скачать книгу бесплатно
– Наверное, меньше. Дней пять, хотя, может, и шесть…
– И сколько?..
– Две сотни монет. Это хорошая цена, Мия. Яйцо от победителей гонок.
И мать опять кивнула. Сделанное отцом в их доме никогда не обсуждалось и не осуждалось, хотя, две сотни – это, конечно, дорого. Готового птенца, не самого лучшего, может быть, можно купить сотни за полторы. Еще за полторы сотни можно было купить пять-шесть приличных лошадей, или построить небольшой дом. Сегодня отец сделал ему щедрый подарок.
– А почему такая скорлупа?
– Производитель из диких, – объяснил отец, – и потом, это зависит от того, чем кормят птицу. Не беспокойся, Мия, ты же знаешь, даже совсем дикие птенцы послушны, если их правильно воспитать.
Имень Эстерел говорил так уверенно, как будто не он совсем недавно с сомнением расспрашивал торговца о том же самом.
Он добавил:
– У Руйбикора всегда был хороший товар. Если хоть раз проколется, как он будет здесь торговать? Что-то пойдет не так – я его из-под земли достану, ты знаешь.
– Не беспокойся, Мия, птица будет отличная, – это заявил старый Кир Эстерел, дядя отца, который до сих пор стоял поодаль, за спинами девочек, – у твоего мужа нюх на хороших птиц!
– Дядя Кир, – воскликнул отец, обнимая родственника. – Видишь, что у нас творится – прости, не заметил тебя…
Тот заулыбался:
– Да я давно сижу, вас дожидаюсь, Мия уже не один ковш холодного пива мне принесла.
– Но я что-то не видел твоего руха! – забеспокоился имень.
Дядя развел руками.
– Из меня нынче плохой летун, Гай, уж не серчай. Так кости скрутило, вообще впору было дома сидеть. Я на повозке приехал.
– На повозке… – отец покачал головой, и ничего больше не добавил.
Им завтра вместе отправляться в путь. На повозке? Тогда дорога затянется, очень затянется, а это некстати.
Старик приблизился, изрядно подволакивая ногу – понятно, что на руха ему не сесть. Посмотрел на яйцо, и похлопал Ардая по плечу.
– Ты на этой птице через три года приз возьмешь, парень! Главное, не оплошайте, выкормите как следует…
Ардай пообещал:
– Не оплошаю…
Его сомнения насчет скорлупы немного беспокоили, хотя сам он в этом как раз не очень разбирался. Ну, сколько яиц рухов повидал он в своей жизни? Мало. Какая там скорлупа бывает у диких? Да кто его знает. И у отца, и у дяди Кира опыта побольше, наверное, их суждению можно доверять. Но лучше бы, конечно, без сомнений.
– Выкормим, – заверил отец. – С мясником уже всё договорено. Нам бы еще самим не оголодать! Как там с ужином, Мия?
– Всё хорошо с ужином, – мать взяла на руки захныкавшего ребенка. – Прошу к столу.
Вдруг за перегородкой, в своем стойле пронзительно закричал, захлопал крыльями Момут, их старый рух, и Бак, верховой рух отца, ответил таким же пронзительный криком сверху, с башни.
– Это что еще такое? – удивился отец.
Он зашел в соседнее стойло, к Момуту, потрепал его по могучей шее – глаза огромной птицы, спокойной, меланхоличной уже от старости, неестественно блестели, из мощного клюва вылетал сиплый клекот пополам с шипением, хохол из перьев на голове воинственно дыбился.
– Да что с тобой, дружок, что случилось? – отец привычно гладил, успокаивал птицу, которая продолжала клекотать, и клюв, способный разнести голову быку, тревожно щелкал у самого его уха.
Никто не беспокоился – рух никогда не поранит хозяина. По крайней мере, такого еще не случалось.
Момут топтался, подпрыгивая, скреб когтями земляной пол, так, что солома летела во все стороны, и не желал успокаиваться, наоборот – опять закричал, и тут же они услышали ответный вопль Бака с башни.
– Может быть, чувствует птенца? – предположила мать, – так бывает…
– Наверное, дракон пролетел низко, – тихо сказала Валента, старшая из сестер. – Они так кричат, когда дракон…
– Да, я тоже видел вчера, – согласился отец. – Сразу несколько летают. Ладно, раз ты такой беспокойный, посидишь на цепи, от беды… – он набросил на ногу птицы разомкнутое стальное кольцо, ловко застегнул. – А то у нас тут дорогое яйцо, приятель. Всё. Пойдемте ужинать.
Они отправились в дом, а оба руха то и дело опять принимались вопить, по очереди. Может, и правда, драконам вздумалось летать низко? С чего бы, интересно?
