Железный принц. Книга вторая

Отправив на тот свет ещё парочку злодеев, я вдруг увидел Зондра, который в окружении своих головорезов пытался приблизиться к центру, где сражались барон и целительница. При этом в руке он держал странно переливающийся небольшой шар, явно наполненный какой-то магической гадостью. Чувствуя пятой точкой грозящую опасность, я насколько хватало сил, бросился к ним. Будь это начало схватки, такой манёвр я совершил бы за пару прыжков, но сейчас, получив десяток ранений средней тяжести, не считая мелких порезов, и с одеревеневшими от усталости мышцами, пробиться сквозь наседающих бандитов было не так-то просто. Короче и здесь я опоздал. Брошенный шар, при соприкосновении с защитным куполом, который окружал барона и целительницу, превратился в лавину тёмного магического огня. Защита, возводимая Мареком, не выдержала и мгновенно схлопнулась с громким глухим звуком, при этом тела барона и Юли окутало бардовое пламя.

От увиденного я дико взвыл, перекрывая своим криком шум битвы. Ах ты, морда бандитская, да я тебя за такое голыми руками придушу, подумал я, зверея окончательно. Теперь кроме него я ничего не видел, точнее не обращал внимания на происходящее вокруг, задавшись единственной целью раздавить гада чего бы это ни стоило. Зондр сразу заметил мой манёвр, да и не только Зондр. Битва моментально затихла, все ошарашенно смотрели на медленно идущее исчадие ада, в моём лице. Весь в крови, с горящими яростью глазами, с голым торсом, поскольку дорогая рубаха превратилась в ошмётки, я напоминал дьявола воплоти. Лесные братья, стоявшие на пути, в ужасе шарахались в стороны, даже не думая о нападении.

– Стреляйте! Стреляйте в него! – кричал перепуганный Зондр, судорожно доставая из наплечной сумки свои шарики и магические склянки.

Из десятка выпущенных трясущимися руками стрел в меня попало только три, я их даже вытаскивать не стал. Снова безумно взревев, я продолжал неторопливо приближаться к намеченной жертве, причём с каждым шагом мой рёв переходил в дикий хохот, наводя ужас на окружающих. Пройдя несколько метров, в меня полетели магические шарики и склянки. В ответ я только продолжал смеяться, магия меня не брала и содержимые в них убийственные заклинания разноцветной жижей стекали с моего окровавленного тела на землю. От такого зрелища народ ударился в панику, поскольку такого монстра на своём пути они ещё не встречали. Подойдя вплотную к окаменевшему от страха Зондру, я схватил его за шиворот и высоко поднял над землёй.

– Ну что, лесное отребье?! Хотели из викингов жертву сделать? – рассмеялся я на всю округу: – Ошиблись вы родимые, жестоко ошиблись! Викинги не жертва, а смерть ваша! И никакие стрелы и чёрная магия вам не помогут избежать кары небесной! Это говорю вам я, принц Железяка!

От моих слов бандиты начали пятиться назад, забыв обо всём на свете. Конечно, я рисковал, театрально выпендриваясь перед толпой, но душа требовала именно такого яркого финала моей жизни. Любая стрела или бросок кинжала могли навсегда прервать мой безумный монолог, но я продолжал дико хохотать, держа над головой трясущегося от страха Зондра. Не знаю, сколько времени продлилось бы это безумие, но финальную точку в этой битве поставил не я. Внезапно раздался рёв пострашнее моего. Мой старый мохнатый друг, почуяв непостижимым образом пару часов назад моё нервное переживание, от которого сердце щемило, немедленно бросился мне на помощь. Дорогу, которую мы преодолели за сутки, он проделал за пару часов, несясь во всю прыть напрямую через леса и болота по звериным тропам. Психологический шок, возникший у душегубов от созерцания меня и стоящего рядом со мной Пятницы, был сродни взрыву ядерной бомбы. Побросав оружие, они кинулись прочь от нашего лагеря, крича что-то о демонах, викингах, и о нашей чудовищной магии, которой не страшны ни стрелы, ни убийственные заклятия, и которая может вызывать чудовищных тварей других миров.

Мой питомец оказался единственным кто за последнее время не опоздал со своими действиями, и пришёл вовремя. Как только оставшиеся в живых бандиты кинулись прочь, мои ребята, державшиеся из последних сил, повалились от усталости и от полученных мелких ранений на землю. Задержись Пятница хоть на пару минут, неизвестно как себя повели бы разбойники, глядя на падающих от изнеможения воинов. Слава богу, всё кончилось. Только теперь я ощутил чудовищную усталость, и пленник, которого я до сих пор держал над головой, начал выскальзывать из моих рук. Но за него я уже не волновался, даже если я рухну замертво, мой четвероногий приятель не даст ему избежать заслуженного наказания.

