Боги спустились с небес. Книга 3

Снова наступила тьма. Он почувствовал, как падает, ударяется о что-то влажное и мягкое. Голос стал отчётливее… нет, это не просто голос – крик.

«Аня!»

Саша с болью в лёгких глубоко вдохнул. Девочка истошно вопила до рези в перепонках. Он с трудом разомкнул веки, тут же зажмурился от яркого света, на этот раз не источавшего нестерпимый жар. Наоборот, кожу холодила сырость, а лицо ласкал прохладный ветер.

Снова крик – она где-то рядом!

– Аня! – прохрипел Саша, пытаясь встать.

Зрение помутнело, глаза закатывались, конечности не слушались, но он всё равно пытался встать.

Наконец ему удалось повернуться на бок. Урывками, но он увидел, как Аня извивается на земле, обхватив голову. Бессвязные вроде бы крики теперь приобретали форму, слова пробивались сквозь помутнение в голове.

– Мама! Папа! Не-е-е-ет! Не надо! А-а-а-а-а!

Саша полз к ней, пытаясь совладать со своим телом. Каждое движение заставляло скрипеть зубами, но останавливаться было нельзя.

– Ан… кха… Аня… – еле слышно хрипел он. – …Не… кхах! – он раскашлялся, харкнув кровью перед собой, а затем уперевшись в это место подбородком, чтобы ещё немного потянуть себя вперёд. – Я… я рядом!

Саша цеплялся за мокрую землю, срывал клочки зелёной травы, выкапывал клоки чёрной липкой почвы.

Аня кричала, извивалась, словно в припадке.

Он наконец-то добрался до девочки, потянулся, чтобы коснуться, но вдруг чья-то тень нависла над ними. Рука незнакомца легла на голову Ани. Саша заволновался, зарычал от бессилия…

Вдруг она затихла. Хрупкое тельце наконец обмякло, грудь плавно поднялась в спокойном вздохе.

Саша сжал её ладонь, а затем провалился в омут бессознания.

****

Роса на траве разливалась и блестела от утреннего Солнца. Неспешное течение озера, окружавшего остров, уносило опавшие веточки куда-то вдаль. Кузнечики стрекотали в такт кваканью лягушек и пению птиц.

Недалеко от одинокого векового дуба лежали двое: девочка и молодой человек. Девочка, казалось, спала преспокойным сном, а вот парень явно был не в полном порядке: одежда потрёпана, обожжена, на коже проступали ссадины и пятна крови. Над ними стоял мужчина в годах. Он взволнованно оглядывал нежданных попутчиков, курил трубку, задумчиво почёсывая затылок. Что же делать со свалившейся вдруг на его шею проблемой?

Глава 2. Призраки прошлого

Они стояли напротив. Холодные силуэты, знакомые до комка в городе. Почему-то лица удалось разобрать не сразу, но вот Света будто шагнула ближе, обдав его пробирающим лёгкие хладом.

– Ты снова нас предал! – глаза девушки наполнились печалью и болью. По щекам текли слёзы. – Ты снова исчез!

Вдруг она изменилась в лице. Взгляд загорелся ненавистью, заставил душу задрожать.

Показались остальные.

– Я лишь зря тратила на тебя своё время.

Настя исполнилась презрением. Губы её поджались, веки опустились в холодном разочаровании.

– Ты отправил меня к ним. Одну.

Вика казалась необычайно спокойной, но в голосе её звенела печаль разочарования.

– Ты бросил нас на поле боя, – хором выступили Глеб и Артур, – Мы сражались за тебя!

– Ты мог поделиться с нами, попросить помощи! – Денис и Пашка, два самых близких друга, что приняли его с самого первого дня в Академии, теперь угрюмо смотрели на него, излучая обиду.

– А я столько сил потратил, чтобы тебя найти, – Пашка сжал, кулаки, злобно оскалился.

