Следы живых. Шарманка смерти

– А я найду себе такую, чтобы все время ждала… И встречала всегда с радостью на лице…

– Хех! Ну-ну, давай! Удачи тебе… Бьюсь об заклад, такую долго будешь искать…

– Кто ищет, тот всегда найдет!

– Не спорю, но к тому времени твоя лысая старая голова будет уже никому не нужна!

В палатке раздался громкий хоровой смех. Он отразился эхом от стен. Воспоминания застыли на этом моменте.

Платон улыбнулся. Но вдруг это умиление резко пропало после грубого женского голоса, послышавшегося напротив него:

– Эй, морячок! Заказывать что-нибудь будем? Пиво, табак, девочки, что пожелаешь?..

Спецназовец обратил свой взор на ужасное подобие женщины, стоящее и обращающееся по-английски к нему. У представительницы прекрасного пола были черные зубы, сальные волосы, синяки под глазами и пахло от нее рыбой и табаком. Единственное, чем она сильно гордилась, это была ее пышная грудь. Но Платон уже в тот момент вообразил себе, сколько мужчин к этой груди прикасалось сегодня, и ему стало немного не по себе…

– Да я бы с радостью! – произнес он, – только я не морячок… Видишь ли, мне нечем расплачиваться, и поэтому я хотел бы просто здесь посидеть…

Подавальщица фыркнула себе что-то под нос и ушла. А вместо нее через минуту явился верзила, который облокотился своими волосатыми руками на стол и сказал:

– Дружище… Ты, видно, не чтишь здешних порядков?.. У нас не принято сидеть за столом без заказа!

– Да? Ну а если мне нечем платить, что делать тогда?

– Тогда проваливай отсюда подобру-поздорову!.. Нето у тебя будут большие проблемы…

– Зачем вот сразу эти угрозы, дружище? Быть может, человек только попал в ваш этот мир и не успел найти себе заработка. Лучше бы предложили вакансию, рабочее место, и я без заказа сюда бы уже не приходил…

– Я могу предложить тебе только подработать уборщицей. Согласен на это?

Платон пожал плечами и проговорил:

– Да хоть бы даже и так…

– Да? Ну, тогда возьми тряпку, смочи ее в грязном ведре и протри все столы. И я заплачу тебе две монеты, а ты сможешь на них сделать заказ.

– Без проблем… Я не брезгливый… Давай сюда тряпку, и я сделаю это – ответил Платон, встав и накинув на плечо автомат.

Верзила протянул полярнику тряпку и пересекся с ним взглядом. Платон поглядел на него исподлобья, спокойно взял тряпку, смочил ее в ведре и отжал. После чего подошел к столу с пьяной компанией и вежливо попросил приподнять кружки. Там сидели какие-то скифы. Они не стали ничего спецназовцу говорить и выполнили его просьбу. Платон вытер стол и поблагодарил их. Дальше он отправился к столу с викингами и повторил ту же самую процедуру. Викинги оказались очень порядочными людьми, потому подняли свои деревянные кружки и дождались, пока полярник все не уберет со стола. А вот третий стол оказался более агрессивным. Там сидели те самые мексиканцы, что некоторое время назад строили на окраине дом. Видимо, они пришли сюда отдохнуть в обеденный перерыв. И тот самый работяга, которого Платон похитил в качестве языка, очень недобро смотрел на полярника с тряпкой.

– Прошу прощения, что вас отвлекаю… – обратился Платон, – но мне нужно протереть этот стол. Если вы не против, поднимите ваши стаканы, я протру и уйду.

Работяги нехотя подняли свои кружки и стали ждать, когда человек в странной белой одежде, похожей на снег, не протрет их полностью загаженный стол. И как только рука полярника с тряпкой потянулась к дальнему краю, чтобы сделать в протирании стола завершающий шаг, его старый знакомый, который совершенно недавно испуганно молил о пощаде под дулом пистолета у лба, вдруг дерзко плюнул на тот самый край.

Полярник некоторое время думал, как ему поступить. Он стоял неподвижно, глядя обидчику прямо в глаза. После чего не выдержал, бросил тряпку в ведро и схватил наглеца за грудки так, что тот поднялся со стула. На русского воина тут же набросились собутыльники работяги. Но сидящие рядом викинги решили заступиться за доброго человека, только что избавившего их от рыбных чешуй на столе. Они набросились на работяг, и в салуне началась потасовка.

