скачать книгу бесплатно
Сказки о Земле. Сборник фантастических рассказов
Ольга Сатолес
В сборник вошли рассказы о Земле и об иных планетах, какими видят их люди в своих мечтах. У каждого своя судьба, но скоро всё изменится…
Сказки о Земле
Сборник фантастических рассказов
Ольга Сатолес
Иллюстратор Борис Лесняк
© Ольга Сатолес, 2021
© Борис Лесняк, иллюстрации, 2021
ISBN 978-5-4474-3447-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Тот, кто танцует дождь
Ночь. Снова дождь. Затаив дыхание подхожу к окну. Вслушиваюсь. Показалось… Лишь раскаты грома да непрерывный грохот капель, насмерть разбивающихся об асфальт.
Одиннадцать лет назад. Маленький европейский городок. Вечернее небо затягивалось тучами, а я все бродил от дома к дому, тщетно пытаясь отыскать себе временное жилье.
Ливень настиг меня в переулке, который вел к площади. Я заскочил в один из подъездов. В надежде, что дождь скоро закончится, присел на ступеньки. Не знаю, сколько прошло времени, но достаточно, чтобы уснуть.
Мне показалось это сном – цокот копыт, негромкий и равномерный, доносился снаружи. Я открыл глаза, но звук не исчез. Я подождал минуту, две, три. Я вышел на улицу.
Сон продолжался – белоснежный конь, ни на секунду не останавливаясь, танцевал в центре площади, нота в ноту повторяя мелодию дождя. Задумчиво и нервно он перебирал булыжники мостовой, словно пианист клавиши, рождая фантастические звуки. Я промок насквозь, но не смел сдвинуться с места, пока продолжался этот танец.
Вот стена дождя дрогнула, и вскоре ливень погас. Стихла и странная мелодия. Конь замер, поклонился невидимой публике и ушел. Постепенно смолкли его шаги.
Два дня спустя. Мои мысли прерваны дождем, к шелесту которого снова примешались звуки загадочного танца. И вновь с ударом последней капли конь завершил свое действо и удалился.
Неделя была дождливой, и мне так часто приходилось являться свидетелем таинственного представления на площади, что я уже не мог вообразить дождь без танцующего коня. Словоохотливый местный житель рассказал мне, что этот конь принадлежал одному артисту, который был в городе проездом.
Каждый день он давал представление на площади – голосом имитировал шум дождя, а его конь танцевал, подхватывая необычный ритм. Но однажды актер заболел и вскоре умер, а конь, как истинный артист, продолжает выступать, едва начнется дождь.
Уже пять лет он появляется под аккомпанемент первых звуков дождя и исчезает, когда дождь смолкает.
Через несколько дней я уехал, но каждый год приезжал вновь, чтобы послушать завораживающую музыку, пока однажды, хотя уже давно отзвучали первые аккорды дождя, я ее не услышал.
Я узнал, что конь умер. Вопреки правилам, его похоронили на городском кладбище, рядом с хозяином. Говорят, отдать последний долг великому Артисту пришел весь город. И Природа оплакивала его, возлагая на могилу холодные капли.
Оставив цветы умирать на мраморной плите, я в тот же день уехал из города.
С того времени небо пролило немало слез. Но каждый раз с ударом первой капли мое сердце начинает стучать тише, и мне чудится, что где-то на площади конь масти первого снега, подчиняясь неведомой силе, обречено и гордо танцует дождь в память о своем хозяине.
А быть может, это сам дождь в память о верном коне, подражая стуку его копыт и ритму танца, исполняет реквием, сочиненный небом.
Оптимизация штата
Иван Петрович был в неоправданно приподнятом настроении, сновал по коридорам бывшего НИИ и расплёскивал ценные указания.
– Веники убрать! Чайники спрятать! На перерыв никому не выходить! К нам едет комиссия!
– Иван Петрович, а на перерыв-то почему нельзя? Что ж мы сегодня – без обеда останемся?
Шеф притормозил. Уничтожающе посмотрел на дородную сотрудницу Машу и процедил:
– А я на Вашем месте без обеда и завтра бы остался.
Не дожидаясь, когда из прекрасных глаз Маши польются навернувшиеся было слёзы, Иван Петрович помчался дальше по коридору, попутно заглядывая в каждую дверь и бросая в комнаты, что-нибудь ободряющее: «Эй, кадры, пошевеливайтесь – вы не в сауне! Живо навести порядок! Убрать со стола все чашки – это не кафе, чёрт возьми, а солидное предприятие!»
– Нет, ну вы слышали?! – Маша смахнула слезу и развернулась всем своим могучим телом к коллегам. – Он бы на моём месте и завтра не обедал. Умник! Да с такой зарплатой странно, что я вообще не голодаю.
