Проклятие на удачу

скачать книгу бесплатно

В зарослях зашуршало, и девичий голосок произнес:

– Старые дела, новые – все едино.

Кай хмыкнул – более нелепого предсказания он не слышал. Без прошлого нет будущего, это все знают. Даже у него, беспамятного, есть прошлое, хотя бы то, которое он прожил, став охотником.

А гиана продолжала:

– Не забывай, кто ты, а то душу потеряешь.

Дух исчез, а охотник, насмешливо пожав плечами, зашагал дальше. Не забывать, кто он? Так он и не мог забыть. Одно задание сменилось другим, он снова ищет темную.

Глава 2

Проснулась я от ощущения чужого взгляда, цепкого и холодного. Открыв глаза, тихо ругнулась. Солнце давно село, на лес опустилась ночь, а с ней нас нашли очередные неприятности.

Напротив меня, сияя мертвенно-зеленым светом, как гнилушка на болоте, сидела худощавая девушка. Гиана. Собственной жуткой персоной! Тонкие пальцы незваной гостьи украшали внушительные когти, по сотканному из листьев платью скользили крохотные паучки, а на свитом из лыка поясе висела маленькая прялка. Толстая нить, тянущаяся от кудели, опутывала гиану от длинных волос до ногтей-ножей на аккуратных ногах, но ничуть не мешала медленно поворачивать голову, изучая нас с Эмрисом. Там, где опутанное рукоделием тело духа касалось земли, прорастали прозрачные побеги плетельницы.

– Ты… – бледные губы приоткрылись, обнажая острые рыбьи зубы, когтистый палец показал на Эмриса, узкая ладонь второй руки легла на прялку, – предашь, ты снова предашь. Не сомневайся.

Взгляд сияющих глаз переместился на меня, я поежилась.

– А ты… Столько нитей сплетено вокруг тебя… и тянутся они во все стороны… – Гостья задумчиво качнула головой. – Но не я твоя смерть, не ко мне ведет нить.

Голова девушки повернулась вокруг своей оси, как у совы, и гиана снова обратила на меня жуткий взор. Я сказала «взор»? Кажется, пафос Эмриса заразен.

– Смотри на свои ладони, слушай сердце и верь. – Гостья прислушалась, поглядела вверх, нехорошо усмехнулась. – А твоя смерть уже ищет. Спроси у него, – кивок на Эмриса, – о чем он молчит?

Гиана кровожадно облизнулась.

– Но я могу избавить тебя от мучений… Хочешь?

– Нет, – прошептала я, прекрасно понимая, на какое избавление намекает дух.

Выпить меня, высушить, как чертополох сушат лучи солнца, и нет проблем. И меня тоже.

– Даже капли крови не дашь? – зубасто улыбнулась гиана.

– Нет!

– Еще чего! – отмер Эмрис, до этого подозрительно долго молчавший. – Чтобы ты из нее жизнь по капле высосала? Как я без хозяйки буду? Моя она, поняла?

Кот отпихнул меня к стене ямы, шагнул к гиане, расплылся, превращаясь в сгусток тьмы, отдаленно напоминающий человеческий силуэт.

– Предашь, – мстительно повторила дева, растворяясь в темноте, оставляя нам лишь слабое сияние выросшей на полу плетельницы.

– Проклятиям положено, – буркнул Эмрис, снова становясь котом, покосился на светящиеся побеги: – Хоть какая-то польза от когтистой, а то предсказание – курам на смех. Зря только приманивал. Аж охрип, пока серенады тут, точно мартовский кот, выводил!

– Что ты делал? – Я поймала интригана за ухо, притянула к себе.

От возмущения и злости не находила слов. Этот… это проклятие, чтоб ему в зарослях кактусов станцевать, специально подманило гиану, пока я спала?!

– Почему я не проснулась?

– Так я тебе уши лапами закрыл.

– Закрыл и подманил?

– Да, как запах ее почуял. Гианы на новые песни падкие, к ним тут нечасто гости забредают.

Да-да. А идиоты, что решаются горланить куплеты, сидя в яме, еще реже встречаются.

– Сама подумай, такой шанс узнать будущее, – прошипел Эмрис, пытаясь лапой избавить свое ухо от моих пальцев. – Мы ведь все равно под землей, тут у нее почти нет сил.

– Все равно?! Все равно?! – Я споткнулась, наклонилась, подхватила щепку. – Любишь предсказания? Предсказываю твоему хвосту кучу заноз!

– Убери палку! – попятился Эмрис, моментом выдрав ухо из захвата.

– И не подумаю!

Я гоняла кота по яме минут пять, пока окончательно не выдохлась. Достать до его пушистой вредности не удалось ни разу – в отличие от меня, у Эмриса не болели ноги и не тряслись от усталости руки. Сердито бросив щепку, села у стены.