Ужинали, как всегда, в просторном нижнем зале дома. В окно видно было, как румяное солнце уже почти скатилось к дальним холмам, лес на тех холмах отсюда казался мягким ворсистым ковром, который хотелось гладить рукой. Такой ковер, зеленый узор на коричневом поле, висел над скамьей за спиной дяди Кира – на почетном месте. Ковры эти, мохнатые, как шкура зверя, ткут на Юге, в Борсалле, здесь их нечасто встретишь. Здесь стены украшают другими коврами – их вышивают крашеными нитками на толстом грубом холсте. Тоже красиво.
– Нигде не ел такого хлеба, хозяйка, – похвалил дядя Кир, протягивая руку за следующим ломтем.
Это было не просто вежливостью – хлеб у матери, и правда, удавался вкусным необыкновенно. Даже кухарка Лита втихую завидовала. Ардай обожал его теплым, недавно из печи – с хрусткой корочкой, посыпанной пряными травами, сначала с упругой, а потом тающей во рту мякотью…
– Захвалил ты меня, дядюшка, – мать улыбнулась. – Ты и пива такого нигде не пил…
– И каша у моей жены на славу, а уж тушеное мясо – вообще язык проглотишь. Видите, как мне повезло? – шутил отец.
– Еще ты хвастун, – дядя благодушно погладил усы.
– Хвалиться женой мужчине не зазорно.
– Оно так. Сыновьями вот гордятся молча, зато тут уж, действительно, отцу и почет, и радость, – дядя покосился на Ардая, который давно расправился со своей порцией мяса и каши и теперь жевал сладкий пирожок с ягодами – ужин был праздничный, по случаю приезда гостя, да и покупка руха – тоже, что ни говори, событие. Даже если этот рух – пока только яйцо.
– У мальчика ведь первые испытания уже будущим летом? Готов?
– На мечах он дерется неплохо, – ответил отец, – не хуже меня. Кое в чем, конечно, можно и поучиться. Не знаю, будет ли он первым, но последним не будет точно.
– Эстерелы никогда не были последними, – отрезал дядя. – Не думаешь послать его зимой в школу, в Аш?
– Придется, – пожал плечами отец. – Из-за дурацкой традиции терять столько времени и денег – а куда деваться?
Дядя усмехнулся.
– Когда ты был молодым, небось не считал это дурацкой традицией. Тоже любил мечом помахать! И так, небось, люди удивляются, почему ты его вовремя в школу не отдал.
– Конечно, это весело – пожить в школе, с толпой таких же молодых оболтусов. Я бы и сейчас не отказался, – хмыкнул отец. – Поэтому и не буду лишать сына удовольствия.
– Оно так. Веселье – это хорошо, отчего не повеселиться? – согласился дядя Кир. – Но ему надо быть воином. А если уж быть воином, то хорошим. Иначе потом веселиться будут другие, не он! Ты-то понимаешь, Гай!
Гай вздохнул и кивнул, соглашаясь.
С ужином было покончено, Валента принялась помогать кухарке с посудой, малышки, Арния и Гайда, убежали во двор. Услышав очередные крики рухов, Ардай тоже вышел, заглянул в хлев – Момут топтался, звеня цепью, иногда коротко всхлопывал крыльями, один его глаз закрылся совсем, другой – наполовину. Старая птица уже уснула бы, если бы не вопли собрата с башни.
Ардай тихонько прикрыл дверь в стойло, задвинул засов. Подумал – непременно нужно прогулять завтра Момута. Слетать с ним к водопаду, что ли…
Конечно, он подошел к печке, чтобы посмотреть на яйцо. Пощупал песок, приоткрыл заслонку и поворошил угли. Ясно, что все это было не нужно – пока тепла хватает, и мать заботливо прикрыла песчаную постель старым стеганым одеялом, оставив щель сбоку – для дыхания. Вот равно утром, ещё затемно, придется прийти и затопить печь. Как удивительно – в этом грязно-белом, намертво запаянном сосуде кто-то живет, дышит, двигается… Птенец, который превратится в огромную, быструю птицу, и принесет Эстерелам главный приз на состязаниях в Аше! В самом деле, а почему бы и нет?
Он откинул одеяло и ласково погладил пальцем скорлупу, и вот тут-то услышал…
Негромкий писк. Вроде бы – какое-то бормотание. И кто-то тихонько стукнул туда, где был его палец – изнутри… Птенец. Он его слышит. Ему, наверное, скучно.
– Спи, малыш! – Ардай погладил яйцо, как если бы это был уже пушистый глазастый птенец, ищущий его ласки. – Спи. От этого ты, наверное, быстрее вылупишься, вырастешь, и мы с тобой будем летать, сколько нам захочется…
И тут Бак на башне опять заорал. Да что же с ним такое творится?!