Все, кроме Толика, согласно закивали, поддерживая Машино негодование и сочувствуя едва не голодающей сотруднице.
– И вообще, – продолжала Маша. – Я уже почти села на диету.
– Ну вот – как раз повод сесть окончательно, – съязвил Толик. Маша запустила в него скотчем, не попала, и обиженно замолчала. Толик открыл рот, чтоб продолжить тему, но неожиданно замер, уставившись на дверь. На пороге стоял замдиректора Павел Никодимович. За ним виднелись субтильная фигура уборщицы тёти Наташи и широкий, как дверь, охранник Степан. Он едва удерживал в руках огромный картонный коробок, до верху заполненный несвежей посудой.
– Посуду всем сюда! – прорычал в пустоту коридора зам, ткнул пальцем в коробок и резво зацокал каблуками в сторону кабинета директора.
– Давайте, народ, кладите. Только аккуратнее – дно хилое, – пробубнил Стёпа, осторожно обходя каждый стол.
Тётя Наташа со скоростью чемпиона по кёрлингу, заелозила перед охранником шваброй, размазывая грязь по полу.
– Да Вы бы лучше за мной подтирали…
– Не учи учёного! – сердито оборвала Стёпу уборщица, и швабра замелькала ещё быстрее. Охранник остановился возле Маши.
– Не отдам! – неожиданно взвизгнула она и прижала к девятому размеру чашку с искрящимися розочками.
– Ну и дура! – бесцеремонно заявил Степан. – Никодимыч велел, значит, лучше отдать по-хорошему. Съедят её что ли, кружку твою?
– Не съедят, так разобьют. Не отдам! – «отрезала» Маша и спрятала чашку в самый дальний угол нижнего ящика стола.
– Как знаешь, – пожал плечами охранник и продолжил сбор посуды. Остальные сотрудники безропотно сложили чайно-кофейные принадлежности в коробок, и Стёпа удалился.
– Как вы думаете – что это за комиссия? – подал голос Толик.
– Я всё время говорю, что ты на работе дрыхнешь, – усмехнулась Маша. – Иван Петрович ещё на прошлой неделе ВСЕХ (!) предупреждал – приедет комиссия. ТАМ – Маша многозначительно подняла указательный палец – хотят убедиться, что нас всех заменили роботами.
– Это те манекены, которых в прошлом году прислали из Японии? – уточнила Зинаида Семёновна, взглянув на Машу поверх очков.
– Они!
– И на фига нам роботы? – Толик так поразился, что даже утратил способность шутить.
– Ты не правильно ставишь вопрос, – вмешался Сергей Владимирович. – Нужно спрашивать не «на фига НАМ роботы», а на фига МЫ роботам?
– То есть? – парень растерялся.
– Толик, Маша права – ты спишь что ли на работе? – принялась укорять его Тамарочка. – Шеф нам все уши прожужжал про эти штуки. В целях повышения производительности ряда предприятий оптимизируют производство и штат сотрудников. Московское руководство закупило партию программируемых станков и несколько роботов. Станки заменят рабочих, а роботы нас – людей умственного труда.
– Ну, рабочих ладно, – согласился Толик. – А как они нашу бухгалтерию заменят роботами?
– А очень просто, Толик. Тем более, что такого «крутого» программиста как ты можно и обезьяной заменить. Её хоть чашки можно научить мыть, а от тебя всё равно проку никакого.
– Ну, Машенька, конечно, зато ты у нас незаменимый засовыватель скрепок в принтеры и стиратель ярлыков с рабочего стола.
– Да тихо вы! – прикрикнула на молодёжь Зинаида Семёновна. – Идёт кто-то.
Действительно, в дверях возник Павел Никодимович. Придирчиво оглядел комнату, задержал взгляд на каждом сотруднике и остановил на Маше.
– Мария Станиславовна, вы ежегодный профосмотр проходите? У Вас здоровье не хромает?
От столь неожиданного вопроса Маша сперва не нашлась, что ответить, потом взяла себя в руки и гордо произнесла:
– Я абсолютно здорова!
– Не думаю, – усомнился Павел Никодимович. – Со слухом у Вас плохо – я же сказал, сдать ВСЮ посуду.
Маша залилась краской, нашарила в ящике чашку и нехотя протянула заму.
– Вы с ума сошли? – неожиданно завизжал Павел Никодимович. – Я что по Вашему – носильщик?
Он выхватил чашку и с размаху грохнул об пол. Маша вскрикнула, закрыла лицо ладонями и разрыдалась.