Верзила, все это время наблюдавший за происходящим в своем кабаке, достал из-за пояса револьвер и выстрелил в потолок. Все замерли, испуганно обратив свой взор на него. С потолка посыпались деревянные щепки. Верзила, не меняя своего положения, произнес:

– Любой, кто осмелится продолжить этот дебош в моем кабаке, будет застрелен, как бешеная собака! Я не пожалею своей пули ни на кого!

В салуне наступила полная тишина. Было слышно даже биение сердец прихожан. Хозяин салуна удостоверился, что желающих получить пулю в лоб среди присутствующих нет, после чего подошел к спецназовцу и протянул ему две монеты.

– Своими выходками ты распугиваешь моих посетителей! Забирай эти проклятые деньги и проваливай из моего кабака! Чтобы я здесь тебя больше не видел.

– Как скажешь… – спокойно ответил Платон. – Приношу свои извинения… Если обидел. Но знай… Эту драку начал не я.

– Проваливай! – грубо ответил верзила.

Платону грубость здоровяка не понравилась. Он мог бы его проучить. Но не стал этого делать и вышел на улицу. Спецназовец ухмыльнулся, дивясь своему невезению. Что за жизнь? То попал в ледяную расщелину, которая перенесла его в другой мир, то угодил в передрягу, из-за которой его навсегда выгнали из кабака… «Что же я сделал в этой жизни не так?!».

БАНДА КОЙОТ

Полярник продолжил прогулку по основной и единственной улице города в целях его дальнейшего изучения. Он дошел до самого центра и увидел городскую конюшню, банк и тюрьму, стоящие на одном островке посреди расширяющейся и уходящей в круговое движение дороги. Это место было самое оживленное. Правда, люди там не отличались вежливостью и добротой: несколько раз спецназовец видел дуэли, происходящие между горожанами без всякой причины. Один красномундирник3 разглядел впереди себя шатающегося пирата и встал в десяти шагах от него. Пират, в свою очередь, тоже полностью развернулся в сторону красномундирника. И они оба приготовились выхватить из-за пояса кремниевый пистолет, чтобы произвести выстрел в своего оппонента. Сигналом к началу дуэли прослужило ржание лошади, раздавшееся из конюшни. Пират быстрее выхватил оружие и произвел выстрел, но промахнулся. Красномундирник получил возможность спокойно прицелиться и прикончить врага. Так он и сделал.

Что послужило причиной их неприязни – осталось загадкой. Возможно, история прошлой эпохи дает о себе знать и здесь. Ведь военные моряки тех времен как раз враждовали с пиратами. Вот и красномундирники не были исключением. В итоге несчастного корсара с простреленной головой уволокли санитары, а победитель спокойно удалился с «арены» еще задолго до прибытия взволнованных городовых.

«Мда… Ну и мирок… И куда я попал? Да здравствует беспредел Дикого Запада! Похоже, это все же не клуб любителей нарядных костюмов, а реальные воины, попавшие сюда из прошлых веков… Интересно, а я думал, что такое только в книгах бывает! Однако отсюда определенно есть выход. Ведь я смог сюда как-то попасть! Значит, могу отсюда и выпасть… Надо найти такой же ледник!».

Но Платон вдруг почувствовал голод после всех этих долгих раздумий. Он решил заглянуть в магазин, возле которого стояла кибитка и висела деревянная табличка с надписью «store4». Внутри за прилавком полярника встретил толстый и ленивый торгаш. Спецназовец попытался объяснить на английском языке, что у него имеется всего две монеты, и он не знает, на что их может хватить. После чего ленивый торгаш начал строить из себя очень важного человека и откровенно хамить:

– Ты иметь всего два монета? Хех! В наших краях, если человек иметь два монета, значит, он нищий и не в состоянии себя прокормить! Он либо инвалид, либо полный лентяй и неудачник! Ты явно не инвалид, а неудачников у нас не уважать… И им не делать никакой скидка. Самое дешевое – хлеб. И он стоить четыре монета…

– У вас в городе все что ли такие?.. – удивился Платон.

– Такие, это какие?

– Плохо говорят по-английски… Ты за базаром следи!.. Я тебе плохого сделать ничего не успел, а ты меня уже оскорбляешь!

– Слушай, давай не будем ругаться! – взъелся торгаш, – Ты пришел покупать, я пришел продавать. Выбирай что-то, плати… С любовницей своей будешь отношения выяснять!

