скачать книгу бесплатно
– В любой момент, умница ты наша!
– Сам ты умник!
Тут в спор вмешалась Анита.
– Ребят, я думаю, что огня больше по краям просто потому, что пожарные начали тушить с центральных окон, вот и всё.
– Вот видишь! – сказала Мэрилин.
Камуньяс хотел было ответить, но тут из горящего здания послышался чей-то зычный голос.
– Наааааааааааааааааааа пооооооооомощь! – кричал кто-то.
У одного из окон на втором этаже стояла какая-то фигура. Из-за огня трудно было понять сразу, кто это. Но потом мы присмотрелись. Это был… Да! Это был точно он… Наш мэр! Густаво Феррада! Мэр Севильи-ла-Чики! С этой его неповторимой белой бородой! Он стоял с посреди пожара и кричал сквозь пламя! И не просто стоял, а ещё и держал на руках маленькую собачку!
– На помощь! – ещё раз крикнул мэр.
– Гав, гав, гав! – залаяла собака.
Шестеро пожарных и четверо почтальонов держали спасательное полотно, натянув его с четырёх концов. Они стояли прямо под окном, откуда минуту назад кричал мэр.
– Прыгайте, сеньор!
– Давайте, не думайте!
Мэр колебался. Поглаживая бороду, он смотрел вниз.
– Я плохо вижу, ребят! Не вижу, куда прыгать!!
Вокруг уже собралось множество зевак. Все наблюдали за происходящим. Многие снимали видео на телефоны.
– Сейчас вывешу на YouTube. Представляю, как взлетит! – воскликнул Томео, который стоял в толпе снимающих.
За спиной Густаво Феррады летали гигантские языки пламени. Это была настоящая огненная ловушка! Вырваться из неё можно было, только прыгнув вниз. В принципе, два этажа не такая большая высота. Но мэр наш – человек пожилой… Наконец, Густаво Феррада вздохнул, приподнял собачку так, чтобы все видели, и прокричал:
– Улисс пошёл!
С этими словами он чмокнул щенка в лоб… и бросил его в пустоту. Собака полетела вниз, а мы во все глаза принялись следить за её полётом. Больше всего он напоминал замедленную съёмку. Такое кино, главным героем которого была маленькая белая собачка. Щенок всё летел и летел… И наконец приземлился на полотно, подпрыгнув на нём несколько раз, как на батуте. А потом спокойненько спрыгнул на землю и, виляя хвостом, сказал:
– Гав, гав!
Это была идеальная мимимишная сцена.
Люди на улице зааплодировали. На мгновение мне показалось, что я смотрю цирковой номер. Номер из программы Огненного цирка. Но нет. Это был никакой не номер и не шоу. Всё происходило в реальности, и пожар был самый настоящий. С настоящим горящим зданием: мэрией. И человек, который находился сейчас внутри, был в серьёзной опасности. Пожарные и почтальоны снова перевели взгляды на окно второго этажа.
– Сеньор, не думайте, прыгайте!
– Поторопитесь!
– Времени мало!
– Всего два этажа!
– Давайте, вы сможете!
Мэр кашлянул. Оглянулся. За ним была стена огня и дыма. Ждать больше было нельзя.
– Может, я мог бы лучше спуститься по пожарной лестнице? У вас же должна быть лестница? – робко уточнил Феррада, словно он не мэр был, а мальчишка, застрявший на соседской яблоне.
– Сожалеем, но у нас нет лестницы, – ответил один из пожарных. – Вы же сами сократили нам бюджет, в итоге мы отказались от лестниц.
– Чёртовы сокращения, – сказал мэр.
– Да ладно, сеньор, это совсем не страшно, просто не думайте, и всё! – взволнованно прокричал один из почтальонов, которому, казалось, не терпелось увидеть летящего по воздуху мэра.
Камуньяс, тоже очень взволнованный, принялся кричать:
– Прыгайте! Прыгайте! Прыгайте!
Поначалу все немного косо посмотрели на него. Но через мгновение все, кто был там, уже хором кричали:
– Прыгайте! Прыгайте! Прыгайте!
Мы с Алёной переглянулись… И тоже присоединились к всеобщему крику.
– Прыгайте! Прыгайте!
Густаво Феррада закрыл глаза и сказал:
– Ладно. Будь что будет! – и с этими словами полетел в темноту.
Я никогда в жизни не видел ничего подобного. Чтобы самый настоящий мэр выпрыгивал из окна! Короче говоря, это было нечто!
Через пару секунд Феррада уже лежал на полотне. Всё произошло очень быстро. Почему-то, в отличие от щенка, он падал совсем не как в замедленной съёмке. А наоборот, как будто даже с ускорением.
Я даже рассмотреть толком не успел, как это всё случилось. И от брезента, кстати, он не отскочил. Несмотря на то, что полотно держали десять человек, под весом мэра оно провисло так, что тот ударился о землю.
Послышался сухой стук. Что-то вроде: «Крок». Потом прозвучал звук «Арррррр». И наступила гробовая тишина. Пожарные и почтальоны окружили мэра.
Они всё ещё держали в руках брезент. Но мэр, похоже, лежал неподвижно.
