Покорительница судьбы и сердца дракона

Санна Сью

Покорительница судьбы и сердца дракона

Покорительница судьбы и сердца дракона

Размеренная земная жизнь казалась мне унылой, одинокой и пустой. Я мечтала о дочке и о насыщенных событиями днях. Кто же знал, что иногда чудеса случаются, и желания свои я озвучила не в воображении, а настоящим высшим силам? Так бы я чётче сформулировала запрос и не оказалась бы в другом мире в теле молодой вдовы с ребёнком на руках перед огромной горой проблем. А вдобавок к ним мне ещё и красавца-дракона подбросили для устройства личной жизни. А-а-а! За что? Горшочек, не вари уже!

Глава 1

– Вера Дмитриевна, Велисов позвонил и сообщил, что хочет расторгнуть с нами договор, – печально, даже где-то трагично сказала скользнувшая в мой кабинет секретарша Инночка.

– Да и хрен с ним, – вырвалось у меня совершенно для неё неожиданно.

Инна распахнула большие глаза и округлила губы. Она не привыкла слышать от интеллигентной и утончённой хозяйки агентства «Эдельвейс», занимающегося элитным ландшафтным дизайном, такие плебейские слова.

А я захлопнула крышку ноутбука и встала. Надоело! Строить из себя счастливую сорокалетнюю успешную бизнесвумен, делать вид, что жизнь меня устраивает такой, какая есть – всё это надоело.

Я взяла сумку и пошла на выход.

– Вера Дмитриевна, а вы… Вы надолго? – донеслось робкое вслед.

Очень хотелось сказать «навсегда», но я не стала шокировать девушку ещё сильнее.

– До завтра, Инна. Со всеми вопросами разберусь завтра, – бросила через плечо и стремительно вышла из офиса, который моя фирма арендовала в престижном деловом центре.

Спустилась на парковку, завела машину и, выехав на проспект, прибавила газу. Я всей душой желала вырваться за пределы города. Хотелось зайти в лес, обнять какое-нибудь дерево и просто поорать во всё горло. В детстве мне это помогало. Может, поможет и сейчас? Хотя… Какие у меня там в детстве были проблемы? Машка конфету зажала? Ваське пришлось лопаткой по голове дать? Вот бы и сейчас такие же! Но нет. У разведёнки сорока лет с диагнозом бесплодие проблемы совершенно другого толка.

Я всхлипнула и с досадой потёрла глаза. Нечего реветь! Сама виновата! Надо было после школы поступать в медицинский институт, как и планировала, а не выскакивать замуж за умопомрачительного красавца-бизнесмена на пятнадцать лет старше. Может, тогда и не настал бы тот день, когда тебе сообщили: «Вера, мужайтесь, у вас была внематочная беременность. Плод прикрепился и начал развиваться в шейке матки. Нам пришлось сделать экстирпацию. К сожалению, вы больше не сможете родить».

Глаза упорно слезились, и я даже перестала их тереть.

Вот зачем я сегодня утром залезла на страничку бывшего мужа в соцсети? Мало ли пятилетний юбилей развода! Что ты там найти хотела, Вера? Фотографии одинокого постаревшего неудачника? Хрена с два! На последних фотографиях Григорий демонстрировал новую жену с огромным животом, который они обнимали в четыре руки. Ради предыдущей жены и ребёнка он бросил меня… Бывший муж словно с цепи сорвался и решил на старости лет родить как можно больше детей от молодых жён.

А вот у меня никаких детей не будет. Ни от молодых мужей, ни от старых…

В пень его! Не хочу вспоминать, не хочу!

Выехала на трассу и вдавила педаль в пол. К лесу неслась как на пожар. Благо все светофоры встречали зелёным, а машин сегодня было на удивление мало. Меня будто высшие силы вели.

Настоящий дремучий лес начинался совсем недалеко от города. Уже минут через пять я нашла удобный съезд и остановилась у кромки. Внезапно закралось сомнение. Апрель на дворе, снег сошёл не так давно, но, наверное, уже проснулись клещи. Да и как я пойду по земле в туфлях на каблуках?

Но лес манил молодой листвой, шептал обещания утешить, и я вспомнила, что в багажнике есть резиновые сапоги. А клещи… Да и пофигу! Чему быть, того не миновать.

Решительно открыла дверцу и переобулась, чтобы осуществить задуманное и снять, наконец, с души тяжесть.

