Танец с дьяволом

– Простите, мне нужно работать, – говорю уже на английском, пытаясь вразумить всех находящихся в помещении и напомнить, что я обычная официантка, а затем, развернувшись, бросаюсь вон к выходу. Не оборачиваясь, захлопываю дверь и, стуча каблуками, быстро направляюсь к лестнице. Нужно как можно скорее убраться отсюда. Шаг, еще один… коленки отчего-то дрожат, но я игнорирую сигналы организма, продолжая идти.

Как же сильно в данный момент я проклинаю себя за подобную выходку! Впервые за семь месяцев позволила раскрыть свое происхождение, тем самым подставилась на ровном месте! Что теперь делать? Бежать? Фак, у меня больше нет денег на подделку новых документов и масштабный переезд – всего лишь небольшие сбережения, тысяч семь долларов. В принципе, на билеты в другой штат и жилье на первый месяц хватит.

Дура, дура!

Внутри разгорается настоящий пожар, нужно срочно что-то предпринять. Этот мафиозник слишком уж заинтересовался моим происхождением – вдруг Багровский уже кинул клич по своим каналам и они начали отлавливать всех подозрительных девушек? Господи, это звучит вполне разумно! Нельзя оставлять все просто так и сидеть сложа ручки.

Так, все, сейчас же сваливаю отсюда, собираю вещи и уезжаю из города. От этих мыслей и планов начинает больно колоть в сердце: слишком сильно прикипела к Нью-Йорку, работе и Бетти. Еще один урок на будущее: не привязываться к людям, а тем более к месту. Я должна быть мобильной и готовой сорваться в любой момент.

С другой стороны, может, я зря паникую? Ведь, собственно, ничего такого не произошло, я же простая официантка, которая всего лишь знает русский язык. Может, я накрутила себя? Багровский не всевидящее око, и вряд ли у него есть связи по всему миру, а если и есть, не станет же он вести рассылку с просьбой найти сбежавшую девку? Наоборот, это подорвет его репутацию, он наверняка сам, своими силами меня ищет. Хотя… чем черт не шутит?

В конце-то концов, не станет же брюнет всем подряд рассказывать об этом случае? Глупости какие, конечно, нет! У него наверняка дел по горло, а я раздраконила себя из-за ерунды.

Чья-то ловкая рука бесцеремонно хватает мой локоть и рывком поворачивает к себе лицом, прерывая бурный поток мыслей.

– Тебя разве кто-то отпускал? – вкрадчиво спрашивает он.

Первые секунды я ошарашенно молча смотрю, пока проклятый мафиозник по-хамски вплотную прижимает мое маленькое тело к своему, огромному.

– Отпустите! – Дергаюсь, но это не помогает, а, наоборот, только распаляет противника, который яростнее сжимает кожу. – Вы делаете мне больно, – стиснув зубы, неосознанно чеканю на английском. Все-таки за полгода этот язык стал привычным для меня в разговорах с чужими людьми.

– Говори на русском, – протяжно произносит нахал. – Приятно послушать родную речь.

Родную речь… Хочется материться и избить саму себя! Он не просто знает и понимает, он еще и русский, черт его дери! Хотя мужчина и ранее говорил: «Давно не сталкивался с нашими». С нашими! Как я сразу не обратила внимания за эту фразу?

Только я могла так проколоться и нарваться именно на соотечественника!..

– Я на работе. Пустите руку! – игнорируя просьбу, нарываюсь еще больше, продолжая говорить на английском: он так меня раздражает, что ничего не могу с собой поделать и на интуитивном уровне отказываюсь подчиняться. – Что вам нужно?!

– А че ты брыкаешься? – Повернув набок голову, он пристально наблюдает за моей реакцией. Он точно считает меня подозрительной, и виновата в этом только я сама.

– А че силой удерживаете? – не выдержав, отвечаю в такой же наглой манере, отчего бандит победоносно ухмыляется. Добился-таки своего!

