скачать книгу бесплатно
Я решила отвлечь ее разговором – пусть хоть на время позабудет об убийстве, а там, глядишь, я что-нибудь придумаю.
– А почему у вас командуют каачи? – спросила я. – Может быть, они нагрянули из космоса и силой захватили этот мир?
– Чего?! – не поняла «сестричка». – Из какого «косомоса»?
– Ладно, забыли про космос. А где они живут?
– На больших зеленых островах. Говорят, они всегда там жили…
– А кто-нибудь из вашей, так сказать, бригады бывал на этих островах?
Рика оперлась на ломик и вытерла пот со лба.
– В детстве мы все там жили. Там очень красиво, много зеленых растений и белых цветов.
Я реально опешила. В моем воображении уже сложился образ жестоких и опасных тварей с крыльями, привыкших казнить людей по малейшему поводу. Так почему же человеческие дети живут на острове? Может, потому что дети – главный источник питания каачей?
– А почему человеческие дети живут среди каачей? – с невольным ужасом спросила я.
Тут «сестричка» начала что-то путано объяснять. Из ее гнусавых россказней постепенно сложилась цельная картина.
Дети в этом мире на особом положении, поэтому каачи сами их воспитывают. Когда рождается ребенок, его примерно на неделю оставляют с матерью, а после забирают в ясли на одном из зеленых островов. Там он живет до шестнадцати лет: учится элементарной грамоте и счету, выполняет несложные работы – помогает нянчить малышню, убирает помещения. Когда ребенок подрастает, каачи учат его одному из ремесел, например, готовить пищу или шить одежду. Ребенок может навещать родителей, но не часто, всего лишь раз в месяц. А как только ему исполнится шестнадцать, его возвращают в семью. И с этого момента больше никаких поблажек! Отныне все по-взрослому: шесть дней в неделю работа до позднего вечера, один день для отдыха.
– А тебя чему учили?
– Готовить пищу.
– Так почему же ты работаешь на руднике?
– Я не люблю готовить.
– Надо же, совсем как я!
Я хотела еще о чем-то спросить, но внезапно потеряла мысль. Вот уж некстати! Нельзя прерывать с ней разговор, нужно спрашивать ее и спрашивать, о чем – не важно. Наконец, вопрос нашелся.
– А кто готовит еду каачам?
Рика пожала плечами.
– Понятия не имею! Видимо, сами себе готовят. Да и зачем им повара? Они едят только сырое мясо.
Ее последняя фраза меня встревожила.
– И чье же это мясо? – испуганно спросила я.
– А сама-то как думаешь?
От воображаемой картины меня замутило – будь я в собственном теле, точно бы вырвало. Надо было срочно менять тему.
– А какие здесь развлечения?
– Ну ты даешь! – тихо хохотнула Рика. – Если ты у меня в голове, зачем тебе развлечения? Они для нормальных людей.
– Да мне просто интересно! Я же нездешняя…
– Развлечения разные! В каждом поселке есть трактир, где можно и покушать, и настоечки хлебнуть, и попеть, и поплясать.
– И это все? – обескуражено спросила я.
– А разве этого мало? – удивилась «сестричка».
Я вспомнила о ресторанах, ночных клубах и дискотеках, об интернете и телевидении, о мессенджерах и социальных сетях, о книгах и глянцевых журналах, о спортивных соревнованиях и эстрадных концертах, о путешествиях в разные страны… Похоже, здешним людям все это было недоступно.
– Ну ни фига себе, сколько у вас развлечений! – внезапно выдала Рика. – Вы там что, не работаете?
Похоже, она уже научилась читать мои мысли. Недоразвитая у меня «сестричка», но способная!
– У большинства из нас работа нетяжелая. И дней для отдыха у нас не один, а два. Мы работаем, пока не постареем, а потом получаем пенсию. Кстати, у вас старикам платят пенсию?
– «Пенсью»? – растерянно спросила Рика.
– Ясно. Выходит, не платят. Как же у вас живут старики?
– Работают, как и все.
– Даже если им уже много лет? Неужели они и в восемьдесят работают?
Рика снова уронила ломик.
– В восемьдесят лет?! – не поверила она. – У вас там столько живут?!
– Бывает, и дольше живут, – с гордостью сказала я. – А сколько лет живут у вас?
Рика застыла, наморщив лоб. Потом подобрала ломик и стала нервно постукивать им перед собой.
– Я знала одну старуху, – сказала она. – Ей было пятьдесят. Но до пятидесяти мало кто дотягивает. Те, кому больше сорока, обычно умирают прямо на работе. Их тела потом бесследно исчезают. Наверное, каачи их съедают. А может, в горячие ямы сбрасывают…
– Значит, кладбищ у вас тоже нет…
– А что такое «клабищ»?
Потрясенная услышанным, я даже забыла о том, что все происходит во сне. Достоверность сновидения была настолько высока, что критика просто отказывала. Этот странный и жестокий мир с каждым часом становился для меня все реальней и реальней. Он мне сразу не понравился, но я не думала, что все настолько плохо…
Глава пятая
Внезапно Рика отложила ломик и осторожно огляделась.
– Ты что? – спросила я.
– Пора прибить заразу!
После этих слов мной овладело отчаяние. Увы, задачка оказалась мне не по зубам – «сестричка» у меня упертая, а подхода к ней я так и не нашла. Ничего удивительного! Местных реалий я совсем не знаю: что ни посоветую, все выглядит как верх идиотизма.
