Под атомным прицелом

«Миллион китайцев, выбравших свободу, завтра умрут в осажденном Кантоне». «Русские опять предъявили нам ультиматум». Вся Америка ужасалась фотографиям, где китаянка протягивает своего ребенка американскому морпеху, спешащему взойти на трап последнего уходящего корабля – «меня завтра убьют коммунисты, спасите хотя бы его». И будто этого мало, в Европе тоже грозила вспыхнуть война – «люксембургский кризис». Хотя Аманда ради любопытства хотела найти в атласе эту страну, Люксембург – и не сразу ее обнаружила. Рождество очередного, 1956 года, было самым мрачным – и не только в семье Смитов. Войны не случилось – но радости от этого не было. Потому что президент Эйзенхауэр капитулировал, уступив советскому диктату.

– Знаешь, сестренка, о чем говорили у нас старослужащие, кто застал День Великой Победы? Какая великая радость, что нам не надо высаживаться в Японии, где эти безбашенные самураи дерутся за каждый клочок земли. После крохотной Окинавы повторить то же в большем размере – это вышла бы даже не «кровавая баня на Иводзиме», а вообще что-то запредельное. Мы бились с япошками почти четыре года – пока в драку не вступили русские и не разнесли самураев в клочья всего за месяц. Это бы я ответил месье Фаньеру, на его удивление, «отчего свободный мир, и прежде всего Штаты, не вступили в новую войну за идеалы демократии сразу после завершения той, почему не отбросили Советы к прежним границам». Я не самаритянин – что делать, сестренка, если мир это джунгли, и когда сильный берет у слабого то, в чем нуждается сам, это дело обычное, и даже благое: как мы принесли свободу Кубе, вышвырнув с нее испанских хозяев. Но что делать, если ты ошибся – как, я подозреваю, кто-то из больших шишек в Вашингтоне! – приняв за слабака того, кто сильнее тебя? Того, с кем подобает уважительно здороваться, встретившись на улице, – а не пытаться отжать себе его задний двор, потому что мне так захотелось.

Как раз перед Рождеством русские запустили очередной спутник – который вернулся на землю (как утверждают, снова мягкая посадка и в указанном районе) в тот самый день, когда коммунистические войска вошли в Кантон, сданный им без боя, – вернулся, сделав снимки нашей планеты (и конечно, территории Америки – чтобы русские генералы знали точно, куда им бросать свои бомбы). А американский спутник, который должен был стать ответом, потерпел эпичную катастрофу на старте! Говорят, что Господь помогает в делах праведных – тогда отчего Он допускает на небеса аппараты, сделанные руками безбожников-коммунистов? И тот папа, что в Риме сидит, даже поздравил со спутника все народы Земли с Рождеством, но вот наш американский папа Спеллман назвал спутники «опасными игрушками в руках аморальных и безбожных людей», – а наша собственная «вавилонская башня» – ракета фон Брауна – рухнула, погубив множество зрителей, включая женщин и детей! Неужели так Господь даёт нам знак, что теперь русские коммунисты Ему стали угодны больше, чем мы, американцы?! Но почему? В чём мы согрешили перед Ним? О таком просто не хотелось думать!

У Чака Вебера (одноклассника Аманды) папа погиб во Вьетнаме. Чак в тот день был как невменяемый, орал, что вырастет, станет военным и убьет сто, нет, тысячу коммуняк. Все вспоминал, как папа еще до ухода в армию брал его с собой на рыбалку – и что в последнем письме сообщил, что мог бы уже подать рапорт и вернуться, но если останется здесь еще на год, то заработанных денег хватит выкупить дом. Аманде оставалось лишь мысленно просить Господа, чтобы и у Чака случилось чудо (как было у неё с Дэвидом), и чтобы его папа тоже вернулся домой, хоть через несколько месяцев – но живой! В долине Меконга, на границе с Камбоджей, коммунисты сражались между собой с еще большей жестокостью, вырезая деревни и не беря пленных – «да пусть бы поголовно друг друга перебили, белым людям было бы только лучше», прокомментировал Боб. В бывшей Британской Индии (которую Аманда знала лишь по книжке Киплинга и одному из фильмов про Индиану), развалившейся на шесть частей, коммунисты-индусы убивали ни в чем не повинных мусульман, и в соседней Бирме кровь лилась рекой – и потому, «долг Америки, установить там демократию, закон и порядок», успокаивало лишь, что там пока не было американских солдат, но что будет завтра? Будто этого мало, еще и в Европе «Соединенные Штаты обязаны помочь народу Люксембурга встать на путь свободы», да что это за страна такая – Аманда, взяв в библиотеке атлас, едва на карте ее нашла!

