Их корабли у чужих берегов затонули.
Грозно безлюдье вокруг, и молчаньем объята
Ultima Thule.
Даже и птицы чуждаются хмурых прибрежий,
Где и тюлени на камнях не дремлют в июле,