– А ты мне рот не затыкай! Покажи лучше, где написано, что хлеб стоит четыре монеты?! Я не верю тебе!

– Эй, амиго! Ты все перепутать. Я хозяин этого магазина, не ты… Я говорить цену, потому что я хорошо ее знать!

– Хорошо… Раз ты такой жадный, вот тебе две монеты, и отрежь мне половину от целого хлеба…

– Эй! Почему я должен портить свой же продукт? Кому я продать другой половина? Никто ее не взять, придется выносить на помойку.

– Вот, упертый… – усмехнулся Платон, – Послушай, как с тобой еще говорить? Я только что попал в этот мир, у меня нет больше денег, но я хочу есть…

– Моя проблема продавать, а не помогать попаданцам5! Заработай денег и приходи…

Пока Платон разбирался с толстым нахалом, к тому же самому магазину подошла странная группа людей в холщовых темных плащах. Они оглянулись, прежде чем распахнуть двери, и удостоверились, нет ли вокруг лишних глаз. А когда вошли внутрь, то скинули плащи и достали оружие…

Правда, вид у этой группы людей под плащами был весьма странный… На головах ирокезы, на лице костяные кольца и серьги, всевозможные повязки с перьями хищных птиц на руках и ногах. Да и оружие у них было весьма экзотичным… Луки и стрелы, дубинки с торчащими из них острыми, как бритва камнями, своеобразные палицы, а у одного из грабителей имелся даже мушкет! Именно его разбойник наставил на продавца, произнеся что-то невнятное в тот момент, когда Платон уже хотел двинуть своему обидчику по голове.

– Эй-эй! Спокойно… – завопил жалобно тот, – Я все вам отдам! Я все вам отдам! Только не убивайте, очень прошу!..

Никто не знал, что индейцы могут заниматься разбоем… В современном мире эти племена принято считать пострадавшими от рук европейских колонизаторов. Но никто не учитывает тот факт, что, не смотря ни на что, это настоящие дикари! Они привыкли к запаху крови и запросто могут принести человека в жертву своим покровительствующим богам! И такое маленькое преступление, как грабеж бледнолицых, для этих парней совершенно не грех…

Один из необузданных дикарей наставил на Платона свой лук и стал кривить ему рожи, показывая язык. Пока толстяк покорно вываливал на прилавок все деньги, полярник решал, действовать ему в данной ситуации или же нет… С одной стороны он мог пресечь преступление, что приветствовалось с точки зрения общества. С другой – этот хам не заслуживает спасения, и его следовало бы как следует проучить. Пускай эти ребята обдерут невежу до нитки, чтоб знал, как оскорблять малоимущих людей…

Но честный и порядочный русский боец не смог найти в себе подлости, чтобы оставаться в бездействии. Чувство справедливости снова одержало победу над его собственным «я». Решение восстановить порядок было принято сию же секунду… «Так уж и быть, спасу этого дурака… – подумал Платон про себя, – мало ли какая у него была прошлая жизнь? Может, настолько тяжелая, что иного варианта из него вырасти не могло».

Полярник улыбнулся в ответ на передразнивания ирокеза6, делая вид, что оценил его юмор. Это был отвлекающий ход, ослабление бдительности. Индеец погрузился в довольство собой и продолжил корчить оскорбительные гримасы, а Платон незаметно перехватил автомат, взяв его за самое дуло. И когда ирокез запрыгал от счастья, что его юмор хоть кому-то показался смешным, спецназовец резко ударил прикладом по луку, сломав его основание и порвав тетиву. Не дожидаясь ответной реакции, воин толкнул индейца со всей силы ногой на второго индейца с мушкетом. От падения, тот непроизвольно привел в действие колесцовый замок7, и выстрел мушкета произошел в «никуда». Пуля просвистела прямо над головой торгаша.

Остальные ирокезы опешили от такой резкой атаки, что позволило спецназовцу оттянуть время. Он схватил с прилавка горящую масляную лампу и швырнул ее в них. Лампа разбилась и поразила огнем сразу троих дикарей. Пока индейцы занимались тушением пламени на себе, Платон мастерской работой прикладом одолел первых двух, выбив им пару зубов и сломав пару ребер. Иными словами, дикари осознали, что сопротивление бесполезно, и потому решили скоропостижно покинуть зловещее заведение. Они сумели справиться с пламенем, опалившим их перья и прочие атрибуты традиционной одежды. Но желание еще связываться с этим человеком в белом маскхалате отпало надолго. Полярник погнал бандитов пинками. Для них, наверное, это был настоящий позор.

