Шанс. Подготовка к выполнению замысла. Книга 2

скачать книгу бесплатно


– Спроси сам ее. Если она не обидится, ответит, – бросаю через плечо.

Шагов за спиной не слышу и забираюсь в палатку.

В субботу возвращаемся к вечеру домой. Утром после завтрака быстро сворачиваем лагерь, убираем территорию и в быстром темпе выдвигаемся к Фабричному поселку. Походная жизнь всем порядком осточертела и все торопились. Замечаю, что Сашка постоянно крутится неподалеку от Таньки, несмотря на то, что она его демонстративно игнорирует.

Мысленно иронично размышляю о взаимоотношениях полов по дороге на вокзал и в поезде:

Так нам и надо! Сначала перед нашим носом повертят и покрутят хвостом, заинтересуют. Убедятся, что клюнули и предоставляют возможность завоевывать, ревновать, переживать. Заметив, что добыча готова сорваться снова приблизят. Может покажут, чего, ранее недоступное и возможно позволят потрогать. Затем снова дадут самцу проявить себя. Доказать, что он «царь горы» и готов весь мир бросить к ногам избранницы, самой лучшей и неповторимой. Тогда «королева» может сойти с трона и позволить увлечь себя в хижину «завоевателя» и даже допустить к вожделенному телу. Дать возможность насладиться своим триумфом, снисходительно посмеиваясь над гордым покорителем женского сердца самой недоступной красавицы. А тот не догадывается, что уже давно был выбран на роль мужа, пока играл в свои детские или подростковые игры и даже не подозревал, что находился в прицеле прищуренных придирчивых и оценивающих глаз. Из века в век ведется такая игра с нами, а мы искренне верим, что сами выбираем и добиваемся чего хотим. Что нам все и всЕ по плечу.

Почему у меня сейчас произошло и происходит по-другому? Раньше, я хоть и пользовался некоторым вниманием девчонок, но такого не было. Сейчас же, не прилагая особых усилий добился близости с первыми красавицами класса. Пользуюсь повышенным вниманием не самых последних девчонок на Слете. В первом моем варианте Слета этих встреч с Ольгой и Гулькой не было. Может есть какая-то химия тела? Девчонки чувствуют подсознательно, что обычных игр со мной не получится и готовы идти дальше, возможно до постели?

Встретившись взглядами еще при сборе лагеря с Ольгой, а потом и с Гулькой кивнул, приветливо улыбнувшись.

«Гулька-то еще лучше, чем показалась мне вчера», – мысленно оцениваю, улыбнувшуюся мне девчонку. «А из Ольги, вероятно, получится эталонная классическая жена, которая сможет до конца жизни тащить семью, лентяя или алкоголика мужа и справляться сама со всеми жизненными трудностями», – почему-то предполагаю.

«Какая мне нужна будет жена?» – задаюсь вопросом. «Хотя рано еще мне думать об этом. Надо пережить хотя бы это лето», – решаю.

Глава 7.

Конец июня.

Дома обрадовал родителей возвращением блудного сына. Узнал, что, наконец-то, они решились и отец прошел обследование. Врачи нашли у него какое-то затемнение. Успокоили тем, что пока не видят проблем, назначили какое-то лечение и дополнительное исследование. Вероятно, ему потребуется поездка в областную больницу.

– Я только «За», – радостно поддерживаю.

«Может отсрочу такую близкую смерть отца?» – думаю.

Завтра встреча с покупателем «блатняка». Павлу звонить сегодня уже поздно, так как музыкант на каком-нибудь вечернем мероприятии. Может записать песни на кассету? Но у меня чистой нет. Сегодня разыскивать импортную кассету уже поздно. Ладно, завтра с утра жду покупателя. «Если не дождусь гостя или посыльных от него, то иду к Павлу и записываем песни с нотами. Родителям оставлю Пашкин телефон для связи», – планирую завтрашний день.

Наутро не дождавшись гостей, оставляю Пашкин телефон маме. Отсчитываю Пашкину долю из московского гонорара (тридцать процентов – шесть тысяч семьсот пятьдесят рублей). Засовываю в сумку магнитолу с микрофоном, забираю гитару и иду в Паше.

«Как же с Павлом трудно!» – отмечаю про себя. Уже полчаса уговариваю его принять деньги и поддержки в лице Евгении Сергеевны нет. Сказать, что Павел был удивлен, когда я достал сверток с деньгами и озвучил сумму, было нельзя. Павел был просто шокирован, когда пацан запросто достал из простой сумки деньги в сумме, сопоставимой с ценой новых Жигулей и протянул ему. Еле уговорил его принять хотя бы десять процентов.

«Ничего. Он еще не привык к большим деньгам. Потом, надеюсь будет легче. Да и Евгения Сергеевна подключится. Женщины практичнее относятся к деньгам из воздуха!» – успокаиваю себя. Решив денежный вопрос, приступили к записи блатных песен. Павла предупредил, что ему домой могут позвонить от покупателя и предложил подумать, где тому можно демонстрировать товар. Паша отмахнулся:

– Пусть сюда приходит.

– Паша, это будет представитель воров, – предупреждаю.

– Ну и что? Это же будет музыкант, скорее всего, – легкомысленно удивляется моему недопониманию.

Телефонный звонок прозвучал, когда мы заканчивали записывать песни на Пашину пленку. Пьем чай с печеньем Юбилейным, дожидаясь гостя.