– Ты мог исправить всё. Тогда, в том доме… но ты предпочёл сбежать, – Денис сдержанно опустил голову, скрывая истинные эмоции, но разочарование друга кольнуло сердце.

Макс молчал – лишь злобно хмыкнул и отвернулся, скрестив на груди руки.

– Жаль, что я не убил тебя сразу, – Артём пылал огнём, прямо как в прошлую их встречу. Он не скрывал охвативший душу гнев, пожирающую изнутри злобу. – Но ты убежал, трус!

Сашу окружили. Взгляды некогда близких людей заставляли сжиматься, подкашивали ноги. В горле застрял ком, не позволяя вымолвить ни слова.

Круг сужался. На лице заплясала тень от трескучего пламени, вспыхнувшей молнии, от блеска парящего в воздухе металла, засвистел ветер. Голоса, обвиняющие, упрекающие, хлестали словно плетью, проносясь мимо. Воздух накалился от заполнившей его магии, которая вот-вот обрушится на него…

Саша понимал, что может сокрушить их всех одним лишь усилием воли. Рука дрожала, порываясь сжаться в кулак, но он не хотел этого. Как только пальцы сомкнуться, пути назад не будет.

Тень отступила, набравшая силу магия сверкала слепяще ярким светом, готовая обрушиться на него всей мощью.

Саша, дрожа, упорно держал пальцы прямыми.

– Просыпайся! – вдруг оборвал их чей-то голос. – Ну же, вставай!

Друзья вдруг исчезли, унеся за собой свет. На замену пришло что-то невнятное и мутное, со временем приобретающее более чёткие формы. Пробуждение вызвало головную боль словно череп пронзали десятки игл.

– Давай, давай! – голос пробивался через нечто, заполняющее пространство…

Его собственный безумный крик.

Саша вскочил, порываясь схватиться за голову, но оказался в тисках чьих-то рук. Саша бился в конвульсиях от невыносимой боли, пока кто-то держал его мёртвой хваткой.

– Держи его! Держи, осталось совсем немного! – рядом находился ещё один человек, но его присутствие ощущалось не телесно, а разумом… телепат?

– Сильный, чёрт подери! Что с ним?! Что в его голове?!

– Господи, я в первый раз такое вижу. Подожди-ка…

– Я не могу ждать. Он сейчас вырвется!

Боль напускала на глаза пелену. Саша наконец перестал кричать, до треска в зубах сжав челюсти.

– Быстрее, а то он мне весь дом разнесёт!

– Я стараюсь, стараюсь!

– Он сейчас вырвется!

– Нашёл!

Саша застыл на месте. Боль быстро отступила, убегая из кончиков пальцев по конечностям, через всё тело, собравшись в одной единственной точке головы, а затем исчезнув.

Только сейчас Саша осознал, как тяжело дышит. Пот покрыл кожу, отчего неприятно холодил ветер, дующий сквозь приоткрытое окно.

– Фух, наконец-то! – человек позади рухнул на кровать, разжав тиски.

– Интересно, интересно… очень необычный случай… – задумчиво, даже с любопытством поделился мужчина средних лет, худой, в круглых очках, с небольшими бакенбардами и лысеющей русой шевелюрой.

– Конструкции однозначно строил кто-то из наших – основа мне хорошо известна. Но это что-то новое… – мужчина сощурился, выдержал небольшую паузу, раздумывая. – И, самое интересное, в его голове две противоположные защиты.

– Это как?

Саша с трудом повернул голову, чтобы разглядеть второго незнакомца: ровесник первого, но значительно шире в плечах и груди, полнее. Под большим широким носом свисали пышные усы, способные дотянуться до лохматых бакенбард.

– Вот так. И, кажется, юноша пришёл в себя. Молодой человек, вы меня слышите-с?

– Д… да… – хрипло ответил Саша. – Где я? Кто вы?

«Аня!»

– Где Аня?! – он резко закричал, порываясь выпрыгнуть с кровати, но путы мигом остановили его.

