скачать книгу бесплатно
– Ладно, уговорили! Идите во-он туда!
И показал на то самое место, где особенно медленно работал с миноискателем Ваня.
– Владимир Всеволодович! Это же самое пропащее место! – пытался было заступиться за друга тот, но тут уже академик был непреклонен:
– Какое бы оно ни было, но нужно проверить и его! К тому же, других мест пока еще у меня нет!
– Ну, нет так нет! – огорченно развел руками Ваня.
Стас с Леной получили от завхоза перчатки, инструмент, прошли к указанному месту и молча – слов пока еще не было – принялись за работу. Стас умело копал землю саперной лопаткой, а Лена просеивала каждый комок руками.
– Ничего себе живут деревенские! Смотри, какая на ней кофточка! – поджав губы, покосилась на нее Людмила. – Такую и в Москве не увидишь! Неужели это в местном райцентре продается?
– Если бы! – усмехнулась, ковыряя в земле лопаточкой, Юля. – Это кофточка из самого Мадрида!
– А ты откуда знаешь?
– Я всегда все знаю! – напомнила Юля и зачастила. – У нее подруга – дочь олигарха, хозяина поселка коттеджей Соколова. Ритой зовут. Вот она и привезла ей в подарок эту кофточку. А еще кроссовки, джинсики – закачаешься, и…
– А… парень кто? – перебила ее Людмила.
– Этот? – кивнула на Стаса Юля. – Первый раз вижу. Но сейчас все узнаем!
Она тут же сорвалась с места, покрутилась около академика, повертелась возле Вани, пообщалась с местными жителями, продолжавшими наблюдать за работой и, вернувшись, сказала:
– Значит, так! Зовут – Стас. Фамилия – Теплов. Только что окончил школу с золотой медалью. Еще не поступил в наш институт, но уже любимчик Владимира Всеволодовича. Впрочем, у него и папаша тоже академик!
– Тоже историк? – уточнила Людмила.
– Нет, кардиохирург. Светило. Причем такого уровня, что сейчас ему предлагают целый дворец под клинику в Москве или под Санкт-Петербургом!
– Дворец – под клинику! О времена, о нравы! – с осуждением покачал головой сразу ставший хмурым Александр.
Юля бросила на него быстрый взгляд и с еще большей охотой продолжила:
– Но сынок и сам, видать, тоже в академики метит. Причем, в ранние. Говорят, он выиграл какую-то такую олимпиаду, что может теперь без конкурса поступать в любой вуз России и даже нескольких крупных стран. А еще у него есть настоящий диск с его собственными песнями!
– Да ну? – не поверила Людмила.
– Точно говорю! Правда, там только его стихи…
– И только-то? Я думал, он поёт, а он всего лишь поэт! – разочарованно протянул Александр.
Но Людмила была иного мнения.
– Надо же, сколько достоинств… – задумчиво проговорила она. – И еще из себя – очень даже ничего!
– Да и девочка возле него тоже что надо! – в пику Людмиле, с ревностью заметил Александр, но, приглядевшись к Лене, уже совсем другим, масляным тоном сказал: – Даже более чем очень-очень!
Юля метнула на него настороженный взгляд:
– Ты это брось! Ей только недавно шестнадцать исполнилось! К тому же у ее брата кулаки, как пудовые гири. Ты ими полминуты по утрам занимаешься, а он их целый день на себе носит! И отец у нее – лесник, гроза местных браконьеров. Говорят, он даже сидел за убийство, правда потом это не подтвердилось и его выпустили. Но все равно представь, какое решето он может из тебя сделать из-за родной дочери. Так что и мечтать об этой Ленке забудь!
Юля сделала страшные глаза и уже чуть слышно, самой себе, прошептала:
– А вот что касается Стаса…
Она незаметно, но очень внимательно посмотрела на Александра и Людмилу, затем на Стаса и Лену и, явно затаив свою думку, загадочно усмехнулась…
– Это все для тебя… – опустив покрасневшее лицо, чуть слышно прошептала Лена.
Молчание Стаса с Леной грозило затянуться, наверное, до конца работы, если бы девушка не нашла в себе решимости сказать первой:
– Ну, здравствуй, что ли…
– Здравствуй… – тепло, но каким-то задумчивым голосом отозвался Стас.
– Приехал, значит?
– Значит, приехал…
– Ну, еще бы – такие раскопки! Сам Владимир Всеволодович пригласил…
– Причем тут Владимир Всеволодович? Меня приглашали и в другие партии. Например, на Урал, в Крым… Очень перспективное, между прочим, место: эллинская культура, шестой-пятый века до Рождества Христова. Привозные предметы из Афин. Самый красивый классический период: одни вазы чего только стоят. Представь: спортсмены-олимпионики, подвиги героев, амазонки…
– Ну и что же ты туда не поехал? Раскапывал бы себе днем свои прекрасные амфоры с нарисованными амазонками, а потом загорал и купался в море – с живыми!