Глубоко в чащу забредать не стала. Заприметила симпатичную берёзу, подошла к ней и припала к стволу, как к материнской груди. Зажмурилась и заорала во всё горло. Уши заложило, но я почувствовала, как падает гора с плеч. Как мне становится легче, как будто я очищаюсь и взлетаю. Крик постепенно затих, оставив в ушах лишь звон, и я вдруг услышала за спиной тявканье. Тоненькое – так могут щенки. Я открыла глаза и первое, что отметила, – обнимала я не берёзу. Резко развернулась и сразу наткнулась на цепкий изучающий меня взгляд странной пожилой женщины, у ног которой и тявкал маленький рыжевато-белый пёсик. Ну а уж потом до меня дошло, что я нахожусь не в лесу, а в яблоневом саду.

– Что за?.. – просипела чужим голосом и, испугавшись его хриплого звучания, закашлялась.

Надорвала связки!

– Звать на помощь тоже надо правильно, – проворчала старушка. – Я вот пришла, а ты и говорить толком не можешь.

По спине пробежал холодок. Прямо сейчас со мной происходила настоящая мистика. Либо я кричала так сильно, что у меня в голове лопнул какой-то сосуд и я вижу галлюцинации, погрузившись в кому.

Помотала головой. Нет, не болит. Ущипнула себя за руку и зашипела – а вот это было больно!

– Вы кто? Где я? – выдохнула истерично и огляделась, ища пути для бегства.

Яблоневый сад был обнесён высоким забором, а его странная хозяйка – наряженная в пышное длинное бархатное платье винного цвета и шляпку с цветами старушка – поджала губы и покачала головой.

– Ты пришла и вылила на меня свои беды, я их все рассмотрела и жду, когда расскажешь, чего хочешь. Говори.

А может быть такое, что мой лежащий в коме организм пытается как-то самоизлечиться, поэтому занялся психоанализом и психотерапией? Типа вот сейчас я всё вслух проговорю, найду корень проблем, поставлю задачи на будущее и очнусь. Ну что ж, можно попробовать.

– Хочу ребёнка и насыщенную событиями жизнь.

– Мальчика или девочку? – деловито уточнила старушка.

– Девочку, – не задумываясь ответила я.

– Готово!

Женщина щёлкнула пальцами, и мир перед моими глазами поплыл.

Куда-то делись голубое небо и яблоневый сад. Зрение прояснилось, но теперь я лежала на кровати под тяжёлым одеялом в тёмной душной комнате, а в нос бил неприятный запах болезни и лекарств.

Всё же я была в коме. Но надо же! Сомнительная психотерапия помогла, и я пришла в себя.

– Ну и долго ещё? – вдруг донёсся приглушённый мужской голос.

Звучал он недовольно и нетерпеливо.

Я повернула на звук голову и разглядела стоявшую у приоткрытой двери фигуру в объёмном светлом балахоне.

Кстати, что это за больница такая странная? Даже в темноте помещение на палату не походило. Никаких коек рядом, зато угадывались очертания громоздкой мебели – шкаф, комод, зеркало блестело. А вот пикающих приборов, которые должны быть в любой реанимации, нет.

– Доходит уже, – тихо и как-то заискивающе пообещала фигура в балахоне женским голосом. – В себя не приходит второй день и еле дышит. Холодная вся стала. Думаю, к вечеру помрёт.

Кто?! Не обо мне же это?! Что за странный персонал?! Разве так говорят вообще в больницах?

Я поднялась и демонстративно покашляла, привлекая к себе внимание.

– Я хочу поговорить с лечащим врачом, – заявила и замерла.

Голос у меня не просто восстановился, а стал звонче! Как будто… помолодел. Я таким в юности разговаривала. Это новые антибиотики такое умеют с голосами проделывать? Ничего себе, как далеко шагнул прогресс!

Внезапно дверь отлетела, ударившись о стену, зажёгся свет, и в комнату ворвался молодой мужчина в чёрном костюме безбожно устаревшего фасона (кто в наше время носит сюртуки до колен?) и белом пышном жабо. Его тёмные кудри лежали на плечах, карие глаза пытались просверлить во мне дыру, а ноздри тонкого носа раздувались, словно у принюхивающегося к добыче хищника.

Я невольно схватилась за одеяло и потянула его вверх, прикрываясь. Да вот только в процессе разглядела тонкую руку и массивное кольцо на безымянном пальце. Рука – ладно. Могла в коме похудеть. Мало ли, сколько я в ней пролежала? А вот кольцо… Оно точно не моё! Я такого отродясь бы не надела – слишком громоздкое и вызывающее.

