скачать книгу бесплатно
Покричав для протокола в мегафон, они оперативно приступили к захвату преступников, зашвырнув для начала в раскрытую дверь сарая дымовую шашку.
Зрелище было захватывающее, дым повалил изо всех щелей, а спустя мгновение кто-то большой ломанулся через дверной проем им навстречу.
Его тут же скрутили и, попинав для порядка, под гул всеобщего одобрения повели к автобусу. Мне не терпелось узнать, кто он такой, но тут начался сам штурм, приковав к себе все внимание.
Одетые в противогазы военные, на ходу стреляя холостыми патронами, с ходу ворвались сарай.
Бац, бац, еще мгновение …. И наступила тишина.
Остатки дыма постепенно рассеялись, и, словно из преисподни, из них появились сумрачные силуэты омоновцев. Один из военных что-то бережно нес на руках.
Когда они подошли поближе, я увидел у одного из них здоровенный фингал под глазом.
Остановившись перед своим командиром, он четко отрапортовал: – Задание выполнено, террорист обезврежен. – И бросил к ногам подполковника широченные грабли.
– Вот он, террорист, – опасливо пнул он железяку носком ботинка.
Подполковник медленно наливался краской, а его подчиненные еле сдерживали обидный хохот.
– Похоже, он оказал вам яростное сопротивление? – смеясь, спросил руководитель группы. Его слова потонули во взрыве всеобщего веселья. Хохотала вся поляна, омоновцы, солдаты, зрители, ну и, разумеется, я!
Только избитому и помятому милиционеру было не до смеха. К ЕГО ТРЕМ ШИШКАМ РАЗГОРЯЧЕННЫЕ ОМОНОВЦЫ ДОБАВИЛИ БЛАНШ ПОД ГЛАЗОМ, УШИБ ГРУДНОЙ КЛЕТКИ И ХУГ СЛЕВА В РАСПУХШУЮ ЧЕЛЮСТЬ, К ТОМУ ЖЕ ОН НАГЛОТАЛСЯ ДЫМА И БЫЛ ПЬЯН.
Его тут же поместили в санитарную машину, стоявшую рядом на случай перестрелки, а подполковник, проводив бедолагу задумчивым взглядом, удивленно пожал плечами: – В первый раз вижу человека, трижды наступившего на одни грабли.
Сладкая месть
Как-то обиделся я на весь класс.
Дай-ка, думаю, отомщу. Как раз второй урок кончался. Нам в столовой завтраки приготовили.
Я со звонком сразу вниз помчался. Всех обогнал!
Подбегаю к нашему подносу. Вот здорово! Лежат на нем румяные сосиски! Чуть подкопченные! С обалденным запахом. Я такие люблю!
Посмотрел я вокруг. Никого из наших нет. Повезло!
Взял сразу три сосиски и в рот запихнул. А они вкусные, но горячие, еле прожевал.
Проглотил я их и еще три сосиски стрескал, а сам по сторонам кошусь! Вроде никто не видит!
Съел я таким макаром еще двенадцать штук. Чувствую, больше не лезет.
Коту местному, Тимофею, парочку под стол зашвырнул, тот обалдел от счастья!
– Кушай, котик, – поторопил я его, а сам с подноса остатки сгреб и жую, тошноту преодолевая.
С трудом заглотил!
В стороночку отошел, наблюдаю.
Тут наши ребята показались (вовремя я успел), голодные и радостные. Затормозили у пустого подноса, глаза вытаращили
– Где же наши сосиски?
А я стою – радуюсь! Правда, сквозь тошноту, но все равно приятно. Вот уж отомстил, так отомстил! Жалко, компот в меня весь не влез, на половину класса остался!
А те походили вокруг, поахали, кота Тимофея заметили. Рты поразевали. Поразились!
– Неужели Тимофей все сосиски слопал!?
Начали они меж собой спорить, Тимофей это или не Тимофей, даже к тете Даше – буфетчице побежали выяснять. Да только ничего не добились!
Нет сосисок!
Да и откуда им взяться, если я их собственноручно стрескал!?