– Ну чего ещё… ай!.. Дэвид!.. Больно!

– Ты и правда думала, что я ничего не узнаю про марихуану?!

– Это тебе Кэт разболтала… ай!!

– Я тебя сейчас сам разболтаю, маленькая ты засранка! Сначала марихуана, а затем и что-то покрепче захочется! Ей-богу, коммунисты правильно делают, что за употребление дури… Ты вообще знаешь, что бы с тобой сделали, например, в СССР?

– Арестовали бы и сослали в Сибирь, убирать снег?

– Нет, это было бы для тебя легким наказанием. А расстреляли бы, без всякого суда!

– Да ладно… про такое даже Фаньер не писал… ай!

– Нам парень из разведки лекции читал. Не готовил в шпионы – а просто рассказывал, против кого мы, что на той стороне. Он говорил, что в красной зоне – и в Китае, и в СССР, и в Италии или Польше – за «дурь» расстреливают. После допроса с пытками, где требуют назвать всех, от кого получила и кому продала. И знаешь, это редкий случай, когда я с коммуняками соглашусь! Потому что в китайском квартале Сан-Диего видел – во что превращаются те, кто долго употребляет. Ожившая мумия, или заживо гниющий труп – ты тоже хочешь такой стать?

– Да поняла я, поняла… это вообще один только раз было! Ну, два, считая сегодня!

– Это ровно на один или два больше, чем нужно – так ты точно всё поняла?!

– Да, Дэвид, да пусти ты ухо… больно же! Ну вот, всё ухо красное – как я теперь пойду?

– Ничего, кому-то этот цвет нравится, иди сюда, я тебе и второе ухо сделаю красным – для симметрии…

– Не надо!

И как тут хотя бы забыться? Разве что, на танцах в «Джунглях» под эту новомодную музыку, что наяривает ихняя группа «Племя», как там Стефани её назвала – «рок-эн-ролл», кажется? Ну так нельзя же там зависать в режиме 24/7 – даже Стефани родители такого не позволяют!

Парни уже вовсю пробовали джин и виски – Джек Марли из ее класса однажды даже в школу принес фляжку, и, употребив ее в обеденный перерыв, ввалился пьяным на следующий урок, за что был изгнан с занятий, с отметкой за поведение и уведомлением родителей. Мы же приличная школа, в отличие от Северной, где к такому привыкли! Послушав брата, Аманда при учебных тревогах послушно опускалась на колени – как рабыня перед кровавым идолом (на месте которого она представляла русского диктатора). Зачем Сталину и Советам наш страх и наша кровь – может, они уже и не люди вовсе, – как пишет месье Фаньер? Было же, ещё в годы войны, про нацистские «черные мессы», и что у нацистов, продавших свою душу черному колдовству, под кожей зеленая чешуя – так в комиксах было. И там же про вампиров и оборотней на службе у коммунистов писали, про «тех, кто приходит ночью». И про русских «ночных ведьм» – вроде Люциферы из комиксов месье Фаньера? Неужели это правда – хотя папа, мама и Дэвид говорили, что чудовища и монстры бывают лишь в книжках и кошмарах, но не в реальной жизни?

Чудовищ не бывает? А кем же тогда был «адмирал-маньяк» Тиле, который рубил винтами наших моряков в Атлантике и скармливал их акулам? Именно после того брат Дэвид и загорелся желанием идти служить на Флот. А «разоритель Ватикана»… как его звали… кажется, Достлер? Или «правая рука Гитлера» – Гиммлер, со своим Чёрным орденом Аненербе? Ну и конечно, сам Гитлер и прочие нацистские боссы рангом пониже – да на фоне того, что они творили с евреями и другими народами в Европе, те злодеи-культисты, описанные у Лавкрафта, – просто дети из воскресной школы! А вдруг Лавкрафт писал правду – лишь жалея читателей, преподносил ее сильно приглаженной, как для детей? И неужели правдивы истории, что русские, когда они ещё были нашими друзьями, захватили в Рейхе не только технологии нацистов, но и реликты «наследия великих древних», добытые ранее колдунами из Аненербе для самих нацистов – и они осквернили души русских точно так же, как до того немцев, превратив их в чудовищ в человеческом обличье?! Ну да – ведь русские Гиммлера (главу Черного Ордена) поймали, как раз в тот год, когда случился Шанхай!