– Не стоит благодарности… – промолвил Платон, вернувшись в магазин после драки, – я этого всего не люблю… Просто дай мне еды, а то желудок уже сам себя ест.

Но вместо благодарности полярник услышал еще большее раздражение. Торгаш округлил глаза и стал панически верещать:

– Ты что сделал?! Это же банда «койот8»!!! Самые страшные головорезы всей прерии! Они сейчас привести сюда остальных, и тогда нам всем настанет конец!..

Платон удивился, а затем немного задумался: может, и правда, зря выручил этого наглеца? Он, мало того, что хамит, так еще и помощь не ценит!

– Нет, братец, ну это уже полное свинство! – произнес главный герой.

Но торгаш словно свихнулся: он быстро собрал все свои вещи и убежал прочь, оставив магазин без присмотра. Он несся по улице, как угорелый и громко кричал: «Койот! Сейчас сюда придет банда Койот!». Люди, слыша данную информацию, скоропостижно разбежались и попрятались в своих ветхих жилищах. Таким образом, в городе очень скоро стало вдруг пусто и тихо. И только перекати-поле катались по улице от дуновения горячего ветерка.

Тогда Платон понял, что дела, действительно плохи. Видимо, сюда уже очень скоро должны придти серьезные люди, которые обязательно с него спросят за все.

Полярник, не переживая, стал готовиться к бою. Просто так он не сдастся. Не заложено такого в русском сознании, чтобы живым сдаваться врагу. Он забаррикадировал двери магазина, закрыл плотно ставни, расставил растяжки и оборудовал несколько огневых точек, после чего стал ждать прихода гостей. В тот момент спецназовец был слегка напряжен, поскольку даже не знал, чего ожидать. Кто эти люди, банда «койот»? Действительно ли они так опасны? И что можно вообще от них ожидать? Благо, навыки минера-подрывника придавали уверенности, что к бойцу вряд ли кто-нибудь сумеет подойти близко. А умение точно стрелять позволит, наверняка, не подпустить врага даже ближе расстояния выстрела.

Но убивать Платон сегодня никого не хотел… Ему уже приходилось делать это в процессе прохождения службы, в момент боевого задания. И он знает, насколько это нечистое дело. Как потом по ночам мучают всяческие кошмары, как мерещится лицо убитого человека во сне. Как разум сам выстраивает картины личной жизни убитого, где его ждет семья, дети, жена… Все это очень не нравилось бойцу арктического спецназа, потому он всегда выступал на стороне максимально возможного сохранения жизни врагу.

Прошел час, и тишина города вдруг нарушилась отдаленным топотом тяжелых копыт. Судя по его характеру и частоте, к магазину с кибиткой приближалась целая кавалерия, состоящая из нескольких десятков боевых единиц. Но каково было удивление русского воина, когда в щель между досками деревянной обшивки он разглядел людей в фуражках, папахах и шароварах! Они держали в руках длинные шашки, винтовки, а на головах у каждого всадника красовался левосторонний кудрявый зачес. «Казаки??? – подумал Платон про себя – неужели это и есть великая и страшная банда, держащая в ужасе весь этот город?». И он не ошибся. В качестве банды «койот», держащей в панике Человейник, выступали русские казаки, справиться с которыми вряд ли мог какой-нибудь там полицейский шериф с маленьким револьвером в руках. «Вообще, здесь уже, конечно, одним только умением рукопашного боя не обойтись…» – пораскинул полярник.

Сняв автомат с предохранителя, спецназовец прицелился передовому коню прямо под ноги и пустил короткую меткую очередь. Конь испугался вздыбившейся перед собой пыли и завалился, создав позади себя несколько столкновений скачущих вслед казаков.

Кавалерия расступилась, желая избежать столкновений, и открыла по деревянному зданию беспорядочную стрельбу. Сотни ударов свинца об обшивку последовали за многочисленными хлопками винтовок. Спецназовец спрятался, после чего выждал момент и сменил позицию для стрельбы. Маленькие отверстия, из которых он смотрел и стрелял, не позволяли врагу его обнаружить до того момента, пока он не откроет огонь.

Новая очередь просвистела со стороны второго этажа магазина у бравого казака прямо над головой. Она сбила с его головы синюю фуражку с красным околышем, после чего тот пригнулся и упал ниц.