– Пощади, повелитель викингов! Не дай умереть в зубах твари! – затараторил в ужасе Зондр, увидев перед своим лицом звериный оскал: – Я всё расскажу! Я знаю, где нас с награбленным добром будет ждать Безликий! Он всегда всё самое ценное у чёрной скалы прячет, потому и нападение здесь спланировали, что бы тащить меньше!

– Плевать мне на Безликого и на ваше награбленное добро! – устало ответил я, собираясь отдать команду Пятнице придушить душегуба: – Юли с Мареком этим не поможешь! Потому гори ты в адском котле!

– Постой принц! Живы они! Вон сзади стоят! – истошно закричал он: – Их щит выдержал огненное заклинание, хоть и лопнул, на них только жалкие остатки попали, даже волосы не опалило!

Я медленно оглянулся. Сзади, не находя сил что бы встать, сидели изрядно побитые и измождённые, но абсолютно живые Юли с Мареком. Господи, спасибо тебе, только и успел сказать я, после чего в беспамятстве рухнул на землю, так и не успев вытащить торчащие в теле стрелы.

5

Снился мне удивительный, немного странный, но добрый детский сон. Будто лежу я в уютной детской кроватке и моя мама, в образе прекрасного ангела, кормит меня из ложечки божественным нектаром. Пытаюсь ей что-то сказать, но не могу, только издаю какие-то звуки напоминающие агуканье. Пытаюсь привстать, но силёнок ещё не хватает, даже перевернуться не получается. Чьи-то нежные руки обтирают моё тело чуть влажным и прохладным полотенцем. По телу проходит приятная освежающая волна. Интересно, кто я? Где я? Когда родился и сколько мне лет? В голове мелькает смешная мысль, скоро будет двадцать четыре. От неё становиться весело. Какие двадцать четыре, если я даже ползать не могу. Хотя откуда я умею считать? По идее это приходит в более позднем возрасте. И вообще, откуда я знаю про возраст? Меня снова начинают кормить. Лицо кормящего ангела склоняется совсем низко. Собираю все внутренние силы в кулак и пытаюсь дотянуться. Ура, получается. Рука ощущает какую-то колючую щетину. Пугаюсь. Начинаю плакать. Мне вливают по капле чуть горьковатую жидкость, и снова засыпаю. Сколько дней вижу этот сон, не знаю, вот снова обтирают. Руки тёплые и нежные. С опаской пытаюсь дотронуться. Опять получается. Слава богу, никаких бородавок, руки действительно нежные и гладкие. Улыбаюсь. К щеке прикасается чей-то большой шершавый язык, а в ухо кто-то странно дышит и попадает мягкая шерсть. Очень щекотно, пытаюсь фыркать, испытывая дискомфорт, и снова полная тишина. Начинаю видеть смутные очертания окружающего пространства. Кто-то опять щекочет меня своим языком, что-то большое и мохнатое стоит рядом и странно дышит. Пытаюсь разглядеть, напрягаю зрение. Перед глазами огромная кошка, напоминающая Пятницу. Стоп. Какой Пятница? Откуда я это знаю? Начинаю судорожно рыться в своей голове, и происходит прорыв, информация как лавина обрушивается на меня. Я всё вспоминаю.

Интересно, сколько я провалялся? День, два, неделю? Вместе с воспоминаниями начинают возвращаться силы. Не так чтобы очень, но обняв за мохнатую шею своего друга, удалось привстать. Рядом в полусидящем положении спала Юли, и опять в одежде, похоже, это начало входить у неё в привычку. Попытался размять руки и ноги. Боли не было, только одна дикая слабость, но это ничего, доберёмся до повара и быстро дело поправим. Кое-как, опираясь на Пятницу, выбрался из палатки, в которой провалялся последнее время. Стояла глубокая ночь, но в лагере, к моему удивлению, кипела работа. Очевидно гномы совсем помешались на нашем идиотском пари, не только сами вкалывали практически без отдыха, но и крестьянам спокойной жизни не давали. А я что? Я вроде, как и не при делах, во всяком случае, прямого приказа работать, как рабы на галерах, не давал. С трудом добравшись до костра, на котором стоял котелок для чая, присел на бревно и отпустил свою кошечку, зачем лишний раз народ пугать.

– Мой принц! Вы ли это? Как вы здесь оказались? – услышал я удивлённый голос подошедшего сзади Михарда.

– Михард! С каких это пор ты на «Вы» перешёл? Может, случилось что? Или мы с тобой больше не друзья? – пожурил

я его, несколько смущаясь, когда к двадцатитрехлетнему парню старшие по возрасту на «вы» обращаются.