– Коммунисты, это подлинно монстры, со стороны духовной, – сказал священник отец Бишоп, – потому что не знают свободы. Изначально они были неким подобием наших пуритан – праздность и красота запретны, все обязаны трудиться на общее благо, в суровой простоте, ставя общее намного выше личного. Но также у них запрещена собственность, ну кроме самых мелких и необходимых вещей, нельзя выбирать и менять место работы, куда тебя «распределили», и даже семьи у них устраивает особый орган «местком». Считается, что все за тебя решают специально обученные люди, ради твоего же и общего блага – ну а тебе следует лишь подчиняться, иначе последует наказание. Правда, при этом у них нет голодных, бездомных и безработных – каждому гарантирован минимум, хотя бы на уровне наших «армий труда» времен Депрессии: кормежка, койка в казарме и место работы. Но также у них нет и никаких чувств к ближнему своему – сострадания, любви – зачем это, когда за тебя все решают, и вопрос нравственности твоих действий не стоит в принципе, ты лишь исполняешь приказы. И конечно, они абсолютно безжалостны к тем, на кого им укажут как на врагов – без разницы, внешних или внутренних. Свобода, это не только благо, но и тяжкая ноша – коммунисты скинули ее со своих плеч, утратив и человечность. И в завершение своего греха, отринув понятие рая, ада, самого Господа нашего и дарованной им нашей бессмертной души – они, внешне оставаясь людьми, внутри стали чудовищами.

То есть, как в самой страшной фантастике, вроде «1984» Оруэлла – почти всю Евразию уже захватили миллионы фанатиков, вооруженных лучше нас, и сейчас они копят силы, собирая свои ракеты и супербомбы на конвейере (как когда-то у нас Форд делал первые авто), чтобы окончательно нас уничтожить, как уже сделали в том романе с Англией? Неужели Кэти права, и нам остались лишь несколько последних спокойных лет, в течение которых можно насладиться прежней жизнью – а дальше настанет тьма, и выживут лишь те, кто предпочтет рабство свободе?

– Включи мозги, подруга! В этом гребаном мире никак не получалось обходиться без войн. И если изобреталось какое-то оружие – то его обязательно применяли. Теперь представь войну, где супербомбы вроде той, что русские взорвали у себя на острове, будут падать сотнями и тысячами, из космоса, не сбиваемые ничем! Ад с его жалкими котлами покажется слабым подобием… а ведь это и есть Армагеддон, конец света, который обещал нам тот, кого распяли почти две тысячи лет назад. О, а что если история любит круглые числа – то есть это случится в двухтысячном? Тогда мы еще успеем прожить свое и умереть… – тут Кэти достала сигарету. – И знаешь, мне совершенно не хочется иметь детей. Вспоминая причитания маман, сколько она в меня вложила, – уж лучше веселиться, не думая ни о чем. Спарки, ну курни, попробуй! Иначе от страха можно с ума сойти!

Страх был разлит повсюду – единственное место, где, казалось, его было меньше (или не было совсем), была городская библиотека. Ее директор, Форрест Сполдинг – с которым был хорошо знаком Роберт Смит – казался Аманде хранителем тайных знаний и древних фолиантов, прямо как тот библиотекарь из Мискатоникского университета[12]. Как-то раз, ещё в десятилетнем возрасте, Аманда, начитавшись рассказов Лавкрафта и Дерлета, набралась смелости и по секрету спросила мистера Сполдинга, а не хранится ли у него случайно где-нибудь здесь тот самый Некрономикон? О, конечно, мистер Лавкрафт лично заявлял, что эта книга – его собственная выдумка, ну вот пусть непосвященные и дальше так думают, для их же блага. Но вы, мистер Сполдинг, – нет, не дайте почитать, я знаю, что это очень опасно – так хоть издали покажите, как этот гримуар хотя бы выглядит… Впрочем, Форрест Сполдинг стал в Де-Мойне личностью почти легендарной и без всякого Некрономикона, сначала сочинив Билль о Правах Библиотеки, а затем сумев отстоять свое собрание книг даже от всесильной Комиссии Маккарти.