– Вот шельма! – успел выругаться усач перед тем, как сомкнуть руки вокруг парня.

– Спокойнее, юноша! – скомандовал очкастый. – Всё хорошо. Девушка, – Аня я так понимаю, – в соседней комнате. Спит.

Хватка недоверчиво ослабла. Саша подал знак, мол, всё в порядке, и только после этого смог вдохнуть полной грудью.

Он осмотрелся. Странное убранство комнаты будто расставили для съёмок исторического фильма: угловатая раритетная мебель, строгие изысканные шкафы, письменный стол, похожий на тот, что Саша видел когда-то в доме-музее Пушкина. Даже имелись открытая чернильница с перьевой ручкой, однако вразрез с музейными имеющие явные следы использования, чему доказательством служили исписанные листы.

За окном был поздний вечер, и комнату освещала люстра с несколькими тусклыми лампами. Что-то в ней казалось непривычным.

– Чудно, правда? – заметил усач Сашин интерес к люстре. – Это господин Лодыгин смастерил. Каково, а! Чую я, магия лет через сто и не нужна будет. Лодыгин – простой человек, а обошёлся без неё.

– Смею заметить, что мы её немного усовершенствовали, – добавил очкастый. – Нанесли заклинания на лампы, чтобы не пришлось прокладывать провода и ставить электрическую машину.

«Точно, – понеслось в голове, – даже выключателей нет».

Но, опомнившись, осторожно спросил:

– Вы кто?

– Мы же не представились, Петруха! – воскликнул усач, вскакивая с кровати.

Он встал ровно, с гордой осанкой, и, слегка кивнув, продолжил:

– Владимир Ильич Штоцкий. К вашим услугам-с!

– Пётр Павлович Лисневский, – присоединился второй, однако не соизволив принять торжественную позу. – А вы, молодой человек, чьих будете?

Саша не ответил. Он тупо уставился на своих спасителей с открытым ртом, пытаясь осознать, что его подозрения оказались правдой.

– Ты точно ничего ему не повредил, Петруха? – поинтересовался Штоцкий, слегка наклонившись к товарищу.

– Да точно… наверное. Юноша, вы нас слышите? – Пётр пощёлкал пальцами рядом с лицом Саши.

– Д-да, слышу. Просто… даже не знаю, что сказать…

– Имя, – улыбнулся Штоцкий. – Скажите имя, и это будет неплохим началом.

– Ах, да… кхм, – слова до того застряли в горле, что пришлось откашляться. – Саша. Меня зовут Саша.

– Прекрасное имя! – улыбнулся Штоцкий. – Что ж вы так долго его скрывали?

– Я не…

– Откуда вы, Александр? – Пётр нахмурился, не скрывая здорового подозрения. – Вы столь чудно́ были одеты. Что вы, что ваша спутница. Правда, отчего-то всё напрочь испоганилось. Уж не знаю, через какие тернии вы прошли, но, прошу извинить, оставшееся тряпьё пришлось выкинуть, а вас переодеть…

Тут он встрепенулся, серьёзно сдвинул брови, выдвинул вперёд ладонь, как бы успокаивая:

– Только не поймите нас неправильно! Мы не видели девушку обнажённой!

– Я пользовался телекинезом, – подтвердил Штоцкий.

– Однако, одежды дюже странные, – продолжил Пётр.

– А у дамы на редкость… – Штоцкий, кажется, смутился. Даже румянец тронул морщинистые щёки от всплывших в памяти картин. – На редкость короткое платье, смею заметить. И бельё… Александр, позвольте спросить. Вы кем ей приходитесь?

– Я? – Саша не сразу сообразил ответ. – Я – друг.

Пётр, удовлетворившись ответом, сел рядом на край кровати. Подозрение спало с лица, но на его место пришла тревожность.