– Верона! Тебе лучше?! – обвиняющим тоном наехал на меня мужчина.

Хотя… Я бы его назвала парнем. Лет двадцати-двадцати пяти.

Но какая ещё Верона?

В комнате, которая совершенно очевидно не являлась палатой, никого, кроме меня, не было. Да и смотрел он прямо на меня.

Что-то мне стало не по себе…

– Госпожа, вы очнулись, – нерадостно констатировала факт крупная дама в белом балахоне с красным крестом на груди.

Нет, похоже, я не очнулась и продолжаю смотреть своё коматозное кино. Незаметно сунула руку под одеяло, ущипнула себя за ляжку… и подпрыгнула – больно! Одновременно с этим в комнату проскользнула очаровательная девочка лет пяти, а за ней щенок… Тот самый рыжевато-белый щенок, которого я сегодня уже видела! В яблоневом саду!

– Мамочка! Мамочка моя дорогая! – закричала девочка и бросилась ко мне.

– Виласка! А ну иди сюда, негодная девчонка! – неприятно прокаркала вошедшая следом худая, как палка, женщина в длинном чёрном платье и со скорбной миной на некрасивом лице.

От хлынувшего в кровь адреналина меня начало трясти, но девочку я подхватила и прижала к груди, инстинктивно защищая от неприятной женщины, посмевшей назвать моего ребёнка негодным…

Стоп! Моего?!

Сердце готовилось выпрыгнуть из груди.

Я загадала старухе дочку…

И насыщенную жизнь.

Боже!

Похоже, я получила и то, и другое. Эти люди явно ко мне не расположены, значит, скучно не будет. А девочка назвала меня мамой. Я уткнулась в светлую макушку и вдохнула детский запах – такой родной, что глаза заслезились. Не отдам! И обижать не позволю!

Происходящие здесь и сейчас события можно было объяснить только одним: хозяйка яблоневого сада исполнила мои желания весьма своеобразным способом – переселила в тело умирающей матери этого ребёнка. Самое время начинать паниковать, но, как ни странно, едва обняв маленького ангелочка, я мгновенно с ней сроднилась. Теперь меня не мог напугать никакой фантастический поворот, если только он не принесёт вреда моей дочке.

Я расправила плечи и посмотрела на собравшихся поверх детской головы очень недобро.

– Покиньте все комнату, – отчеканила я ледяным тоном.

Чопорная тётка удивлённо переглянулась с владельцем жабо и посмотрела на меня, растянув тонкие губы в змеиной усмешке.

– Верона, дорогуша, ты, кажется, опять забылась и много на себя берёшь. Но ничего. Это ненадолго. Пойдём, Эдвин, дадим матери попрощаться с дочкой, – сказала она и первой вышла за дверь.

За ней скользнула сиделка – или кто там ухаживал за умирающей Вероной? – а последним нас покинул хлыщ. Выходя, он смерил меня таким говорящим взглядом, что я поёжилась. Особенно от того, что даже не представляла, кто эти люди, кто теперь я и как мне от них защищаться.

– Мамочка, ты же не умрёшь? – тоненьким жалобным голоском спросила малышка, едва закрылась дверь.

Она вглядывалась в моё лицо встревоженными голубыми озёрами глаз, а у меня сердце щемило от жалости и нежности.

– Конечно нет, обещаю, – заверила я с тёплой улыбкой.

– А тётя Кло сказала, что я круглая сирота. Что мой беспутный папаша влез в долги, оставил нас нищими и спился в канаве. А ещё она сказала, что моя никчёмная мамаша слишком хлипкая, чтобы справляться с нищетой, поэтому теперь она – тётя Кло – обо мне будет заботиться, – выдала маленькая девочка как на духу.

Я пару раз моргнула, подивившись её словарному запасу и умению говорить такими длинными предложениями. Сколько ей? На вид лет пять. Честно говоря, свои пять лет я помнила смутно, а с детишками такого возраста не общалась. Возможно, это для них нормально, но подумалось, что дочка мне досталась не только милее всех детей, но и умнее.

Однако других поводов для радости не наблюдалась. Я предполагала, что дама в трауре – языкастая тётка Кло. Но как её полное имя? Кем она нам приходится? Кто такой этот Эдвин? Предстояло как-то выяснить. Пока я поняла только то, что Верона – вдова в стеснённом материальном положении.

– Милая, никого, кроме меня, не слушай и ничего не бойся. Мама у тебя не хлипкая и со всем справится, – твёрдо пообещала, совершенно не представляя за что хвататься.