– Я видел рейды Палмера и первую «красную панику», когда из библиотеки хотели выкинуть всю «красную» литературу. Я помню, как позже хотели запретить «Майн Кампф», вместо того, чтобы звонить во все колокола и рассказывать, какие адские планы вынашивают Гитлер и нацисты, – быть может, тогда его успели бы остановить. Я помню, как книги русских авторов просили выставлять на самое видное место, и как потом требовали спрятать их подальше. Теперь Конгресс озаботился содержанием комиксов, потому что «они учат наших детей плохому» – вместо того, чтобы бороться с самими пороками нашего общества, той же преступностью и наркоманией, к примеру, в том числе и среди несовершеннолетних – они хотят бороться с их отражением в литературе для подростков. Глупцы не понимают, что любая книга, которая была издана сколько-то значимым тиражом и привлекшая такую же аудиторию, – есть явление в духовной жизни всего человечества! Даже если она проповедует ложные идеи – тем более, ее не следует бездумно уничтожать. Поскольку с идеями не сражаются запретом – если христиан бросали львам на арене Колизея, но это лишь увеличивало популярность их учения и число адептов. Вы считаете какую-то книгу, идеи в ней, ересью – отлично, но, чтобы воспрепятствовать ей, разве не следует понять, отчего эта книга была написана и пользовалась успехом? И даже просто для того, чтобы люди знали, с чем надо бороться – во избежание конфуза, случившегося с одной высоконравственной леди… ах простите, вы же не могли читать эту книгу, в вашем возрасте…

– Мистер Сполдинг! – ответила Аманда, заинтересовавшись. – Если вы имеете в виду то, что происходит наедине между парнем и девушкой, то… У нас в лагере герлскаутов была такая Пэм из Северной школы, на виду строила из себя скромницу, но по вечерам и без взрослых рядом рассказывала всякое… Так что я примерно представляю, что вы имеете в виду!

– Хм… Ну что ж… Название и имя автора в данном случае значения не имеют, действие происходит в прошлом веке, когда нравы были столь высоконравственны, что даже на ножки роялей надевали юбочки во избежание грешных мыслей, ну а яйца, подаваемые на завтрак к столу, деликатно называли «куриными фруктами». Некая юная особа, возраста чуть более старшего, чем вы, воспитывалась в строгих традициях – что «это» для незамужней девушки есть страшный смертный грех. Но никто не решился объяснить ей, что же «это» такое, лишь «даже не думай, не смей»! Тогда еще никто не слышал о суфражизме – и считалось нормой, что женщина не имеет ничего своего, никакой собственности, и даже деньги на карманные расходы ей выдавали родители – а затем муж. Однако и в те времена у юной девушки возникало желание купить себе какие-то безделушки или украшения – и у нее оказалась подруга, которая не была столь же высоконравственной, и предложила способ легко заработать. Для этого надо было всего лишь один, два, три раза в неделю по вечерам приходить на пару часов в один дом, куда ходили джентльмены, желающие развлечений известного рода, и за некие действия получить после плату, ну вы поняли, о чем идет речь, юная леди? И наша героиня согласилась – поскольку то, что ей предлагали делать, никак не ассоциировалось у нее с «этим, запретным».

– Ужасно! – заметила Аманда. – Но все же считаю, что девушка не виновата. А виноваты ее родители, которые не могли ей нормально объяснить. И чем там все закончилось?

– Ну, сначала по всему городу в определенных кругах разнесся слух, что в заведении некоей мадам появилась юная особа, которая делает «это» с восхитительным видом своей полной невинности – а завершилось в стиле водевиля, когда в номер к ней очередным клиентом явился ее отец. Но я хотел сказать иное – вот сегодня желают запретить некую идею, безусловно вредоносную, не будем уточнять какую. Если уничтожить все книги, ее содержащие и описывающие, – то не случится ли завтра, что эта же идея возникнет вновь, и ее уже не узнают, чтобы с ней бороться?

– Я поняла, мистер Сполдинг. Это как в лабораториях сохраняют образцы бацилл чумы или иной опасной болезни – чтобы иметь возможность сделать вакцину.

– Пожалуй, аналогия не совсем точная. Поскольку бациллы чумы, это безусловное зло, а идеи… Не случится ли, что то, что кажется запретным сегодня, завтра станет общепринятым? Как это случилось, например, с учением Христа, или теорией, что Земля вертится вокруг Солнца, а не наоборот. Но о том судить будут лишь наши потомки – наш же долг все сохранить для их суда.

