Феронакозия

Он провел меня через длинный коридор в спальню. Мы снова занялись… Да, да, снова билось сердце, очень и очень сильно. Ночь греховной страсти, так бы я ее назвала. И все было блестяще. И действительно идеально, как в незатейливом любовном романе, где движения и взгляды безупречны, как давно разученный танец.

Когда все закончилось, он вышел, и я услышала, как где-то зажурчала вода. А я не знала, что мне делать теперь, одеться или ждать его такой, как он меня оставил. Я присела на кровати, чувствуя, что меня начинает мутить от похмелья. Очевидно было, что приключение подошло к своей финальной части. Мне оставалось только собраться с духом, снова вытащить из памяти те вежливые слова, которые я приготовила, чтоб отблагодарить своего попутчика Шпильмахера за помощь с местом на лекции, послать ему воздушный поцелуй и проститься. Однако именно тут в развитии сюжета произошел необычный поворот… Что ж, я поставлю здесь многоточие. Удалось мне тебя заинтриговать, Лиза? А Вера, наверное, уже нацепила осуждающее выражение лица. Не так ли? Скоро увидимся, мои дорогие!»

Дочитав Зоино послание, Лиза и Вера повернулись друг у другу. Лиза со вздохом покачала головой, а Вера возвела глаза к небу и небрежно пожала плечами.

– Что тут сказать, – начала Вера, – это ее жизнь. Но как же она неосторожна! И потом всегда может себя оправдать тем, что собирает сюжеты для своих будущих книг. Ты хоть один ее рассказ читала? Ничего не доводит до конца! Как же она могла с первым встречным?! И пишет об этом так бесстыдно!

Лицо Веры сделалось строгим, глаза сияли словно у вдохновленной длительным постом и голодом проповедницы.

– Остынь, Вера, – вздохнула Лиза и ласково коснулась плеча подруги, – мы же с детства все мечтали стать писательницами. Помнишь нашу книгу сказок?

– Можно ли это забыть?! – смягчилась и погрустнела Вера, – Только я никогда не умела находить правильные слова. Признайся же, что тебе скучно читать мои письма! Всегда одно и то же. Да и о чем мне писать?! Бесконечное солнце, встречи с коллегами мужа, поездки, покупки, женские клубы, пляжи, яхты. Никаких неожиданностей.

– Они похожи на яркие картины, Вера! Я их обожаю. Пиши мне чаще! Пиши просто обо всем!

Автобус в этот момент, не сбавляя скорость, сделал резкий поворот. Водитель будто впал в исступленную ярость и гнал по темной дороге, позабыв о пассажирах, о безопасности и любых правилах. Вера и Лиза, раскачивались и сталкивались плечами. По счастью следующей остановкой уже была «Черная Варака». Лизе пришлось прокричать водителю, чтоб тот не забыл притормозить. Подруги сошли на темной, но хорошо знакомой им с детства станции и зашагали по обочине запорошенной снегом дороги в сторону дома Лизиной тетки, Катерины.

Однажды зимним вечером в бане.

Сообщение: Опаздываю. Такси сломалось. Ждала другое. Доплачиваю за скорость.

Вера и Лиза переглянулись. Усмехнувшись, Лиза поднялась из-за стола со словами:

– Это наша Зоя! У нее всегда что-то случается.

От самовара на широком столе шел легкий дымок. Парадные, синего кобальта с золотом чашки тетки Катерины отражались в его круглом сверкающем брюшке.

– Лиза! – раздался голос тетки из глубины дома. – Баня же стынет! Бегом в баню!

Облачившись в безразмерные длинные куртки, натянув на голову капюшоны, Вера и Лиза вышли в нетопленые сени, и старые половицы заскулили под их ногами.

– Бери те валенки!– скомандовала Лиза и запрыгнула в меховые унты. – Как же холодно сегодня!