– Да-а, русскую кровь ничем не разбавишь. – Захват немного ослабевает, и только проскальзывает мысль, что сейчас он точно отпустит, как мужчина делает шаг в сторону и тянет меня за локоть, заставляя тем самым следовать за ним. Он открывает дверь в соседнюю пустую VIP-кабину, входит и затаскивает меня внутрь. Вокруг, как назло, ни живой души: все танцующие испарились как по щелчку.

– Ч-что вы делаете? – Дерзости убавляется, когда брюнет проталкивает меня к центру, а сам запирает дверь и встает, скрестив руки на груди и широко расставив ноги.

– Поиграли – и хватит. Теперь говори: кто ты, бля?! – В его голосе не осталось ни капли намека на дружелюбие, только сталь и властный призыв дать ответ на поставленный вопрос. – Откуда ты нарисовалась, вся такая ладная?

Нервно сглатываю, представляя, как он сейчас вытрясет из меня всю душу и заставит рассказать правду… Нет, не позволю!

– Не понимаю, о чем речь. – Делаю решительный шаг вперед, пытаясь обойти стоящего громилу, но он угрожающе качает головой, мол, не рыпайся.

– Все-то ты понимаешь, милая моя. – От слов «милая моя» по телу проходится волна омерзения: именно так и говорил Багровский, когда возомнил, что скоро полностью и без остатка овладеет моим телом.

– Вы со всеми земляками так себя ведете? – спрашиваю, соответствующе поднимая бровь. – Подозреваете в понятных только вам вещах?

– А тебя есть в чем подозревать? – Он делает шаг вперед, надвигаясь на меня, отчего я инстинктивно отскакиваю.

– Да я даже имени вашего не знаю! Вижу в первый раз! Я простая официантка, чего вы хотите? – Голос неожиданно звучит с надрывом: чувствую, что он загнал меня в тупик во всех смыслах – морально и физически. Чего прицепился, как клещ?!

– Князев. Артем Князев, – представляется так, как будто его имя мне о чем-то вообще говорит, а затем, как коршун, наблюдает за своей жертвой.

– Рада за вас, Артем Князев, но мне нужно приступить к выполнению своих прямых обязанностей, – делаю еще одну тщетную попытку покинуть помещение. – Ваши друзья ждут свой заказ.

– Никто отсюда не выйдет, пока я не выясню, кто ты такая. Говори, кто подослал? Араи? – Он неожиданно повышает голос, и я вздрагиваю – не от страха, а от шока, что он позволяет себе подобное поведение. – Хотя можешь не отвечать: и так ясно, что он. Только этот сукин сын способен через бабу инфу вытаскивать.

Бабу? Совсем уже, что ли?!

– Я. Простая. Официантка. Че. Вам. Надо? – сквозь зубы раздельно произношу, не зная, каким образом еще можно достучаться до этого придурка.

– Для простой официантки слишком уж ты дерганая, – качает головой Князев, давая понять, что он не верит мне.

– Рядом с вами не только дерганой станешь! – не остаюсь в долгу, скрестив руки на груди в защитном жесте.

Бандит в два шага пересекает расстояние, разделяющее нас. Испугавшись его молниеносных движений, я начинаю пятиться, отчего одна нога подворачивается (туфли-то на шпильках), и я падаю. От неожиданности вырывается легкий вскрик, я пытаюсь схватиться за что-нибудь, но вокруг пустое пространство, и рука просто скользит по воздуху.

Такого позора в моей жизни еще не было!

Сильные руки Князева, подхватив меня за талию, не дают мне разбить голову о кафель и крепко прижимают к мощной груди. Тяжело дыша, хватаюсь за его рубашку, как за спасательный круг, а затем в полном замешательстве смотрю на точеное лицо, не выражающее ничего, кроме… похоти?!

