Далида. Через Адову пропасть только один путь

– Это же болотный дракон! – с удивлением чуть слышно сказал Бай, подняв голову на гостя. – Да он еще совсем малыш!..

– Откуда он здесь взялся? – так же тихо спросила Ли.

– Кто ж его знает?.. Хотя, возможно, кочевники поймали его на болотах, но не смогли прокормить или продать. Да так и бросили его здесь, на реке.

– Как он умудрился пройти, что мы его даже не заметили?

– Охотник он получше, чем мы с тобой, – с тихой усмешкой ответил Бай. – Ходит тихо, видит далеко… У тебя есть что-нибудь съестное?

– Медовая лепешка подойдет?

– Давай.

– Хочешь проверить, понравятся ли ему сладости?

Далида медленными движениями, чтобы не напугать животное, полезла в свою небольшую дорожную сумку, пристегнутую к ремню. Достав лепешку, передала Баю.

Дракон, будто любопытный щенок, поглядывал на людей, иногда прижимая острые ушки и курлыча что-то себе под нос.

Бай отломил кусочек и протянул его малышу. Дракон насторожился, но, втянув ноздрями приятный запах лепешки, выхватил его из рук Бая. Следующий кусочек лепешки исчез в пасти дракона так же быстро, как и первый.

– Ему понравилось! – смеясь, сказала Далида, видя, с каким удовольствием животное уплетает угощение. – Давай я его тоже покормлю.

Далида достала из сумки еще одну лепешку и, отломив, протянула лакомке. Тот, с удовольствием стрекоча и курлыкая, продолжил свою ночную трапезу.

– Значит, это ты разбойничал в деревенских курятниках? – спросила Ли у дракона, подавая ему очередной кусочек.

– Уверен, что он, – ответил Бай за гостя. – Болотные драконы почти всеядны, но мы для него слишком большая добыча. Он нас немного даже побаивается.

Дракон доел лепешку и ткнул Далиду носом так, что она еле устояла на ногах.

– Не задирайся! – строго сказал Бай, слегка шлепнув того ладонью по морде.

Дракон отвернул голову и обидчиво застрекотал.

– И что нам теперь с ним делать? – спросила Ли, посмеиваясь над животным.

– Нужно вернуть его на болота. На реке он долго не протянет.

– Тогда нужно отвести его в крепость, а оттуда уже как-то перевезти на болота.

Бай согласно кивнул в ответ.

– Лепешки закончились. Интересно, он пойдет за нами без подкупа? – задумалась Ли.

– Давай проверим. Иди вперед к дороге, если он пойдет за тобой, я отвяжу лошадей и пойду за вами следом.

Так и сделали. Дракон поплелся за девушкой, то и дело тычась мордой то в ее спину, то в плечо.

До самого утра Далида, Бай и маленький воришка добирались до крепости. Они бесконечно останавливались: то уговаривая дракона, то ругая его, то лаская, то прикрикивая. Несколько раз малыш пытался удрать, но Бай настигал его и возвращал на дорогу. В конце концов, миссия по доставке дракона в крепость увенчалась успехом.

Животному определили место проживания в лошадином загоне до тех пор, пока не будет готова повозка для его переезда домой, на болота.

Далида еще несколько дней баловала малыша медовыми лепешками, а когда пришло время отправлять его домой, даже немного затосковала.

– Хочешь проводить своего питомца до Старых болот? – спросил генерал у дочери.

– Нет, пап. Ты же знаешь, от одной мысли о болоте у меня сердце останавливается. Бай его проводит. А я здесь распрощаюсь, хоть и жаль с ним расставаться…

– Ну, дело твое, – ответил Маир и отдал распоряжение доставить дракона обратно на болота.

Глава 8

Так подошел к своему концу год жизни на границе. Военная рутина стала настолько привычна для Далиды, что она уже и не представляла себя в других условиях.

Понимая, что для дочери это время пошло на пользу, Майён принял решение возвращаться в столицу.

Он обсуждал с командирами дальнейшие действия после прибытия свежего отряда.

В дверной проем вошел высокий, плечистый молодой командир и с военной четкостью отрапортовал генералу:

– Господин генерал, отряд для ротации прибыл в ваше распоряжение!

– Хорошо, – ответил Майён. – Солдат накормить и разместить. Добрались без происшествий?

– Так точно! Видели несколько отрядов кочевников, но они не приближались.

Генерал кивнул и дал знак командиру, что он может быть свободен.