– А вы верите, что этот день, завтра, настанет, мистер Сполдинг? И мы не превратимся в атомный пепел?

– Я хочу в это верить, юная леди. Если завтра на нас упадут русские бомбы – что ж, я уже старый человек и прожил достаточно. Но мне будет гораздо больше жаль, что в пепел обратится весь собранный тут духовный багаж человечества – который выжившим после придется открывать заново. Однако я хочу верить в лучшее – потому что иначе, если не верить, то зачем жить?

Аманду привел в библиотеку отец, еще когда она пошла в первый класс школы. Сам он ходил туда редко, зато Аманда (и Дэвид, как приехал домой в этом году) бывали там по нескольку раз в неделю. Аманда брала в библиотеке фантастику – странный выбор для тринадцатилетней девочки? – но если так хочется заглянуть в завтра, где меня уже не будет, представить тот мир, где людям откроются чудеса, ну как бы человек из эпохи Джорджа Вашингтона попал в наше время, и как бы он смотрел на электричество, автомобили, телевидение…

– И нейлоновые чулки, – сказала Кэтрин, – ну просто жуть, что носили наши предки. Когда даже у миссис Адамс или миссис Линкольн не было нормального нижнего белья!

Кэти тоже ходила в библиотеку – но предпочитала мистику и ужасы, вроде произведений Говарда, Лакрафта, Дерлета и им подобных, издаваемых «Аркхем Хаус». А ещё «тёмную» фантастику, – как у Замятина, Оруэлла, Хаксли, или её последний фаворит – тот самый роман о войне Лиги и Альянса. Аманда совсем недавно и сама была не прочь пощекотать себе нервишки чем-то подобным, но в последнее время ей казалось, что сама реальность становится страшнее всех этих фантазий. Это же не с культистами Ктулху, а с коммунистами призывают бороться такие важные люди, как Гувер и Маккарти? Интересно, если этот самый Ктулху проснётся и вылезет из своего подводного города Р’льеха – а коммунисты выставят против него свой «полярный ужас», с атомными торпедами по сто мегатонн – кто кого одолеет? Вот только как вообще понять, что перед тобой коммунист? Наш, американский, или засланный русский шпион. Не растут же у него из головы рога и не горит во лбу красная звезда… и не будут же они при знакомстве сами тебе представляться, как тот злодей, с которым в комиксах сражается Капитан Америка, прямо сказал Красотке Бетти: «Zdarova, я – Айвэн Фукс, и я – коммунист»! Но даже в нашем городе по улицам наши защитники ходят, из Легиона или «христоносцев», вместе с полицией, ловят коммунистов – хоть бы, если поймают, сначала показали всем, как эти коммунисты выглядят! А пока же, дочитав наконец последнюю часть трилогии Азимова про «Основание», Аманда искала в журналах «Новинки Сай-Фай и Фэнтези», – канадское издание, но печатающее и переводы с других языков, – что-нибудь «про светлое будущее». Где обнаружила очень понравившийся ей роман про далекое будущее – автор «I. Efremov», наверное, поляк или еще какой-либо эмигрант – и была сильно удивлена, когда уже в январском номере (нового, 1956 года) «Новинок» вышла статья под названием «Красное Будущее», целиком посвященная этому роману, где было сказано, что написан он русским автором из СССР! И ещё, что этот роман снискал большую популярность не только в самом Союзе и Красном Блоке, но и в Свободной Европе, поскольку его публикация удачно совпала с началом космической эры. Эй, а с самого начала вы это сказать не могли?! То есть это вот так коммунисты видят наше будущее?!

