Затерянные земли

Дракончик окунул морду в таз, куда стекала роса с шёлковой сети, промыл глаза и протёр, разворачивая, усики-антенны на лбу. Тем временем Луния подскочила к матери, и та ласково обняла её крыльями. Наверное, подумал Синь, тоже не спала, как и он, только притворялась.

– Счастливого тебе дня, доченька! Я очень постараюсь выбраться в Кокон, хотя…

– Я понимаю, – вздохнула Луния, – ничего страшного, если не сумеешь.

Хозяйка Перламутровки отличалась скверным характером и вечно дрожала за свою карьеру в улье, вымещая злобу на простых драконах и делая им разные мелкие гадости. Не позволить своей служанке побывать на Превращении единственной дочери стало бы для неё настоящим праздником.

– Подумать только, – радостно воскликнула Луния, – в следующий раз ты увидишь меня уже с крыльями! Мы сможем полетать вместе!

– О да, жду не дождусь! – Они снова обнялись, но в глазах матери мелькнуло странное выражение.

Что это – тревога, страх? У дракончика пробежали мурашки по чешуе. Вид у Перламутровки был такой, будто она знает какую-то неприятную тайну. Подозревает, что больше не увидит свою дочь?

Глава 2

Одолеваемый тревожными предчувствиями, Синь перебирал лапами, поспевая за сестрой по лабиринту шёлковой паутины, через которую уже пробивался сероватый утренний свет. С поросшей высокой травой равнины далеко внизу еле слышно доносилось гудение насекомых.

Луния с привычной ловкостью перепрыгивала с яруса на ярус, словно обезьянка – не хуже, наверное, чем крылатые драконы. Синь двигался осторожнее, цепляясь когтями за липкие волокна, и всё равно ощущал страх высоты даже сильнее, чем обычно. Каждое колыхание сетей отдавалось во всём теле, заставляя усики нервно подёргиваться, а зубы – неприятно ныть.

Он с облегчением вздохнул, добравшись наконец до входа в улей, расположенного на самой вершине. Здесь уже змеилась очередь из двух десятков драконов, но ждать хотя бы предстояло на твёрдом полу коридора. Вцепившись когтями в шершавую бумажную поверхность, дракончик осмотрелся.

Стены коридора были расписаны яркими картинками: шелкопряды и ядожалы кувыркались в голубом небе с радостными улыбками – точно как у Лунии, поедающей медовые леденцы. Однако росписи почти скрывались под многочисленными плакатами с призывами:

БУДЬ БДИТЕЛЕН!

ВРАГ НЕ ДРЕМЛЕТ!

БЕРЕГИСЬ ЛИСТОКРЫЛОВ!

ПОДОЗРЕВАЕШЬ ИЗМЕНУ – ДОЛОЖИ ВЛАСТЯМ!

КОРОЛЕВА ОСА ВИДИТ ВСЁ! КОРОЛЕВА ОСА ЗАЩИЩАЕТ ВСЕХ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЕВА ОСА!

ЛИСТОКРЫЛОВ БОЛЬШЕ НЕТ – ИЛИ ОНИ ПРИТАИЛИСЬ ГДЕ-ТО?

ЗАМЕТИЛ ЛИСТОКРЫЛА – ДОЛОЖИ НЕМЕДЛЕННО!

С последнего плаката злобно скалился тёмно-зелёный дракон с окровавленными когтями и пастью. Новые плакаты появлялись на стенах почти каждый день и по большей части предупреждали об угрозе листокрылов.

Заметив взгляд брата, обращённый на страшную картинку, Луния насмешливо фыркнула.

– Что такое? – удивился он.

– Ты на самом деле их боишься?

– А как же! Полстолетия назад они нас едва всех не истребили! Или моя гениальная сестра уже позабыла все уроки истории?

– Ну так не истребили же! А теперь и сами все вымерли, о чём нам волноваться? Какая опасность от мёртвых?