– Ли, – обратился он к дочери, – иди, проследи, чтобы отряд приняли и разместили.

– Хорошо, – ответила Далида и вышла из кабинета.

Каждое поручение отца она старалась выполнять тщательно и дотошно. А сейчас, когда каждая минута приближала ее к той прекрасной встрече с Аргиром, она каждый раз торопилась поскорее закончить все дела и погрузиться в мир сладостных грез.

Наконец, настал день отъезда. Люди находились в легком волнении и ожидании встреч с семьями, ведь все они уже достаточно долго не были дома.

Громкая команда генерала пронеслась над головами всадников, и военный обоз двинулся в столицу.

Плавно покачиваясь в седле, Далида снова погрузилась в свои мечтания. Она рисовала в голове романтические картины, полные взаимной любви и нежности. Все еще помня слова отца о том, что она не ровня Аргиру, девушка, тем не менее, лелеяла светлую надежду на будущее.

Неожиданно что-то просвистело у нее над ухом, и ехавший впереди солдат, вскрикнув, упал с лошади.

– Засада! – во все горло закричал Бай.

Со всех сторон в отряд полетели тучи стрел. От неожиданности людей охватила паника. Лошади метались и ржали, взвиваясь на дыбы, слышались крики раненых и предсмертные возгласы сраженных солдат.

– Отставить панику! Обнажить оружие! – как труба, раздался громкий голос генерала.

Сверкнули клинки, и, под градом стрел, отряд бросился атаковать нападавших.

– Кочевники! – крикнул Бай Далиде. – Будь осторожна!

Ли кивнула и ринулась навстречу несущемуся к ней, улюлюкающему всаднику.

Как правило, кочевники промышляли грабежом и разбоем. На военные отряды они нападали крайне редко, только объединившись из нескольких племен. И, вероятно, сейчас это был именно тот случай.

Звон металла, крики, ржание, ругательства и предсмертные стоны – все смешалось в едином звуке.

Далида разделывалась то с одним противником, то с другим. Лезвие беспощадно впивалось в человеческую плоть, окрашивая одежду, лошадиные бока и саму землю цветом крови.

Противник дрогнул, видя превосходящую силу военных. Еще немного, и кочевники обратились в бегство.

– Госпожа Ли, – взволнованно обратился к Далиде подъехавший солдат, – там генерал!

– Что? Что с отцом?

– Он ранен!

Ли и Бай сорвались с места и за считанные секунды оказались возле Маира. Тот лежал на земле, среди окруживших его солдат. Стрела пронзила грудь генерала, и он, прерывисто дыша, еле сдерживал стон. Подбежав к нему, Далида упала рядом с ним на колени.

– Отец! Отец!

Бай присел подле и осмотрел рану.

– Я вытащу стрелу, помогите мне, – быстро проговорил он, обращаясь к солдатам.

Ли держала отца за руку, с надеждой заглядывая ему в лицо. Мертвенно-бледный Майён, попытался улыбнуться дочери, но вместо улыбки лицо его исказилось гримасой боли.

Далида, сдерживая слезы, поглаживала его по руке и плечу, что-то бессвязно шептала. Впервые ее охватил ледяной ужас от мысли, что сейчас самый дорогой в ее жизни человек, может покинуть этот мир навсегда.

Бай сделал все, что нужно, и перевязанного генерала аккуратно уложили на повозку.

– Он не доедет до столицы, – тихо проговорил Бай, обращаясь к Далиде. – Нам нужно возвращаться…

– Да, конечно. Я отдам распоряжение, – тихо ответила она.

Сделав знак старшему командиру, чтобы тот подошел, Далида, едва осознавая реальность, проговорила:

– Мы возвращаемся в крепость… Оставьте людей, чтобы захоронить тела, и пусть потом следуют за нами. Отправьте донесение его величеству о происшедшем…

***

Генерал умирал долго и мучительно. Далида дни и ночи напролет просиживала около постели отца, совершенно измотанная переживаниями. Бай старался чаще подменять ее, но девушка устраивалась здесь же, рядом, в кресле или на полу, не желая оставлять Маира даже на минуту.

– Не покидай меня! Прошу! Только не покидай меня!.. – шептала она то и дело.

Все слезы, казалось, уже были выплаканы, и только невыносимая боль в сердце разрывала Далиду на части.