– Должен предупредить, Александр. Состояние Ани стабильно до тех пор, пока она находится в принудительном сне. У неё в голове будто… как вам объяснить…

Он несколько секунд подбирал подходящую метафору, нервно почёсывая нос.

– Вот! Будто плотину прорвало. Не знаю, что за манипуляцию проводили с сознанием бедняжки и от чего пытались оградить, но, если ничего не сделать, разум может серьёзно повредиться.

– Родители… – прошептал Саша.

– Что? – спросил Пётр.

– Я знаю, что пытались запереть.

– Отлично. Сейчас телепатический барьер повреждён, но ослаблен. Однако если…

– Вы можете помочь? – Саша не желал слушать о печальных последствиях. Нужно было действовать.

Пётр поправил очки, почесал подбородок, обдумывая ситуацию. Штоцкий, до сих пор не влезающий в разговор, тихонько прочистил горло, стараясь не мешать другу.

– Это будет непросто, – наконец решился Пётр. – Барьер напрямую поддерживал установивший его маг, но теперь связь потеряна. Это довольно серьёзное вмешательство, оно отличается от защит в твоей голове, питающихся за счёт твоей же магии. Придётся постараться, чтобы безопасно убрать всю конструкцию. Пока что мне удаётся поддерживать барьер, но…

– Каковы шансы на успех?

– Они есть. Но если у меня будет максимум информации о вашей предыстории, это может увеличить шансы на положительный исход.

Саша задумался: безопасно ли говорить правду?

Вдруг разговор прервал грохот рухнувшего стола. Единственный, устоявший во время бури предмет мебели теперь валялся, посечённый на части. Письменные приборы отскочили в сторону, чернила разбрызгались по полу, испачкав ковёр и стены.

– Хм, странно… – Штоцкий оживился, подскочил к руинам, провёл пальцем по гладкой грани разреза.

– Извините, – Саша почувствовал стыд за устроенный беспорядок. Хотя он и не помнил происходящего, но причину, почему его так упорно держали, понял сразу.

– Но когда? Я был уверен, что сдержал твою магию!

– Видимо, не всю, – ухмыльнулся Пётр. Нельзя было не отметить смятение в его взгляде.

– Как ты это сделал? – поинтересовался Штоцкий. – Ты же телекинетик, или я чего-то не понимаю?

– Да, всё верно, просто…

«Просто что? Просто вы, Владимир Ильич, и вы, Пётр Павлович, оставили после себя книгу, благодаря которой я создал магию разрушения?»

– … Просто я немного по-иному могу использовать телекинез.

Штоцкий тут же загорелся энтузиазмом. Глаза его запылали любопытством, смешанной с завистью.

– А вот с этого места поподробнее! Я, если можно так сказать, тоже своего рода исследователь магии!

«Ага, совсем чуть-чуть».

– Подожди, Володя, – встрял Пётр. Он встал, направился к двери. – Давайте сначала решим проблему девушки.

Они прошли в соседнюю комнату сразу после того, как Саша облачился в предложенную одежду: белую шёлковую рубашку, высокие классические брюки и довольно неудобные туфли. В комплект входили также жилет, пиджак и куча дополнительных аксессуаров, но Саша отказался, вызвав тем самым лёгкое удивление.

Аня будто просто спала. Безмятежность, спокойствие, даже лёгкая улыбка отражалась на её лице. К сожалению, скоро придётся прервать эту идиллию.

Пётр сделался серьёзным. Очень серьёзным. Даже Штоцкий, в котором невооружённым взглядом читалась природный задор, сосредоточился.

– Итак, Александр. Теперь прошу изложить мне всю информацию о том, кто эта девочка, кто, собственно, вы сам и оказались здесь. А также кто установил телепатические барьеры и почему это пришлось сделать.

Саша немного промедлил, но всё же решился раскрыть все карты.