– Так это, даже не знаю, как сказать, вас тут вроде за полубога считают! А богам вроде как не с руки тыкать!

– Ты чего, белены объелся что ли? Какой к чёрту полубог? Протри глаза, это я, Железяка! – начал злиться я.

– Хорошо, мой принц, как скажите! Виноват! Как скажешь принц Железяка!

– Ладно! – махнул я на него рукой: – Рассказывай, что я пропустил, пока отдыхал! И вообще, сколько я провалялся?

– Так всего трое суток прошло, как тебя привезли! Юли сказала, что ты если и очнёшься, то не раньше, чем дней через десять, слишком много крови потерял, чай две трети на землю вытекло! Другой бы, наверное, вообще давно уже в райских садах отдыхал бы! – ответил гном, присаживаясь рядом со мной: – А по поводу чего пропустил, так ничего и не пропустил! За три дня разве можно чего-нибудь пропустить! Вон, строимся помаленьку!

Его помаленьку выражалось практически в полном завершении фундамента, осталось только дождаться четыре дня, пока окончательно застынет, заготовке солидного количества камней для стен, полностью выстроенных бараков для крестьян и запуск лесопилки. И это всё меньше чем за неделю. Ничего себе передовики производства. Надо будет какие-нибудь грамоты придумать с благодарностью от пингвинов, очень уж не хочется премиальные выплачивать. Впрочем, и у нас в период развитого социализма именно так и поступали, так что ничего нового я не придумал.

Пока Михард докладывал мне о ходе строительства к нашему костру подошёл Стэфан. Был он изрядно потрёпанный, весь в бинтах и синяках, но увидев меня искренне улыбался. Вот у кого я узнаю подробности нашей спасательной миссии, из первых уст, так сказать.

– Как я рад видеть вас принц живым и здоровым! – первым поздоровался он: – А разве Юли уже разрешила вам вставать?

– И ты тоже, Стэфан, на «вы» стал обращаться! Я что в старика превратился, или вы друга во мне больше не видите? – спросил я его, игнорируя тему целительницы и её разрешения.

– Как скажешь, принц Железяка! – исправился он.

– Вот, уже хорошо! Ты мне лучше расскажи, что там у нас дальше произошло, после того как я с Зондром сцепился, а то я уснул маленько, не помню ничего!

Из его рассказа, и кое-каких последующих дополнений и уточнений, я понял следующее. На том моменте, когда я потерял сознание от многочисленных ранений и обильной потери крови, наше сражение и закончилось. Оставшиеся в живых бандиты в диком ужасе разбежались по лесам, а на поле боя осталось под сотню мёртвых душегубов, если точнее, то нашли восемьдесят два тела. Самым невероятным и необъяснимым считалось то, что у нас не погиб ни один воин. Конечно, раненых было много, честнее сказать все были ранены, кто-то очень серьёзно, кто-то не в такой степени и мог, пусть и с трудом, но самостоятельно стоять на ногах. Главное трупов среди нас не было, если не считать наёмных работников каравана, которые в битве участия не принимали и погибли в результате паники и попытки сбежать из нашего лагеря. Как я уже ранее говорил, таких поразительных результатов удалось достичь благодаря элитной экипировке и уникальных целительных амулетов, которые самые тяжёлые раны лечили буквально не сходя с места. Кстати, мой амулет, который я подарил сыну Маргеда, сыграл важную роль и спас его от смерти, когда случайный удар меча рассёк ему бедро и зацепил важную артерию. Так что получается, я его уже второй раз спасаю. Что касается меня, то поначалу думали, что я погиб, торчащие в теле три стрелы были ярким тому подтверждением, но подошедшая целительница почувствовала еле заметный пульс и уловила слабое дыхание. То, что Юли не отходила от меня всё это время, говорить не стоит. Сутки в дороге и трое в лагере она выжимала из себя все силы и всё своё умение что бы вытащить меня с того света, и только почувствовав улучшение позволила себе уснуть в полусидящем положении. Помогал ей маг и Спица, который готовил питательные бульоны и кормил меня с ложечки. Не знаю, возможно, я и оклемался бы без них, но то, что без их помощи на пятые сутки не поднялся бы, это точно. Сначала меня хотели вместе с пленным Зондром отвезти в столицу, но не отходящий от моего чуть живого тела Пятница был серьёзной помехой для въезда в стольный город. Потому меня вынуждены были отправить в наш лагерь, а связанного бандита, в сопровождении державшегося на ногах барона и ещё двух моих воинов, повезли в город, вместе с торговым караваном Маргеда. Остальную информацию, касающуюся допроса одного из главарей лесных разбойников и сведений по поводу Безликого и его награбленного добра, ждали от Марека, который по идее уже должен скоро прибыть в лагерь из столицы.