Отец был для нее всем, что заполняло ее жизнь: папой, другом, исповедником, с которым можно разделить радость и печаль, жилеткой, в которую можно было поплакать, или собеседником, с которым можно было поспорить. И ради нее, Далиды, он должен был жить! Жить вечно! Радоваться ее счастью, ее победам! Он не имел права умирать! Ни сегодня, ни через тысячу лет! Он не имел права оставлять ее одну! Никогда!

Ведь, лишь рядом с ним, с отцом, она всегда могла быть самой собой. Ей никогда не приходилось притворяться или надевать придуманные маски, изображать несуществующие чувства или прятать свои переживания. Она не боялась ни его гнева, ни осуждения, потому что ни то, ни другое никогда не было присуще Маиру.

Но смерть не спрашивает ни у кого разрешения или нужного времени… Через несколько дней генерал умер.

Ли, потрясенная его смертью, осунулась и озлобилась. Она никого не хотела видеть и слышать, а любое сочувствие сейчас казалось ей абсолютно фальшивым и поддельным. И только один Бай мог быть рядом, продолжая опекать девушку. Единственный близкий для нее человек, он, как мог, поддерживал Далиду.

Через месяц старый отряд все же отправили в столицу, но Ли решила остаться в крепости, одержимая жаждой мести.

Отобрав в свой отряд самых отчаянных и безбашенных парней, она день за днем устраивала охоту на кочевников.

Гонимая гневом и ненавистью, не давала покоя ни себе, ни другим до тех пор, пока кровавая слава о ней не распространилась по всей реке Зур, и кочевники стали обходить эти места дальней дорогой.

Бай был рядом и терпеливо пытался хоть как-то вразумлять девушку, но Ли была упряма и настырна. Учителю приходилось с грустью наблюдать за переменами в своей ученице.

***

Но время упрямо продолжало свой бег, и прошло уже больше года после тех трагических событий. Далида все чаще подумывала о том, чтобы вернуться обратно в Сирт.

– Как полагаешь, – будто невзначай спросила она Бая, – может, мне пора вернуться домой?

– Думаю, пора, – согласился тот.

– Мне кажется, что дома я буду еще больше тосковать по отцу…

– Но там он будет для тебя всегда живым… А здесь… Здесь ты упиваешься местью и кровью… Здесь ты лишь еще больше отчаиваешься…

– Ты прав, – помолчав, ответила Далида, – порой мне кажется, что я озверела, это невыносимое и отвратительное чувство…

Криво улыбнувшись, девушка усмехнулась.

– Как думаешь, у меня есть шанс снова стать нормальным человеком?

– Шанс есть всегда, даже когда кажется, что его нет, – философски ответил Бай.

– Что ж… Тогда собираемся в столицу.

Глава 9

Аргир заглянул в библиотеку, где Амон сидел среди рукописей и всякого рода манускриптов, с интересом изучая старинные тексты, карты и рисунки.

– Слышал новость? – спросил он у брата.

– Нет. Что за новость?

– Ли с отрядом возвращается в столицу, – улыбаясь, ответил принц, слегка стукнув брата по носу первым попавшимся под руку свитком.

– Врешь! – спокойно ответил Амон.

– Я же врать не умею! – искренне возмутился Аргир.

Амон вытаращил глаза.

– Правда? Когда?

– Через несколько дней. Отец только что получил весть от гонца.

Амон вскочил на ноги и растерянно зашагал по библиотеке.

– И что мне делать?.. Несколько дней… Как думаешь, она навсегда возвращается или снова уедет? Она сильно изменилась? Она нас узнает? Она вообще о нас помнит?

– Стой, стой, стой! – подняв руки вверх, запротестовал Аргир. – Столько вопросов за один раз! Вот приедет, ты сам у нее и спросишь.

– А если она со мной разговаривать не захочет? Ты же знаешь, какие сейчас о ней слухи ходят.

– Подумаешь, слухи! Неужели ты слухов испугался? А может, встречи с девушкой?.. – смеясь и снова стукнув брата по носу свитком, проговорил Аргир.

– Я не испугался! – уличенный в робости, чуть раздраженно ответил Амон. – Наверно, я просто привык ждать, а теперь…

Аргир приобнял брата.

– Брат, ты же королевских кровей! Неуверенность – не лучшая подруга для принца! Все в твоих руках! Не сомневайся! Тут и момент подходящий грядет. Ведь отец обещал сделать пышный прием в честь твоего двадцатидвухлетия, вот и воспользуйся этим!

