Отражение вечности

Его слова были как раскат грома, разрывающий спокойствие. Кайя чувствовала, как земля уходит у неё из-под ног, как её мир начинает рушиться, как хрупкие стены её уверенности начинают падать. Она поднялась, её тело напряжённо застыло, как натянутая струна, а в груди разгорелся вихрь раздражения. Слова Адана больно кольнули её, заставив чувствовать себя не просто неуверенно – она почувствовала, как что-то сжалось вокруг её сердца, как будто магия самого этого момента была направлена против неё.

– Если ты заметишь что-то странное, если увидишь, как зеркало начинает блестеть сильнее обычного, сразу сообщи мне, – сказал он, его голос стал более резким, как лезвие ножа, которое не терпит возражений. Он говорил без лишних слов, каждый его шаг был частью плана, частью стратегии, где ей не оставалось выбора. Это было предупреждение, и оно было весомым.

– А что ты сделаешь? Разобьёшь его? – Кайя не могла удержать язвительный вопрос, её губы едва двигались, и даже она почувствовала, как холод в её голосе пронзает этот момент. Она искала в его ответе хоть какую-то слабину, хоть малейшую щель в уверенности.

– Возможно, – его ответ был точным и простым, как приговор. – Или найду способ уничтожить то, что за ним скрывается. – В его голосе не было ни тени сомнения, лишь тяжёлое спокойствие, как у человека, готового вступить в бой с чем-то, что не поддаётся простым решениям.

С этими словами Адан развернулся и вышел, оставив Кайю одну, с её мыслями, полными тени. В комнате снова стало тихо, но теперь этот тишина была не мирной, а гнетущей. Всё вокруг казалось угрожающим, и даже воздух в комнате наполнился теми же невидимыми нитями магии, что раньше были незаметны. Она стояла, не представляя, что делать с этим знанием, с этой тяжёлой обязанностью. Она чувствовала, как всё, что ей было известно о её мире, растворяется в тумане, и с каждым шагом ей предстояло встречать неизведанное.

Весь день тянулся медленно и тяжело, как ржавый механизм, который с трудом выполняет свою работу. Атмосфера в лавке была мрачной, но не из-за отсутствия света – было что-то в воздухе, что заставляло даже солнечные лучи казаться тусклыми и безжизненными. В помещении царила странная тишина, нарушаемая лишь редкими шагами посетителей, которые приходили за травами и снадобьями. Легкий шум, когда кто-то задевает полки, смахивая пыль, или мягкий скрежет старинных дверных петель – все эти звуки казались неестественно громкими в общей тишине, которая окружала Кайю. Она пыталась сосредоточиться на своих делах, но мысли постоянно ускользали. Как тени, они не оставляли её в покое, возвращаясь снова и снова к брату, к таинственным предупреждениям зеркала, и, конечно, к словам Адана, которые, как кошмар, всё глубже врывались в её сознание.

Кайя чувствовала, как её сердце сжимается каждый раз, когда её взгляд невольно скользил по отражению в витрине. Это ощущение усиливалось, когда она пыталась подавить его – чем больше она сопротивлялась, тем сильнее оно становилось. В эти моменты ей казалось, что за каждым её движением кто-то наблюдает. Это чувство заставляло её нервничать, но она не могла избавиться от него.

И вдруг, как из глубоких слоёв памяти, всплыла история, которую она когда-то услышала от матери. История о магии зеркал.

Прошло много времени с тех пор, как мать ушла, и смех её, эхом звучавший в прошлом, давно исчез. Тёплые руки, умело работающие с травами и зельями, теперь были лишь воспоминанием. Мать говорила, что зеркала – это не просто стёкла, отражающие мир. Они хранят не только внешность, но и память о тех, кто в них смотрелся. Эти магические предметы впитывают эмоции, ощущения и моменты, которые могли быть забыты или упущены. Мать утверждала, что каждый взгляд в зеркало оставляет частичку души, и если внимательно присмотреться, можно увидеть в отражении не только облик человека, но и тени, прячущиеся в самых глубинах его сознания.