На резном крыльце Катиного дома подруги невольно остановились, очарованные красотой заметенной снегом деревни. Уютно пахло дымом из труб. Колючий мороз тут же принялся щипать их за носы и щеки. Сквозь небрежно накиданные вчерашним ветром сугробы спускалась вниз аккуратно расчищенная дорожка. Она вела к маленькой ламбушке и стоящей на ее берегу ладно скроенной баньке. Звездное небо, словно рваная ведьмина шапка, накрывало деревню со всех сторон.

По хрустящему снегу Вера и Лиза дошли до бани. На мостках перед ней они снова задержались, глядя на заледеневшую воду. Черная квадратная прорубь вырисовывалась в нескольких метрах от них. Прямо над ней расположилась латунно-желтая луна.

– Будем нырять? – поежившись, спросила подругу Лиза.

– Не уверена,– ответила Вера, подходя к краю проруби, – кажется бездонной. Но до чего же здесь красиво! Я так люблю зиму! Раньше терпеть ее не могла, а переехала в Африку и теперь ненавижу жару.

– Как здесь сейчас спокойно, – тихо произнесла Лиза. – Кажется, весь мир черно-бело-тихий, и больше ничего нет. Все замерло, не движется, не шевелится. Ничто не приходит в этот мир, и ничто не умирает. И надо говорить негромко и лучше мало, чтобы ничего не нарушить.

– А если больше ничего нет, то нет и моей Африки? Нет мистера Шварца, нет дома с бассейном, шофера, домработниц, драгоценных приисков, бриллиантов в шкатулке, – протянула Вера, – Нет меня… Все-таки я не согласна! Теперь моя жизнь там.

– Потому что ты – эгоистка! – засмеялась Лиза, – Ведь тогда не было бы и разных ужасов, жестокости, кровавых войн, голода, злодейских убийств. Только эта деревня и всегда морозная ночь.

– И мы ждали бы Зою вечно! Пойдем в баню! Я замерзла.

Тяжелая дверь проскрежетала по полу предбанника. Холод смешался с банным жаром, запахом березовых веников и крапивного настоя. Оказавшись внутри, девушки поспешно захлопнули дверь. Нельзя было упустить ни капли готового улизнуть прочь легкокрылого тепла.

Здесь, на старой треснувшей бочке, Катерина заботливо оставила темную бутыль с домашним квасом. Вера приоткрыла крышку и причмокнула:

– Лиза! Как пахнет!

– Моя тетя знает толк во вкусных маленьких радостях, – отвечала Лиза, расстегиваясь и вытаскивая из глубоких карманов куртки три стаканчика. Обе они начали раздеваться, стараясь поскорее избавиться от шарфов, сапог, свитеров, футболок, шерстяных носков и нижнего белья.

Оказавшись голышом одновременно, они рассмеялись и вместе схватились за ручку двери, ведущей в баню.

Жар от печи встретил их мощным ударом. Лиза издала судорожный всхлип.

– Ох, знает тетка Катерина толк и в крупных радостях, – довольно простонала Вера, взбираясь на широкий полог.

Лиза легла рядом с ней и закинула ноги повыше на стенку.

– А ты, похоже, совсем не выходишь на улицу, – заметила Вера, – такая вся белая.

Смуглое Верино тело в свете неяркой лампочки казалось нереально совершенным. Она поставила длинные стройные ноги с узкими ступнями рядом с ногами подруги. Лизины широкие белые бедра быстро начали покрываться мелкими капельками пота.

– Я сижу в офисе за экраном. Потом иду в библиотеку или домой и снова что-то пишу, продолжаю работать. У меня есть предложение по новому проекту для "Неккар", но, похоже, не по Сеньке шапка. Идеи с нижнего этажа не принимаются.

– И откладываешь жизнь на потом? И почему же нельзя молодым брать пенсию в кредит? Жить свободно и радостно, а работать начинать лет в сорок, если дожил, а жизнь уже не приносит прежнего удовольствия! – Вера рассмеялась. – Нет, мне не стоит так говорить. Мне ни разу не пришлось работать, ни одного дня.

