Удачно взглянуть на Солнце со звезд

На экранах заднего вида к одной фигуре в скафандре подошла другая, что-то показала жестами и полезла вскрывать грузовой отсек. Кира включила дронов и по сигналу Майка скомандовала им выехать – тут все это можно было делать дистанционно, потому что они находились вне радиационного пояса Юпитера.

Сорок роботов выкатились один за другим из отсека и построились ровным квадратом недалеко от планетохода. Кира запустила тестовый режим, и они разъехались ровной сетью. Кроме одного – он крутился на месте, будто собака, гонящаяся за собственным хвостом. Майк подошел к боту и легонько пнул его в корпус. Будто очухавшись, тот сорвался с места и занял свой узел сети.

– Кира, тут один глючит периодически! – раздался в кабине голос Майка.

– Поняла тебя, – ответила девушка в гарнитуру и расширила тестовое поле.

Дроны почти сформировали сеть, но один из углов «смялся» – роботы хаотично двигались, врезаясь друг в друга. Кира негромко ругнулась и, остановив формирование сети, принялась фиксить баг.

После повторного запуска все исправилось. Для верности еще раз расширив тестовое поле, Кира готова была запускать полноценную работу. Но глючная машинка отказывалась нормально функционировать. Глядя на Майка, целеустремленно приближающегося к ней, девушка бросила в гарнитуру:

– Да не пинай ты уже его! Тяни лучше сюда, я сейчас отключу.

Получив команду, дрон послушно замер. Перенастроив сеть с учетом отсутствия одного звена, Кира финальный раз прогнала тест и наконец полноценно запустила программу. Роботы шустренько растянулись по значительной части площади кратера и принялись последовательно собирать образцы с каждых пяти квадратных метров поверхности. Теперь оставалось лишь ждать.

…Закрутив последний винт на крышке системного отсека, Кира легонько стукнула по корпусу бота. Все, теперь должен нормально работать. Загрузив его обратно в шлюзовую камеру грузового отсека, девушка задраила люк и вернулась в кабину. Майк дремал, закинув ноги на деактивированную панель пилота; Сергей ковырялся в планшете. Кира покачала головой. Жалко его – будет очень тяжело улетать, когда придет время. И завидно одновременно – у него хотя бы есть кому писать… Недовольно поморщившись, девушка отбросила дурные мысли и села за панель штурмана.

Судя по докладам, дроны почти завершили сбор образцов – оставалось совсем немного. Удовлетворенно кивнув, Кира продублировала участок программы в другое окно и отправила его починенному роботу. Тот показался на экранах заднего вида, встал на заданную точку. Девушка отправила ему еще несколько команд, исправно выполняемых техникой. Отлично. Повинуясь команде, дрон вернулся в грузовой отсек – отправлять его к остальным было уже бессмысленно.

Наконец роботы двинулись обратно. Кира разбудила Майка, Сергей двинулся было к шлюзам… Но тут над ними пронесся, светя раскаленным от повреждения двигателем, шаттл. Эфир разорвал пронизывающий SOS. А затем аппарат рухнул где-то на краю горизонта.

В две команды Кира остановила выполнение протоколов у дронов, а Майк как был, с открытым грузовым отсеком, дал назад, одновременно включая лебедку и командуя отсеку закрываться. Девушка запросила у штаба предполагаемое место крушения; вывела карту поверхности с отметкой на головной экран. Совсем недалеко! Возможно, они доберутся даже раньше аппарата со станции. Если драная лебедка будет крутиться хоть вполовину быстрее.

Сергей открепился от корпуса, едва планетоход перевалил через край задней половиной. Непродолжительный импульс лазерного резака – и части троса разошлись в стороны, медленно падая вниз. Это было быстрее, чем развязывать. Дождавшись, пока коллега заберется обратно, Майк в два движения развернул транспорт на нужное направление и дал полный вперед. Мимо стремительно понеслась поверхность – настолько, что любая излишне крупная неровность могла отправить их в долгий неуправляемый полет. Благо, шасси амортизировало большую часть мелких.