Эти воспоминания вернулись, словно старый, полузабытый сон, а тень ночи уже тянулась по улицам, пробираясь через зазоры в ставнях и дверях. Когда солнце, словно раздумывая, склонилось к горизонту, окрашивая небо в багровые и золотые оттенки, Кайя приняла решение. Она не могла оставаться в этом беспокойном ожидании. Все её чувства, весь её разум кричали о том, что она должна узнать правду. Заперев магазин, она ощущала, как каждое движение становится частью её неизбежного шага. Она направилась к старейшине города – женщине, прожившей столько лет, что она сама уже стала неотъемлемой частью этого места, словно его древние зеркала. Если кто-то и мог знать ответы на вопросы, которые было слишком опасно оставлять без ответа, то это она.

Город уже погружался в вечерний сумрак, улицы становились пустыми и тихими. Лишь редкие огоньки в окнах выдавали живых людей, а повсюду тянулась лёгкая туманная дымка, как предвестие грядущих перемен. Кайя чувствовала, как этот вечер становится чем-то большим, чем просто временем суток. С каждым шагом её тревога нарастала, но и решимость крепла. Она не могла позволить себе остановиться, не могла позволить себе вернуться в тот мир, который ей известен.

Дом старейшины был расположен на самом краю города, где улицы терялись в зелёной густоте леса, поглощённого глубокими тенями. Это был дом, в котором время, казалось, остановилось. Старая, покосившаяся постройка, покрытая мхом и травой, была так тесно связана с окружающей природой, что трудно было сказать, где заканчивается лес и начинается человеческое жилище. Отделённый от мира, он словно являлся частью самой земли, вбирая в себя все её секреты и шёпоты. В этом доме, где запах древесной коры смешивался с ароматом древних трав и потухших огней, каждое движение сопровождалось ощущением, будто оно отголосок чего-то первобытного и неведомого.

Кайя постучала в дверь, и её удары, как всегда, казались слабым эхом в этом свете. Но дверь, словно ожидая её визит, открылась сама собой. Легкий скрип дерева прозвучал в тишине, как старинная песня, и она ступила внутрь, ощущая, как воздух внутри дома становится тяжёлым и насыщенным. Стены, покрытые временем, сдерживали в себе множество скрытых тайн, и Кайя почувствовала, как эта тишина обвивает её, как холодные руки.

Кайя медленно опустилась на стул напротив старейшины, чувствуя, как её сердце стучит в груди с непривычной силой. Теперь, когда она была здесь, когда её слова могли сорваться с губ в любой момент, она вдруг ощутила сомнение. Но затем перед глазами вспыхнул образ брата – пустая комната, исчезнувший силуэт, тишина, впитавшая в себя его голос.

– Зеркала забрали его, – сказала она, и её голос прозвучал твёрже, чем она ожидала.

Старейшина не ответила сразу. Она смотрела перед собой, медленно водя пальцем по тёплой поверхности глиняной чаши. В угасающем свете очага её глаза казались полными тени, глубокими, как омут, затягивающий в себя мысли и сомнения.

Кайя ждала. Ей казалось, что в этой тишине заключён скрытый смысл, что старейшина знает больше, чем готова сказать.

– Ты уверена? – наконец произнесла она, но в её голосе не было ни скепсиса, ни удивления.

– Я видела, – Кайя едва не сжала кулаки, – я почувствовала это. В ту ночь зеркало было странным, будто дышало. А потом он исчез.

Старейшина продолжала молчать, но её пальцы теперь замерли, словно мысли вдруг сложились воедино. Затем, внезапно, она оживилась.

– Ты говоришь, зеркало дышало? – в её голосе прозвучал неподдельный интерес, и она чуть подалась вперёд.