– Знаешь, – протянула Лиза, – Возможно, сегодняшние дети будут страшно завидовать собственным потомкам. Их безусловному доходу, роботам-домохозяйкам и когда-нибудь бессмертию. Представь себе, Вера, свободу от всего, даже от смерти!

– Ничего не поделаешь. Мы родились слишком рано. Что касается отмены смерти и свободы, прости, но я не так оптимистична. Я уже давно живу в месте, слишком похожем на рай, но все-равно не свободна. Скучаю по родине, по людям, по тебе, устаю от опеки славного мистера Шварца. И если когда-нибудь подурнею, – Вера отодвинула намокшую прядь черных волос со лба, – то еще неизвестно, как все обернется.

– Роберт тебя обожает, он просто не может по-другому! Ты такая чудесная и необыкновенная. И ты никогда не станешь некрасивой, ты же сама знаешь. Это невозможно.

– Перестань, – небрежно ответила Вера. – Я просто выполняю наш негласный договор. На краю света в сказочной стране уже много лет веду тихую жизнь. И надеюсь, что ее ничто не нарушит.

– Пусть так и будет!

– Но ты сегодня какая-то другая. Я чувствую, что-то изменилось. Ты так внезапно решила нас всех собрать.

– Я хочу вспомнить, – прошептала Лиза, и лицо ее сморщилось в болезненной гримассе, – и мне становится страшно. Всплывают мнрзкие обрезки от чего-то целого. Они приходят и снова исчезают, как опасные призраки. Только и ждут возможности напасть. И я согласилась помочь Стасу с поисками информации про тот давний случай, о котором мы не говорим.

– Успокойся! – Вера начала гладить Лизу по лбу и волосам. Несмотря на жар, ладонь была приятно сухой. – Просто побудь со мной сейчас. Представь, что ты читаешь книгу, и все происходит с ее героиней! Потом закроешь ее, и призраки останутся внутри.

– Ты – просто золотой фонд мудростей на все случаи жизни! – Лиза чувствовала, как прикосновения Веры, ее близость действуют на нее подобно гипнозу. По всему телу разливалась приятная безмятежность. – Как я живу без тебя рядом? Ты – сокровище, а не подруга!

– А я ее полная противоположность!– раздался третий мелодичный голос, и в неожиданно распахнувшуюся дверь просунулась кудрявая Зоина голова. – Простите! Я из такси сразу сюда. Знала, где вас искать. Сейчас раздеваюсь и к вам.

Через минуту изящная златогривая Зоя впорхнула в раскаленную баню. И Лиза, и Вера невольно залюбовались ее ладной невысокой фигуркой, тонкой талией, грудью, пожалуй, чуть крупной для ее хрупкого тела.

Верная своей порывистой натуре Зоя схватила таз с холодной водой и, взвизгнув, вылила его на себя. Вода заструилась по ее прямым плечам, по изогнувшейся спине и бедрам. Темный осколок старого зеркала на подоконнике, словно камера безумного оператора, отражал все ее нервные быстрые движения.

– Легче стало? – усмехнулась Вера, спускаясь вниз, чтобы тоже обдаться прохладной водой из ведра. – Вид у тебя какой-то возбужденный.

Лизе тоже бросилась в глаза Зоина суетливость и нездоровый блеск ее зелено-карих глаз.

Зоя присела на лавку спиной к зеркалу, приняв форму статуэтки из Древнего Египта и, помолчав, произнесла:

– Так как вам моя история?

– Это ты о чем? – ехидно переспросила Вера.

– Перестань, Вера, пожалуйста, – ответила Зоя и вопросительно взглянула на Лизу.

– Так, расскажи, чем там все кончилось! – Лиза устроилась на нижней ступеньке у полога, а любительница пара, Вера, забралась наверх.

– Да, закончи свой пикантный любовный роман! Посмотрим, как тебе удастся концовка, – долетело с полога от Веры.

– И ведь всему причиной мое опоздание на лекцию. Такое стечение обстоятельств.