– Ещё неизвестно, – возразил он. – Кисте-хвост уверяет, что его дядя видел одного высоко в небе пару лет назад. А помнишь, как в прошлом году обрушилась стена в улье Богомол? Тогда все говорили о диверсии листокрылов!

– Бред! – снова фыркнула Луния, закатив глаза. – Дядя Кистехвоста видел зелёного шелкопряда, а навоображал луны знают что. И стена обрушилась сама – строить надо лучше, а не прикрываться выдумками про диверсии!

– Тс-с-с! – прошипел Синь, опасливо глянув на стражников впереди. Они были заняты проверкой входящих, но могли и расслышать – не хватало ещё загреметь за неуважение к власти.

– Ты сам посуди, – перешла сестра на шёпот, – никто не видел листокрылов уже полвека, а деревья давно все вырубили – где бы они стали жить? В траве прятаться? Нет их больше, спасибо королеве Осе, – а тогда к чему всё это? – Она с усмешкой кивнула на плакаты.

– Ульи занимают не весь континент… – начал дракончик, но она продолжала, не слушая:

– Осе просто нужен общий враг – чтобы шелкопряды ни на что не жаловались и не требовали свою собственную королеву!

– Свою королеву? – испуганно оглянулся Синь. О таком ему слышать ещё не приходилось. Ну и мысли бродят в голове у сестры! Должно быть, Мечехвост опять наговорил глупостей.

– То есть не то чтобы я сама хотела… – Теперь Луния и сама с тревогой глянула на стражу. – Просто мало ли, кто-нибудь из недовольных потребует.

Дракончик с сомнением покачал головой.

– Лично я ни одного недовольного не знаю… – С плаката «ВЕРНОСТЬ ПРЕЖДЕ ВСЕГО!» за спиной у сестры смотрели огромные чёрные глаза Осы. Раньше они внушали уверенность, но теперь, при этом разговоре, сердце вдруг зачастило. – В ульях всё в порядке, драконы в безопасности, мирно работают все вместе – на что нам жаловаться?

Очередь подвинулась ближе к сторожевому посту, и оба дракончика умолкли. Синь смотрел на длинные голубые крылья стоящей впереди драконихи, гадая, куда она собралась, когда наконец ощутил на себе взгляд охранника.

– Имя? – со скучающим видом спросил дракон.

Чёрные чешуйки, унаследованные от Ясновидицы, имелись у каждого ядожала, но этот был чёрный почти сплошь за исключением нескольких оранжевых пятен тут и там. Синь с Лунией встречали его на пропускном пункте уже года три, однако стражник ни разу не подал вида, что узнаёт их, и всегда тщательно проверял. Даже имя его, Коромысло, драконята узнали, лишь подслушав болтовню солдат между собой.

– Синь! – Дракончик протянул лапу.

Чёрный дракон придирчиво рассмотрел татуировку возле когтей: большую букву «С», а рядом две поменьше, «П» и «А», обозначавшие имена родителей. Луния радовалась, что не помнит день, когда вылупилась из яйца, но у Синя в памяти сохранился яркий свет, обжигающая боль в лапе и почему-то острое ощущение потери чего-то важного.

Одобрительно буркнув, стражник принялся изучать бронзовый браслет на другой лапе у дракончика – тяжёлый и неудобный, но Синь уже привык. На браслете было вырезано название школы: «Шёлковый путь» – это позволяло ученикам ходить через пропускной пункт и обратно.

– А я Луния! – подала голос сестра.

– Ага… так… – Дракон сверился со списком на бумажном листке. – Превращение сегодня.

– Вот именно! – гордо подтвердила она, еле сдерживая улыбку. Со стражниками никогда не знаешь: то ли они улыбнутся тебе в ответ, что бывает редко, то ли загремишь на весь остаток дня на Путь нарушителей за «высмеивание представителя власти».