– Ты прав, брат, – немного подумав, ответил Амон. – Сейчас пусть все идет, как идет, а на приеме я сделаю ей предложение… Надеюсь, у меня все получится…

– Не робей! – слегка хлопнув его по плечу, вдохновлял брата Аргир. – Все точно должно получиться!

И, подшучивая друг над другом, принцы стали обсуждать предстоящее событие.

***

В день приезда Далиды на улицах было многолюдно. Встречающие стояли вдоль обочины дороги, приветствуя военных. Они радостно кричали, махали руками, а беспечные мальчишки носились вокруг конницы, едва ли не попадаясь под копыта лошадей.

– Ты видишь ее? – Амон, то и дело приподнимаясь в стременах и елозя в седле, спрашивал в очередной раз брата.

– Не могу рассмотреть…

Братья встречали армейскую кавалькаду, выехав на середину центральной площади столицы. Аргиру удалось уговорить отца разрешить им встретить отряд Далиды. Это немного выходило за рамки дворцового этикета, но король, отдавая дань их детской дружбе и скорбя об ушедшем в вечность друге, позволил принцам поприветствовать Ли и ее отряд первыми.

– Кажется, это она! – наконец произнес Аргир.

– Где? Где?

– Третий всадник слева, сразу за двумя солдатами со знаменами.

– Вижу! – чуть не закричал Амон. – Боже, что это за мифическое создание?

Кавалькада приближалась, и братья могли рассмотреть как следует свою давнюю подругу.

Далида восседала на лошади, словно царица на троне, – величественная и неприступная. Ветер, будто влюбленный, трепал ее длинные волосы, то и дело бросая их на невозмутимое лицо девушки. Ее загоревшая кожа слегка отливала бронзой, что делало взгляд больших карих глаз еще более пленительным. Солнце поблескивало на амуниции девушки, придавая этому воинственному образу особенный блеск и торжественность. Она уже не была той юной, немного задиристой, но прелестной нимфой, какой помнили ее братья. Теперь это была воительница с прямым и чуть горделивым взглядом: неприступная, как Великие горы.

– Да она же просто «Богиня Войны»! – не удержав восторга, произнес Аргир.

Амон гневно посмотрел на брата.

– Только попробуй к ней приблизиться! Я не посмотрю, что ты мой брат!

– Ну что ты. Я не собираюсь портить тебе жизнь, – с улыбкой отвечал принц. – Но она стала такой… такой…

– Да-а-а, – протянул Амон, не сводя восторженного взгляда с девушки.

– Ваши высочества встречают наш отряд? – вежливо, с легкой улыбкой, изо всех сил пытаясь скрыть волнение и унять собственное сердце, спросила Далида, подъехав к принцам.

Амон, переполненный эмоциями, не в силах был вымолвить ни слова. Он беспомощно взглянул на брата.

– Да, госпожа Ли Майён, – взял на себя приветствие Аргир. – Мы хотели выразить тебе наше уважение с просьбой принять самые глубокие соболезнования. Его величество король очень скорбит вместе с тобой, утешаясь светлыми воспоминаниями о своем друге и соратнике.

– Благодарю вас, – почтительно склонила голову Далида.

– Его величество примет тебя завтра.

Далида вновь поклонилась.

– Разреши проводить вас до конюшен? – спросил наследный принц.

Далида наконец услышала в голосе Аргира прежние дружеские нотки, без налета официальности и торжественности, и облегченно выдохнула.

– Конечно, ваше высочество, буду рада. Как поживает его величество?

Они продолжили разговор, пустив лошадей медленным шагом. Как в старые добрые времена, принцы заняли места по обе стороны от Далиды. Только теперь все они были намного взрослее.

Глава 10

Наконец, окончив дела, Далида вернулась в свой родовой замок Ён.

Все здесь было как прежде, когда более двух лет назад она с отцом отправилась в крепость на реке Зур: тишина и умиротворение, внимательные слуги, вкусная еда. Все было как прежде, только не было отца…

Далида прошлась по замку, погружаясь в воспоминания о прошлой беззаботной жизни. Заглянула в покои отца, в библиотеку, в его кабинет. Девушка медленно ходила по комнатам, с любовью касаясь пальцами мебели, книг, картин и скульптур.

В кабинете отца она расположилась на любимой кушетке и стала рассматривать все, что наполняло комнату.

Солнечные лучики резвились, оставляя свои искорки на рабочем столе Маира и книгах, аккуратно сложенных так, будто их хозяин ненадолго отвлекся от дел, чтобы прогуляться в саду или попить чаю.

В дверь постучали.