Ардай вышел во двор и, задрав голову, долго смотрел на небо. Никаких драконов, ничего! И небо еще светлое. Верно, скоро стемнеет, но пока время есть. Можно полетать. Совсем немного. Может, Бак потому и волнуется, что застоялся и хочет размять крылья?
Отец, конечно, сказал бы, что поднимать птицу без нужды на закате – вредная блажь. Дядя его поддержал бы.
Голос матери доносился теперь из скотного двора, перекликался с голосами девушек-работниц – там как раз доили коров. Мать сейчас вся в хлопотах, в его сторону и не взглянет. Отец – тот, по традиции, проведет весь вечер с дядюшкой за неспешным разговором, поучаствовать в котором очень и очень заманчиво. Но это успеется.
Ардай поднялся на башню. Бак, крупный, молодой и очень сильный, сидел на самом краю верхней площадки, как будто готовый сорваться и взлететь. Отец хранил упряжь в оружейной, но собственный комплект Ардай прятал здесь, а каморке рядом с лестницей.
– Тихо, – попросил он Бака. – Ты только не вопи, я тебя очень прошу.
При виде наездника рух издал довольный клекот – кажется, их желания совпадали. Летать!
– Прекрати плясать, стой смирно, – Ардай стукнул кулаком по круто изогнутой шее, – надо все делать быстро!
Привычными руками он застегивал ремни, почти не глядя.
– Сегодня у нас времени мало, – объяснял он Баку, – зато потом его будет сколько хочешь. Я-то думал, что отец заберет тебя завтра, а оказалось вон что! Целую неделю будешь только мой. Налетаемся с тобой на год вперед, слышишь, чудо ты лохматое?
В последнюю очередь он снял цепь с ноги птицы, отбросил в сторону, сразу скользнул в седло и затянул поясной ремень – не туго, он любил верхом на рухе чувствовать себя свободно. Нет, опасности, что Бак улетит один, без всадника, не было никакой, но что-то он взволнован не в меру…
Мать сказала – он чувствует птенца. Наверное, в этом и все дело.
Ардай толкнул Бака коленями, и, повинуясь долгожданному сигналу, птица рванулась с башни, нырнула вниз, но тут же выровнялась и медленно полетела. Дом Эстерелов стоял на самом краю деревни, на возвышении, дальше пологий склон холма сбегал к реке Эль, быстрой и порожистой, а чтобы долететь до дома Эйды, не привлекая лишнего внимания, следовало сделать немалый круг. И неважно, выйдет ли Эйда во двор помахать ему рукой. Скорее, она сейчас занята работой на кухне или в коровнике, но – вдруг? Ему же все равно, где летать, и что за труд – облететь деревню, если ты верхом на Баке, быстром, как ветер?
Дом вдовы Сариты походил на дом Эстерелов так же, как потрепанный петух похож на руха. Маленький, невзрачный, позади – коровник на двух коров, по двору обычно бегают куры, норовя забраться в огород, забор просит починки, и никаких башен, конечно – в этой семье никогда не владели рухами. Забор… Предложить, что ли, поправить забор, когда тетушка Сарита отправится по делам в Аш? Эйда будет рада. Приходить же сюда, когда грозная матушка Эйды дома, что-то не хочется. По крайней мере, пока.
Эйда была не на кухне и не в коровнике, она как раз шла по двору с ведром воды, и сразу заметила его и радостно помахала рукой, но ускорила шаг и скрылась в кухне, а визгливый голос тетушки Сариты он прекрасно услышал и со спины Бака. Скорее бы увести отсюда Эйду – к себе. Как же не хотел бы он сам родиться в такой лачуге. Первое везение в его жизни – то, что он Эстерел!
Одно движение колен – Бак круто устремился вверх, и вот уже деревня далеко внизу и как на ладони. Площадь вся в огнях, палатки торговцев, возле некоторых продолжает толпиться народ, повозки, лошади – все маленькое, как игрушечное. Еще выше! И чуть в сторону, да, туда, к холмам. Вот так! Все выше и выше, все дальше и дальше…
Бак летел именно так, как хотел наездник. Он играл, то внезапно ныряя вниз, то вдруг послушно взмывая, а пару раз и вовсе перевернулся в воздухе. Если бы Ардая спросили сейчас, что именно он делает, чтобы побуждать птицу к очередному кульбиту, он не смог бы ответить. Он настолько привык, что давно уже не замечал таких вещей, а птицу ощущал, как продолжение себя самого – забывал, что на самом деле не он летит, и крылья руха – это не его крылья. Они были одно – человек и птица.
Управлять хорошо объезженным рухом до смешного легко! Забавно, что не все так считают.
