Касаясь сердца

Когда мы вышли из ресторана, вечерний воздух обнял меня прохладой, словно старый, забытый друг. Улицы были полны жизни: люди спешили по своим делам, в воздухе витал аромат свежезаваренного кофе и сладких булочек. Но в моем сердце было тихо и пусто, как будто все звуки замерли, оставив только эхо воспоминаний.

– Ты знаешь, – начал Йорис, когда мы вышли за дверь, – я никогда не думал, что снова увижу тебя в такой роли.

Я лишь кивнула, не зная, что сказать. Чувство неловкости нарастало, словно облака перед грозой.

– Ты сделала хороший выбор, открыв свой книжный магазин, – продолжал он, его голос был спокойным, но в нем слышалась легкая теплота. – Это точно твоё место.

Я почувствовала, как внутри меня что-то ёкнуло. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Я старалась держать дистанцию, но старые чувства вырывались наружу, как неукротимая река.

– Спасибо, – произнесла я тихо, глядя в его лицо, в котором отражались недавние воспоминания о нашей первой любви. – Я стараюсь, чтобы это стало чем-то особенным.

Он молчал, его взгляд блуждал по улочкам города, как будто искал что-то, чего не мог найти. Я же искала его лицо, его глаза, которые когда-то были для меня всем. Но сейчас они были лишь напоминанием о том, что было и что ушло.

– Знаешь, – сказал он, вдруг остановившись, – я думал о нас, о том, как мы разошлись.

– Йорис, – начала я, но он прервал меня.

– Нет, подожди, – сказал он, в его голосе прозвучала настойчивость. – Просто… я не понимаю, почему мы не могли поговорить об этом тогда.

Мое сердце сжалось ещё сильнее. Он затронул ту тонкую струну, которую я так старалась не трогать.

– Я… я не знала, как. Мы были молоды, слишком молоды для таких решений. Это всё было… слишком сложно, – произнесла я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Я отвернулась, чтобы он не увидел, как я дрожу.

– Сложно? – его голос стал тише, и я могла почувствовать, как в нем нарастает что-то похожее на боль. – Ты ведь знаешь, что я не хотел, чтобы всё так закончилось.

Я развернулась к нему, наши взгляды встретились. Его глаза были полны тоски и недоумения. В них я снова увидела ту искру, которая когда-то привела нас друг к другу.

– А что мы могли сделать? – спросила я, стараясь сохранить холодность в голосе, но у меня это не получилось. Я была уязвима, и он это знал. – У нас была слишком глупая любовь и слишком глупые разрывы. Ты ушел в колледж, я осталась учиться дальше. Ты сам говорил, что отношения на расстоянии – избитая тема. Так что теперь я это понимаю. Рано или поздно наши пути бы разошлись вновь.

Я улыбнулась и пожала плечами, пытаясь избавиться от напряжения. Ветер стал слишком холодным, и я начала дрожать. Йорис заметил это и, сняв с себя пиджак, накинул мне на плечи.

– Спасибо, – ответила я, ощущая тепло его одежды, словно он сам обнял меня. – Думаю, тебе не стоит меня провожать до дома. Я доберусь сама.

– Не боишься, что кто-нибудь нападет? – хмыкнул он, его голос звучал игриво, хотя в нем скрывалось что-то большее.

Я закатила глаза, пытаясь скрыть свою улыбку.

– У меня острые шпильки, – ответила я, показывая туфлю на ноге. – Так что это им надо бояться.

Мы дошли до моего книжного и остановились. Я повернулась к нему.

– Это твой магазин? – спросил Йорис, осматриваясь.

– Да, – ответила я, гордость за свои достижения переполняла меня.

Я вручила ему его пиджак и улыбнулась, стараясь держаться уверенно.

– До завтра, партнер, – сказала я, стараясь сохранить уверенность в голосе.

– До завтра, – отозвался Йорис, но его голос прозвучал иначе – в нём была нотка неуверенности, которой я не ожидала. Он не собирался уходить. Мы оба это знали. Напряжение в воздухе стало ощутимым, будто время замерло. Взгляд Йориса был серьезным, в его глазах я увидела ту же самую искру, которая когда-то разжигала наши сердца.

– Знаешь, – начал он, но я перебила его.

– Йорис, давай не будем об этом, – произнесла я, стараясь скрыть волнение. – У нас есть дела.