Артем наблюдает за моей быстро вздымающейся грудью в проклятой блузке, которая практически ничего не скрывает. Заметив его потемневший взгляд, не предвещающий ничего хорошего, я хочу отстраниться, но Князев прижимает меня к себе еще яростнее, больно впиваясь пальцами в талию.

– Что вы себе позволяете?! Отпустите! – в сотый раз за этот вечер повторяю одно и то же и, замахнувшись, со всей силы влепляю ему звонкую пощечину. Лицо Артема остается таким же, ни на дюйм не поворачивается в сторону. На секунду мне становится так страшно от своего поступка, что хочется сквозь землю провалиться. Зачем я ударила его? С каждой минутой я только усугубляю свое положение. Однако, вспомнив, что и не из таких передряг выбиралась, требую: – Я сказала: немедленно отпу-у… – Горячий рот накрывает мои губы, сминая их, тем самым не давая договорить.

Мои глаза раскрываются в ужасе. Ладони автоматически упираются в твердую грудь в протестующем жесте, но ничего не помогает. Грудь бандита словно каменная, и все мои попытки отстраниться жалки. Не зная, что еще предпринять, я крепко стискиваю челюсти, пытаясь перекрыть доступ его языку, пытающемуся ворваться поглубже, но одной рукой Артем больно надавливает на мои щеки, заставляя раскрыть рот как следует. Князев полностью завладевает мною, углубляя поцелуй и по-хозяйски орудуя внутри своим языком внутри.

– М-м-м… – мычу я, в истерике колотя кулаками по его груди. Пытаюсь оттолкнуть Артема, но все тщетно, это еще больше распаляет его, и он начинает яростнее таранить мой несчастный рот. Не прерывая поцелуя, от которого я начинаю задыхаться, бандит сгребает меня в охапку и опускает на диван, нависая сверху. Я извиваюсь, вырываюсь из захвата, но ничего не помогает. Только когда нахал насыщается вдоволь и отпускает меня, лихорадочно хватаю ртом воздух, а затем с отвращением вытираю тыльной стороной ладони распухшие губы. При виде этого взгляд Артема загорается недобрым огоньком. – Да вы!.. Да я вас!.. Как смеете!.. Я найду на вас управу!.. Это был самый омерзительный поцелуй в моей жизни! – быстро дыша, выпаливаю, смотря на него с ненавистью.

«Дура, замолчи, зачем ты еще больше его злишь?! Себе же хуже делаешь!»

На самом деле это ложь: я целовалась-то всего пару раз, и то в подростковом возрасте, с мальчиками, ухаживавшими за мной. А потом было некогда, приходилось заниматься воспитанием младшего брата, затем – побег, выживание и все в том же духе. В общем, мне сейчас не до отношений и поцелуев.

– На меня? – Артем дерзко ухмыляется, оглядывая тело сверху вниз, особенно задерживает внимание на задравшейся от возни юбке. – Дорогуша, этот город принадлежит мне, как и вы все.

Че-е-е-ерт!

Господи, пожалуйста, пусть мои догадки не подтвердятся! Пусть он просто преувеличивает и не окажется мафиозником, который «держит» весь город, как Багровский… Ну почему, почему именно я постоянно нарываюсь на таких, как эти?! Как магнитом к себе притягиваю…

– Это не дает вам права насиловать кого вздумается!.. – Приподнимаюсь на локтях, чтобы выбраться, но еще сильнее приближаю свое лицо к его. Князев же, не растерявшись, проводит языком по моей щеке, как голодный кот.

Больной извращенец!

– А кто тебя насилует? – Его рука по-собственнически ложится на мою ногу и начинает поглаживать, постепенно добираясь до внутренней части бедра. – Разве тебе больно? Неприятно? – соблазнительно спрашивает, а меня бросает в жар от осознания, что никто не сможет мне помочь. Этот ненормальный на всю голову возьмет меня силой и глазом не моргнет!