– Чего с тобой прежде не бывало, – рассмеялись подруги.

– Слушайте, – начала Зоя, потерев ноющий висок, и снова запнулась, а потом внезапно расхохоталась. – Ай, ну и черт с вами! Хотелось бы растянуть интригу, но вас такие лица… Несчастные!

– Мы ждем со смирением, – молитвенно сложила руки Лиза.

– Конечно, – лукаво улыбнулась Зоя, – а я вас еще немного помучаю. Имею право.

– Но имей в виду, пока это обычное бульварное чтиво для троешниц, – раздался критичный комментарий Веры из темноты.

– Не торопитесь с выводами! – отчаянно закрутила головой Зоя. -

Вера выразительно кашлянула.

– Что-то мне подсказывает, – вставила Лиза, нахмурившись, – что эта история не так проста, как кажется на первый взгляд.

Вера резко вскочила, спустилась вниз и заняла место на узкой деревянной лавке рядом с Лизой.

– Одно могу сказать сразу, – строго изрекла она, – обычно охрана поздним вечером нужна как-раз от таких типов, как твой Шпильмахер, или как там его еще. Попутчик! Боже мой! Да я бы только это услышала, сразу бы его раскусила!

Зоя оставила тираду Веры без ответа. Она рассеянно скользила взглядом по бревенчатым стенам сруба, проложенным мхом, по ведрам и кадкам, свежим веникам, по кирпичной кладке печной трубы.

– Воды бы добавить в крапивный отвар, – неторопливо сказала она, – полезно для волос.

– Какое своевременное замечание! – воскликнула Вера, пристально разглядывая сидящую напротив нее Зою, – Так что же еще выкинул Шпильмахер? Не тяни кота сама знаешь за что!

– Она издевается, – обратилась Зоя к Лизе, замешивающей по ее просьбе крапиву в большом тазу.Но ведь она права, – заметила Лиза, откладывая в сторону деревянный ковшик, – Как ты могла вот так с совершенно незнакомым человеком? Выдумала себе, что он еще и писатель.

– Писатель на мерседесе и с охраной! Я так это и вижу! Каждый второй у нас так живет! – брезгливо сморщилась Вера, – И ты не побоялась сесть в машину с тремя незнакомыми мужиками и трахаться на заднем сиденье?! У тебя мозги совсем не работают!

– Вы такие чувствительные, – вздохнула Зоя, скосив глаза.

– Ты выпила лишнего, – рассудительно заметила Лиза, пытаясь найти Зое оправдание.

– Да, наверное, вино во всем и виновато, – смущенно усмехнулась Зоя и развела руками, – И, вообще, Вера, почему ты так переживаешь? Давайте плеснем на камни! Ужасно хочу согреться. Холод идет прямо изнутри.

Вера и Зоя забрались на широкий полог, и Лиза, вылив здоровенный ковш на раскаленную печь, одним прыжком оказалась рядом с ними. Ароматный крапивный пар почти полностью скрыл их друг от друга.

Когда жгучее облако немного рассеялось, Вера произнесла ровным голосом:

– Ждем продолжения твоей безнравственной истории.

– Моего бездарного любовного романа? – с вызовом спросила Зоя.

– А на что еще она может быть похожа?! Будешь превращать ее в книгу? Дальше должно быть так, – Вера зажмурилась. – Утром он берет у нее телефон. Долго не звонит. Она не знает, что и думать, переживает и пытается выбросить из головы единственную ночь необузданной страсти. Даже снова начинает подумывать, а не выйти ли ей за Стаса. Все-таки первая любовь! Но перед самой свадьбой мерседес опять тормозит у ее ног, еще одна греховная ночь… И Стас, как всегда, остается в дураках.

Все трое затряслись от смеха. Лиза заметила, что по щекам Зои потекли слезы.