Вскоре прозвенел звонок, и все пошли на урок голодные.
Сел я за свою парту, учебник достал. Только какая здесь учеба, когда, того и гляди, сосиски из горла полезут. В общем, получил я на этом уроке двойку и даже не расстроился, так мне плохо стало, следующий – еле досидел до половины, пока учительница мое состояние не заметила и к медсестре не отправила.
Та на меня взглянула, на кушетку положила, рубашку на животе задрала.
– Батюшки! – говорит. – Это от чего же он у тебя такой вздутый?
– От сосисок, – отвечаю сдавленно, а сам гляжу на нее с несчастным видом.
– От двух сосисок такого не бывает, – убежденно говорит медсестра, – они так не расширяются!
И до моего живота дотрагивается.
– Ой! – кричу. – Не давите так сильно! Больно же!
Ну, тут она такая ласковая сделалась. Улыбнулась испуганно. Вокруг пупка пальцем поводила. Предложила:
– Давай, малыш, мы тебе доктора вызовем. Поедешь с ними в больницу на красивой машине с маяками, полечешся с недельку.
И сразу к телефону!
Я как такое услышал, тут же выздоровел.
– Не надо мне никакого доктора! – кричу. – И больницы не надо! Не люблю я больницы!
– Не волнуйся ты так, – успокаивает меня медсестра, а сама телефонный диск накручивает.
Хотел я от нее удрать, да не тут-то было. Она предусмотрительно дверь на замок закрыла.
Вот тогда я по настоящему испугался! Во все горло заревел:
– Не хочу..уу в больницу! Отпусти..ите меня домой… Ик….. к маме!
Пока я орал, да упрашивал, времени прошло немало. Слышу, за дверью кто-то скребется! Доктора приехали!
Медсестра сразу за ключ. Дверь открывать. Меня рукой придерживает, чтобы в щель не ускользнул. Впустила врачей. Вновь закрылась. На меня пальцем показывает. Слова непонятные произносит.
Пошушукались они втроем немного и снова меня на кушетку уложили. Медсестру попросили выйти, рубашку задрали, тоже удивились, присвистнули:
– Чего же ты, голубь, такого съел? Не арбуз ли целиком заглотил? – спрашивают.
– Соси..иски ик …– сквозь слезы проныл я, – на завтрак.
– Так сколько же ты их съел, братец? – не поверили они.
– Д..д..д..двадцать че..че..тыре…. и компоту пь..ять стаканов. В школе на завтрак сегодня давали.
– Врешь! В школе постольку детям не дают, – усомнился доктор.
– А я са.аам в..вв..взял! В..в.всем назло.ооо! Ик!
Тут они рассмеялись и стали меня подробно расспрашивать.
– Ладно, – говорят, – на первый раз мы тебя в больницу не повезем и уколов болючих делать не станем. Ты и сам себя хорошо наказал за плохой поступок!
Справедливость
У меня сегодня хорошее настроение, просто отличное! Во-первых, мне исполнилось целых двенадцать лет и мама с папой надарили мне подарков, во вторых – потому что я стал уже взрослый для старых игрушек и роздал их знакомой малышне запросто так, не меняясь. Мне так понравилось дарить им игрушки что я, попросив у мамы много денег, накупил на них двадцать леденцов на палочке, пять ирисок и три конфеты «Мишка».
– Хочешь конфету? – спросил я первого попавшегося на дороге малыша, но тот, почему-то, заплакав, бросился удирать.
– Берите леденцы, угощаю, – догнал я группу первоклашек
Но те стали подозрительно к ним принюхиваться: – Чем это пахнет!?
– Дерьмом! – с досадой сказал я и, отобрав у них конфету, зашвырнул ее в помойку.
Следующие три угощаемых спросили, не отравленные ли они, а один, сказав спасибо, украдкой выкинул леденец в кусты. Наконец мне попались знакомые ребята, которые с жадными воплями: – Ух ты, какие конфеты! – разобрали у меня почти все угощение. Они лизали леденцы и жевали ириски, когда проходивший мимо малыш тоже потребовал у меня конфету. Я дал ему две и еще один леденец, после чего у меня осталась одна конфета, которую я достал, чтобы съесть. Я уже собирался откусить от нее кусочек, как услышал капризный голос: – А мне!?