– Знаешь, еще парочка твоих выкрутасов, и я отправлюсь к законникам! – Я сердито поправила застежку на митенке.

– И проведешь всю жизнь взаперти? – Эмрис подкрался ближе. Припадая к земле, подполз. – А как же твой домашний цирк? Как они без тебя?

– Нормально. Они поймут. И постараются мне помочь.

– А ваши клиенты? Тоже поймут? А как же репутация? Или твой отец настолько богат, что на нее плевать?

Знает, куда бить, паршивец. Наша семья состоятельна, но репутацию приемные родители заработали потом и кровью. Сейчас мы ни в чем не нуждались, но и я, и Вейла, и Неста хорошо помнили времена, когда делили один кусок хлеба на троих. Прав Эмрис: нельзя попадать в тюрьму, никак нельзя. Но согласиться – значит развязать коту лапы, благословив на любые аферы.

Я обиженно молчала, разглядывая светящиеся побеги. Толстые, сочные, с крупными прозрачными листьями, они так и просились в нашу оранжерею. Конечно, выращивать поднятые магией духов растения непросто, но отец с сестрами справляются. Не зря же наша ферма славится редкими растениями на любой вкус.

Я вытащила из кармашка носовой платок, подошла к горе сломанных кольев. Выбрала несколько небольших щепок, скрепила тканевыми лентами в подобие горшка. Вооружившись еще одной деревяшкой, приступила к пересадке.

– Знаешь, обычно девицы ограничиваются восторженным писком и веточкой, а ты…

– А я – жадный лепрекон, – перебила я, все еще злая на кота за выходку с гианой.

Растение смотрелось в импровизированном горшке экзотично. Надо потом еще глиной ненадежное сооружение снаружи обмазать. И цветок полить.

Под митенкой щекотало, словно туда попало немного земли. Отставив растение, я уселась на широкие щепки у стены и, используя его в качестве светильника, расстегнула пуговицу. Стащив митенку, ошеломленно моргнула. Не поняла! На коже виднелась золотистая загогулина, отдаленно напоминающая половинку четырехлистника. Я потерла пальцем ладонь, загогулина никуда не делась.

– А предсказание гианы не такое уж и бесполезное, – довольно фыркнул Эмрис.

Я что, половина лепрекона, что ли? У чистокровных – целые четырехлистники на ладонях, у полукровок – золотистая прядь на затылке. А у меня половина листа… Я оторопело дотронулась до затылка – жаль, не взяла зеркальце, хотя Сонья пихала его настойчиво мне в карман.

– Повернись! Кругом! – скомандовал Эмрис и, когда я торопливо обернулась, разочарованно вздохнул: – Надо днем смотреть, сейчас не разберешь.

– А ты разве не видишь в темноте?

– Вижу, но цвета не различаю.

Я села обратно, провела по узору пальцем. По половине узора.

– Ты бы прислонилась к стенке на всякий случай, – посоветовал Эмрис, с прищуром глядя на растительную завесу над нами.

– Зачем? – Я натянула митенку, застегнула пуговицу.

– Время подходит, – туманно пояснил кот.

– Какое еще время?

– Когда Арвель начал обряд.

– И?

Вот почему если что важное, то из него приходится клещами тянуть?

– И скоро проверим, насколько удачно я помешал ему это сделать.

Время, когда Арвель начал обряд, подошло… и пошло дальше. Я, зевая, следила за озадаченным Эмрисом.

– Да-а-а, – задумчиво протянул он, – видимо, старею. Хотя…

Кот расплылся, превратился вначале в верткого лиса, потом в грифа. Плетельница давала достаточно света, и метаморфозы проклятия я отлично разглядела. И то, что меня обнюхивают, тоже.

Крылатым он пробыл недолго. Не успела вдоволь насладиться видом голой шеи грифа, как на месте птицы оказалась огромная змея и, продемонстрировав раздвоенный язык, радостно прошипела:

– Сейчас начнется!

Спросить, что именно начнется, не успела. Кожа зачесалась, словно я забралась в муравейник и все шестиногое воинство вышло меня встречать. Особенно сильно зудели пальцы. Опустив глаза, я испуганно уставилась на прозрачную ладонь. Сердце замерло, и я, сипло выдохнув, превратилась в… призрака. Осознать то, что жизнь вот так резко закончилась, не получалось. Мешало сбившееся дыхание, шум крови в ушах и мелкая дрожь во всем прозрачном голубоватом теле.

Не знала, что близкие к истерике привидения испытывают те же эмоции, что и живые люди. Теперь понятно, отчего они такие вредные. Тела нет, а все чувства – тут.

– Ай да я! – Лукавый голос Эмриса отвлек меня от изучения своего посмертия.