– В общем, не знаю каким именно образом и почему именно сюда, но мы прибыли из будущего…

И он поведал довольно долгую историю как можно более сжато. Рассказал, что Аня – маг времени, что она убила своих собственных родителей во время первого своего всплеска магии. Кто такой Николай, как он нашёл девочку, чтобы готовить секретное оружие против правительства, и к чему всё это привело. Объяснить, почему и как они перенеслись назад во времени, даже пытаться не стоило – магия времени до сих пор оставалась тайной за семью печатями. Возможно, ещё один энергетический всплеск.

Саша ожидал, что над ним посмеются, не поверят его словам, либо будут повергнуты в шок. Но почему-то мужчины не выглядели удивлёнными.

– Хм, это многое объясняет, – Пётр лишь кивнул, дослушав рассказ. – Как видишь, Володя, магия, спустя сто лет, не пришла в негодность. Даже развилась. Преграды, которые были в твоей голове, Саша, в нашем времени ещё не делают. Я знатно попотел, чтобы взломать их и ликвидировать.

– А тот стол? – воскликнул Штоцкий. – в будущем все умеют так использовать телекинез?

– Нет. Если честно, это моё собственное открытие. Должен признаться, сделал я его во многом благодаря вам.

– Неужели? – удивился Штоцкий.

– Пётр Павлович написал книгу, вашу биографию. Она меня и навела на мысли в этом направлении.

– Петруха, ты что сделал… сделаешь?!

Лисневский смущённо прокашлялся в кулак, сосредоточенно нахмурил брови и вернуться к Ане, увильнув от ответа.

– Нам нужно действовать!

– Подожди, какая биограф…

– Иначе мы можем опоздать!

Штоцкий замолчал.

Пётр коснулся лба девочки.

– Барьер уже трещит по швам. Принудительный сон нельзя поддерживать слишком долго – чем дольше действуют подобные воздействия, тем сложнее будет вернуть нормальное состояние. Она просто может сойти с ума. Саша, подойди. Возьми её за руки.

Саша нежно сжал тонкие ладошки. Почему-то затылок кольнуло неприятное предчувствие.

– Володя, ты будешь подавлять импульсы его магии. Приготовься, они могут быть ещё более мощными, чем в прошлый раз.

Штоцкий положил могучие руки на плечи Саши и крепко их стиснул.

– А ты, Саша, собери всю свою волю в кулак. Тебе придётся войти в сознание Ани, пережить калечащие воспоминания вместе с ней. Нужно достучаться до неё, напомнить о том, кто она. И кто ты.

Саша хотел узнать побольше вводной информации, но Пётр коснулся лба, проваливая его в глубины разума.

****

Саша очутился в бесконечном Ничто. Снизу, сверху, по сторонам не было ничего. Он попытался шагнуть, но безуспешно – нога лишь дёрнулась в пустоте.

Вдруг впереди появилась дверь. Тяжёлая квартирная дверь, обтянутая кожзамом, с потрёпанной табличкой «78» наверху. Саша снова попытался барахтаться в её сторону, но ничего не получалось, пока он наконец не додумался использовать магию.

Оказавшись достаточно близко, он услышал приглушённые звуки музыки. Что-то незатейливое, попсовое, но весёлое и довольно старое доносилось изнутри. Саша повернул ручку, потянул створку, а затем вошёл в квартиру. Музыка заиграла громче, послышались чьи-то голоса, шаги, лязг посуды. Гравитация снова заработала как следует.

– Аня, сделай потише! Голова раскалывается! – женский голос послышался из кухни, откуда также тянуло аппетитными ароматами.

– Мам, я такое не слушаю, ты чего!

– Витя, опять ты?! А ну вырубай свою шарманку!

– Шарманку?! Я под эту музыку танцевал в школе! Это – моя молодость! – отец кричал с весёлым задором, но ухо различило лёгкий болезненный хрип.

– Это – моя головная боль! – мама для убедительности громыхнула посудой.