– Я… я не хочу вас… Вы что, больной?! – не скрываю страха вперемешку с неприязнью, но наглеца, забирающегося под блузку и сжимающего мою грудь, это совершенно не волнует.

Одной рукой цепляюсь за него, пытаясь остановить, второй замахиваюсь, чтобы снова ударить, но Артем пресекает обе попытки, ухватив мои руки над головой своей одной.

– Хорош ломаться, Са-а-ара-а-а!

Когда его дыхание становится тяжелее, а твердая выпуклость упирается мне в бедро, в то время как сам бандит опускается с поцелуями на быстро вздымающуюся грудь и коленом пытается развести мои ноги в стороны, я начинаю плакать навзрыд.

Вся боль прошедших месяцев, несправедливость тех, которые подобно нависающему сверху мужчине мнят себя хозяевами мира, способными решать судьбы простых людей, использовать женские тела, как будто мы безвольные игрушки, выплескивается наружу с безудержными рыданиями.

– Ты че? – Только тогда проклятый Артем Князев обращает на трясущуюся меня внимание.

– Я девственница… – сквозь рыдания, заикаясь, бормочу, закрывая глаза, чтобы не видеть его рожу. – Не хочу-у…

– Гонишь, что ли? – В его грубоватом голосе слышится нескрываемое удивление. – Какая еще, на хер, девственница?!

«Обычная, блин! Самая настоящая».

– У меня никогда не было мужчины… – почему-то объясняю ему, в то время как слезы затекают в уши, неприятно стекают на шею. – Я не хочу так, не хочу насильно!..

– Бля! – на выдохе отвечает он и ослабевает хватку, освобождая меня от тяжести своего тела. – Че сразу не сказала?!

– А вы слушали, что ли?.. – Всхлипывая, бросаю на него испепеляющий взгляд, пытаясь прикрыть руками оголенные участки тела.

Артем поднимается и пытается усадить меня, но я вскакиваю и, несмотря на затуманенный разум, открываю дверь и выбегаю наружу.

Он не идет следом, остается внутри.

Спустившись вниз, несмотря на то что выгляжу я отвратительно, бегу на бар и отдаю заказ, попросив, чтобы помощник бармена сам его отнес, а затем ухожу в туалет, закрываюсь в одной из свободных кабинок, сползаю на холодный пол и взрываюсь слезами. В душе огонь жгучей обиды, чувствую себя такой грязной. Он попытался воспользоваться моим телом, а я не смогла даже дать отпор… Я такая слабая…

Примерно после получаса самобичевания, вдоволь выплакавшись и заставив себя успокоиться, я выхожу наружу и под пристальными взглядами посетителей умываюсь холодной водой. Жду, когда с лица сойдет краснота, и выхожу наружу. Плевать на опухшие глаза, иду напролом сквозь танцующих к Шону.

– Что случилось? – сразу заметив мое состояние, моментально спрашивает начальник.

– Кажется, я отравилась, ужасно себя чувствую. Можешь кого-нибудь вместо меня поставить на тех гостей из випки? – Смотрю на него, как кот из «Шрэка», сложив руки в умоляющем жесте.

– Хорошо, видок у тебя и правда ужасный, как будто кувыркалась с кем-то. Работать внизу сможешь? – Шон скептически оглядывает меня с головы до ног. Мои щеки заливает румянец, практически это со мной и произошло… не по собственной воле…

– Да… Наверное, да…

– Еще пару часов отработаешь, и свободна на сегодня. Оплату получишь полноценную. – Он с сочувствием проводит рукой по моему плечу. Несмотря на напускную строгость, Шон классный мужик, весь коллектив его обожает за человечность и подобные уступки, когда это действительно требуется.