– Братцы!!! – закричал он, – кажись, их там целая сотня! Не сдаваться, не отступать!..

Тройка казаков решила выйти в обход, оставив коней. Они зажгли факелы и попытались приблизиться к зданию, чтобы его благополучно поджечь. В тот момент прочие казаки стали применять технику отвлечения и открыли по магазину плотный огонь. Но Платон уже знал все эти приемы. Он ушел к другим окнам и зажег взрывпакет. Когда поджигатели подходили к деревянному зданию, полярник скинул имитационный снаряд, и тот рванул с оглушающим грохотом. Троица казаков моментально передумала приближаться и заняла укрытие в стороне. Спецназовец решил их припугнуть еще больше, произведя по укрытию несколько коротких двойных очередей.

В скором времени вся бравая кавалерия была вынуждена находиться за укрытиями в безвыходном положении. Не сказать, что гордые казаки могли сдаться, просто они сильно проигрывали в техническом оснащении, и были совсем не готовы к такому отпору. Любая попытка вылезти и приблизиться к зданию оборачивалась для них риском получить пулю в лоб. Однако, никто из всадников пока еще не пострадал. Но только лишь потому, что Платон сам этого не хотел.

Полярник поставил жирную точку в происходящем бою, когда пальнул из подствольного гранатомета четырех сантиметровым снарядом по пустой торговой кибитке, которая разлетелась от взрыва, словно наполненный тротилом арбуз. В тот момент казаки приняли решение уходить. Они поняли, что город защищают какие-то непреодолимые силы, и лучше не рисковать в этот раз. Атаман посмотрел хмурым взглядом на несчастное здание с надписью «store», и в том взгляде читалось: «Ну, погоди у меня! Я еще вернусь, и тогда вам будет несдобровать!».

После того, как ушли казаки, город ожил. Народ стал выглядывать из домов и пытаться понять, кто же, собственно победил. Но когда они увидели целого и невредимого человека в белой одежде и простывший след казаков, то сильно заликовали от радости. Они стали подбегать к Платону, радостно его обнимать и целовать. К полярнику в тот момент приблизились мушкетеры, капитан которых торжественно обратился к нему:

– Месье! Наше почтение! Вы в одиночку одолеть этих мерзавцев, против которых бояться выходить даже вся армия городовых! Ваш поступок, по праву, называться геройским… Мы снимать шляпы и делать вам низкий поклон…

Как мушкетер сказал, так и сделал. Шесть всадников в голубых плащах слезли с коней и сняли перед полярником свои широкополые шляпы, сделав низкий-пренизкий поклон. Капитан выглядел очень галантно: тонкие черты лица и усы, аккуратная стриженая борода, длинные курчавые волосы, умные и рассудительные глаза. Всем своим видом мушкетер показывал благородство, отчего хорошо к себе располагал.

– Месье, как нам к вам приказать обращаться? – спросил у спецназовца он.

– Платон… А вас? – с улыбкой на лице поинтересовался полярник.

– Весьма рад знакомству, мое имя Матье… Я капитан мушкетеров. Месье Платон, в прошлый раз, после нападения банды «койот», от города остаться одни только руины… Сейчас эта банда уйти, не причинив городу практически никакого вреда. В докладе своему командиру я непременно походатайствовать о вашем принятии в ряды местных городовых!

– Что ж… Весьма польщен за данное предложение!.. – посмеялся Платон.

Матье похлопал спасителя города по плечу, и в этот момент к месту происшествия подъехал шериф. Он спрыгнул со своего вороного коня и вальяжной походкой подошел к обстрелянному магазину.

– А вот и наш командир! – обрадовался Матье, – сейчас я ему как раз обо всем и рассказать. Месье шериф! Позвольте к вам обратиться… этот человек спасти весь наш город от банды «койот»! Он один прогнать целую кавалерию, его поступок по праву должен считаться геройским.

В ответ шериф промолчал, продолжая осматривать пострадавшее здание.

– Что ж… – наконец, произнес он, – не успел к нам явиться, как уже всех нас спас от беды?.. Это говорит о хорошем…

Платон пожал плечами и прокомментировал сказанное:

– Мне ничего больше не оставалось… Я спровоцировал это нападение, я его и отразил…

– Как же ты его мог спровоцировать?