Саша прошёл тёмную неосвещённую прихожую, остановился на развилке помещений. Перед ним за открытой дверью предстала небольшая кухня, где хозяйничала женщина, в которой нельзя было не угадать родство с Аней: Такие же густые локоны, доходящие чуть ли не до поясницы, маленький курносый нос, прекрасные зелёные глаза.

– У меня и так температура, имей совесть! – причитала она, протирая посуду.

– Так прекращай возиться на кухне и ныряй ко мне, жёнушка!

Женщина не ответила, но невольно улыбнулась, услышав слова мужа.

Саша глянул в проход слева. Там, на диване, фривольно разлёгся мужичок, подрыгивающий носком в такт музыке. Из раскрытого окна светил яркий свет, погружающий зал в уютную атмосферу.

– Тебе бы только валяться! – раздалось в спину из кухни.

– Это – постельный режим. И ты его нарушаешь!

– Пап, сделай потише! – присоединилась Аня. – Я не могу нормально читать!

– И ты, Брут?! Вот от тебя не ожидал, дочка!

– Ну, Па-а-ап! – дверь справа открылась, наружу высунулась возмущённая мордочка Ани.

– Ну всё, всё, уговорили. Но с одним условием: мать, с тебя танец!

Музыка сменилась – теперь заиграла медленная мелодия. Отец вскочил с кровати, направился на кухню, отобрал у женщины уже блестящую тарелку и положил на стол, к остальным. Другой рукой он прижал талию к себе, ухмыльнулся, довольно замурчал.

Саша улыбнулся, сам того не замечая. Грация танцора, одетого лишь в одни семейники и майку, романтический порыв, сопровождаемый юмором, не могли оставить равнодушным.

Женщина поддалась, закинула руку на шею супругу, элегантно вильнула бёдрами, чем вызвала хищный рык. Пара выскользнула из кухни в зал, чтобы продолжить танец. Саша обернулся и увидел Аню, наблюдающую за родителями. Счастливая улыбка тоже не сходила с её лица.

Родители танцевали, кружились. Отец прижался, положил подбородок на плечо мамы. Оказавшись лицом к Ане, он поманил дочку, и та сразу же кинулась в крепкие объятия.

Вдруг музыка оборвалась.

Свет за окном потускнел и начал окрашиваться в красный. Отец и мать остановились, задрожали, а затем опустились на колени.

– Мама! Папа! Нет!

Девочка закричала. Так закричала, что это резало ушные перепонки, заставляя заткнуть уши даже бестелесному фантому, находящемуся в её сознании. Квартира исчезла, теперь перед Сашей находилась только Аня, заключённая между умирающих родителей. Их кожа побледнела, а затем пожелтела, покрывалась тёмными кровяными сосудами. Жизнь покидала их стремительно, на глазах.

Аня кричала. Кричала и плакала. Она не могла выбраться из объятий уже загнивающих рук, переплетённых между собой, словно из клетки. Несчастную семью осветил кровавый луч.

Саша кинулся к ней, попытался вытащить, но не смог даже ухватиться. Вдруг отец резко повернул голову. Щека его уже начинала разлагаться, местами обнажая зубы. Он хотел что-то сказать, но лишь бесшумно шевелил челюстью.

Саша потянул на себя кости, покрытые ошмётками гниющих жил, но ему недоставало сил, словно в кошмарном сне.

– Я не хочу! Нет! – взмолилась девочка. Она задёргалась под останками родителей, завертелась, смотрела прямо на Сашу безумным испуганным взглядом, но всё ещё не видела его.

Аня вырывалась, рыдала, молила, но объятия родителей, теперь уже скелетов, всё крепче сжимали её. Девочка тянула руки вперёд в надежде, что её кто-нибудь спасёт.

– Аня! – крикнул Саша. – Аня, это я! Вспомни! Смотри на меня! Аня!

Он пытался схватить её руки, но они лишь проходил сквозь них. Пытался разомкнуть скелеты, но ничего не выходило.