– Так-то оно так, но… античная археология меня интересует все меньше и меньше. Теперь главная сфера моих интересов – Русь и Россия. Это же ведь тоже неотделимо от Него. – Он помолчал и, словно не сразу решившись на это, добавил: – И потом есть еще одно серьезное отличие тех мест от этого.
– Какое?
– Там не было тебя…
Парень и девушка снова замолчали. И теперь первым нарушил молчание Стас:
– Красивая у тебя кофта! – неожиданно похвалил он.
– Правда? Тебе нравится? – обрадовалась Лена. – Я ее первый раз надела, специально к твоему приезду!
– Да, все в ней так подобрано со вкусом – и цвета, и сюжет! – подтвердил Стас. – Пруд, купающиеся утята и кувшинка. Знаешь, как в древности назывался этот водный цветок? Я сам только недавно случайно узнал: од олень-трава! А я почему-то думал, что одолень-трава – это что-то такое острое, сильное, наподобие лука или даже татарника, а оказалось, она – нежный лист да еще и с цветком!
– Ты, как всегда, смотришь на все со своей исторической точки зрения… – вздохнула девушка.
– Ну почему? Иногда замечаю и другое. Вот ты, например, – стала совсем красавицей… – неожиданно улыбнулся Стас.
– Это все для тебя… – опустив покрасневшее лицо, чуть слышно прошептала Лена.
– И совсем-совсем большой!
– Я же обещала поскорей подрасти…
Лена, вспыхнув, вскочила и кинулась к уставленному мисками и ложками столу.
Несколько раз она так отбегала и почти тут же возвращалась. Разговор сменялся молчанием. А потом снова разгорался, и, в конце концов, перешел на последние новости местной жизни. Оказалось, в Покровке снова появился бывший актер Молчацкий, который два года назад едва не помог авантюристу Градову затопить все это село. На этот раз он ходит по дворам и просит у людей прощения. На вид – искренне, но, скорее всего, чтобы они забрали поданные на него заявления в суд за мошенничество и обман. И дочь олигарха приезжала зимой, а теперь обещает нагрянуть на недельку летом. И Ник тоже где-то недавно был тут. Все так же носится на своей машине и уже совсем похож на неприступного, важного бизнесмена. А бывшая жена отца Тихона теперь и вовсе отсюда почти не уезжает. К могилке же батюшки все так же непрерывным потоком едут люди, и многие получают исцеления…
Наконец, Лена не выдержала и спросила о том, что не давало ей покоя с той самой секунды, когда она увидела Стаса.
– А это кто? – словно невзначай, кивнула она на Людмилу. Александр и Людмила разделили наушники, вставив каждый свой в ухо, лениво просеивали быстро накопанную Александром землю и в один такт двигали шеями. Юля сидела чуть поодаль и бросала на них ревнивые взгляды.
– Да так, попутчица! – равнодушно махнул рукой Стас. – В одном поезде ехали. Попросила дорогу в Покровку показать. Я думал, паломница к отцу Тихону, а оказалось – сюда…
– Красивая… и, как теперь говорят, стильная! В одном поезде, говоришь?
– Да успокойся, в разных вагонах! Я даже имени ее не знаю!
– А что мне волноваться? – пожала плечами Лена. – Меня тревожит только то, что ты какой-то не такой приехал.
– Какой это – не такой?
– Ну… мрачный… весь в себе… словно тебя что-то тревожит!
– Ерунда! – изобразил на губах подобие улыбки Стас. – Просто не выспался в дороге, сама понимаешь – олимпиада, экзамены, постоянное напряжение, а тут вдруг свобода и расслабление. К тому же еще и на завтрак опоздал…
– Ой, Стасик, прости! – ахнула Лена. – Я же совсем на радостях забыла покормить тебя! Ну, это я сейчас мигом исправлю!
Она снова побежала к своему поварскому месту, но на этот раз, минуя костер и готовившийся на нем суп, принялась что-то доставать из своей сумки.
Словно дождавшись своего момента, поднялась и Людмила. Держа в руках небольшой черепок, она направилась к склонившемуся над раскопом в дальнем углу академику и, проходя мимо Стаса, приостановилась:
– Простите, молодой человек, – очаровательно улыбнулась она. – Мы, можно сказать, столько уже прошагали по жизни, а до сих пор еще не знакомы! Как вас звать-величать?
– Станислав! – представился Стас и по привычке добавил: – Но можно – и просто Стасом.
Людмила бросила мгновенный взгляд на уже возвращавшуюся Лену и быстро шепнула:
– А я тогда – просто Мила!
