Отворотное зелье

– Нина! – снова произнес мужчина и сделал несколько нетвердых шагов по направлению к кровати, на которой Нина сидела.

Нина инстинктивно отодвинулась.

– Ты себе не можешь представить, какой напор… Какая сила может быть у гармонично складывающихся нот, – проговорил мужчина.

– Борис… – тихо произнесла Нина, – перестань, прошу тебя…

Мужчина взмахнул руками, будто дирижировал невидимому оркестру.

– Вот сейчас! – выговорил он и прикрыл глаза. – Сейчас ре-диез! Ре-е диез! – звучно пропел он, но взметнувшийся к потолку голос – чистый и сильный – на излете сломался и рухнул вниз.

– И еще! И еще! – продолжал мужчина, размахивая руками. – Тр-р-рам!

– Не надо! – едва не плача попросила Нина. – Борис, перестань!

– Скрипка выходит на первый план, – сообщил мужчина и тряхнул головой так, что волосы его взметнулись кверху, как туча потревоженных мух. Казалось, он совсем не слышит свою собеседницу – и не слышит вообще ничего, кроме поднимавшихся и с размаху стелющихся у него в голове музыкальных волн. – Незаметно стихия переходит в другую симфонию.

Мужчина поднял руки и вдруг притих. Он совершенно замер, только пальцы его едва заметно подрагивали.

Нина поднялась с кровати и на подгибающихся ногах побрела к окну, чтобы установить между собой и вошедшим максимальное расстояние.

– Тр-рам! Тр-рам! – дико взвыл вдруг мужчина, а Нина обхватила голову руками, чтобы не слышать. – Та-а-ам… Та-ам!

Замолчав, он сник и опустил руки. Потом огляделся по сторонам, подняв голову – его взгляд не остановился ни на одном предмета, находящемся в комнате. И сквозь Нину взгляд мужчины прошел, словно сквозь почти не различимую стеклянную преграду.

Минуту мужчина стоял прислушиваясь к полнейшей тишине, словно не веря в то, что уже ничто более ее не нарушит и вдруг рухнул на пол, нелепо разбросав руки и ноги.

Нина, отняв от головы ладони пустым взглядом смотрела на мужчину, скорчившегося на полу, словно сломанная кукла.

Она прекрасно знала о том, что ровно через минуту тщедушное тело забьется в судорогах, искривленный рот будет выплевывать вместе с кусками пены страшные ругательства, а когда мужчина понемногу затихнет, то тело его остынет, превратившись в холодный труп, в котором едва-едва теплится что-то похожее не жизнь.

Нина, бесшумно шевеля губами, отсчитала ровно шестьдесят секунд и тотчас заткнула уши, опережая первый ужасный вопль, рванувшийся с губ забившегося в припадке на полу человека, который всего три года назад в далекое сияющее летнее утро стал законным мужем Нины.

* * *

– Если бы твои психоимпульсы хотя бы номинально соответствовали психоимпульсам обычного человека, – услышала я над собой голос, – то я попыталась бы тебе помочь. Я же все-таки психолог…

– А я и н-не з-знал, что ты т-того… Так пугаешься… – этот голос – зыбкий и колеблющийся – выплыл откуда-то сбоку, фраза, получившаяся неровной и волнообразной, на секунду замерла в моем сознании и лопнула, неожиданно завершившись звучной отрыжкой.

Я открыла глаза.

– Лежи-лежи, – озабоченно проговорила Даша и коснулась ладонью моего лба, – надо было бы мне сразу догадаться, что с тобой не все в порядке… С того самого момента, когда ты… так сказать, пообщалась с этой девушкой.

Я повернула голову и обнаружила, что лежу на кровати в Дашиной спальне. Рядом со мной – у моей головы – сидела на стуле Даша, а в ногах примостился невесть откуда взявшийся Васик.

Даже сейчас – когда я еще не вполне пришла в себя – я могла заметить, что Васик пьян просто зверски. Увидев, что я смотрю на него, он радостно улыбнулся и снова икнул.

– Т-ты прости… – изрядно заплетающимся языком выговорил он, – что я т-того… барабанил в дверь, вместо т-того, чтобы звонить. Н-но мне просто показалось, что так будет это… слышнее… А то – звонок у Дашки уж очень тихий… Совсем тихий.

– Откуда ты взялся? – проговорила я, больше для того, чтобы узнать, слушается меня мой голос или нет.

– П-привет! – удивленно хмыкнул Васик. – Я же тебе только что сказал… Я ех-хал к своей… Я к Нине ехал, а потом решил, что слишком нажрался для этого и… не стал к ней заходить. Потом… не помню. Потом я как-то оказался к Дашкиного дома и подумал – а почему бы мне не зайти к ней в гости. Ну и зашел.

Даша молчала, грустно глядя на меня.

– В машине у меня была еще бутылка водки, я ее всю выдул, пока по городу катался, – сообщил еще Васик.

– Удивительно, как тебя только менты не остановили, – проговорила я, – ты же, кажется, ходить не совсем можешь, а не то, что машину вести.

Васик расхохотался так, что едва не рухнул с кровати на пол.

– Идти я вправ-вду не могу! – воскликнул он. – А вот м-машину… Я же прирожденный водитель! Ни один мент ничего не заподозрит, пока, конечно, не понюхает… атмосферу в салоне.

