скачать книгу бесплатно
По праву юности, весна,
Едва очнувшись ото сна
И заявив: «Я жизнь люблю!»,
Стучится в гости к февралю,
И с непосредственностью пылкой,
В глаза зимы глядя с ухмылкой,
Беспечно обратясь на «ты»,
Берёт правления бразды.
С восторгом ласку излучая,
Февраль сердитый удивляя,
И землю радуя теплом,
Она заспорит с февралём.
Так, в феврале: то дождь, то слякоть
Сосульки учат звонко плакать,
А снега голосистый храп
Уже не слышен – он ослаб.
Весне немного дав разминку,
Зима готова к поединку.
Кому благоволит судьба,
И чем закончится борьба?
Судья им Время. А слова:
«О, юность, ты всегда права!»
Расставят точки все над спором
С весенним, радостным задором.
Но седовласая зима,
Желая властвовать, сама
С весною спорит целый март,
Не признавая ранний старт.
В ответ – весна звенит капелью
И дразнит новой, звонкой трелью.
Вся жизнь меняется вокруг
От ласковых весенних рук
Хозяйки, любящей трудиться, —
Непревзойдённой мастерицы.
В борьбе, истратив силы хлада,
Зима смирится, а отрада
И озорная непоседа
Всем безраздельно станет ведать.
14 февраля 2003 г.
Жених
(мелодии весны)
Басня по мотивам сказки Г. Х. Андерсена «Мотылёк»
В весенний солнечный денёк,
Любуясь нежными цветами,
Порхал беспечный мотылёк,
Махая тонкими крылами
Над полем. Вот где благодать:
И форм, и красок ликованье
Цветов, мечтающих сказать
О тайных мыслях и желаньях,
Но все воздержаны, скромны,
По-деревенски боязливы —
Они ещё не влюблены,
И все, как девицы, красивы.
На поле не растёт бурьян,
Как будто мастером известным
Пошит цветочный сарафан
Для милой молодой невесты,
Что ждёт избранника давно
И молчаливо, и смущённо,
Томясь, волнуясь – ей дано
Стать в этой жизни защищённой.
От бед, напастей лишь в семье
Находят островок спасенья…
«Пора жениться, что ли, мне», —
Подумал вскользь и даже с ленью
Тот легкокрылый мотылёк
И загрустил от мысли вольной:
«А я на свете одинок,
Как это тяжко и как – больно!»
В печаль, в унынье погружась,
Он вдруг заметил пчёлку рядом,
Она, давно над ним кружась,
Смотрела умным, строгим взглядом:
«Ах, милый, юный мотылёк,
Поверь, тебя не грусть снедает —
Безделье. Это не упрёк,
А факт, который всякий знает.
Начни, мой друг, трудиться сам,
Чтоб не грустить от мыслей тяжких,
И с радостью лети к цветам,
Хотя бы к полевой ромашке».
«Ромашку называть цветком?!
Такую древнюю гадалку,
Чьи речи только об одном!
Не стану – времени мне жалко.
Я без советов обойдусь,
Лети себе, пчела, работай.
Я обязательно женюсь
И без твоей пустой заботы…
Вот если б в жёны взять цветок
Живой, красивый, нежный, стройный,
Чтоб я сказать однажды мог:
“Моя жена меня достойна!”».
В день торжествующей весны
Вновь к мотыльку вернулись силы,
Грусть прогоняя: «Не дурны
Цветы на поле, даже милы».
Но часть из них не обрела
Степенной зрелости окраску,
Их подростковость не могла
Ещё дарить любовь и ласку —
Они незрелы и просты,
На них не смотрят с обожаньем,
Но проявленье красоты
Сравнимо только с заклинаньем,
Преображающем весь мир…
А мотылёк – знаток известный,
Изящной лёгкости кумир,
Под стать себе ища невесту,
Вновь загрустил: «Здесь не найду
Жены такой, чтоб было лестно
Мне слышать от друзей в саду:
“Твоя жена – всех интересней!”
И здесь так скуден аромат
Цветов, изнеженных лучами?»
Теперь ему один лишь сад,
Казался полон чудесами:
«В саду – культурные цветы,
Не то, что сельская поляна.
В сад поспешу: до темноты
Найти б цветочек без изъяна».
Вот сада мотылёк достиг
И, красотою покорённый,
Он на минутку иль на миг
Был не в себя, а в сад влюблённый.
Но чувства улеглись. Плацдарм
Он выбрал, подчинив всё цели,
И обаянье, лёгкий шарм
Он применил – цветы зардели.
Увидел мотылёк герань
И так подумал: «Вот – милашка,
Но прехорошенькая дрянь,
Что любят только старикашки.
Её столь душный аромат
Рождает в голове трезвоны,
Переходящие в набат —
Полезны только для Горгоны.
А вон тюльпаны у межи:
Пышны, нарядны, как купчихи.
Они, бесспорно, хороши,
Но мне не нужно щеголихи.
Нарциссы – первенцы весны,
Как слепок солнышка живого.
Пусть не бессильны, но бледны —
Я словно в спальне у больного.
Вон, тайны юности храня,
В саду растут и зреют розы.
Их надо ждать, а для меня
Возвышенность ценнее прозы.
Хотя их нежность, даже стать
Достойны только королевы.
Но о шипах могу сказать:
Они – доспехи старой девы.
А нежный яблоневый цвет,
Все как один недолговечны,
Вот ветер дунет – только след
Оставят в жизни скоротечной
Из лепестков. И как тут быть?
Не стану я пока жениться,
Их с лёгкостью могу забыть.
Тогда в кого же мне влюбиться?..»
На этом празднике цветов
Он разглядел горошек нежный,
Достойный крыльев мотыльков,
Такой изящный и безгрешный:
«Девица эта хоть куда:
Кровь с молоком – видна порода,
И от домашнего труда
Такие крепнут год от года.
Женюсь! – решился он с трудом. —
Такая станет мне опорой…»
Но цвет, увядший, со стручком
Рос рядом с ней и стал раздором:
«Скажи, а рядом кто с тобой?» —
Подумав: «Стоит ли жениться?»
В ответ услышал: «Ангел мой,
Она мне кровная сестрица».
И прогремел её ответ,
Как выстрел из огромной пушки
По самолюбию: «О, нет!
Мне не нужна жена-кадушка!
Цветок нежнейший отомрёт,
На что надеяться мне вскоре?
На толстый и зелёный плод,
Что станет утешеньем в горе?!»
И от цветка скорее прочь
Летит, шепча: «Оно мне надо?»
И неприкаянным в ту ночь
Покинул он пределы сада…
А утро, обнимая всех
Лучами тёплыми, – смеётся
Над прошлым днём, и этот смех
Весёлой трелью раздаётся.