Знакомлюсь и разглядываю парня, вероятно Пашиного ровесника. Одет в модный джинсовый костюм и бежевые мокасины. Длинные волосы, как у многих творческих людей. На пальце печатка, на шее «цепура», скорее всего золотые. Импортные наручные часы. «Упакован», – мысленно отмечаю.

При знакомстве парень, если и удивился моему возрасту, но эмоций не проявил. Назвался Севой и пожал мне руку, как равному. От чая отказался и сообщил о своей миссии:

– Мне рекомендовали прицениться к вашим песням.

«Все-таки не воспринимает меня, как автора текстов и музыки еще», – констатирую про себя.

– Как будешь слушать? С магнитофона или под гитару? – интересуюсь.

Почему-то мне кажется, что ему можно не «выкать».

– По-всякому. Давай с гитары начнем.

Беру гитару и пою «Извозчика», «Ушаночку», «Владимирский централ». Завершаю «Кольщиком». Павел подсовывает гостю нотную тетрадь и чего-то указывает, тыча пальцем. Парень впечатлен и не скрывает своего удивления.

– Дай, я попробую, – в азарте протягивает руку к гитаре.

Передаю инструмент. Он, заглядывая в нотную тетрадь, пробует несколько аккордов. Потом кивнув головой, начинает петь, глядя в текст с нотами и подыгрывая себе на гитаре. Павел, поворачиваясь к синтезатору, аккомпанирует ему.

«Похоже у Павла любимое место – вращающийся круглый стульчик у синтезатора. Большую часть времени, сколько его знаю, сидит на нем», – мелькает неожиданная мысль. «А Сева поет лучше меня», – завистливо отмечаю.

Парень удовлетворен.

– На пленке давайте прослушаем, – просит….

– Еще, что есть у тебя? – поворачивается ко мне, когда закончилось воспроизведение.

– Больше пока ничего нет по этой тематике, – признаюсь. – Времени совсем нет – только что из похода вернулся, – оправдываюсь. – Есть только дворовые, – предлагаю, замечая недовольную гримасу Севы.

– Давай, послушаю, – скептически соглашается.

Пою «Ребята с нашего двора» и «Старые друзья». По мере исполнения скептическое выражение его лица меняется на удивленно-заинтересованное.

– Некоторые слова, имена и названия можно подставить другие, близкие слушателям, – предлагаю по окончании.

Сева кивает, не сводя с меня глаз, потом, чего-то решив, интересуется, кивая на магнитофон:

– На пленке есть запись?

– Нет, пока, – отвечаем вместе с Павлом.

– Давайте запишем, – предлагает.

Пишем две песни дополнительно. По окончании работы парень подходит к синтезатору и спросив разрешения у Павла, начинает наигрывать некоторые мелодии из песен. Начинают с Павлом чего-то обсуждать, спорить, проигрывая некоторые музыкальные отрезки. Потом достают нотные записи и иногда чего-то чиркают в них.

«Нашли сапоги пару», – иронизирую про себя, наблюдая за увлеченными музыкантами. Снова захотелось чая, но не стал мешать творческому процессу двух профессионалов.

Хлопнула входная дверь и на пороге комнаты появилась раскрасневшаяся Евгения Сергеевна.

– Здравствуйте мальчики! Ой, вы заняты? – замечает незнакомца, – я тогда позже зайду. Вы, наверное, голодные? Схожу, пробегусь по магазинам, – выпалила и тряхнув челкой, умчалась.

Павел, было, дернулся вслед, но остановился, услышав хлопок входной двери.

«Тормозит Паша», – мысленно отмечаю. Сева задумчиво посмотрев на нас, спрашивает меня:

– У тебя вроде есть еще песня. Про жизнь.

– «Так хочется жить!» – подсказываю название.

– Возможно, – пожимает плечами и смотрит на меня вопросительно.

– Об этой песне речи не было, – напоминаю. – Я ее уже продал, – информирую.

Видно, что Сева не доволен.

– Спеть можешь? – интересуется.

– Спеть могу, но эта песня, возможно, уже зарегистрирована в ВААПе под другим авторством и передана исполнителю, – предупреждаю его.

– Пой, хоть оценю, – машет кистью.

– Однако, – качает головой, прослушав, – действительно стоящая вещь.

– У кого песня не скажешь? – придя к какому-то решению, спрашивает.

– Коммерческая тайна, – сообщаю, мотая отрицательно головой, – Даже Павел не знает, – добавляю, отводя от друга возможные неприятности.

– Хорошо. Я знаю, какую цену ты просишь за песни. Я могу купить (тянется за нотной тетрадью) «Кольщика», «Владимирский централ» и «Ушаночку» за названную сумму. «Извозчик» – еще сырой и требует доработки. За него дам пятьсот рублей. За дворовые песни – по триста, – предлагает.

– «Извозчика» отдам за так. Сомневаюсь, что это полностью моя песня. Вроде бы, чего-то похожее слышал, – сообщаю. – А дворовые стоят значительно больше.

Сходимся на пятистах рублях за песню. Сева не скрывает своего удовольствия, убирая в дипломат бобину и нотные записи. Выкладывает на стол банковские упаковки двадцатипятирублевок и десятирублевок и отсчитывает пятьсот рублей. Пишет на бумажке свой телефон и просит звонить ему в случае появления новых песен незамедлительно. Намекает, что за достойные песни сможет заплатить больше. Жмем руки и расстаемся почти друзьями.

Оставляю на столе упаковку червонцев. Остальные деньги кидаю в сумку. Павел горестно вздыхает, глядя на одинокую пачку денег на столе. Сил на споры у нас уже не было и жрать хотелось не по-детски.