– Хорошо, – сказала я, – что ни один мент не понюхал атмосферу в салоне. А то ты бы вмиг прав лишился. В очередной раз.

– Ну и что, – беспечно заметил Васик, – потом бы все равно купил новые. Делов-то… Дорого, правда, но куда деваться? Пешком-то мне не не очень привычно передвигаться. Я с комфортом привык. Вот помнится, как-то по пьянке вперся я в один автобус и заснул. А когда проснулся, то почему-то вообразил, что в такси еду. Ну, я и говорю…

Васик, наверное, долго бы еще трепался, если бы Даша на подала наконец голос.

– Васик мне кое-что рассказал тут, – проговорила она, – мне показалось, что это важно. Я хотела обсудить с тобой. Конечно, не сейчас, а когда ты придешь в себя… настолько, насколько возможно, – добавила она и снова вздохнула.

– Я ч-что-то рассказал? – удивился Васик, прервав свое повествование. – Н-ничего не помню. А! Это про старушек-то? Представляешь, Ольга, когда я к Нининому подъезду подъе… подъехал, я к бабушкам присел на лавочку отдохнуть. Так они за пять минут со мной литр водки выжрали. Причем, я только пару глотков сделал…

– Василий! – строго сказала Даша. – шел бы ты на кухню. Попил бы кофе.

– Кофе? – скривился Васик. – Я не пью кофе. Оно, между прочим, вредно на сердце влияет. А я еще молодой, пожить хочу.

– В баре есть немного вина, – негромко проронила Даша, и Васик, не вымолвив больше не слова, вскочил с кровати и, качнувшись напоследок в дверном проеме, исчез. Через минуту из гостиной раздался скрип открываемой дверцы бара, затем звучное бульканье и незамедлительно после этого – звон разбитого стекла.

Даша поморщилась и пробормотала какое-то ругательство – надо думать, в адрес вконец распоясавшегося Васика.

– Не ругайтесь! – прокричал Васик из гостиной, как будто мог слышать Дашино высказывание в свой адрес. – Это я бутылку уронил… И зеркало. И две чашки еще – из серванта выпали. Но я сейчас все быстренько уберу.

– Не смей! – закричала в ответ Даша, приподнимаясь со стула. – После твоей уборки мне вообще переезжать придется!..

Она замолчала и несколько минут напряженно прислушивалась. Из гостиной не донеслось больше ни звука. Тогда Даша снова опустилась на стул у кровати, на которой лежала я.

Я несколько раз открыла и закрыла глаза.

Что это было со мной?

Какой-то кошмар – сильнейший приступ абсолютно беспричинного страха. Такой приступ, что в конце концов я просто потеряла сознание, не в силах выносить навалившегося на меня ужаса.

Совершенно непонятно – чем же был вызван этот страх?

Никаких внешних факторов вроде не наблюдалось, если, конечно, не считать, телевизионного репортажа и похоронах какого-то политика, фамилию которого я так и не смогла запомнить.

Но разве это решающий фактор?

По телевизору каждый день показывают такие гадости, что хоть святых вон выноси, и со мной никогда ничего подобного не случалось.

А теперь…

Веки мои тяжело опустились. Что же меня все-таки так испугало? Я постаралась снова припомнить картинку на телеэкране, и когда передо мной вновь зазмеилась длинная похоронная процессия, направляемая заунывной музыкой, я почувствовала, что меня вновь начинает тянуть в какую-то страшно глубокую яму, доверху наполненную первозданной тьмой, которой никогда не касался луч света.

Испуганно вскрикнув, я открыла глаза.

– Что? Что опять случилось? – низко наклонившись надо мной, проговорила Даша. Она глубоко заглядывала в мои глаза, будто пытаясь найти там ответ на свой вопрос.

Если бы все было так просто…

«Да, – подумала я вдруг, – все дело в той самой девушке. В Нине. Пока я не разобралась, что к чему, Васика на пушечный выстрел нельзя к ней подпускать – совершенно точно. Только вот как ему сказать об этом?»

Я подняла глаза на Дашу и внезапно вспомнила о начавшемся, но неоконченном разговоре.

– Послушай, – произнесла я, – ты что-то мне рассказывала о приключениях Васика у дома той самой Нины. Говорила, что это очень важно.

– Д-да, – неохотно подтвердила Даша, – только вот…

– Что?

– Мне бы, понимаешь, не хотелось снова начинать с тобой разговор об этой девушке. Ты уже столько пережила из-за встречи с ней. И… тем более, так все непонятно… И страшно из-за этого, – неожиданно призналась Даша.

Еще бы не страшно. Страшно.

– Пока мы не разберемся, что к чему, – сказала я, – дело с мертвой точки не сдвинется.

– Это верно, – вздохнула Даша, – но…

– Я в порядке, – сказала я, приподнимаясь на локтях. – Все прошло и теперь со мной все в порядке. Давай, выкладывай, что там говорил тебе Васик.

Даша какое-то время неуверенно смотрела на меня. Чтобы подбодрить ее, я ласково улыбнулась. И Даша тоже улыбнулась мне в ответ – так же неуверенно.

Конечно, не все еще было в порядке со мной. Самое противное было то, что я не могла контролировать все эти непонятные процессы, протекающие в моем сознании, все эти внезапные приступы…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.