Он шагнул ближе, я почувствовала его близость как что-то физическое, заполняющее пространство между нами.

– Мы не можем просто игнорировать то, что произошло между нами, – сказал он тихо, и я увидела, как его губы искривились в легкой улыбке, словно он пытался разрядить обстановку.

– Я знаю, – ответила я, сдерживая эмоции. – Но сейчас это неуместно. Мы здесь ради бизнеса.

Мой телефон пропищал, прерывая эту напряженную тишину. Я посмотрела на экран и увидела уведомление – такси уже приехало. Мгновение замешательства, и я обернулась к нему.

– Я должна идти, – произнесла я, стараясь скрыть свою растерянность.

Кинув взгляд на Йориса, я слегка улыбнулась, надеясь, что это хоть как-то смягчит наш разговор. Я не могла позволить себе показаться слабой.

Когда я шагнула к машине, сердце колотилось так сильно, что я боялась, что он его услышит. Такси тронулось с места, я бросила последний взгляд на Йориса. Он всё еще стоял там, как будто пытался осознать, что произошло между нами за эти короткие мгновения. Я уехала, оставляя за собой не только стены своего магазина, но и тени нашей общей истории.

Глава 3

Утро началось с настойчивого звонка, от которого я проснулась, как от тяжелого сна. Я еле села на кровати, чувствуя, как мир вокруг меня размывается, словно я еще не готова была покинуть объятия ночи. С безвольными руками я схватила телефон, не глядя на экран, и ответила.

– Алло? – прохрипела я, стараясь не выдать своей усталости.

– Энни, где вы? – послышался знакомый голос Ханны, который, казалось, пробуждал меня еще сильнее.

Я разлепила глаза и взглянула на настенные часы. Черт! Я проспала. Двадцать минут до открытия.

– Я проспала, Ханна. Скоро буду, – произнесла я, с трудом отрываясь от мысли, что в эту минуту должна была находиться в книжном магазине, в самом сердце своей мечты.

Я лихорадочно бросила телефон на постель и соскочила с кровати, едва успев поймать равновесие.

В ванной я старательно мыла лицо, пытаясь привести себя в порядок. Вскоре мне удалось натянуть на себя сносный наряд, и, не раздумывая, я выбежала из квартиры. С каждым шагом к книжному магазину моё сердце стучало все быстрее, в груди росло напряжение. Как ни странно, это утро вызывало во мне не радость, а страх. Впервые за все годы я не хотела заходить в свой собственный магазин.

Я глубоко вдохнула и натянула улыбку, прежде чем открыть дверь. Секунду спустя я ступила внутрь и была поражена. Кругом суетились люди, казалось, весь город собрался здесь. Ощущение охватило меня – я была просто наблюдателем в своем собственном мире. Пытаясь пробраться через толпу, я заметила Ханну, мою рыжеволосую ассистентку в твидовом костюме, которая стояла у кассы, помогая кассирам. Она выглядела растерянной, и это наводило на меня тревогу.

– У вас есть еще «Касаясь неба»? – раздался крик из толпы.

– Нет, больше экземпляров нет, – ответила Ханна, её голос был полон волнения.

Я подошла ближе к кассе, не понимая, что происходит. Все эти люди, их восторг и нетерпение… Они искали мою книгу. Мой первый роман, который я написала, который стал частичкой меня. Я зашла за кассу, чтобы хоть как-то разобраться в этой ситуации.

– Что происходит? – спросила я, ощущая, как волнение накатывает, как волны на берег.

Ханна, заметив меня, на мгновение замялась.

– Ваш роман, Энни. Он стал настоящим хитом! Весь тираж разошелся за считанные минуты. Мы не успеваем принимать заказы, люди приходят за книгами, которых нет.

Я смотрела на её лицо и чувствовала, как радость и страх смешиваются в груди. Я огляделась по сторонам, и вдруг, среди покупателей, мой взгляд встретился с его. Йорис стоял в стороне, его холодный взгляд скользил по толпе, и когда наши глаза встретились, я почувствовала, как внутри меня все замерло. Он не улыбался, не показывал никаких эмоций – лишь холод, с которым мы расстались, снова заполнил пространство между нами.

– И что теперь? – тихо спросила я Ханну, но внутри себя уже знала ответ.

– Я не знаю, что сделал наш спонсор, но продажи по вашей книге просто зашкаливают, – отозвалась Ханна, её голос дрожал от волнения. – Нам нужны еще экземпляры!