– Да прогнал шайку индейцев, что пытались ограбить того толстяка… А они и позвали на помощь дружков!.. Я услышал, что те сейчас нагрянут сюда, вот и приготовился к бою. Как говорится, сам кашу заварил, сам ее и расхлебал…

Шериф косо посмотрел на спецназовца, после чего обратился к Матье:

– Накормить и напоить этого человека! Предоставить ему до ближайшего восхода солнца все, что он пожелает. Тот, кто воспротивится оказать ему почесть, будет иметь дело со мной!

– Понял, шериф!.. – ответил Матье, – Пойдемте, месье! Сегодня вы заслужить все, что только лишь пожелать… Я отвести вас в самый лучший салун! О, уверяю вас, там вам очень понравится… Не бойтесь, для вас все бесплатно. Об этом распорядиться сам командир!

Платон, конечно, от такого подарка не отказался. К тому времени он уже был готов съесть все, что угодно. Такого голода ему не приходилось чувствовать уже очень давно. Шериф сел на коня и ускакал по своим прочим делам. Мушкетеры повели полярника к обещанному угощению, а восхищенный народ еще долго смотрел ему вслед. Толпа разбойников уже давно скрылась за горизонтом, и еще очень долго не рискнет сюда больше явиться. Спецназовец преподал им, действительно, хороший урок…

РАБОТА ГОРОДОВЫМ

Платон без труда догадался, в какой именно салун хочет отвести его мушкетер. Конечно, в тот самый, куда теперь полярнику запрещен вход…

Лицо хозяина кабака, как и ожидалось, в мгновение изменилось, когда он снова увидел зачинщика драки в своем частном владении. Верзила хотел, буквально, порвать спецназовца на куски. Но его остановил мушкетер:

– Эй, приятель! Полегче… Ведь это наш герой дня! Он сегодня прогнать всю банду «койот» из нашего города! Сам командир приказать накормить и напоить его в лучшем заведении Человейника. Цитата шерифа: Тот, кто отказаться обслужить этого шевалье, будет лично иметь дело со мной!

– Так что, будь добр… – добавил деловито Платон, – плесни мне в кружечку пива и подай что-нибудь поживать. Я буду ждать свой заказ за тем же столом…

Верзила опешил, но не смог ничего сказать супротив. Слово шерифа здесь было в приоритете у всех. Сразу становилось понятно, какой властью обладает в городе тот молчаливый и хмурной человек… Хозяин салуна поставил пепельницу и столовые приборы на указанный стол и взялся сам обслужить новых клиентов. Полярник переключился к диалогу с Матье.

– Так значит, на землю упал астероид? – спросил он у мушкетера, желая разузнать о самом волнующем.

– Огромная глыба, размером с Париж! – произнес тот. – Я сам не видеть, потому что до тех времен не суметь бы дожить… Но ходить слухи, что после падения этого камня землю накрыть огнем всего за один только день!.. Представляешь? За один день сжечь все, и деревья, и животных и несчастных людей…

– Страшное зрелище… – согласился полярник, – Хорошо, что я тоже его не застал.

– Да, но застать последствия тех разрушений тоже удовольствия не приносить. Чувствуешь, как душно в этих краях? Вся вода испариться и летать в воздухе… Посмотри, солнце уже сотни лет не выглядывать из-за сплошных облаков… А дожди почему-то не выпадать. Здесь очень трудно жить без воды. Благо, в Человейнике, так мы называть этот город, вода подаваться давлением из недр земли!

– Отсутствие солнца и воды уже я заметил… А что ты можешь рассказать про возрождение жизни? Кто основал этот город?

– О-о, это великая история нынешних прерий! Данный город основать сам шериф… – потягивая из деревянной кружечки пиво, ответил Матье, – до прихода Сэма прерии походить больше на сборище воюющих между собой диких племен. Я сам застать те кошмарные времена, когда здесь каждый день происходить стычки между отрядами попаданцев. Питаться жуками и червяками, греться под звездами у костра, накрывать порох собой, чтобы спрятать его от дождя… – перечисляя все это, Матье погрузился в уныние, словно ему было не приятно ворошить прошлое, – Но потом из своего Дикого Запада в новом мире появиться шериф, увидеть, как тут все плохо, и взять нашу жизнь в свои руки. И теперь, видишь, как все стать хорошо?.. Мы можем сидеть в кабаке и пить пиво, целовать этих прекрасных мадмуазель!.. – мушкетер повеселел и приобнял подавальщицу, которая принесла ему хлеб.