А теперь просто лететь. Бак поймал мощный воздушный поток, и парил, неподвижный, раскинув огромные крылья. Он наслаждался. Покоем. Великой свободой. Последними лучами солнца. Земля внизу уже тонула в сумерках, а они продолжали купаться в золотом свете. И как же Ардай его понимал! Как сопереживал ему! Летать! Бывает ли еще подобное счастье…
Солнце уже посылало в небо последние свои лучи, и темнота с каждым мгновением все больше сгущалась, растворяя в себе мир, луна не торопилась появляться, скрытая облаком, а звезды над головой сверкали все ярче. Следовало возвращаться. Смешно – никто, наверное, и не заметит его отсутствия. Так мало времени занял один из лучших полетов в его жизни, полет, который…
Который непременно следует повторить, вот что.
Может быть, дело в том, что – вечер. Именно тьма и звезды сделали их теперешнюю прогулку такой фантастически прекрасной. И еще то, что Эйда так смеялась и махала ему рукой. И еще – сегодня он попросил её руки, и она согласилась. И сегодня он получил лучшее яйцо руха, у него будет своя отличная птица, на которой он будет побеждать. Интересно, почему он совсем, ну, совершенно, не сомневается в этом?
Считается, что на рухах ночью лучше не летать. Рух – не ночная птица, ночью предпочитает поспать, чтобы с утра пораньше будить хозяев своим клекотом и требовать еды. Но, с другой стороны, это и не курица, которой в сумерках надо на насест, и всё тут. Рух может летать и ночью, прекрасно может. И он так же может в какую-нибудь из ночей не желать спать, как и его наездник. Нет, они правильно сделали, что улетели сегодня…
Огромная темная тень мелькнула рядом, и Бак рванулся вверх. В первое мгновение Ардай ничего не понял, и во второе – пожалуй, тоже, а когда мелькнула догадка, то в нее не хотелось верить. Тень появилась опять, потом – с другой стороны. Бак больше не кричал, он просто несся вверх, его крылья бешено загребали воздух, Ардай каждой клеткой ощущал панику птицы. И самое главное – рух больше его не слушался! Вот это было хуже некуда…
Луна услужливо вынырнула из облака, и тогда Ардай, наконец, ясно увидел его.
Все правильно. Дракон.
Как не верить собственным глазам? Да, дракон, плавно, не торопясь наматывает вокруг них круги, не удаляясь и не слишком приближаясь, поднимается вместе с ними – без малейших усилий, шутя. Огромное чудовище, размах крыльев в несколько раз больше, чем у самого большого руха. Дракон – так близко! Мало того – дракон, весьма заинтересованный именно его персоной, а тут ещё рух не слушается!
Вцепившись в поводья, Ардай изо всех сил пытался удержать ополоумевшую птицу, кажется, он еще бил ее коленями, что-то кричал…
Если Бак не опомнится сейчас же… Проклятый дракон!
Они уже слишком высоко, а силы руха не безграничны. И силы человека не безграничны тоже.
И тут случилось чудо – Бак, кажется, его понял. Наконец-то. Ардай очень ясно ощутил этот момент – рух сдался, опять отдал себя во власть наездника. Теперь наездник должен спасать их обоих. Они продолжали лететь вверх, и это следовало прекратить как можно скорее.
От души надеясь, что Бак не слишком выдохся и кое-что ему еще по силам, Ардай совершил рискованный маневр – он остановил птицу, на несколько секунд заставив зависнуть на месте, а потом они стремительно ринулись вниз. Кружась винтом, рух почти падал. Все, довольно. Раскинув крылья и выровнявшись, что оказалось непросто, рух заскользил вниз более плавно.
Расчет был в основном на то, что на некоторое, пусть небольшое время им удастся улизнуть, а потом дракону будет недосуг гоняться за ними в потемках. Интересно, насколько хорошо эти твари видят в темноте?
Сверху донесся рык, и почти стазу темная тень опять оказалась рядом. Дракон совсем неплохо видел в темноте, а уж как он летал – это было что-то потрясающее…
Но ведь это неправильно! У людей не должно быть неприятностей с драконами. Драконы никогда не нападали. Драконы никогда не садились на их землю. У них с драконами договор, наконец!
Зато высоко в небе драконы летают куда угодно, и когда им вздумается. Небо – их вотчина. А они сейчас именно в небе, высоко в небе, а вокруг – ночь, и никто не вспомнит, случись что, ни о каких правах и договорах! Мог ли он, Ардай Эстерел, представить себе такое – они с драконом вдвоем, в небе?! Вдвоем. Ведь рух – почти не в счет…
И тут Ардай услышал:
«Всё, перестань! Отстань от него!»
«Да погоди ты! Как думаешь, он уже в штаны наложил?»
«Отстань от него. Он же разобьётся».
«Не разобьётся. Я хочу посмотреть, как он будет удирать на своей курице».
Два голоса. Высокий девичий и чуть ломкий, с хрипотцой голос парня. Но как же он их услышал, если вокруг только свистит ветер?