Кайя кивнула, насторожённо наблюдая за её реакцией.

– Так вот оно как, – старейшина задумчиво провела пальцем по краю чаши. – Я ждала, когда это начнётся.

Кайя напряглась.

– Вы знали?

– Не знала, – женщина покачала головой, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на грусть. – Но догадывалась. Я надеялась, что до этого не дойдёт.

Она замолчала, словно обдумывая, стоит ли продолжать, но затем решительно поставила чашу на стол и внимательно посмотрела на Кайю.

– Ты пришла за ответами, и, пожалуй, я смогу тебе их дать. Но будь готова: то, что я скажу, изменит многое.

Старейшина наконец улыбнулась – но это не была тёплая, обнадёживающая улыбка. В ней не было ни доброты, ни сочувствия, лишь странное напряжение, будто женщина наконец услышала то, что ждала слишком долго. Губы её дрогнули, но глаза оставались настороженными, словно оценивая Кайю, взвешивая каждое её слово.

– Мир зеркал и наш связаны, – произнесла она, и её голос, хоть и звучал ровно, отдавался в воздухе странным эхом. – Они всегда были там, ждали. И теперь, похоже, нашли способ вернуться.

Кайя ощутила, как холодок пробежал по её спине. Эти слова врезались в сознание, разбивая все привычные представления. Она вдруг осознала, что тишина в комнате стала вязкой, давящей. Ей казалось, что стены незаметно сдвигаются, пространство сжимается, а воздух становится гуще, заполняя лёгкие свинцовой тяжестью.

– Почему я? – её голос прозвучал слишком тихо, но в нём слышалась едва заметная дрожь.

Старейшина не ответила сразу. Она чуть склонила голову, пальцы её неторопливо коснулись поверхности стола, будто проверяя его на прочность. В её взгляде, обращённом в пустоту, не было жалости. Только выжидательная серьёзность, в которой читалось понимание чего-то такого, что было за гранью человеческого разума.

– Потому что ты единственная, кто может открыть для них дверь, – наконец сказала она.

Слова прозвучали без эмоций, просто как факт, который не требовал объяснения.

Кайя замерла. Где-то в глубине сознания раздался тревожный звон, предчувствие, от которого волосы на руках встали дыбом. Её кожа покрылась мурашками, и она непроизвольно огляделась.

Напротив стояло зеркало. Оно всегда было здесь, но сейчас что-то в нём изменилось. Её отражение – неуловимо чужое, едва заметно дрогнувшее, как зыбкое отражение в воде. А затем – совсем другое. Секунда – и черты её лица стали неузнаваемыми.

Кайя вцепилась пальцами в край стола, не позволяя себе отшатнуться. Всё это становилось слишком реальным, слишком близким.

Она поняла: её выбор уже не был её выбором. Всё, что казалось определённым, рушилось, оставляя после себя лишь зыбкую тень.

ГЛАВА 2: ПЕСНЯ БЕЗМОЛВНЫХ

Ночь пришла незаметно, окутывая Зеркальный город в плотную, тяжёлую пелену тумана. Это был не просто туман – это была сама тьма, которая медленно вползала в каждый уголок, заполняя город своей вязкой пустотой. Узкие улицы, знакомые и привычные днём, сейчас утратили свои очертания, превращаясь в зыбкие, неуловимые дорожки, которые терялись в белом море, где свет фонарей едва мог пробиться сквозь плотную вуаль. Лучи света, едва касаясь земли, рассеивались, создавая мозаичное полотно, на котором звёзды и тени перемешивались, будто невидимые руки мастера, рисующего картину, готовую исчезнуть при первом же взгляде.