Виласка обняла меня и опять прижалась к груди. Я подняла руку, чтобы погладить её по голове, но тут из-под кровати выбрался пёсель и ловко запрыгнул к нам, поднырнув аккурат под мою ладонь. Я раскрыла рот, чтобы возмутиться такой наглостью – он же этими лапами по улице бегал! – но внезапно пришло видение.

Я по-прежнему сидела на кровати, Виласка так же прижималась к моей груди. Я так же чувствовала шелковистую шерсть под ладонью. Но в это время мне показывали настоящее кино про жизнь Вероны Лайкос – именно так меня теперь зовут – на быстрой перемотке с закадровым комментариями голосом старушки из яблоневого сада.

Первое, что меня поразило – хозяйка тела была очень на меня похожа. Можно сказать, одно лицо, если не учитывать мои эксперименты с цветом волос, формой бровей, стрижками и макияжем. Ну и, пожалуй, весила я побольше. Верона же воспитывалась в монастыре и выглядела немного измождённой даже до свадьбы с престарелым бароном Жозефом Лайкосом. Жили супруги в большом, но запущенном поместье. Барон много пил и дома бывал редко. Жену он особо не обижал, потому что не замечал, но ребёнка заделать умудрился. Верона всей душой любила дочку и уделяла ей всё своё время. Учила читать и писать, рисовала с ней, танцевала, гуляла и играла в куклы…

Всё это мелькало реалистичными кадрами и пробуждало живое сочувствие. Отличная у Виласки была мама. Я даже на миг испугалась, что не смогу соответствовать. Но Верона действительно оказалась слабохарактерной и не смогла противостоять свалившимся на них с дочерью бедам. К сожалению, их хорошая жизнь закончилась со смертью барона. Мало того, что они обанкротились, так ещё явились родственники усопшего – младшая сестра с сыном – и подгребли поместье под себя.

Дело в том, что оно располагалось рядом со столицей государства Аркантур, которая называлась Аркан, а Клотильда Пруф (в девичестве Лайкос) мечтала ввести сына в высшее общество, пристроить на хорошую должность и самой стать значимой персоной. Для этого Кло нужен был дом Вероны и Виласки, а вот сами они – не очень.

У бедной вдовы не хватало средств, поэтому она пустила эту «лисичку со скалочкой» в поместье, и с тех пор их с дочерью жизнь превратилась в сплошное наказание. Клотильда установила свои порядки и выгнала всех преданных Вероне слуг. Теперь о каждом её шаге докладывали самозваной хозяйке, а та пилила бедную женщину день и ночь.

А её обожаемый сынок грязно домогался Вероны! Вдова угасала, у неё просто-напросто не оставалось сил на дочку, и та тоже попала в цепкие лапы тётки Кло.

В итоге Верона слегла. А родственнички обрадовались. Они даже не вызвали ей столичного лекаря! Приставили свою сиделку и считали часы, когда полностью приберут к рукам поместье.

У меня зубы скрежетали от ярости! Я им устрою! Пусть только подождут, пока я осмотрюсь и найду возможность встать на ноги!

Едва об этом подумала, как кино про Верону закончилось, и передо мной появилась волшебная старушка всё в том же платье и той же шляпе на фоне своего сада.

– Запомни, девонька, адрес: Аркан, проспект Первого магического заклинания, дом два. Придёшь, спросишь госпожу Меди Атор и скажешь: «Старица Агата передаёт: беру благами, отдаю делами». Для начала тебе помогут, ну а дальше сама. Но про долг не забудь. Придёт к тебе когда-нибудь от меня посланник, и ты ему поможешь, – сказала и пропала.

Песик тявкнул, вывернулся из-под моей ладони, и я вернулась в свою новую реальность.

Глава 2

– А я так и знала, мамочка, мне Кепа говорил, что ты скоро поправишься и всё будет хорошо, – заявила вдруг Виласка, устав обниматься.

Она сползла с кровати и села на пол рядом со своим щенком.

– Кепа? – переспросила я, гадая, кто это может быть и не станет ли этот добрый человек моим союзником.

Всё же полученной из видения информации было ничтожно мало. Проанализировав все отрывки жизни Вероны, можно сделать некоторые выводы, например: в этом мире есть магия, раз проспект носит её имя. Я нахожусь не в тёмном средневековье (мне показывали самоходные транспортные средства, напоминавшие старинные автомобили), а значит, есть надежда на канализацию и водопровод. Но всё же открытыми оставались ещё многие вопросы. Главные: по каким законам живет Аркантур, чем зарабатывает аристократия и по какой причине барон вообще женился на Вероне? Девушка была бедной сиротой и барону по статусу не подходила. Любовью тоже тут не пахло. Что тогда?