Что случилось? Он что, ударился о землю? Превратился в лепёшку?
Через несколько секунд над брезентом показалась рука. Потом вторая. И мэр… встал. Выглядел он, конечно, помято. Но главное, он был жив и мог двигаться!
Все принялись восклицать и аплодировать.
– Да здравствует мэр!
– Мэр, вы, наверное, каучуковый!
– Оле-оле-оле!
Мэр поднял руку, приветствуя всех.
– Спасибо, спасибо, – сказал он, с трудом улыбаясь. – Похоже, я сломал всё. Ха, ха, ха.
Люди продолжали хлопать и смеяться. Одна очень крупная дама подошла к мэру с щенком на руках и протянула его ему.
– Ваша собачка, мэр.
Тот с видимым усилием взял пёсика.
Все фотографировали и снимали видео. Улисс, будто чувствуя внимание папарацци к своей персоне, высунул язык и лизнул мэра в нос. Неожиданно мэр стал главным героем пожара: человеком, который рисковал собственной жизнью, чтобы спасти свою собаку.
– Это ерунда, – говорил он. – Любой на моём месте сделал бы то же самое.
Немного погодя прибыла полиция, то есть мой отец, и машина скорой помощи. И Ферраду увезли.
Тем временем пожарные снова взялись за дело. Ведь пожар всё ещё не был потушен.
– Я всё снял! Народ, это будет бомба! – восклицал Томео, размахивая телефоном.
– Не хочу отнимать у тебя надежды, чувак, – сказал Восьмой, – но думаю, что человек сто или даже больше сделали то же самое.
И действительно, почти все присутствующие увековечили легендарный момент.
– Ну и пусть, зато моя точка зрения уникальная, – не сдавался Томео.
– Я тоже записал, – сказал Камуньяс, – а ещё я могу дать показания как эксперт по пожарам.
Тут ко мне подошла Алёна.
– Два пожара подряд, – сказала она.
– Немного странно, нет? – я посмотрел на неё.
– Думаю, это случайность, – пожала плечами Алёна.
– Наверное, – кивнул я.
По субботам у меня дома нет ни телека, ни Плейстейшен. Фильмы и сериалы на компьютере тоже нельзя смотреть. Можно только музыку слушать и всё. Дело в том, что с некоторых пор суббота в моей семье – это день музыки. Только музыка, и ничего другого. Никаких новостей, сериалов, фильмов, ток-шоу, телеконкурсов и видеоигр.
Такая вот традиция. И придумала её мама.
– Хватит смотреть всякую чушь, – сказала она однажды.
– Ты о чём, Хуана? – спросил мой отец, делая вид, что не понимает.
– Ты прекрасно знаешь, о чём, – сказала моя мама. – Дети и мы сами целыми днями смотрим что-то по телевизору, на компьютере, на мобильном, планшете. Плейстейшен этот опять же. Это нехорошо. Я прочитала: экраны ослабляют мозг. Мы можем отупеть.
– Знаешь, что я тебе скажу? – ответил мой отец. – Что ты абсолютно права.
В этот момент мы с братом Виктором как раз сидели на диване и собирались играть в SCRAFT 3 на Wii*.
– Меньше экранов и больше музыки: вот, что нужно нашей семье, – добавила мама.
Тут отец резко разогнулся, как пружина, и сказал:
– Какая хорошая идея, Хуана. Что ни говори, ты лучшая жена и лучшая мать на свете.
– Не подлизывайся. Если ты надеешься, что я освобожу тебя от похода к моим родителям на следующей неделе, то можешь даже не пытаться.
– Да о чём ты! Я очень хочу пойти. А сейчас я просто сказал то, что пришло мне в голову, вот и всё, – принялся оправдываться мой отец. – Какой там у нас день сегодня?
– Суббота, 12 мая.
– Ну, вот и хорошо, – сказал мой отец. – С этого момента суббота в нашей семье объявляется днём музыки.
– Идеально! – захлопала в ладоши мама. – Суббота: день музыки. Не знаю даже, как мы раньше до этого не додумались.
Когда мои родители спорят, их очень тяжело переносить. Но когда они соглашаются друг с другом, это, по-моему, ещё хуже.
День музыки. Пфф.
– А что именно это означает? – спросил Виктор, продолжая нажимать кнопки на джойстике: в этот момент он поколачивал тролля отбойным молотком.
– Это означает, что по субботам все гаджеты будут под запретом, – сказал мой отец.
– То есть как это все?
– А вот так!
И, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, мой отец вырубил игру. Дело принимало серьёзный оборот.
– Ну папа! – запротестовал я.
– Музыка питает душу, – сказала мама, подключая в этот момент наш старый iPod к динамикам.
– Когда-нибудь вы скажете нам спасибо, – сказал мой отец.
Когда-нибудь, может, и скажем. Но точно не сегодня.
Из колонок зазвучала ужасная песня. По-видимому, моя мама её очень любила. Потому что, как оказалось, она знала текст наизусть! Она принялась напевать:
– Двадцатое апреля, девяностый год. Привет, малышка, как твои дела….
Моя мать, казалось, была в восторге от песни.