Кира, отслеживавшая карту, скомандовала притормозить – приближались к вершине холма. А с его вершины уже можно было видеть борозду, оставленную упавшим шаттлом. Измятая туша лежала дальше, из прорех курился дымок, мгновенно терявшийся в темном небе.

Возле упавшего шаттла стоял другой такой аппарат – видимо, рванул от грузовоза вслед. Оба пилота второго транспорта стояли возле первого и что-то обговаривали. Майк затормозил возле них, Сергей слез на поверхность и подошел к пилотам; жестами договорился про волну передатчиков, продиктовал цифры в кабину. Майк уже надевал скафандр, Кира колдовала над консолью, пытаясь связаться с бортовым компьютером потерпевшей крушение машины.

– Берк, пилот 19-72, – заговорил один из пилотов. – Шлюз заклинило вследствие падения; инструментов для вскрытия обшивки нет.

– У нас есть, – ответил Сергей. – Пилоты?

– Борткомпьютер сообщает, что один жив, в тяжелом состоянии.

На экран вывело ту же информацию – компьютер планетохода законнектился с упавшим шаттлом. Кира жестом отправила данные о состоянии систем корабля на экран-забрало Сергея. Тот постоял пару минут, анализируя, затем скомандовал:

– Майк, плазморез.

Получив в руку рабочую часть, еще раз окинул схему взглядом, а затем включил активную фильтрацию светового потока и начал резать вблизи кабины. Техник медленно выводил в измятом корпусе шаттла узкий прямоугольник прохода.

Наконец вырезанный кусок обшивки медленно вывалился наружу, открывая проход в один из модулей. Внутрь тут же направился Майк и напарник Берка. На пилоте был пострадавший, Майк же направился в сторону машинного отделения – нужно было проверить двигательную установку и заглушить ее, если это не случилось при падении.

– Майк, один из движков был раскален докрасна, – напомнила Кира.

– Помню, отозвался коллега. – Осторожен.

Напарник Берка аккуратно вынес пострадавшего, двинулся к своему шаттлу. Кира смотрела на камеру Майка, работавшего с консолью в машинном. А потом что-то пошло не так.

Краткая вспышка. Нашлемная камера резко дернулась. Скафандр буквально завопил о множественных силовых воздействиях.

– Майк!.. – вырвался у девушки непроизвольный вскрик.

Сергей все понял моментально и бросился в проем. Его камера показала открытое нутро стены в машинном, обломки отделки на полу – и Майка, сидевшего под противоположной стеной. Космонавт поднял голову, ошеломленно осмотрелся. Сергей тронул было его за правую руку, но отшатнулся из-за резкого вскрика. Верно трактовал вялое шевеление левой руки, подхватил под нее.

…Майк улетел в Штаб на шаттле. Его правая рука оказалась раздроблена (кости из-за малой гравитации ослабли), и очень повезло, что скафандр после удара сохранил герметичность. Сергей и Кира остались в планетоходе возле упавшего аппарата, сохраняя шокированное молчание и пытаясь сжевать сухпайки, чтобы как-то отвлечься. Нужно было заканчивать работу с дронами.

***

Сатурн давно остался позади; «Звездная лань» приближалась к орбите Нептуна. В течение двух недель, согласно плану, корабль должен был перейти в подпространство.

Название их посудинке придумала Кира – предложила во время последней общей вахты перед прыжком. Мол, заколебало летать на безымянном куске металла, надо его как-то обозвать. Ну и пришло на ум такое. Вообще-то имя «Звездная лань» не очень-то шло огромной нелепой бочке переменной толщины. Но оно было красивым, звучным и всем понравилось.

Вскоре Сергей и Кира легли в сон – уже до самого выхода в системе Альдебарана. И Майк остался на две недели один на один с космосом и кораблем. Причем сделать с этим уже ничего не получится: реабилитация слишком долга…

Майк сидел на койке и бесцельно вертел в руках колоду карт. Почему-то хотелось курить, хотя, очевидно, делать это на корабле было бы в высшей степени по-идиотски, да и бросил он еще до начала поступления в Агентство.