– Хорошо! – рассеянно кивнул Стас.
– Не забудете? Мила! – напомнила девушка и упругой походкой пошла дальше, показывать свой черепок.
Лена подсела к Стасу и, положив рядом небольшую кастрюльку, недовольно спросила:
– Чего это она к тебе подходила? Опять дорогу спрашивала?
– Да нет… Просто визит вежливости!
– Да они тут такие! Особенные… Ничего не скажешь, будущий ученый народ. Тоже любят слова переиначивать, а то и целые предложения.
– И как?
– А! – с досадой отмахнулась Лена. – Я думала – одна такая, а оказалось, совсем нет! Хотя они по-другому все это делают. Не от души, а просто для развлечения и острый ум показать. Иной раз такое скажут, что и не интересно, и не смешно! Да и вообще – детство все это… На, ешь! – протянула она Стасу большую котлету на хлебе, посыпанную свежим укропом. – Специально для тебя готовила!
– Вку-усно! – попробовав, одобрил Стас. – Надо же – совсем еще горячая!
– А я кастрюльку сначала в старую кофту, а потом и в газету завернула. У нас ведь поезд часто опаздывает… Ты ешь, ешь, там еще много! Тебе после таких нагрузок теперь усиленное питание по ложе…
Она подождала, когда Стас, любивший играть в такую словесную игру со своим отцом (да и в последнюю их встречу и с ней), окончит слово, чтобы сказать решительное: «И никаких “но”!» Однако тот почему-то промолчал. И она, теряясь в догадках, молча протянула ему вторую котлету.
Стас с рассеянным видом принялся и за нее.
– Эх, не ценим мы порой то прекрасное, что дает нам природа! – с завистью глядя на него, сглотнул слюну Александр. – Мне бы сейчас эту котлету, так я бы разве так ее ел!..
– А ты возьми мои бутерброды! – предложила почти сразу же вернувшаяся Людмила, доставая из своей сумки тонко нарезанные куски батона с кружочками колбасы. – Мне их мама положила в дорогу, так я к ним даже и не притронулась!
– А хоть бы и притронулась! Еще вкуснее бы были! – усмехнулся Александр.
Юля покосилась на него, но тут же успокоилась – шутка была сказана явно ради красного словца.
– Конечно, никакая колбаса с котлетой не сравнится, но…
Александр взял бутерброд, с блаженством надкусил и стал жевать, бросая на Лену уже вполне откровенные взгляды.
– Ну, все! – вдруг не выдержала Юля и решительно встала. – Пойду, тоже разомнусь, – объяснила она в ответ на недоуменные взгляды соседей и принялась ходить по всей территории раскопок.
Потом она незаметно юркнула в палатку завхоза, вышла оттуда, что-то пряча за спиной, затем бочком-бочком подобралась к баку, в котором (и когда Лена все только успевала делать!) стоял готовый уже суп и, довольная, вернулась на место.
Почти одновременно с ней к двум работавшим неподалеку друг от друга парам подошел и Владимир Всеволодович.
– Та-ак! – послышался его голос, тон которого не предвещал ничего хорошего. Он поочередно смотрел на Стаса и на Александра. Те так и застыли под его взглядом: один с недоеденной котлетой в руке, другой с поднесенным ко рту очередным бутербродом с колбасой.
– Вы что, забыли, что я говорил вам утром? С этого дня и до двенадцатого июля – Петровский пост! И не может быть никакой речи ни о молоке, ни о мясе! Только рыба, и то в разрешенные для этого дни!
– Но Владимир Всеволодович! – поспешила заступиться за Стаса Лена. – Стасик не слышал вашего сегодняшнего предупреждения, и вообще он пока, можно сказать, путешествующий!
– Точно! – подтвердил подошедший завхоз. – Он мне еще проездной билет не сдал! Кстати, Люда, это и тебя касается!
Стас и Людмила почти одновременно протянули свои билеты на поезд.
Их вид помог принять Владимиру Всеволодовичу справедливое, на его взгляд, решение.
– Ладно, твои доводы меня убедили! – согласно кивнул он Лене. – Станиславу на первый раз прощается. Но что касается вас, Александр… Все-таки уже третий курс. Пора привыкнуть к тому, что быть православным – значит вести православный образ жизни… Заступаете сегодня в ночное дежурство. Идите, готовьтесь.
Всем своим видом дав понять, что его решение окончательное и обжалованию не подлежит, академик круто развернулся и уже через минуту сидел за столом с находками.
Как только он оказался за пределами слышимости, Александр сразу же принялся возмущаться вслух:
– Нет, вы видели?! Образец юридического беспредела! Вопиющая историческая несправедливость! За одно и то же преступление – одному прощение, а другому – наказание!