– Тьфу! – сплюнул виновник Машиных слёз. – Этого ещё не хватало – плакать. Отнесите свою лохань Степану, а остальным – взять ВСЕ личные вещи, собрать ВСЁ со стола, поднять одно место и отнести завхозу на склад! Вас, Мария, это тоже касается.
Маша не могла поверить такому счастью – любимая чашка осталась в живых. Она мигом схватила её, достала из сумочки супермаркетовский пакет, сгребла туда мелочёвку со стола и радостная выскочила из комнаты. «Дисциплинка тут у вас…», – прошипел Павел Никодимович и удалился. Сотрудники, поохав, принялись выполнять приказ зама.
К вечеру усилиями начальства бухгалтерия представляла собой нетронутый человеком образцовый, практически выставочный офис – идеально чистые столы, у края столешницы которых на одинаковом расстоянии красовались ровные стопочки бумаги, и безупречно прямые спины сотрудников, уставившихся немигающими глазами в мониторы, перечерченные, словно молниями, графиками. Зам делал завершающий обход.
– Всем понятно – сидеть, не шелохнувшись?
– А если я шевельнусь? – жалобно спросила Маша.
– Тогда завтра Вы будете шевелиться уже дома.
– Не буду! – испугалась Мария и застыла, как статуя.
– Я истуканом долго не высижу, – сказал Толик.
– Ещё один! Знаете что? – побагровел Павел Никодимович и обвёл недобрым взглядом комнату. – Не желаете подчиняться моим правилам, уберётесь отсюда все. Следовало бы давно вас всех к чёртовой матери…
Внезапно затрещал его сотовый. Павел Никодимович послушал секунду трубку, потемнел, отбился и сурово посмотрел на подчинённых.
– Все поняли? – хоть один поведёт себя, как человек, вылетит сегодня же!
В следующую секунду зам отступил в сторону, почтительно уступая дорогу толпе азиатов, материализовавшихся в дверях. За ними шествовал директор. Процессию замыкала строго одетая девушка – переводчица.
– Ну вот, – Иван Петрович широким жестом обвёл комнату. – Это и есть ваши, то есть теперь уже наши роботы. Конечно, мы немного трансформировали их внешность – адаптировали, так сказать, к российским реалиям – но начинка осталась неизменной.
Члены комиссии одобрительно закивали, по очереди подошли к каждому «роботу», старательно помяли, пощупали и удовлетворённо захмыкали.
Один из прибывших что-то спросил у директора.
– Почему они тёплые? – механическим голосом перевела вопрос девушка.
Иван Петрович вопросительно посмотрел на зама.
– От работы нагреваются – находчивый Павел Никодимович даже улыбнулся, гордясь столь быстро отыскавшимся объяснением.
– Разве вы не установили охлаждатели? – переводчица рассеянно посмотрела на зама и снова, не моргая, уставилась на ближайшего члена комиссии.
– Да, разумеется. Но… Они работают так усердно…
– Странно… Наша переводчица – тоже робот и очень усердствует в работе, но можете её потрогать – она абсолютно холодная. Конечно, она – другая модель. Вы полагаете, нужно улучшить систему охлаждения?
– Да… пожалуй… – Павел Никодимович замялся.
– Тогда мы заберём на доработку… вот этот экземпляр, – гость указал на Машу. Нужно отдать ей должное – самообладание Маша не потеряла. Лишь в глазах промелькнул ужас и тут же потух.
– Так сразу? Забрать? – растерялся Павел Никодимович.
Тут шефа осенило:
– А зачем забирать-то? Систему переделывать? Может быть, дешевле поставить мощные сплиты в кабинете?
Комиссия задумалась, а шеф решил не сбавлять обороты:
– Мы купили бы у вашей компании такие. Если возможно, конечно…
– Да, да, можно купить у нас, – гости радостно закивали.
– Может быть, продолжим обсуждение, в моём кабинете? Там уже всё готово, – намекнул директор.
Члены комиссии с готовностью развернулись к выходу, как вдруг кто-то чихнул… В комнате повисла плотная удивлённая тишина. Директор и зам, как по команде, уставились ненавидящим взглядом на виновника шума – Толика. Гости кольцом обступили источник нехарактерного для робота звука. Толик старательно таращился на экран. Один из членов комиссии достал платок и принялся щекотать им нос администратора. Тот держался изо всех сил.
– Больше не чихает, – озвучила переводчица улыбчивого гостя.
И тут вся комиссия, хохоча, принялась совать в нос парня кончики платков и обрывки бумаги. Толик мужественно крепился, лишь покачиваясь под напором многочисленных тычков.
Павел Никодимович решил прийти на выручку предприятию и Толику.