– Прости, что подвела. Ты – лучший, Шони, люблю… – Посылаю ему воздушный поцелуй и, получив в ответ такой же, ухожу дорабатывать оставшиеся несколько часов. Осмысливать произошедшее и строить дальнейшие планы буду дома, оставшись наедине, сейчас у меня пока что шок и полное отрицание произошедшего…

Последующие часы работы постоянно оглядываюсь на верхние этажи с мыслью, что сейчас Князев придет завершить начатое, но мои страхи напрасны, он не объявляется. Когда часы показывают три часа ночи, переодеваюсь и сообщаю Бетти, что ухожу. Грех не воспользоваться такой возможностью, когда добровольно отпускают, еще и оплачивают!

Выйдя на улицу через запасной выход для персонала, мгновенно чувствую холод. Ночной воздух поздней осени заставляет тело дрожать; поплотнее запахнув пальто, складываю руки на груди и, втянув голову в плечи, бреду к дому. Хорошо, что мы с Бетти живем совсем близко, пешком минут семь-восемь. Хотя в такую погоду и это может показаться вечностью. Затравленно озираюсь по сторонам, но вокруг ни души, от этого становится плюс ко всему жутко. Ускоряю шаг, стук каблуков по асфальту раздается в воздухе. Решаю не срезать путь, а поворачиваю на оживленную улицу, где всегда кипит жизнь и снуют люди в любое время суток. Лучше я минут на пятнадцать дольше буду добираться до дома, чем поседею от страха. Постепенно меня начинает отпускать, тело расслабляется, а от ускоренной ходьбы я слегка согреваюсь.

Проходя мимо витрин закрытых магазинов, невольно подмечаю, что, пожалуй, только в Нью-Йорке каждый праздник ощущается так по-особенному. Совсем скоро Хэллоуин, и весь город постепенно традиционно украшается. Появляются тыквы со всевозможными рожицами, скелеты и светлая искусственная паутина. И хотя мы дома никогда не отмечали его, в этом году, пожалуй, присоединюсь к массовым гуляниям, чтобы вовсю прочувствовать местный колорит. Но больше всего с замиранием сердца жду Рождества, чтобы своими глазами воочию увидеть город в этот праздник. Новый год всегда был любимым для меня временем волшебства, тепла и уюта, но в Нью-Йорке я чувствую, что все будет фантастическим вдвойне.

Оживленная улица заканчивается. Сворачиваю на соседнюю, где людей нет, но по крайней мере горят фонари. До дома остается пара минут, облегченно выдыхаю и начинаю рыться в сумке в поисках ключей. Надо же, накрутила себя, каждого шороха теперь боюсь! Однако страхи оказываются небеспочвенными: прямо передо мной тормозит черная машина. Поднимаю голову и вижу, что она преградила мне путь. Отшатываюсь, даже не пытаясь разглядеть, кто за рулем, разворачиваюсь и бегу в противоположную сторону, но преследователь не намерен так легко сдаваться, машина с ревом поворачивает и несется следом. Волосы больно хлещут по лицу, закрывают глаза, я мотаю головой, чтобы отбросить их. Пальто расстегнулось, ледяной ветер пронизывает оголенные участки кожи до костей, заставляя дрожать то ли от холода, то ли от адреналина, то ли от дикого, первобытного чувства страха.

Бегу, не разбирая дороги, машина едет по правую сторону, сигналя. Господи, неужели это Багровский нашел меня?! Хотя, будь это он, не гнался бы следом, а сбил бы и несколько раз проехался по мне.

– Стой, сумасшедшая! – Знакомый голос заставляет меня повернуть голову, и через открытое пассажирское окно вижу, что за рулем сидит не кто иной, как проклятый Князев.

Еще лучше! Шило на мыло!

Да сейчас, ага, остановлюсь я! Чтобы ты закончил начатое? Делаю вид, что собираюсь бежать через перекресток, чтобы сбить с толку сидящего за рулем, но резко торможу и, повернувшись, несусь налево. Но на повороте врезаюсь в кого-то с такой силой, что меня отбрасывает назад. Звук тормозящей машины за спиной разносится на всю округу.

– Ай! – Взвыв от боли, потираю ушибленный нос.