– Но её никто не покупал в таком количестве уже три года! – возразила я, не веря своим ушам.

Ханна пожала плечами, а я медленно отошла от кассы. Внутри всё бушевало, как в шторм, и, несмотря на панику, я была готова рискнуть всем ради этого момента.

Я вновь посмотрела на Йориса, и, собрав всю свою смелость, направилась к нему. Каждый сантиметр, который я преодолевала, казался вечностью, и все звуки вокруг словно растворялись, оставляя только его холодный взгляд, который не отпускал меня.

– Привет, Йорис, – произнесла я, стараясь звучать спокойно, но мой голос предательски дрожал.

Он посмотрел на меня, его голубые глаза были бесстрастны, как небо в день безоблачной погоды.

– Привет, Энни. Как дела? – Его голос был ровным, но в нем я уловила легкое раздражение.

– Всё хорошо, – ответила я, хотя внутри меня бурлили эмоции, которые я старалась подавить. – Я слышала, что моя книга… популярна.

Йорис кивнул, его взгляд оставался на мне, но он не подходил ближе.

– Да, люди ее покупают. Видимо, спонсор действительно знает, что делает, – сказал он, в его голосе я уловила нотку сарказма.

– Как ты это сделал? – спросила я, подбирая слова так, чтобы не выдать своего волнения.

Йорис медленно наклонил голову, его голубые глаза изучали меня, словно пытались разгадать, что стоит за этим вопросом. На его лице не было ни радости, ни сожаления – только выражение сосредоточенности, которое когда-то так меня привлекало.

– Я просто подключил связи, – ответил он, его тон оставался холодным. – Кому-то это было интересно, и я просто поднял твою книгу выше, чем она была.

Я почувствовала, как внутри меня закипает смесь благодарности и гнева. Он помог мне, но с каким намерением? Я сделала шаг ближе, чтобы сократить это неприступное расстояние между нами, но в то же время понимала, что лучше бы держаться на расстоянии.

– Что ж, спасибо, – бросила я, стараясь скрыть колебания в голосе. – Но ты ведь понимаешь, что на одной книге магазин с продажами далеко не уедет?

– Да, – ответил Йорис и хмыкнул, будто это было очевидно. – Не переживай, у меня еще много козырей в рукаве.

Я фыркнула, стиснув зубы. Мое желание спровоцировать его было слишком сильным, и, покинув его, я направилась к своему кабинету. Толпы людей и их голоса словно размывались, когда я закрыла за собой дверь. Внутри меня бушевала буря – радость от успеха книги, гнев на Йориса и глубокое недовольство его поведением. Йорис. Его имя, как колючка, застряло в моем сознании.

Сев за стол, я уставилась в окно. За стеклом жизнь текла своим чередом, но для меня всё казалось серым. Я взяла в руки карандаш, стараясь сосредоточиться на своих записях о предстоящих встречах и новинках литературы, но мысли о Йорисе упорно возвращались, словно тени, которые невозможно изгнать.

– Бесит! – с досадой вырвалось у меня, и я сломала карандаш, его обломки рассыпались по столу, как и мои надежды. Откинувшись на спинку стула, я скрестила руки, фыркнув, как будто это могло помочь мне избавиться от навязчивых мыслей.

Работать не хотелось совершенно. Я автоматически открыла Instagram, надеясь, что свежие публикации отвлекут меня. И вот, в рекомендациях – его профиль. Как будто сама судьба свела меня с ним вновь. С дрожью в руках я зашла на его страницу.

Вот он на байке в шлеме – такой свободный, такой живой. Вот он с рыбой, с гордостью демонстрируя свой улов, а вот он с голым торсом, на фоне заката – боже, какое тело, как у греческого бога! Я присвистнула, удивляясь, как он может выглядеть так прекрасно. Листая дальше, я наткнулась на старые фотографии – его военная парадная форма, на груди больше пяти медалей. Этот образ уверенности и силы резал по живому.

Я забыла, сколько времени провела, просто разглядывая его снимки. С каждой новой фотографией чувства накатывали на меня волнами: восхищение, нежность, обида. И вдруг, как будто на автомате, я случайно поставила лайк на одной из его фотографий. В этот миг сердце замерло.