– Мадмуазель Ли, извольте отобедать, – раздался голос дворецкого.

– Войди, пожалуйста, Гастон, – ответила Далида.

В кабинет вошел высокий, подтянутый мужчина. Его седые волосы были аккуратно уложены, такие же седые усы – также аккуратно подстрижены.

Гастон служил у Майёнов уже так давно, что даже перестал считать годы. Это был уравновешенный и покладистый человек, для которого замок Ён стал домом, а все его обитатели – семьей.

– Спасибо тебе, Гастон, – вставая с кушетки и подходя к дворецкому, тихо проговорила Далида. – Спасибо, что все осталось так, как было тогда…

– Мадмуазель Ли, мы очень скорбим о вашем батюшке, – в его голосе можно было услышать легкое дрожание. – Мы так рады, что вы вернулись. С вами замок Ён вновь оживет.

– Я тоже рада, Гастон. Очень рада. Сожалею только о том, что не сделала этого раньше. Здесь, в этих стенах, отец действительно для меня живой.

Далида обвела еще раз взглядом кабинет. Самые нежные, самые светлые и самые теплые чувства сейчас, словно награда за пережитую потерю, наполнили ее сердце.

– Скажи Баю, что я спускаюсь в столовую, – проговорила она, чуть помедлив.

– Он ждет вас там, мадмуазель.

– Хорошо…

***

Для Далиды началась новая и непривычная жизнь. Хоть она и предпочла остаться на службе у короля и большую часть времени проводила на тренировках или конюшнях, но братья все же то и дело вытаскивали девушку на всякого рода светские события. Далида соглашалась неохотно, но желание побыть рядом с Аргиром всегда было больше, чем ее презрение к развлечениям. Ей казалось, что всякая минутка, проведенная с принцем, ощущалась как целительный эликсир для ее сердца, так жаждавшего любви. Ли снова стала мечтать, строить планы и воздушные замки, ловя при случае каждый взгляд, каждый вздох любимого.

Казалось, время будто вернулось вспять. Друзья часто виделись, вместе спорили или обсуждали что-то, устраивали поединки или соревнования, строили планы. Жизнь Далиды снова стала полна радостных и приятных минут.

В один из тихих вечеров друзья сидели в библиотеке, увлеченные каждый своим делом: Аргир читал послания и ходатайства, которые непрерывным потоком стекались из разных окраин государства; Далида копалась в картах королевского замка и столицы, а Амон погрузился в разбор древних манускриптов, свитков и артефактов.

– Недавно я наткнулся на интересный документ, – сказал он. – Свиток гласил, что на Серебряной горе, в городе гномов, хранится уникальный артефакт – Скипетр власти, ну, или Жезл власти, по-другому… Так вот, этот жезл обладает невероятной силой влиять на людей, а своего владельца наделяет великим могуществом и властью.

– Ого! – воскликнул Аргир. – Почему гномы не используют его?

– Его магия направлена только на людей, а для всех остальных он лишь красивая безделушка. Хотя, вроде бы, где-то существует… А, может, и не существует… Некто, кому на самом деле принадлежит этот жезл… То ли божество, то ли полубожество… И только в его руках артефакт всецело проявляет свою могущественную силу, распространяя магию на все живое в абсолютно любом облике и обличии… Но, думаю, это всего лишь красивая легенда…

– Неужели никто и никогда не пытался захватить артефакт силой? – удивленно спросил Аргир.

Амон пожал плечами.

– Это безумие и чистой воды самоубийство! – включилась в беседу Далида. – Взять город гномов на Серебряной горе не под силу даже десяти великим армиям! Нет ничего более неприступного!

– Но, вероятно, существует возможность с ними договориться? Купить этот жезл, в конце концов? – предположил Амон.

– И что ты им предложишь? – смеясь, ответил Аргир. – Золото? Драгоценные камни? Гномы в состоянии за один раз купить пять таких столиц, как наша! Это счастье, что они презирают людей, иначе жили бы мы у них, как рабы.

– Ты прав, брат. Все же жаль, что нельзя заполучить этот скипетр.

– Зачем он тебе? У тебя и так все есть: и имя, и власть, и богатство.

– Думаю, наше королевство было бы еще более славным и сильным, имей мы такой артефакт, – отвечал Амон.

– Скоро большое торжество в честь твоего рождения. Возможно, тебе подарят что-то, что понравится тебе не меньше, чем Жезл власти! – многозначительно улыбаясь, сказал Аргир.