– Вы в порядке? – гнусаво спрашивает мужчина, как и я, сжимая свой нос. – Простите, я вас не заметил.

– О нет, это моя вина, сэр! – качаю головой и боковым зрением замечаю, что к нам приближается высокая фигура моего преследователя. – Простите еще раз, – говорю и спешно пытаюсь ретироваться, постепенно переходя на бег. Князев хватает меня за плечо, заставляя притормозить.

– Далеко собралась? – угрожающе шепчет над ухом. Пытаюсь сбросить его руку, но Артем насильно разворачивает меня к себе лицом. Дежавю, не иначе!

– Девушка, все нормально? – Мужчина, с которым мы столкнулись, подходит ближе, подозрительно косясь на повернувшегося Артема. – Вы знакомы с ним?

– Нет… – Не знаю, что движет мною в этот момент. Чувство, что незнакомец способен защитить меня от бандита, подкидывает уверенности. – Он преследует меня с самой работы… – шепчу, практически не дыша.

Глупая, очень глупая затея…

– Молодой человек, немедленно отойдите от нее! – Незнакомец протягивает мне руку в приглашающем жесте. Делаю шаг навстречу, и все это, несмотря на не отпускающего мое плечо Князева, который, стоя рядом, рывком оттаскивает меня назад.

– И че ты мне сделаешь? – Его голос пропитан насмешкой, он произносит это так, словно забавляется.

– Я сейчас же вызову полицию! – несколько стушевавшись, отвечает второй.

– Ух как страшно! Сар, тебе страшно? Мне пиздец, так! – В голосе Князева, несмотря на сарказм, слышится угроза, и у меня у самой поджилки трясутся. – Иди-ка ты отсюда, друг! – Он делает резкий жест, и около моего лица возникает дуло пистолета, направленное на стоящего напротив мужчину, который тут же разворачивается и убегает. Сердце пропускает удар, я сглатываю ком в горле, в страхе, что сейчас Артем начнет угрожать и мне, однако оружие, как появилось, так же незамедлительно исчезает. – Сара, Сара, ты че творишь?! Мужика чуть не покалечила чужими руками!

– З-зачем вы преследуете меня? – Подняв голову, заглядываю в его лицо, которое в темноте ночи кажется еще более зловещим.

– Да не пойму, че не так с тобой! Дикая такая, как кошка, чуть что – когти сразу выпускаешь, – растягивая слова, произносит он, словно действительно обдумывает заданный вопрос.

– Да какая вам разница, что со мной не так?! – обреченно вздыхаю. Чувство вселенской усталости обрушивается тяжким грузом на плечи, опуская их вниз. – Оставьте уже меня в покое!

– Айда, домой закину! Нехер шляться по ночи одной! Просто довезу, без лишнего. Не ссы, – спокойно произносит Артем, таща меня за шиворот к BMW. – А то мало ли хмырь какой-нибудь прицепится, как тот мужик, например.

Ой, надо же, шуточки умеет шутить!

– Единственный человек, который ко мне прицепился, – это вы!.. – шиплю себе под нос, не удержавшись.

Несмотря на развязанный язык, шагая рядом с бандитом, я чувствую, как с каждым пройденным шагом внутри начинает зарождаться страх, что он попробует завершить начатое в клубе. Украдкой кошусь на Князева затравленным взглядом: лицо сосредоточенное, смотрит вперед, как будто это обычное для него дело – гнаться за кем-то в ночи, а затем принуждать к совместной поездке.

Мысленно презираю новоиспеченного спутника и проклинаю тот момент, когда согласилась обслуживать их, но когда я бросаю беглый взгляд на его машину, мысли мгновенно улетучиваются, и мне становится безразлично происходящее вокруг, страх полностью исчезает, и все, что я делаю: как умалишенная, разглядываю железного коня бандита… или кто он там.