И вдруг он снова оказался в светлой комнате. Играла та самая попсовая музыка, на диване подрыгивал ногой и шмыгал носом улыбающийся мужичок.

– Аня, сделай потише! – послышался голос из кухни. – Голова раскалывается.

– Мам, я такое не слушаю, ты чего!

– Витя, это ты?! А ну вырубай свою шарманку!

Саша наблюдал за происходящим с самого начала. Снова атмосфера счастья, снова шутливые пререкания, несерьёзные упрёки, снова медленный танец.

Он взглянул на приоткрытую дверь, и увидел, как изменилась в лице Аня. Теперь она не улыбалась, а осторожно наблюдала за своими родителями. Отец поманил её, девочка рванула к ним, будто боялась не успеть.

И снова смерть, крики, багряный луч света, падающий на обезумевшую пленницу, зажатую в объятиях мертвецов. И Саша, отчаянно пытающийся докричаться до неё, вытащить из ловушки.

И снова музыка. Медленный танец.

Аня, уже в слезах, наблюдала за родителями. Она знала, что произойдёт дальше, но не могла ничего изменить.

Отец поманил её. Девочка, рыдая, побежала к нему. Саша не знал, как этому помешать.

Багряный луч коснулся влажной кожи, набухающей от гниений. Саша, не имея больше никаких идей, опустился рядом с Аней. Она продолжала кричать, рыдала, молила о том, чтобы всё это закончилось. Саша ничего не мог сделать, кроме как попытаться разделить её боль.

Он обнял её. И вдруг понял, что не проходит сквозь, словно призрак, а чувствует её касания.

Крик девочки заглох в груди Саши, она с бешеной силой обхватила его, впилась ногтями в спину.

– Саша!

Он вдруг почувствовал себя полным сил, наконец-то перестал быть бестелесным незваным гостем. Магия вспыхнула внутри, Саша схватил Аню покрепче, встал, разрывая объятия мертвецов.

Аня продолжала рыдать, держась за него. Вдруг кошмар не закончился, а лишь подкинул очередную ловушку?

– Я здесь. Я с тобой. Всё будет хорошо, – Саша прижался носом в худенькое плечо, вдохнул знакомый запах волос.

– Не уходи, – заикаясь, просила Аня. – Я не хочу, чтобы это началось заново.

– Не уйду. Я рядом.

Багряный луч рассеивался. Ничто осветилось ярким, тёплым Солнцем.

****

Саша очнулся и поначалу не мог вспомнить, произошедшее. Он удобно лежал на чём-то, казалось, будто он проснулся в своей кровати после долгого неприятного сна. Лишь через несколько секунд воспоминания хлынули в голову. А после пришло осознание, что он лежит на полу, теперь ставшем совершенно неудобным для протрезвевшего разума.

Саша приподнялся, протёр глаза, попытался прийти в себя. Изнеможённый Штоцкий находился рядом. Потирал платком вспотевший лоб.

Саша кинулся ко всё ещё спящей Ане. В её ногах, на одеяле, лежал без сознания Пётр. Он коленями стоял на полу, а верхом распластался на кровати, что позволило не скатиться вниз.

Комната была практически разрушена. Вся мебель, кроме кровати, разбросана и порублена, на стенах остались отметины от столкновений, а потрёпанные занавески раздувало ветром из разбитого стекла. Но на потолке покачивался всё ещё работающий светильник.

– Это было непросто, – Штоцкий поднялся, убирая платок в карман. – Ты мог убить нас.

– Извините… – смутился Саша. Он не знал, что стоило говорить в такой ситуации.

– Я не об этом… – вдруг заявил Штоцкий. – Ты обязан объяснить, чему такому я тебя научил. Обязан. Но отложим разговор на попозже. Как там Петруха?

– В отключке.

– Чего?

– Без сознания, говорю.

– А, понял. Ну, ему простительно. Не каждый способен пережить такие нагрузки. Пущай отдыхает, отведу беднягу в его комнату.