В Советском Союзе, как и в любой другой стране, где правят коммунисты, нет свободы. Никто не может подняться выше чернорабочего, добиться уважения – если не состоит в их Партии. Это считалось прописной истиной – много раз повторяемой везде: в книгах, газетах. И в школе, на уроках истории, Аманда слышала то же самое. Значит, этот Ефремов тоже коммунист – странно было бы, если коммунистическая диктатура, где за каждое неправильное слово арестовывали и ссылали в Сибирь, дозволяла не члену своей Партии писать книги? Но этот роман – ну совершенно не похоже, что он был написан рабом! И как он попал в канадский журнал из-за «железного занавеса», где тотальная цензура? Странно, но Аманда почему-то легко приняла, что эта книга могла быть написана коммунистом или кем-то подобным – слишком уж отличался её стиль от всего того, что она читала ранее. Слишком «холодно-рациональными» (но от этого не менее интересными!) показались ей характеры и поступки героев, и их разговоры, насыщенные непривычными читателю, но привычными им самим понятиями, – даже сильнее, чем в «Основании», верилось, что это и правда люди очень далёкой от нас эпохи. Верилось, что это и правда люди из Эпохи Великого Кольца – очень далекого будущего. И разумный аскетизм у них есть, и жизнь для них (на Земле, и в Космосе) – это не череда захватывающих приключений ради славы и богатства, как у того же Индианы, – а тяжелый и упорный труд на благо всего человечества. И правда, есть в них что-то от наших пуритан! А один из героев (величайший ученый своего времени, кстати!) там вообще – негр! И это, когда Стеф говорит, что даже у нас в Дрейке чернокожих студентов можно по пальцам одной руки пересчитать, а на Юге с этим делом вообще полнейший мрак! А ещё у этого Ефремова японка есть. И выходцев из других народов – «каждой твари по паре». Нет, ну точно, коммунист писал – это же их заповедь, «нету рас – есть лишь класс», потому-то русские у себя в Евразии так легко и сходятся, хоть с азиатами, хоть с неграми, хоть с арабами, да хоть с теми же немцами (хотя вот совсем недавно же насмерть с ними воевали!) – плевать, какого ты цвета, – ты, главное, заповеди Ленина – Сталина и приказы партийцев исправно исполняй и всё будет ОК, а иначе… Прям как раньше в истории деление было – ты кому молишься, Христу или Аллаху? И ходили друг на друга в крестовые походы и конкисту. Только евреям вечно не везло – огребали с обеих сторон. Так и сейчас – ты за красный блок или за свободный мир? А ведь и правда, Эпоха Разделенного Мира у нас на дворе. А у этих там, в Эпоху Великого Кольца, людей с английскими или американскими именами почти нет, зато местные историки с археологами раскапывают руины древних мегаполисов (как сегодня Трою или Аркаим), с бомбоубежищами и хранилищами реликтов времен разделенного мира – это что же, там в прошлом всех англосаксов поголовно уничтожили – ну, кроме той малой горстки, что всё-таки приняла коммунизм?!

– Мистер Сполдинг, а есть ли у вас еще что-нибудь этого автора?

– К сожалению, нет, юная леди. Если вам интересна русская литература, могу предложить вам Чехова, Толстого, Достоевского, Тургенева.

– Я слышала, что эти авторы очень скучны. Что-то вроде «я существо боящееся, или могу просто встать и врезать». Хотя Тургенев – это не по нему был итальянский фильм, что показывали в прошлом году? Маме понравилось, а папу не впечатлило – «подражание Маргарет Митчелл», его слова.

– Положим, Тургенев написал свой роман задолго до «Унесенных ветром». Итальянский – да, такие сегодня порядки, под запретом современные русские авторы, дозволены лишь Чехов с Толстым. И сняты с проката русские фильмы – но итальянские допускаются. «Накануне» снимали в СССР, при участии Италии. А главную роль там играла Лючия Смоленцева, итальянка, но советская национальная героиня, и насколько мне известно, гражданка СССР. Если же вы, юная леди, хотите взглянуть одним глазком на жизнь «на той стороне», то могу предложить вам вот это.

– Журнал мод? Мама говорит, что мне пока еще рано.

– Журнал советских мод. Издание на английском, и заметьте, адрес редакции указан не Москва, а Люксембург, – полагаю, что так сделано специально, чтобы не скомпрометировать читательниц из «свободного мира» в глазах таких ревнителей, как наш сенатор Маккарти.

– Но как же… у них же там «железный занавес»!

– Когда-то русский царь Пётр, образно выражаясь, «прорубил окно из России в Европу». Видимо, мистер Сталин действует схожим образом, оставляя в своем «железном занавесе» нужные ему лазейки. Люксембург – самая известная из них. Полагаю, что и заинтересовавший вас роман про Андромеду попал в Канаду именно оттуда. А этот журнал мод мне прислали уже из Лондона, куда он поступил в знак уважения к визиту британской королевы в СССР. И я осмелился предложить его вам, поскольку в нем есть не только то, что носят русские леди, но и просто фотографии, сделанные на улицах русских городов. Может быть, вам это будет интересно?