– Черт! – выругалась я, будто в этот момент могла прогнать все свои эмоции. Быстро убрала лайк, но мысль о том, что он может это заметить, заставила меня почувствовать себя неловко. Какова вероятность, что он обратит на это внимание? С замиранием сердца я закрыла приложение и положила телефон на стол.

Внутри меня разгорелась новая буря – смешанные чувства радости, гнева и неловкости в отношении Йориса. Я понимала, что это противоречие не оставит меня в покое. Нельзя было так просто сбрасывать со счетов то, что было между нами, даже если сейчас мы лишь деловые партнёры. В воздухе витала недосказанность, и она требовала разрешения.

Я откинула все свои непрошенные мысли и старалась сделать вид что сосредоточилась на работе. Написала своему издателю о новой партии книги. Он согласился отправить её в ближайшие сроки, но, как всегда, предложил написать вторую часть. Читатели жаждали счастливого финала для героев. Я закатила глаза. Какой счастливый финал, когда первая часть была написана на основе моего неудачного опыта с мужчинами? Моя жизнь была полна потерь и разочарований, и эта идея казалась мне неуместной.

– Подумаю об этом, – ответила я, и, закрыв компьютер, вышла из кабинета.

В зале магазина царила тишина. Ханна слегка расслабилась. Йориса не было видно, и в этот момент я почувствовала необъяснимое облегчение. Надеясь, что он ушел, я помахала Ханне на прощание и, выбравшись на улицу, направилась к ресторану, где оставила свою машину.

На улице было тихо, мягкий ветерок нежно касался моей кожи. Я шла, стараясь не думать о Йорисе, о наших сложных отношениях и том, что, возможно, все еще осталось неразрешенным. Но с каждым шагом я ощущала, как внутри меня все бурлит, как будто кто-то пытался вырваться на свободу.

Дойдя до ресторана, я остановилась, собираясь уже сесть в машину. Вдруг мой взгляд зацепился за знакомое лицо в окне. Я прищурилась, не веря своим глазам – это была она. Одна. Все такая же яркая, слегка смуглая, с черными непослушными кудряшками и горящими глазами. Это была та женщина, с которой я не виделась семнадцать лет! Моя первая и лучшая подруга. Время пролетело как один миг, но воспоминания о ней были живыми, как вчера.

Собравшись с мыслями, я шагнула внутрь. Трепет наполнил меня, когда я подошла к её столику. Я не знала, что скажу, как начну разговор, и в то же время все эти чувства возвращались ко мне с такой силой, что я не могла больше держать их в себе.

– Алурис? – произнесла я, ощущая, как сдерживаемая волна эмоций накатывает на меня.

Она подняла голову, я увидела её глаза – горящие, полные жизни, как и прежде. Вокруг неё всё казалось ярче, а время остановилось. Алурис смотрела на меня с удивлением.

– Энни? – её голос звучал как музыка, которая пробуждала забытые чувства.

Воспоминания о нашей последней встрече, о том, как она покинула меня в девятом классе, как разорвала нашу дружбу, перейдя в другую школу, всплыли в голове. Но я не злилась на нее, хотя та ситуация оставила шрам. Неясно, злилась ли она на меня. И если да, то за что? За бездействие? За молчание?

Алурис резко встала и обняла меня, прижимая к себе так сильно, будто боялась потерять вновь. Это было неожиданно. Я чувствовала, как моё сердце отзывается на тепло её тела, как внутри разгорается искра, которую я думала, что погасила. Запах её парфюма, знакомый и уютный, вернул меня в те беззаботные дни, когда мы мечтали о будущем. Я не могла не ответить на её объятие. В этот момент всё, что разделяло нас – годы, недосказанности и обиды – просто растворилось.

– Как ты? – спросила я, отпуская её, но не желая отходить на шаг. Вокруг нас замерло время, и только шум ресторанной суеты продолжал напоминать о реальном мире.

– Хорошо, – ответила Алурис, её улыбка освещала всё вокруг. – Я много путешествовала, меняла города… А ты? Как твои дела?

Мы присели за столик, и разговор быстро завёлся. Мы делились воспоминаниями, смеялись над глупостями, обсуждали, как поменялась жизнь. Я говорила о своей книжной лавке, а она рассказала о своих приключениях, о том, как переехала в другую страну, обзавелась семьей и родила дочку. Каждый момент был наполнен радостью, но и лёгкой грустью. Мы обе понимали, что так много времени потеряно, но это не мешало нам чувствовать ту связь, которая когда-то была между нами.