Кайя шла, не замечая того, как её медленные шаги становятся всё более неуверенными. Она держала руку на кармане своего фартука, как будто сам по себе этот жест мог бы избавить её от ужасов, скрытых в тумане. В кармане лежал амулет Эмрика – его единственное наследие, тот простой, но столь важный талисман, что сам по себе казался каким-то символом защиты. Но защита ли это? Или это просто притворство, попытка вернуть к жизни то, что невозможно? Талисман был холоден, как и всё вокруг неё, а её пальцы, сжимавшие его, казались чужими. Слова старейшины эхом звучали в её голове, и этот повторяющийся шёпот становился всё более настойчивым, как если бы сама тень города пыталась произнести их вместо неё: "Ты можешь открыть дверь."

Она не могла поверить в это. Открыть дверь для Теней – это казалось полным безумием. Это было как нелепая угроза, что произносится в старинной сказке, с которой давно забыли, как бороться. Но чем дальше она шла, тем более отчётливо ощущала, что что-то глубоко внутри неё уже знало эти слова. Это не было страхом, не было и сомнением – это было нечто большее. Чувство, что эта истина появилась не из уст старейшины. Нет, она была с ней всегда, скрытая, но неизбежная, как туман, что постепенно скрывает всё на своём пути.

Тени… они уже не были чем-то чуждым, чем-то невидимым, затмённым в мифах и легендах. Они были частью этого города, частью её жизни. И сейчас Кайя ощущала, как их холодное дыхание почти физически касается её спины, скользя по ней, словно невидимые руки. Она чувствовала их в каждом шаге, в каждом звуке, что пробивался сквозь туман – в шорохе, который был не только шумом, но и предвестием. Это был мир, в котором давно перестали разделять реальность и отражение, а сами зеркала стали вратами, которые ждут, чтобы их открыли.

И теперь, в эту бессонную ночь, Кайя поняла, что её страх не связан с тем, что ей предстоит. Это был страх перед тем, что она уже давно знала, но не хотела признавать. Это было её предначертанное испытание, её выбор, от которого не было пути назад. В тумане, в котором её собственные шаги глохли, казалось, что весь город исчез, оставив только её и тот магический след, который она должна была найти, прежде чем станет слишком поздно.

Утро наступило быстро и безрадостно, словно ночь не хотела расставаться с городом, удерживая его в своих ледяных руках. Зеркальный город просыпался, но его пробуждение было странным, как будто сама жизнь оставила это место. Всё вокруг казалось пустым и забытым, как если бы город на мгновение забыл свою собственную суть. Люди двигались по улицам, но их движения были механическими, без радости, без прежней лёгкости. Они избегали взгляда в зеркала, что украшали дома, мосты и даже уличные фонари. Стёкла отражали не только образы, но и неясную угрозу, как будто каждое отражение в них теперь стало чем-то чуждым и опасным. Тени, танцевавшие в этих зеркалах, были не просто отражениями, но и зловещими предвестиями. Люди, которые раньше наслаждались своими отражениями в витринах или гладкой поверхности канала, теперь поднимали глаза лишь на мгновение и тут же отворачивались, будто сами зеркала могли бы заговорить с ними, и эти слова несли в себе смерть.

Кайя шла по улицам с ощущением того, что город стал чем-то иным. Он был как забытая картина, которая всё больше тускнела и расплывалась, теряя смысл и форму. Но её шаги были твёрдыми, несмотря на всю тревогу, что скрывалась в её душе. Она знала, куда ей нужно идти, куда ведёт её судьба. Старейшина мельком упоминала о тех, кто мог "слышать" отражения. Эти слова звучали невероятно, как что-то из мифов, что не имеет права существовать в реальном мире. Но воспоминания о том, как зеркало в её доме тихо шептало, заставляли её сердце биться быстрее, как будто каждый этот звук был не просто эхом прошлого, а реальной угрозой, готовой выйти из отражения и забрать её в другой мир. Если такие люди действительно существовали, то она должна была их найти – найти, чтобы разобраться в том, что происходило, и, возможно, найти способ вернуть брату его жизнь, прежде чем тени поглотят всё.