– Да, Кеплер. Ты забыла моего Кепа? – малышка потешно надула щёки, ухватила собаку и потрясла ею, демонстрируя, кто тут Кеплер.

– Он с тобой разговаривает? – спросила я осторожно.

– Конечно! – деловито покивала кроха. – Он же не просто пёсик, а мой страж. А я не просто девочка, а одарённая.

Вон оно что! Собака волшебная! А если я получила видение от неё, то я тоже одарённая? Чем именно? Как узнать?

Но если бывают простые девочки и одарённые, значит, магия есть не у всех. Может быть, барон взял жену с магическими способностями, чтобы получить наследника-мага? Это бы всё объяснило. Хотя какая теперь разница? Мне надо думать, что делать сейчас. А значит перво-наперво необходимо навестить Меди Атор – кем бы он или она ни были – и передать кодовую фразу от Агаты. Что там за блага мне предложат и какими делами за них придётся заплатить, я предпочитала пока не думать. У меня нет возможности харчи перебирать.

– Я знаю, что ты у меня умница. Играйте пока с Кепом, а я умоюсь, оденусь и пойдём на кухню. Что-то я проголодалась.

– А у меня яблоко есть, – Виласка с готовностью вытащила из кармана не первой свежести платья ранетку и протянула мне.

Не ребёнок, а сокровище! Открытая, читая и не жадина.

– Спасибо, доченька. Яблоко съешь сейчас сама. А мне нужно для начала умыться.

Я опустила нетвёрдые ноги на пол – деревянный и голый. Голова закружилась, желудок заурчал. Похоже, кормлением больной никто особо не заморачивался. Подошла к окну и раздвинула шторы. В глаза мгновенно ударил яркий дневной свет. По ощущениям, до вечера ещё далеко. Я повернула ручку и распахнула створку. В комнату ворвался свежий тёплый ветер. Стояла или поздняя весна, или раннее лето – на улице было тепло, природа цвела буйным цветом. Окно комнаты открывало вид на большой запущенный парк. Я поджала губы. У меня, как у человека, профессионально занимавшегося обустройством придомовых территорий, заболело сердце и зачесались руки.

Так, ладно, позже везде пройдусь и посмотрю, что можно сделать. Я отошла от окна и уставилась на две одинаковых двери, находящиеся справа от входа в комнату. Интересно, куда они ведут? Одна наверняка в гардеробную, а вторая? В спальню мужа или в санузел?

Наугад открыла ближайшую и оказалась в гардеробной. Что ж, одежда мне тоже нужна. Вошла и пошарила рукой по стене в поисках выключателя, но ничего, его напоминавшего, не нашла. На мгновение накрыло волной острой тоски – я не дома! И никогда больше там не буду! Но…

– Мам, а можно я твои туфли померю? – спросила протиснувшаяся между мной и косяком Виласка, каким-то образом включая на ходу свет.

Тоска по дому мгновенно испарилась. Что меня там ждёт? И кто? Одиночество и бесконечная работа. А тут у меня есть дочь, смысл жизни и огромный стимул для грандиозных свершений. А приятные сердцу бытовые мелочи из прошлой жизни забудутся и появятся новые. Свет я точно скоро научусь включать.

Кстати, в этом самом свете я увидела, что гардероб у Вероны так себе. Унылые блеклые платья, три пары уродливых туфель. В одни из них – коричневые на квадратном каблуке – Виласка свои босые ноги и сунула. Полки с бельём тоже настроения не поднимали – грубые бронелифчики, панталоны до колен и длинные белые ночные рубашки. Все точно такие же, как та, в какой я сейчас стояла.

Главным украшением гардеробной оказалось ростовое зеркало во всю торцевую стену и я краем глаза видела в нём своё отражение. Но подходить и рассматривать внимательно не спешила. Потому что даже мимолётного взгляда хватило, чтобы понять – ждёт меня там знакомство с лохматым, тощим чудовищем. И я тянула время, уговаривая себя не сильно из-за этого расстраиваться и злиться на родственников. Мне сейчас нельзя ругаться с ними. Сначала нужно подготовиться, пообщаться с доверенным лицом старицы Агаты.