Порой мужчина задумывался, почему его взяли сюда – но ответа не находил. В отличие от остальных участников, у него была семья – старая мама и два брата. Все работали на ферме в глубинке и лишь вздыхали о небе на ночном выпасе. А Майк – тут. Предмет гордости семьи и зависти соседей. Обреченный больше никогда их не увидеть.

С ним прощались как с покойником – хотя, собственно, так оно в некоторой степени и было. Им предстояло с максимально возможной подробностью изучить первичные данные планеты – и лечь в криосон, надеясь, что колонисты найдут их и разморозят, а не оставят в виде музейного экспоната, решив не возиться с ресоциализацией бывших космонавтов.

Они с разбега прыгнули в бездонную пропасть – а тренировались, как правильно приземляться.

Майк задумчиво сжал колоду с краев, запуская карты в полет, и проследил глазами их долгое, секунд под десять, падение. Он предпочел бы взять с собой беларуские шахматы – когда-то Сергей во время отпуска на Земле, пока такое еще было возможно, показал ему правила, и Майк буквально влюбился в них. Но взять физическую версию ему не позволили из-за массы. Поэтому мужчина взял с собой карты – просто крутить в руках, играть ими он не особо любил. А беларуские шахматы ему написала Кира в начале полета. Борткомпьютер «Лани» умел играть в обычные шахматы, поэтому много дописывать и долго обучать его не понадобилось.

Собрав карты с пола, Майк запихнул их в карман комбинезона и вышел из каюты.

В рубке мужчина, по дороге зашедший к фуд-принтеру, разложился на деактивированной панели пилота: поставил поднос на экранчик, напиток воткнул куда-то меж двух пультов. Закинул в рот кубик хлеба, взялся за вилку. И перевел взгляд на главный экран, рисовавший траекторию корабля.

Поднос с едой полетел на пол – благо, она была еще запакованная. Двумя касаниями Майк активировал панель. Вектор тяги почему-то изменился, и «Лань» серьезно отклонилась от расчетного пути. Это могло стать катастрофой. Прыжок в систему Альдебарана тщательно рассчитан именно с учетом траектории и направления полета, и при изменении траектории можно прыгнуть в межзвездную пустоту. После этого останется только лечь в анабиоз обратно, надеясь, что их найдут раньше, чем кончится топливо у реактора.

Нажав еще несколько кнопок, Майк отключил маршевый двигатель и на полную включил маневровые. Тяжелая туша начала медленно разворачиваться. Космонавт же тем временем пытался рассчитать маневр торможения. Получалось, что на исправление траектории понадобится неделя, причем на определенных участках требовались достаточно сложные маневры. Было непонятно, как так вообще получилось, но это можно выяснить потом по логам черного ящика. Сейчас же срочно требовалось действовать.

Рассчитав при помощи борткомпьютера маневры на ближайшие сутки, Майк запрограммировал маневры. Появившаяся было из-за отключения маршевых невесомость снова ушла; тело стало постепенно наливаться тяжестью. Ближайшие несколько дней тяга будет довольно часто скакать. Неприятно, но делать нечего.

Можно было слегка выдохнуть и поесть. А потом – рассчитать и запрограммировать маневры вплоть до прыжка.

…маневры были выполнены превосходно. Корректировок больше не понадобилось – автопилот исполнил все в точности, – и «Лань» вернулась на первоначальный курс. Но оставлять движение без неусыпного контроля Майк больше не хотел, и потому запрограммировал оповещение в ответ на любое изменение курса. До прыжка оставалось около двух суток.

Пилот играл с борткомпьютером в написанные Кирой шахматы. И проигрывал. Мужчина сидел над консолью и пытался найти оптимальный ход. Наконец нашел. Компьютер в ответ забрал фигуру и стал угрожать королю. А Майк вдруг увидел превосходную комбинацию.

– Ладья берет ферзя, конь берет ладью? Мат? – криво усмехнулся он. – Не-ет, не прокатит. Ты еще пока не искусственный интеллект – не в той степени, в которой был Хал. Перетопчешься.