В этот момент я осознала, что несмотря на все сложности и обиды, радость встречи с ней затмила все сомнения. Мы смеялись, делились воспоминаниями, и я поняла, что настоящая дружба не исчезает, даже если проходит много лет. Алурис была здесь, и я была благодарна судьбе за этот шанс вновь соединить разорванные нити нашей дружбы.

Мы сидели за столиком, вспоминая смех, слёзы и юношеские мечты. Я почувствовала, как внутри меня распускаются цветы надежды, как будто лето вновь возвращалось в мою жизнь.

Глава 4

Прошло несколько дней с того момента, как Йорис вновь вошел в мою жизнь, как призрак из прошлого. Его фигура в дверях книжного магазина, с его знакомым профилем и холодным взглядом, в который я когда-то без конца впадала, заставила сердце замереть. Мы не говорили о том, что было между нами, не обсуждали тех мгновений, которые мы провели вместе. Теперь между нами лишь работа и аккуратно выстроенные стены, за которыми хранились наши чувства. Я решила, что могу справиться с этим. Но теперь, когда он стал спонсором моего книжного магазина, а его имя снова звучало в моем пространстве, холод внутри меня обострился.

Каждый вечер я погружалась в мир литературы, стараясь забыть о том, что у меня есть общее с Йорисом. Чтения в магазине стали частью моей рутины. Каждую неделю новый автор, новая тема. Я любила эти вечера, когда слова оживали, когда книги становились мостом между нами и другими, даже если в сердце все еще оставалась пустота. На этой неделе в магазине было объявлено чтение военной литературы. Я думала, что на мероприятие придет известный автор, о котором все только и говорили, но Йорис сам вызвался рассказать свои истории. Его опыт офицера, его ранения и победы, оставшиеся незажившими шрамами, должны были быть зачитываемыми, и я не могла избавиться от мысли, что эти рассказы коснутся не только его слушателей, но и меня. Я знала, что это важно для Йориса – его опыт, его истории. Но я не была готова видеть его снова.

Сегодня, в день чтения, я решила не приходить. Я понимала, что это было нечто большее, чем просто его выступление. Это было столкновение двух миров: моего, мирного, и его, полного боли и воспоминаний. Я села в машину, направляясь забирать сына от мамы. Каникулы закончились, и с ними в мою жизнь входила новая рутина: школа, занятия, все то, что казалось иногда обременительным, но в то же время обеспечивало порядок и стабильность.

Я думала об этом, стараясь отвлечься от мыслей о Йорисе, но его образ все равно прорывался сквозь мои размышления.

Я остановилась у дома мамы, глядя на эту старую пятиэтажку, которая была для меня символом уюта и тепла. Каждый раз, когда я приходила сюда, ощущала, как грусть и тревога, сопутствующие взрослой жизни, отступают на второй план. Поднимаясь по ступенькам, я заметила, как краска на стенах потускнела, но внутри меня все еще жила память о беззаботном детстве. Я открыла дверь и, как всегда, была встречена знакомым ароматом свежей выпечки и домашних запахов.

Мама жила одна, и, хотя моя сестра (стоило ей стукнуть восемнадцать, как она упорхнула из гнезда) оставила ей пустоту в сердце, я знала, что единственной отрадой в ее жизни стал внук – мой сын Майкл. Я оглядела квартиру, словно искала доказательства того, что время действительно стоит на месте. На кухне слышались голоса, и, снимая обувь, я сдерживала улыбку, предвкушая то, что увижу.

Когда я вошла, увидела маму и Майкла, увлеченных процессом приготовления яблочного пирога. Они были окутаны облаком муки, как будто устроили настоящую зимнюю сказку. Я замерла на месте, наблюдая за их смехом, и, прижавшись спиной к косяку двери, почувствовала, как внутри меня нарастает тепло. Это было забавно и очень мило.

– Всем привет, – произнесла я, и тут же оба обернулись ко мне.

Майкл, не обращая внимания на свой чумазый вид, бросился ко мне, обнял так крепко, что я едва смогла сделать вдох. Его искренний смех, резонирующий в воздухе, возвращал мне уверенность и радость. Я наклонилась и прижала его к себе, вдыхая его детский аромат.

– Мама, мы готовим пирог! – заявил он с гордостью, его глаза светились от восторга.

– Я вижу, – ответила я, смеясь. – И как вы думаете, получится ли он у вас?