Оглянувшись, я увидел высокую женщину, рядом с ней стояла крошечная девочка и требовательно тянула ко мне ручку.
– Больше у меня нету! – сказал я.
– Пойдем детка! – вздохнула женщина, и, глядя на меня, добавила, – Какой жадный мальчик!
Зеваки
– Ха! Зевак у нас пруд пруди, только повод дай! – проговорил Мишка, когда мы с ним остановились у витрины магазина. – Смотри! Вон мужик на нас оглядывается, сейчас прибежит выяснять, почему мы стоим.
– Любопытство страшная сила, видишь, как его тянет! Словно за шиворот, – поддакнул я.
– Если постараться, так здесь целую толпу собрать можно. Спорим?
– Чего спорить, лучше давай попробуем. Вот смеху будет!
И мы попробовали!
Мы специально нашли самую глупую вывеску и начали ее усиленно рассматривать. Я временами широко размахивал руками и тыкал в нее пальцем, изображая крайнее удивление.
Мы выглядели полными идиотами, но бабки клюнули сразу.
Первой затормозила калошами вся увешанная покупками и куда-то торопившаяся ровесница века. Судя по толстым линзам в ее очках, у нее были проблемы со зрением, затем к ней присоединился благообразный старичок, а вскоре, покинув образовавшуюся толпу, мы, радуясь проделке, направились на создание новой.
Спустя полтора часа мы просто устали от положительных эмоций. Зевак в городе оказалось больше, чем мы ожидали.
– Ну и дураки! Это ж надо, – потешался Мишка.
– Им бы только поглазеть, – уродам, – соглашался я.
Так мы и шли. Довольные собой! Шли и хихикали, и думали, какие мы умные, не чета этим зевакам. Шли по незнакомым переулкам достаточно долго и вдруг увидели вдали огромную грозно гудящую толпу.
– Ой! Что это? – взволнованно спросил Мишка, и глаза его загорелись!
– Пойдем посмотрим! – не менее заинтересованный, воскликнул я.
И мы бросились расталкивать локтями тесно стоявших людей.
– Чего там такое? Мне ничего не видно, – пыхтел где-то рядом Мишка.
Вокруг ругались и пищали, а какая-то девица постоянно вопила, что ее придавили к двери.
Мы, сгорая от любопытства, как танки лезли вперед. И неожиданно вырвались на пустое пространство перед витриной.
– А вот и мальчики! – обрадовано проговорил старушечий голос. – Вы тут первыми стояли, расскажите нам, за чем все-таки эта очередь!
Джентльмены
Все началось с того, что Мишка раздобыл где-то книжку о правилах поведения в обществе. Ничего так книжечка. Занятная. Сначала мы ходили по комнате, друг перед другом раскланивались. Потом нам это надоело.
– Знаешь, – сказал Мишка, – все эти кривляния ни к чему. Зачем мне знать за обедом, какая вилка и щипчики для чего служат, когда я и первое и второе ем ложкой (очень кстати удобно)? А насчет оставшейся в тарелке подливки и вовсе ерунду пишут. Это кто же в здравом уме такую вкуснятину выбросит!
– Правильно, – говорю, – давай лучше на улицу пойдем, мячик погоняем.
– Рано, – отвечает мой друг, – здесь еще один раздел остался про то, как за дамами ухаживать.
– А чего за ними ухаживать! Вот Машка, к примеру, как была дурой, так и останется! Вчера мне списать на контрольной не дала, а когда я ей кнопку на стул подложил, она мне весь нос расцарапала!
– Это все оттого, что ты хорошим манерам не обучен! Ходишь как шпана, рубашка мятая, до пупа расстегнута, половины пуговиц нет. Бегаешь, плюешься, да еще обзываешься! Кому это понравится?
Не стал я с ним спорить. И начали мы хорошим манерам обучаться. Я даже устал с непривычки. Никогда не думал, что столько правил существует.