Нет, в самом деле, подумал Синь, как солдатам не быть строгими и подозрительными – если их перестанут уважать, то и порядок в улье поддерживать не получится. Тем не менее, полагал дракончик, все три раза, что Мечехвост оказывался на Пути нарушителей, наказание было слишком строгим. Ну болтает лишнее, и что? Какая от него опасность для улья?

– В следующий раз тебе понадобится новый, – постучал охранник когтем по браслету Лунии.

– Да, я знаю, – кивнула она, и у Синя сжалось сердце.

Вот и ещё перемены: сестра больше не будет ходить в школу, он и там останется один. Впрочем, ненадолго – скоро и ему распилят старый браслет и наденут новый. Наверное, ощущение будет, словно меняют лапу.

– Что ж, ладно, – буркнул охранник, глянув на список и снова на Лунию. – Можете идти… – Он неловко прокашлялся. – Хм… удачи!

– О, спасибо! – с удивлением обернулась она и торопливо потянула брата вперёд по коридору, а отойдя подальше, прыснула со смеху. – Нет, сколько слов сразу, а? Я и не думала, что он столько знает!

– Похоже, ты ему нравишься, – усмехнулся Синь.

А вдруг в самом деле нравится? Кто его знает, этого Коромысло… Может, приходит домой после смены и мечтает о недоступной для него красотке, которую пропускает каждый день. Наверное, другие стражники подшучивают над его суровой деловитостью. Интересно, а ему самому нравится быть солдатом и день за днём выполнять приказы?

– У нас будет запретная любовь! – разразилась хихиканьем Луния, пихая брата локтем в бок.

– Не бойся, я Мечехвосту не скажу, – поддержал он шутку.

Сестра вновь расхохоталась и принялась пересказывать какой-то смешной разговор с Мечехвостом. Синь был только рад уйти от опасной темы отношений шелкопрядов с ядожалами. Запретная любовь – это было ещё мягко сказано. Преступная скорее. За такое полагалась смерть.

Длинный коридор постепенно расширялся и заканчивался развилкой. Дорога направо вела к Саду мозаик, куда они обязательно сходят потом – это самое любимое место сестры.

А пока драконята спустились на три яруса, пройдя ещё два поста стражников и показав браслеты. Внизу было теплее, солнечные лучи просачивались сквозь стены, озаряя всё вокруг янтарным сиянием. Ульи строились из древокамня – особой смеси перемолотой древесной массы, клейкого шёлка, глины и других составных частей, о которых Синю предстояло узнать, если его отправят в строительную команду. Стены выглядели тонкими, словно картон, пропуская свет, но в то же время не уступали самому прочному дереву. Пол под лапами был сухим, шершавым и ровным, лишь кое-где попадались бугорки – признак неаккуратности рабочих.

Строительство началось ещё в древние времена, когда леса густо покрывали всю Панталу, но с тех пор их почти извели, и единственным источником древесной массы стали чахлые кустарники, едва пробивавшиеся сквозь иссушенную землю равнин. Теперь, чтобы надстраивать и расширять ульи, приходилось выламывать лишний материал из старых помещений – тяжкий и унылый труд, которым обычно занимались те, кто хуже всех учился в школе. Такие, как Мечехвост.

Синь очень надеялся избежать подобной участи. Работать с шёлком куда приятнее и интереснее. К примеру, плести, как мать, прочные и красивые сети в небе над ульями – почти архитектура или даже искусство! Всегда старательный и послушный, он, конечно же, заслуживал лучшего, чем работа на стройке.

Наконец Луния в последний раз свернула налево, и драконята оказались на главном рынке улья Цикады. Широкая площадь под огромным куполом кипела жизнью. Лучшие магазины помещались в постоянных шестиугольных ячейках вдоль внешней стены, а посередине теснились лотки и прилавки торговцев помельче. Над головой во всех направлениях пересекались витые шёлковые тросы, увешанные жёлтыми и оранжевыми фонарями, словно ожерелья из крошечных солнц.