– Конечно! – вмешалась мама, протирая руки о фартук. Ее улыбка была такой же, как и всегда – теплая, как солнечный луч в холодный день.

Мы сели за стол, разговор перешел на обсуждение всех подробностей приготовления. Майкл забавлялся, пока мы с мамой придавали пирогу нужную форму, и я не могла не улыбаться, глядя на его маленькие ручки, застывшие в муке.

После того как пирог был готов, мы устроили маленький праздник. Чай, пирог и разговоры о будущем – это были те моменты, когда я чувствовала себя по-настоящему счастливой. Но время шло и нам нужно возвращаться назад. Майкл с грустью собирался домой. Он не хотел уходить, и я понимала его. Я тоже не хотела покидать эту атмосферу уюта и тепла, где даже самая непростая реальность казалась далекой.

– Мама, – сказал Майкл, – мы сможем снова прийти сюда? Я хочу еще раз приготовить пирог!

– Конечно, любимый, – ответила я, обнимая его, стараясь сохранить этот момент в памяти.

Я посмотрела на маму, в её глазах увидела ту же тоску. Мы обе понимали, что это тепло и единство – то, что нам сейчас нужно. Я решила, что нам нужно проводить больше времени здесь, вместе с мамой, восстанавливая связи и создавая новые воспоминания.

– Может быть, в следующий раз мы попробуем испечь что-то с клубникой? – предложила я, в сердце снова зазвучала радость. Майкл засмеялся, я почувствовала, как кусочек света вернулся в наш маленький мир.

После нашего прощания с мамой мы вышли на улицу и сели в машину. Я включила музыку, мелодия заполнила пространство, как уютный плед. Майкл, сидя в своём «взрослом» кресле, начал петь, и я не могла сдержать улыбку. Его голос был такой искренний, а счастье – таким заразительным.

– Завтра твой первый учебный день в школе, – произнесла я, глядя в зеркало заднего вида, пытаясь уловить его реакцию.

Его лицо внезапно омрачилось, он насупился и скрестил руки на груди.

– Но я не хочу в школу, – сказал Майкл с таким недовольством, что мне стало смешно.

Я взглянула на него через зеркало, пытаясь уловить в его глазах искорки того самого беззаботного детского счастья, которое иногда прорывалось, как солнечный свет сквозь облака. Я почувствовала, как моё сердце сжалось.

– Я знаю, сынок, – произнесла я, стараясь говорить мягко, – но это новый этап, и ты сможешь завести новых друзей. Представь, как здорово будет играть с ними на перемене!

– А ты не сможешь играть со мной, – настаивал он, в его голосе прозвучала детская обида. Я знала, что в этих словах кроется что-то большее, чем просто страх перед новой школой.

– Ты прав, я не смогу, – согласилась я, чувствуя, как замирает сердце. – Но ты всегда можешь рассказать мне, как прошел твой день, и я обещаю, что буду слушать. Как только ты вернешься домой, мы можем вместе читать твою любимую книгу или смотреть твой любимый мультик.

Он слегка потянулся, а затем расслабился, как будто моя идея вновь открыла ему двери в светлое будущее.

– А ты будешь готовить что-то вкусненькое? – спросил он, подняв брови, в его глазах вновь заиграла надежда.

– Конечно! Может, мы даже испечем что-то с клубникой, как я предложила у бабушки, – ответила я, стараясь поддержать этот импульс радости.

Майкл начал подбирать мелодию, и я не смогла удержаться от улыбки. Его голос звучал как звонкий колокольчик, разбивающий тишину. Я обернулась и увидела, как он с энтузиазмом подпрыгивает в своем «взрослом» кресле. Эти простые, беззаботные моменты были теми самыми моментами, которые я хотела запечатлеть в своей памяти.

– Может быть, когда ты будешь в школе, ты встретишь кого-то, с кем тоже сможешь поделиться своими приключениями, – добавила я, пытаясь вернуться к более серьезной теме.

Майкл повернулся ко мне, его лицо снова приобрело мрачный вид.

– Но, если я подружусь с кем-то другим, ты всё равно останешься моей мамой, верно?

В этот момент меня окутало тепло. Я быстро обернулась к нему, чтобы он не увидел, как мои глаза наполнились слезами.

– Конечно, сынок. Никакая дружба не может заменить то, что у нас есть. Ты мой самый большой подарок.