Она направилась к рынку – старому, шумному месту, где встречались самые разные люди: от простых торговцев, предлагающих свой товар, до тех, кто владел тайнами магии. Здесь, среди многоголосого гомона, в ритмичном мерцании красочных тканей и ароматов специй, всегда витала едва уловимая тень чего-то необычного, не поддающегося простому объяснению.

Сначала она просто брела вдоль прилавков, прислушиваясь к переговорам, замечая мелькающие взгляды. В них не было ни осуждения, ни особого интереса – лишь мгновенные проблески любопытства, столь привычные для этого места. Но вдруг её внимание приковал странный звук – звонкий, чистый, прорезавший суету рынка, словно осколок хрусталя, упавший в тишину.

Звук был похож на треск стекла, но в нём не чувствовалось хаоса разрушения – напротив, он звучал размеренно, слаженно, как мелодия, исполненная на невидимом инструменте. В нём была тревога, но и завораживающая красота, ритм и гармония, сплетающиеся в странную, магическую песнь, наполненную силой, чья природа оставалась загадкой.

Кайя осторожно двинулась к источнику странного звука, который, казалось, проникал прямо в её сознание, вызывая лёгкое, но настойчивое беспокойство. Туман по-прежнему стлался над рынком, цепляясь за мостовую холодными, влажными пальцами, но теперь он казался лишь декорацией к таинству, происходящему на самом его краю.

Там, в затенённом уголке, куда не проникал солнечный свет, она заметила её. Женщина стояла у подножия массивной башни, словно сама была вырезана из её камня – недвижимая, сливаясь с обрушенным, рассеянным светом, что едва касался земли. Длинные седые волосы, спутавшись с ветром, напоминали волны, неспешно расходящиеся по глади воды, а в её руках покоилась стеклянная флейта – не просто инструмент, а чистый, осязаемый звук, словно запечатлённый в хрупкой материи мира.

Звуки, рождаемые флейтой, не были просто мелодией – они казались живыми, чуждыми человеческому слуху, будто сами ноты рассекали воздух, оставляя за собой тонкие, невидимые трещины в самой ткани реальности. Их невидимые нити обвивали Кайю, ускользали сквозь пальцы её разума, затягивая в неведомую глубину.

С каждым шагом в сторону женщины мир вокруг становился всё более странным, будто терял привычные очертания и подчинялся иным, непостижимым законам. В этом звучании, в зыбкой игре света и тени таилось нечто пугающее, но сама женщина, стоявшая в самом его центре, не внушала страх. Напротив – её присутствие, словно тихий глаз бури, поглощало хаос, оставляя Кайю на границе света и безмолвия.

– Ты слышишь, да? – её голос, низкий и глубокий, прозвучал раньше, чем Кайя успела сделать шаг вперёд. Это было не просто обращение, а вызов, излучавший ту же странную гармонию, что и музыка флейты.

– Что? – Кайя замерла, почти не осознавая, что она уже подошла к женщине, чувствуя, как её дыхание стало быстрым и нервным, а внутри всё сжалось. Этот момент казался бесконечным. Она мельком оглянулась на проходящих мимо людей, но никто не обратил внимания на эту странную женщину. Все двигались, словно не замечая её, как если бы она была частью воздуха, прозрачной и несуществующей. Взгляд Кайи вернулся к женщине, и она почувствовала, как тишина вокруг её фигуры становится ещё плотнее, как будто весь мир только для неё и для этой встречи.

– Песню. Зеркала всегда поют, если знать, как слушать, – ответила женщина, её голос теперь был лишён эмоций, как будто она сама не была частью этого мира. Глаза её были пустыми, белыми, как безжизненные стёкла, с которых давно исчезло отражение, но это не мешало ей смотреть на Кайю с какой-то странной, мистической точностью. Эта женщина была слепой, но её слепота не была недостатком, это была черта, которая, казалось, давала ей нечто большее – прозорливость, особое восприятие.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.