Пока я узнавал последние новости, к костру подтянулись и другие мои товарищи. Все были удивлены и одновременно безумно рады моему, пусть и не окончательному выздоровлению, но явному серьёзному улучшению моего состояния. Спица на радостях навалил мне такую порцию изумительных деликатесов, что даже в лучшие времена съесть такое изобилие было невозможно. Тем не менее, почти треть я осилил, организм работал в режиме интенсивной регенерации, и обильная высококалорийная пища была жизненно необходима. Как и необходимо было простое человеческое общение, которого мне так не хватало на полигоне. Правда, после всего случившегося, все старались обращаться ко мне на «вы», в лучшем случае добавляли перед именем вымышленный титул, чем раньше особо не злоупотребляли. Объяснялось это тем, что все стали считать меня чуть ли ни за божественного отпрыска, спустившегося на землю. Если в осуществлении мечты можно было ещё сослаться на случайное совпадение, а в доказательстве вращения земли на древние знания, то в то, что в последней смертельной операции не погиб ни один мой человек иначе как чудом назвать было нельзя. Вдобавок припомнили и все прошлые истории, в которых все тоже остались живы, включая всю мою бригаду на рудниках и многочисленные прохождения аномальных зон. Злиться или обижаться на это я не стал. Какая разница как к тебе обращаются, если ты живёшь и дышишь этим прекрасным свежим воздухом полной грудью. Ну, может не совсем полной, после одной из стрел грудь немного побаливала, но дышала это точно. Поболтав около часа с друзьями и узнав все последние новости, я ушёл отдыхать. Причина не только в моей врождённой лени, но и в колоссальной потери крови, которая пока не давала мне возможности полной свободы действий.

Разбудили меня уже ближе к вечеру. Точнее я сам проснулся, услышав громкую возню в лагере. Натягивая сапоги, почувствовал, что кто-то топчется возле палатки.

– Чего топчетесь? Вход найти не можете, или официальное приглашение ждёте? – спросил я, гадая о непонятном вечернем переполохе. Полог открылся, и я увидел улыбающееся лицо короля Фарлаха.

– Привет Железяка! А ты всё такой же! Это хорошо, значит, жив, и идёшь на поправку! – поприветствовал он меня.

– Фарлах, дружище! Заходи! Какими судьбами ты оказался в этом богом забытом месте? – обрадовался я его появлению.

– Ну, не так уж и забытом! Скорее, наоборот, с твоим появлением боги покровительствуют и тебе и этому месту! – улыбнулся он: – Кстати о главном, ты как себя чувствуешь? А то в столице говорят, что ты присмерти!

– Передай им «не дождётесь»! Питерские викинги почти бессмертны! – рассмеялся я.

– Смех смехом, но я начинаю верить, что ты действительно бессмертный! Поразительно, что и люди твои целы, иначе как божественным проведением это не объяснишь!

– Слава богу, ты меня за бога не считаешь и по-приятельски обращаешься, а то уже на «вы» обращаются!

– Так я вроде как король, а короли по определению божественную частицу имеют, потому могут на равных общаться! – пошутил он. В это время в палатку заглянул ещё один мой хороший знакомый, которого я никак не ожидал увидеть.

– Привет молодому викингу! Ты как там, часом не помираешь? – поздоровался Максимильян, и, видя мою улыбающуюся морду не удержался от плоских шуток: – Если что, то я твоё тело заберу, пусть лаборанты поработают, может и твою божественную частицу найдут!

– Если ты будешь вместо того что бы преподавать в академии за Фарлахом приглядывать, то твои студенты не то что божественную частицу, даже книжку с твоими трудами отыскать не смогут!

После чего он меня обнял и достал редкую эльфийскую настойку из цветов сладкого каштанового дерева. Не знаю как там на счёт градусов, но вкус был хоть и горьковатый, но безумно приятный. После нескольких маленьких глотков по телу пробежала тёплая волна, и казалось, что вместо лопаток сейчас вырастут крылья.

– Ну что, понравилось? – Спросил довольный Максимильян, и, видя ответ на моём лице продолжил: – Ещё бы не понравилась! Это эльфийская свадебная настойка, такую нигде ни за какие деньги не купишь! Эльфы при рождении дочери закладывают цветы молодого каштана в небольшой сосуд, выточенный из цельного куска магического дерева Джангр, и только через двадцать пять лет вино набирает силу, когда по закону светлого леса женщина имеет право выйти замуж за любимого человека, которому и вручает это чудо! Только не спрашивай, как она ко мне попала, всё равно не скажу, не хочу иметь проблем с эльфийскими священниками!

– Ну, раз ты достал, то и я как-нибудь достану, тем более что это вино мне действительно понравилось!