И мужчина тремя ходами поставил мат. Компьютер надписью поздравил оппонента с победой, и Майк довольно откинулся в кресле. Наконец-то он взял у компа партию. Теперь можно и в криосон ложиться, до прыжка. Но рано пока. Завтра.

Пилот еще раз проверил все данные и корректность запланированных маневров. Несколько дней назад он анализировал то отклонение, едва не ставшее фатальным. Записи бортового записка показали, что примерно в тот момент мимо корабля проходил какой-то объект, и автопилоту пришлось провести маневр уклонения. А вот в алгоритме возвращения что-то сработало не так, и ориентация корабля сместилась. Второй раз такого не должно было случиться – не может в драном пустом космосе мимо одинокого корабля пролететь два подряд объекта! Но проконтролировать все же было надо.

Все было в норме. Оставалось полагаться на везение…

***

Удушающий холод. Яркий свет. Волны тепла, накатывающие на живот.

Майк с трудом разлепил глаза. Резкость отказывалась наводиться минуты две; затем сквозь муть стало возможно более-менее ориентироваться.

Криосон закончился. Они прилетели.

…Когда Майк вошел, в рубке уже находились Кира и Сердж, следившие за мелькающими на экранах данными. Автопилот исправно «достал» корабль из подпространства и вывел на орбиту звезды, пока космонавты не проснутся и не придут в норму. Две недели они двигались по эллиптической орбите в сторону звезды. Периодически скакали циферки потребления топлива маневровыми. Майк прошел мимо коллег, сел в пилотское кресло, скомандовал компьютеру:

– Выведи карту системы с очерченными орбитами. Орбиту «Лани» показать красным.

Голографический стол, занимавший немалую часть рубки, засветился, разогреваясь; спустя полминуты в воздухе заплясали сполохи, сложившиеся в трехмерное изображение системы Альдебарана. Большой красный шар – Альдебаран А – в центре; мелкий карлик Альдебаран В, вращающийся на отдаленной орбите; горячий гигант, находящийся едва ли не в упор к звезде. И другой гигант, поменьше – в двадцати с небольшим астрономических единицах. Потенциально пригодная для жизни зона. Их цель была где-то там, на орбите пока еще безымянной газовой планеты.

Примерно на четверти пути к гиганту находилась маленькая точка. Их корабль, «Звездная лань». Красная нитка орбиты корабля эллипсом тянулась к Альдебарану, проходя опасно близко около звезды. Впрочем, она медленно, но верно уменьшалась в кривизне, приближаясь пересечению с орбитой гиганта – в том месте, где, по расчетам, он будет, когда они войдут в его гравитационное поле.

По большому счету, теперь оставалось лишь ждать.

***

Бортовой телескоп все еще не доставал до Обители – они решили не заморачиваться с названием планеты-спутника гиганта, – но это и не было нужно. Собственно, уже ничего и никому не было нужно.

– Ребята, подойдите в рубку…– неожиданно серым и безрадостным голосом произнесла Кира, дежурившая в этот момент. Сергей, как раз укладывавшийся спать, удивленно покосился на интерком. Ладно, если вызывает, значит, надо. Пилот натянул комбез и двинулся к рубке.

Кира и Майк сидели в своих креслах и тупо смотрели на показания приборов.

– Что у вас тут? – спросил Сергей.

– Перехват… – безжизненно отозвался пилот.

Перехват. Радиоперехват. В системе Альдебарана. Неужели?..

– У нас… Контакт? – голос мужчины дрогнул. – Вы доставали инструкции из сейфа?

Кира отрицательно покачала головой.

– Народ, что с вами?! Это же Контакт! Что в сообщении? Что?! – сердце космонавта буквально выпрыгивало из груди.

Штурман протянула руку, коснулась сенсора. И динамики зашипели. Человеческим голосом.

– Звездная дата 2178.02.06… Неопознанное судно, назовите себя… Вы движетесь в пространстве, подконтрольном колонии Гавань системы Альдебаран… Звездная дата 2178.02.06… Неопознанное судно, назовите себя…