Виласка радостно стучала каблуками по полу, заставляя пса прыгать вокруг неё и возмущённо гавкать, а я, выбрав самое «весёлое» из платьев – серое в тёмно-синий набивной мелкий и редкий цветок, – взяла чистое бельё и подошла к зеркалу. Вот примерно так я после злополучной операции и выглядела. Бледная кожа просвечивает так, что видны вены, под зелёными глазами чёрные круги, а тёмно-русые волосы сбились в колтуны и висят паклей. Мне надо срочно вымыть голову, расчесаться и набрать килограммов пять! Тогда я стану вполне себе симпатичной молодой женщиной. Вероне навскидку не больше двадцати пяти.

Я развернулась и решительно направилась к другой двери в надежде обнаружить за ней санузел. И действительно обнаружила! И не только его. Он оказался смежным с другой комнатой – дверь в неё была открыта, через проём падал дневной свет. Я обратила внимание на круглую выпуклость в центре противоположной двери. Глянула на дверь, ведущую из моей комнаты – на ней нашлась такая же выпуклость. Приложила к ней руку – и свет озарил достаточно просторное помещение. Аллилуйя! С выключателем разобралась. Я увидела круглую каменный лохань, квадратный постамент с дыркой – ясно, для каких целей. Раковину, полочки с разными баночками, пару полотенец на крючке и туалетный столик с зеркалом.

Но предстояло разобраться, как включить воду. И с посетителями, которые могут нагрянуть из другой комнаты, когда я буду мыться.

Я решительно пересекла ванную и заглянула в смежное помещение. Вне всяких сомнений, оно принадлежало мужчине – на стенах висело холодное оружие в красивых ножнах, явно дорогое. Интересно, почему Верона его не продала? Не додумалась или не успела? Я прошла в комнату, дошла до комода и провела пальцем по его поверхности. Пыли – хоть картошку сажай! А значит, к моему счастью, комната усопшего барона пустовала, племянник занять её не посмел. Обнаруженную книжную полку я тоже сочла удачей, а способность прочитать названия на корешках – невероятным бонусом. Правда, «Трактат о происхождении всего сущего» и «Похождения бравого эльфийского поручика» для меня не стали достойными внимания, но появилась надежда найти библиотеку или даже купить нужные книги.

Я вернулась в ванную и закрыла дверь смежной комнаты на щеколду. Подошла к лохани и уставилась на две торчащие из стены трубы. Круглая выпуклость тут тоже имелась. Одна по центру. Я приложила к ней ладонь, и из кранов побежала вода: из одного холодная, а из другого горячая. М-да, смесители и душ тут пока не изобрели. На полочке стоял ковш с ручкой – теперь стало понятно для чего. Я нашла в одной из баночек приятное кремообразное моющее средство (к счастью, банки были подписаны: тело, волосы, зубы, лицо) и приготовилась мыться. Но как быть с дочкой? Ушами я была в комнате. Слышала стук каблуков, её беседы с псом и его тявканье, но не опасно ли оставлять малышку одну?

– Милая, ты же у меня хорошая девочка? Я могу оставить тебя, пока принимаю ванну? – спросила, выйдя из санузла.

Ласка вскинула на меня удивлённый взгляд.

– Мама, я же со стражем, а не одна, – проворчала малышка тоном учительницы, упрекающей нерадивую ученицу.

Девочка была такая деловая и потешная, что я не могла не улыбаться.

– Ладно, я быстро, – сказала и поспешила поскорее покончить с гигиеническими процедурами.

Но дверь закрывать не стала. Раздевалась, мылась, вытиралась и одевалась с рекордной скоростью – я в роли матери ещё чувствовала себя очень неуверенно. Но всё обошлось: дочке надоело ковылять в туфлях, она их скинула и просто играла с Кепом на моей кровати.

Намытая и причёсанная Верона стала выглядеть гораздо лучше, но желудок урчал уже так, что даже начал болеть. Вопрос о его наполнении встал ребром.

– Пойдём в кухню, доченька. Поищем еды, – сказала я, протягивая девочке руку.

– Не дадут, – пробурчала она, сползая с кровати и вкладывая свою ладошку в мою.

Я нахмурилась. В смысле не дадут? Самозванцы ещё и голодом нас морят? Так-то Виласка истощённой не выглядела, но вдруг она выживает за счёт одних ранеток? Я решительно вывела девочку за дверь. Разумеется, сразу качать права и ругаться с Клотильдой не стоило, но некоторые моменты нужно прояснить прямо сейчас. Я умирать от истощения не собиралась.