– Было бы неплохо! – поняв намек брата, подхватил Амон.

Задирая один другого, друзья наперебой продолжили строить версии захвата Жезла, предлагая каждый свой вариант, который был еще нелепее предыдущего. Они хохотали, упрекали друг друга в глупых фантазиях, и еще больше раззадорившись, вновь продолжали выдвигать теории и вновь заливались смехом. Жизнь была так добра к ним теперь, и каждому казалось, что именно такой она будет всегда.

Глава 11

Пришло время и для празднования дня рождения Амона.

Приехавшие, пришедшие и приплывшие гости заполняли всю столицу Мадары – город Сирт. Король не поскупился ради своего второго сына, и город ломился от убранств, а королевский замок – от роскоши. К чести короля, он никогда не выделял ни одного из сыновей и к каждому из них был одинаково строг, если это нужно, и одинаково добр.

С помпезностью отгремели праздничные шествия по улицам столицы, а веселье только-только входило в разгар.

В королевском замке, с шумом и гомоном, гости, поднимая полные кубки, желали принцу здравия и процветания. Лицедеи и танцовщицы ублажали своим искусством присутствующих, а проворные слуги только и успевали менять изысканные кушанья на праздничном столе.

Амон, решивший сегодня открыть свои чувства Далиде, весь день подыскивал нужные слова, но все казалось ему или чересчур пафосным, или совершенно глупым. И каждую неудачно сформулированную фразу он в негодовании запивал очередным бокалом вина.

Для Аргира же этот день был полон невероятных впечатлений и новых, доселе неведомых, чувств. И причиной тому был приезд Палхома – двоюродного брата короля – со своей семьей.

Палхом уже немало лет правил соседним государством Лидар, с которым Мадара имела обширные границы. К слову сказать, Мадара и Лидар прежде, много веков назад, были единым государством, но впоследствии были разделены и даже враждовали. Прошло немало лет, прежде чем властители королевств примирились друг с другом и вновь породнились.

И теперь король Лидара с супругой и дочерью стали самыми почетными гостями на празднике. Принцесса Аленс, дочь Палхома, была прелестной юной особой. Утонченные, почти неземной красоты, черты лица приковывали к себе восхищенные взгляды. А огромные, нежной голубизны глаза были полны жизнелюбия; взгляд же – слегка удивленный и восторженный. Длинные светлые локоны спадали по ее плечам и спине, придавая девушке особый ангельский образ.

Аленс уже исполнилось шестнадцать, поэтому отец решил взять ее с собой на торжество. Принцесса была настолько мила и очаровательна, что старший из братьев-принцев совсем потерял голову. Он не отходил от гостьи ни на минуту, порой совершенно пренебрегая рамками этикета.

А вот Далиде приходилось наблюдать за всем этим со стороны. Невзирая на свое достаточно высокое положение в обществе, быть сейчас рядом с королевскими семьями ей не позволялось. Поэтому девушке пришлось довольствоваться обществом равных ей по статусу женщин и мужчин.

Далиду съедала жгучая ревность и негодование. Само появление юной принцессы на празднике сделало этот день самым отвратительным в ее жизни. Еще больше Далиду раздражали бесконечные знаки внимания Аргира в адрес Аленс. Девушка то и дело бросала яростные взгляды в сторону гостьи, и, если бы ее взгляд мог убить, принцесса давно бы уже умерла.

Чтобы хоть немного отвлечься, Далида стала прислушиваться к разговорам гостей. Мужчины обсуждали оружие, лошадей и, конечно, красивых женщин. Женщины, блистая нарядами, в свою очередь, болтали о холостяках, особенно о красивых.

Ли внимательно рассматривала гостей, стараясь угадать их чин, известность и достаток, борясь с искушением снова посмотреть в сторону Аргира и Аленс.

Ее внимание привлек стоящий поодаль темноволосый молодой мужчина. Он был выше, чем Аргир и шире в плечах. Держался сдержанно и вежливо: галантно с дамами, уважительно и достойно с мужчинами. Было видно, что собеседники выражали ему особое почтение, стараясь хоть немного получить его внимания. Наряд его отличался элегантностью и даже изысканностью, но не изобиловал золотом и украшениями. Было в этом человеке что-то неуловимо таинственное, мистическое и загадочное. И Далиде даже на секунду вдруг показалось, что она очень хорошо знает этого человека. Но откуда? Ли тряхнула головой, желая избавиться от наваждения, и продолжила разглядывать гостя.