Короче, сдаюсь. Видит бог, я пыталась, но так и не смогла. А поскольку я «сестричке» не пособница, то и моя ответственность за то, что она делает, равна нулю. Если б еще в момент убийства можно было отвернуться или хотя бы закрыть глаза… Но нет! Мне придется смотреть весь спектакль из первого ряда.
Рика снова огляделась. Из глубины туннеля доносилось постукивание ломиков, но людей не было видно. Справа в стене зияло отверстие – вход в боковой коридор, облюбованный «сестричкой» для убийства.
Рика накинула на плечо холщовую сумку. Я внутренне содрогнулась.
– Вижу, ты сильно дрейфишь, – сказала она. – Зря! Не бойся, никто ничего не узнает.
– А если каачи прочтут твои мысли?
– Пусть читают! Я умею ни о чем не думать. Вот, смотри!
Три минуты она реально ни о чем не думала, потом спросила:
– Ну как?
– Превосходно, – мрачно ответила я.
– Сейчас мы раздавим эту гадину! – зловеще прошептала Рика.
– Мы?! Ты сказала – мы? – возмутилась я.
– Раз ты у меня в голове, значит, мы, – язвительно ответила «сестричка». – Смотри, что сейчас будет. Я предложу ей выпить настоечки – спорим, она не откажется?
И Рика решительно направилась к сопернице, а подойдя, невинным голоском спросила:
– Не устала еще, подруга?
Жака тут же отложила ломик и вытерла рукой со лба несуществующий пот. Хоть усталой она и не выглядела, но Рику охотно поддержала.
– Ужас как устала! Надо бы перерывчик сделать.
– Давно пора. Я тут как раз прихватила из дома настоечку. Хорошая настоечка, ядреная. Давай ее попробуем!
Услышав про настоечку, Жака аж облизнулась. Быстро глянула вглубь туннеля – нет ли кого поблизости?
Никого она, естественно, не углядела, но что-то Жаку все-таки тревожило. Может быть, дурное предчувствие?
– А если Мика нас застукает? – засомневалась девушка. – Он расскажет каачам про настоечку.
– Никто нас не застукает, – успокоила ее «сестричка». – Мы зайдем вон в тот коридорчик, там хлебнем настоечки, а бутылку за камушком спрячем. Еще и на завтра останется!
– Точно! – обрадовалась Жака. – А если бригадир нас хватится, скажем, что ходили по нужде. Пошли скорее!
Друг за дружкой они вошли в тот самый коридорчик и сразу оказались в кромешной тьме. Но «сестричка» все предусмотрела. Она извлекла из холщовой сумки какой-то предмет и щелкнула кнопкой.
Предмет оказался фонарем – грубым, примитивным и не особо ярким. Дрожащий луч желтоватого света осветил неровные стены, бугристый пол и низкий потолок. Но для Рики и Жаки, с их ростом – метр тридцать с кепкой, высоты потолка хватало с избытком.
Сам коридор местами был довольно узким, местами – заметно расширялся.
Девушки прошли вперед шагов на тридцать. Убедившись, что вход в коридорчик полностью скрылся из глаз, Рика остановилась. Пристроив зажженный фонарь возле стенки, она достала из сумки бутыль с темной жидкостью и дрожащими руками протянула ее Жаке. Бутыль была плотно закупорена.
– Открывай, подруга, – охрипшим голосом сказала она спутнице, и та склонилась над бутылью.
А Рика вновь полезла в холщовую сумку.
Я поняла, за чем она туда полезла. Меня мгновенно обуял ужас. Ощущение было такое, словно это вовсе не Рика, а я лезу в сумку за ножом.
«Марго, пойми, ты не в реальном мире, – убеждала я себя. – Ты спишь и видишь сон – дурной, кошмарный, но всего лишь сон. На самом деле никто никого не убивает, а сама ты ни в чем не виновата!».
Убедить себя не получалось – паника была столь мощной, что напрочь сметала барьеры из логики.
И тогда я что есть мочи завопила.
– Рика, не надо!!!
Запертый в мозгу и от того особенно пронзительный, мой внезапный крик вызвал у Рики смятение. Ее рука, уже схватившая нож, от неожиданности дрогнула и разжалась.
«Сестричка» злобно зашипела на меня: «Заткнись, придурочная!». Зашипела, как вы догадались, вслух.
Жака резко подняла голову.
– Что ты сейчас сказала?
– Ничего. Ничего я не говорила. Открывай скорей настоечку!
– Нет, говорила! Ты назвала меня «придурочной».
– Да не было этого!
– Я, между прочим, не глухая.
Рика пожевала губы, перебирая варианты действий, потом с фальшивенькой улыбкой произнесла:
– Так это я не о тебе, а о Люке. Эта дура вчера меня достала. Представляешь, назвала меня лентяйкой, сказала, что я ведра неполные ношу! А я ей говорю: «Заткнись, придурочная!». Вот, до сих пор вспоминаю…
Тон Жаки несколько смягчился.
– Да, Люка та еще зараза! Она и меня лентяйкой называла. Как Мику бригадиром сделали, так Люку словно подменили.
– Боится, что каачи будут Микой недовольны, – промолвила Рика, вновь выискивая в сумке нож. – И почему они выбрали Мику? Чем он лучше других? Лучше бы Кирю назначили – вот был бы бригадир!
– Да! – сказала польщенная Жака и вновь склонилась над бутылью.
Торопясь и волнуясь, Рика нащупала нож, но в спешке схватилась не за рукоятку, а за лезвие.