– Зоя, ты плачешь? – испуганно спросила она, вглядываясь в лицо подруги.Да не же, это от смеха и радости, что мы снова все вместе, и мне так с вами хорошо! – чуть истерично пропищала Зоя, размазывая слезы и пот по лицу. – Но моя история совсем не такая. В ней есть неожиданный поворот. Только вы меня все время перебиваете.

– Он не взял телефон? – спросила Вера.

– Во-первых, нет, не взял, и, во-вторых, случилось еще кое-что.

– Вряд ли что-то сможет намного повысить качество твоих эротических галлюцинаций. Мне уже начинает казаться, что кое-кто вообще все это выдумал. Я хочу пить! – Вера выпорхнула в предбанник и разлила квас по принесенным Лизой из дома стакинчикам. Ее подруги последовали за ней. Лиза на секунду распахнула дверь на улицу, и мороз тут же радостно впился в их разгоряченные тела.

Когда троица девиц вернулась в жаркую баню, Лиза предложила Зое довести, наконец, до конца ее маленькую ночную одиссею. После чего все смогли бы, наконец, отправиться спать в девичью комнатку на втором этаже Катерининого дома.

– Только не мешайте мне рассказывать, – Зоя подошла к зеркалу и критично осмотрела свой точеный силуэт, – Итак, я осталась одна в большой мрачной спальне, Назвавшийся Шпильмахером изчез за дверью ванной комнаты, журчала вода, и вдруг я кого-то увидела.

– Интрига! – вмешалась Вера. – Ставлю на то, что пришел охранник.

– Фу, пошлая Вера!– возмутилась Лиза.

– А жизнь тоже довольно пошлая.

– Не перебивайте! – лицо Зои начало расплываться в плотном душистом мареве, словно по нему провели стирательной резинкой. – В комнату вошла женщина.

– Ой, этого мы не предвидели! – застрекотали наперебой подруги, – Жена?

– Я не знаю, кто это был, но я очень испугалась. Я поскорее прикрылась покрывалом. А она приблизилась ко мне.

– Дух его матери? – с очень серьезным лицом предположила Лиза.

– Окатите меня святой водой! – захохотала Вера. – Сгораю от адского любопытства!

Зоя вздогнула, как разозленная кошка, и, подхватив полное ведро, с размаху выплеснула его на Веру. Баню наполнил визг и гам. Краем глаза Лиза увидела, как из-за печи высунулась косматая голова вконец растревоженного баенника. Лиза несколько раз быстро моргнула, и непрошенное видение растаяло в дымчатой мгле.

– Слушайте дальше, ведь именно сейчас и происходит неожиданный поворот в истории! – балансирующий на опасной высоте голос Зои перекрыл крик ее подруг. – Эта женщина подошла ко мне. Она была высокая, в светлом длинном халате и с распущенными волосами. По возрасту она вполне могла бы быть его матерью. Помню, что у нее было худое лицо и впалые щеки. Она прошептала:

– Я – твоя совесть!– закричала Вера, и схватила сидящую рядом Лизу за веснушчатые круглые плечи.

– Нет, – Зоя нахмурилась и присела напротив, пытаясь вспомнить точные слова незнакомки, – она прошептала: «Возьмите это, умоляю Вас!» И протянула мне дискету. Представляете! Кто в наши дни еще пользуется ими? Она попросила взять ее и тайно вынести из квартиры.

Я молча кивнула и приняла этот нелепый предмет из ее рук. Она обрадованно улыбнулась. Я услышала «Спасибо», и еще она спросила мое имя.

– И ты снова назвалась Аленой Лавву, да? – понизив голос, спросила Лиза.

– Нет, я сказала, что меня зовут Вера Прозорова, – Зоя потупила глаза.

– Что? – Вера застыла с открытым ртом. Изумрудное мыло выпало из ее рук и закрутилось волчком на темном мокрому полу. – Ты назвалась моим именем?

– Да, и я не знаю, почему так сделала, – подбородок Зои дернулся, а взгляд стал колючим и дерзким.