– G-Power X6 Typhoon RS Ultimate V10, – завороженно шепчу, смотря на красавицу. Я помешана на машинах с самого детства, а конкретно об этой, можно сказать, мечтала. Это же один из самых быстрых внедорожников во всем мире!

– Впечатляет. – Артем присвистывает от моих познаний, не скрывая удивления. Открывает пассажирскую дверцу, и я забираюсь внутрь, не веря, что происходящее – реальность. Как же сразу не заметила, на чем меня преследуют?! Хотя какой адекватный человек будет подмечать такие вещи, пытаясь спасти свою жизнь? – А говоришь, простая официантка, – развязно ухмыляется он, опускаясь на водительское сиденье.

– Всегда о такой мечтала, – нехотя признаюсь, а потом сразу же жалею о сказанном. Зачем ему эта информация? Зачем я вообще села в эту машину? Несколько часов назад он пытался меня изнасиловать, а сейчас преследует, как маньяк, от самого клуба. – Я, наверное, лучше сама дойду… – Здравый смысл берет вверх, но я стараюсь быть максимально спокойной и вежливой, чтобы не бесить Князева лишний раз. На улице глубокая ночь, и если он нападет, никто не сможет помочь и даже не услышат моих криков. Протягиваю руку к дверце, но не успеваю прикоснуться, вздрагивая на месте.

– Сидеть! – раздается грубый голос. – Не рыпайся! Сказал, что довезу!

Артем заводит двигатель, машина приятно урчит и трогается с места; я нехотя направляю его, говоря, куда ехать, и через пару минут мы оказываемся у места назначения. Конечно, я соврала и назвала соседний дом, ведь со стопроцентной уверенностью могу сказать, что бандит не отстал бы, поэтому пришлось ему позволить подвезти меня, хоть с точным адресом я его и обманула.

– Спасибо говорить не буду, – не смотря Князеву в лицо, бормочу, закатывая глаза.

Всю дорогу меня не покидала мысль, что он явно преувеличил, говоря о своем статусе. Ну не может мафиозник, контролирующий целый Нью-Йорк, преследовать простую девушку-официантку и подвозить ее домой. От этой мысли на душе становится легче, и я ощущаю себя немного спокойнее, тем более что Князев слишком молодо выглядит для этой должности, на вид ему не больше двадцати восьми лет, если не меньше.

– Про девственность соврала? – Чувствую прожигающий, испытующий взгляд, но сижу прямо, не поворачиваясь. Становится безумно стыдно, что незнакомый человек узнал обо мне такую интимную вещь, на которую совершенно не имел права. Щеки, как и все лицо, непроизвольно начинают полыхать от смущения.

– Нет. – Голос почему-то звучит сипло. – Это правда.

Зачем я отвечаю на бестактный вопрос?!

«Давай, Сара, выходи из машины и забудь его как страшный сон! А еще лучше собирай вещи и беги из города!»

– Вижу, что скрываешь че-то, на лице твоем лисьем написано. Но докапываться до истины не буду. Считай – как извинение за инцидент. – Сказанное заставляет все-таки взглянуть на Артема. Хочу съязвить и сказать: «Ой, спасибо тебе, барин, что в покое наконец-то оставишь!», но сдерживаюсь, решая не злить бандита. Сидит себе как ни в чем не бывало, только смотрит опять как тогда.

«То кошка, то лиса. Зоолог, что ли?»

– Можете не смотреть таким взглядом? – не выдержав, наконец недовольно произношу я. Вот нет бы держать язык за зубами, а я треплюсь с ним!

Во всей округе стоит гробовая тишина. Слышно только мое сбивчивое дыхание. Наша с Бетти съемная квартира находится в хорошем и спокойном районе с минимальным количеством преступлений, но если я не закрою свой рот, чувствую, сегодня ночью все-таки одно произойдет.

– Каким взглядом?

– Как будто в душу залезть пытаетесь, – бормочу, переводя взгляд на капот машины, который еле виден из-за тусклого света фонарей.