– А я очень даже знаю, – возмущенно прошипела Вера, – Струсила назвать себя, даже этот свой глупый псевдоним. И фантазии не хватило что-то выдумать. Писательница! Да когда же ты повзрослеешь? Все дурные события, все несчастья всегда из-за тебя!

– Девочки, – попыталась остановить ссору Лиза, – Перестаньте, имя еще ничего не значит. В многомиллионном-то городе.

– Если бы она знала мои паспортные данные, то и их бы выложила, – не останавливалась разгневанная Вера.

– Вера, уймись, – защищала себя уязвленная Зоя, – ты давно уже даже не Прозорова, а Шварц. Тебя никак не вычислить, и ты уедешь обратно в свою Африку. Ты живешь как в неприступной крепости, в полной безопасности!

– Как это некрасиво вмешивать меня в свое дерьмо! – Вера взмахнула худыми длинными руками и выскочила в предбанник, хлопнув дверью.

– Пошла в проруби топиться? – с надеждой спросила Зоя.

– Зоя, хватит, – сухо оборвала ее Лиза. – Ну и характеры у вас обеих! То любите друг друга, то ненавидете!

– Неужели она думает, что кто-то будет ее искать? А если даже и так. Ну, увидят, что это не я. И все. Лишь совпадение!

– Да, имя не много значит, но ты же рассказывала своему "секс-приключению" про нас, про то, где мы живем. Прости, но я уверена, что ты много болтала.

– Не так уж и много. Эта женщина, скорее всего, сумасшедшая, и она боялась моего, как ты здесь культурно выразилась, "секс-приключения". Она хотела, чтобы наша с ней встреча осталась незамеченной и зашла в комнату, когда Шпильмахера в ней не было. Наверное, она хотела еще что-то у меня спросить. Но в этот момент душ выключили, и она поспешила исчезнуть. Так что вряд ли они будут обмениваться информацией . Жаль только, что после всего мне придется искать новый псевдоним. Лавву мне очень нравился.

– Ладно, Лавву, – высокий силуэт Веры снова возник в дверном проеме, – выкладывай, чем там у тебя все закончилось с этой дискетой?

– Ну, там уже мало, что осталось. Я сунула ее в сумочку и начала одеваться. Мой божественный любовник зашел в комнату с полотенцем на бедрах. Увидев меня, он будто даже удивился, что я еще там, и сделал такой жест рукой, словно предлагал мне исчезнуть. После этого он больше на меня не смотрел. Кинул полотенце на пол и растянулся на кровати с закрытыми глазами.

– Достойный подонок! Хотя чего ты могла еще ожидать? – в черных глазах Веры снова зажглись искорки праведного гнева.

– Я вышла из спальни и двинулась по коридору, – Зоя перестала реагировать на любые реплики своих слушательниц, – откуда-то появился охранник, у него была моя куртка. Когда я потянулась за ней, он не сразу выпустил ее из рук и тихим низким шепотком с южным акцентом предложил зайти к нему. Я резко выхватила куртку и дошла до выхода, все время ожидая, что он меня схватит сзади или огреет по голове.

– Господи! – прошептала Лиза. – Отвратительный конец.

– Открыть дверь я не могла. Охранник медленно приблизился, он нагло ощупывал меня взглядом и поигрывал связкой ключей. Дверь он, однако, отпер, а когда я выходила, слегка толкнул меня в шею так, что я быстро оказалась на лестнице и бегом спустилась вниз. Похмелье было сильное. Вера, потрешь мне спину?

Вера фыркнула и сделала большие глаза.

– Давай я, – сказала Лиза, снимая с крючка на стене длинную мочалку.

Когда девицы покинули баню, было уже очень далеко за полночь. С распаренными и раскрасневшимися лицами они допивали квас тетки Кати, сидя в маленьком предбаннике.

– Теперь опять разъедемся, – прервала тишину Лиза, – и каждый займется своими делами.

Вера вытащила тонкую сигаретку и закурила.

– Вот, пыталась бросить, – сказала она, выпуская дым, – а в России опять начала.

– Послушай, Зоя, – обратилась Лиза к притихшей Зое, пытающейся обеими руками привести в порядок запутавшиеся кудряшки, – а где у тебя эта дискета?

– С собой, – равнодушно ответила Зоя, – не знаю, что с ней делать.

– Раздавить и выбросить! – ядовито прошипела Вера.

– Думала об этом, но решила сначала вам рассказать.

– Дай ее мне! – предложила Лиза. – Я, может, придумаю, как ее прочитать.

– Бери! – Зоя порылась в сумочке и вытащила потертую желтую дискету. – Но мне даже не интересно знать, что там. Не удивлюсь, если она вовсе пустая или испорченная, как и весь мой глупый любовный романю

– Мне тоже не важно, – отрезала Вера, рисуя в пепельнице крест затушенной сигаретой.

Утро.

Катерина с заспанными глазами вошла на кухню и вздрогнула от удивления и неожиданности. Часы показывали 7.30 утра, на улице царила темнота. Лиза сидела возле окна и рассматривала свое отражение на покрытом морозными узорами стекле. На столе перед ней стояла нетронутая чашка кофе.

– Уже поднялась? – спросила Катерина, приглаживая рукой седые волосы. – Надо бы печку затопить. Мороз-то крепчает. Давно таких холодов не было.

– Вера с Зоей рано уехали, – с грустью в голосе сообщила Лиза. – Вчера они успели, как обычно, поцапаться. Обе уже сегодня улетают из России. И я их опять долго не увижу. Теперь даже не знаю, когда.

– Что ж, – отвечала Катерина, переходя к печке, – хорошо, что ты со мной осталась. Посидим, поболтаем. Просто вдвоем.

– Я не спешу, мне надо кое-о-чем серьезно подумать. Останусь лучше у тебя.

– Оставайся, милая! – Катерина ловко развела огонь, прикрыла печную дверцу, вытерла руки о вафельное полотенце и налила себе остатки кофе. – Ты же знаешь, я тебе всегда рада. Только матери позвони. А я тебе, если что-то нужно, то помогу.

Присев к столу напротив Лизы, она подперла голову рукой и несколько мгновений пристально, не сводя глаз, смотрела на единственную племянницу.

– Хотелось бы мне знать, что творится в твоей голове, – наконец произнесла она. – Ты хорошо себя чувствуешь? Не нравится мне эта бледность и слишком решительный вид

– Я в порядке, тетя, в чем-то даже лучше, чем раньше. Когда с девчонками встречаюсь, то сразу оживаю. Только расставаться всегда тяжело. Спасибо, что ты вчера нам баню стопила.

– Да о чем ты говоришь! – смущенно махнула рукой Катерина. – Ты ходишь ли куда, с людьми общаешься? Или все время только работаешь?

– Я, тетя, на работе почти живу, – горько рассмеялась Лиза. – Хотя нет, после работы я еще работаю. Выходит, что я в работе по самые уши. И мне больше ни до чего нет дела.

Катерина со вздохом покачала головой.

– А с молодыми людьми как же? Знаешь, я прожила одна и тебе того не желаю. Только в начале жизнь кажется бесконечной. А потом побежит так, что не угонишься.

– Лиза поставила чашку на стол.

– А знаешь, тетя Катя, есть один человек, который мне, наверное, нравится.

Катерина радостно всплеснула руками

– И кто же это? Где ты с ним познакомилась.

– Один коллега. Начальник по кадрам. Он меня не замечает, – Лиза потупилась, – как и большинство других. Так что не говори никому. Пусть это будет наш секрет.

При слове секрет губы Катерины сжались в одну тонкую сухую линию. Она начала разглаживать ладонью несуществующие складки на льняной скатерти.

– Надо больше себя ценить, Лиза. У тебя же все есть, чтобы жить. Мне сердце говорит, теперь у тебя получилось бы. Может, семью бы завела, родную душу. Детей, пока не поздно.