скачать книгу бесплатно
У Зары зазвонил мобильный телефон. Полина Ивановна беспокоилась о дочери.
– Отец вернулся из командировки, сейчас он в комендатуре, собирается домой, – сообщила Зара после окончания устного отчёта маме о путешествии в Озерки. – Ждут нас к ужину… А в Энске грозы не было!.. Поехали?
– Поехали…
Ни утреннего одуванчика, ни лилии, ни василька. Не проявились они после краткой исповеди.
И синего тумана тоже нет…
«Бригантина» причалила к генеральскому дому вместе с предвечерием приятным для глаз. Солнце спряталось за массивными кубами домов. И в томном полумраке призывно засверкали рекламы магазинов, кафе, ресторанов.
По обе стороны от чугунных ворот во двор генеральского дома так же нервно трепещут синим и красным неоном вывески: «Продукты» и «Цветы».
Ненавязчивый намёк забывчивым ловеласам.
Меня пригласили в гости. И являться в дом Зары без цветов было бы не прилично.
– Максим, машину поставьте во дворе на стоянку, – сказала девушка и показала, куда именно припарковать «шестёрку». – До улицы Маршала Крылова после ужина дойдёте пешком.
Ну да, конечно, не зря же пригласили в гости. Будем пить шампанское. Ночевать не оставят. А до дома пешим ходом – километр. Нормальное расписание для последних двух часов сумасшедших суток, подаренных мне колдуньей.
– А теперь, Зара, подождите меня минут десять, – сказал я, втиснув «шестёрку» между иномарками. – Я сейчас!..
В магазине «Цветы» мне сделали два букета чайных роз. В продуктовом красиво упаковали торт, шотландский виски и французское шипучее вино.
Букеты я вручил Заре. Один из них предназначался Полине Ивановне.
Нагруженный сумками с подарками от бабушки Рады и своими презентами, я проследовал за колдуньей в дом, где меня ждали её родители.
Нет, конечно же, не только меня. В первую очередь там дожидались приезда дочери. Но в свете моего первого появления в квартире генерала, наверное, желали видеть и меня, покусившегося в присутствии мамы, Полины Ивановны, на «честь и достоинство» дочери и на генеральские тапки.
Старший прапорщик Крошечка снова пылесосила цветистый палас. При нашем появлении она улыбнулась, стукнула ногой по выключателю жужжащего аппарата и лихо взяла под козырёк.
– Вольно, Оксана Петровна! – сказал я, пропуская Зару к лифту.
– Товарищ лейтенант, для вас имеется работа. – Крошечка подошла к столу и извлекла из ящика увесистую бандероль. – Только что доставили из типографии. Для генерала Штефана.
– Я помогу, – выручила меня Зара и приняла от Крошечки пакет.
В лифте всё было по-прежнему: и включенный фонарь над столиком, и свежая пресса. И красивая колдунья с духмяными цветами и обворожительным взором.
Она обернулась ко мне. И жгучий антрацит снова впился в мой мозг. Её пухлые губки прильнули к моим губам. Поскольку руки у нас были заняты поклажей, поцелуй длился не долго. Ровно столько, сколько хватило торопливому лифту воспарить на одиннадцатый этаж.
Утренний одуванчик, лилия и василёк потеснились, и рядом возникла чайная роза.
И синий туман вроде бы завьюжил окрест…
В первом фойе Зара взглядом оценила одежду на мне.
Брюки слегка помяты, туфли в пыли. А так – порядок, для таксиста сойдёт… А вот для жениха на смотринах – не очень.
– Не помешало бы надеть костюмчик и галстук? – спросил я.
– В следующий раз мы вас нарядим, Максим. – Девушка показала взглядом на дверь в квартиру. – Вы не извольте беспокоиться. По внешнему виду мы – пара. А здесь нас будут проверять на внутреннюю совместимость.
Этого мне только не хватало! Тестировать что ли будут?!
Зара набрала на входной двери код. Правая створка щёлкнула и отворилась. Во втором фойе с картинами было по-прежнему свободно. Но не пусто.
Возле окна с видом на заходящую звезду по имени Солнце стоял человек, ростом ниже моего, поджарый, одетый в военную форму, без головного убора. Фуражка лежала на низком подоконнике. Рядом стоял чёрный портфель и перевязанная бечевой коробка. Наверное, с подарками жене и дочери.
– Папка! – пискнула Зара и вместе с цветами и бандеролью в руках подбежала к генералу. – Папка! Как я по тебе соскучилась!..
– А я по тебе, моя красавица! – пробасил генерал и знакомым от бабушки Дары взмахом руки снял с волос дочери резинку. Пучок рассыпался и укутал обоих чёрным волнистым светом.
После объятий Зара обратила внимание на меня.
– Папа, это Максим, мой парень!
– Да-да, – как-то печально произнёс генерал. – Полина Ивановна мне говорила о вас. Я буду рад познакомиться с вами поближе… К сожалению, не сегодня… У нас… беда.
Зара вскинула взгляд на отца.
– Что случилось, па?!
– Мужайся дочь!.. Умерла Лидия Петровна. Только что позвонили из Киева.
– Бабушка Лида?! – воскликнула Зара.
– Да Зара. Мама в трансе!.. Сейчас будем собираться. Рейс из областного аэропорта на Москву в пять утра. А оттуда в Киев.
Генерал посмотрел мне в глаза.
– Извините, Максим… Не сегодня…
Глава пятая
Капитан Зинченко только что заступил на суточное дежурство. Выглядит прилично, настроение не испорчено назойливыми посетителями и бесстыдными правонарушителями. «Обезьянник» пуст. Начальство, прибывшее на службу, закрылось в кабинетах и решает проблемы по своим направлениям.
Сидит дежурный офицер в своём «аквариуме», старательно усиживает бутерброд с салом и запивает только что налитым из термоса горячим чаем. Круглое лицо капитана выглядит счастливым. А это значит, что накопленную за три выходных дня энергию он готов излить на первого, попавшего на глаза коллегу. Он у нас очень говорливый, если сыт и не устал.
И какой чёрт дёрнул меня прийти в родной отдел полиции сутра в пятницу, будучи в отпуске. Согласно отпускному удостоверению я должен появиться здесь на следующей неделе во вторник.
Три дня проведённые в Энске после возвращения из большого путешествия по Валдаю и малого в цыганский хутор Озерки показались невыносимо скучными.
Из-за томления, давно не испытываемого мной, я не находил себе места. Почему-то не тянуло в кино и театр. Не читалось, хотя на полках домашней библиотечки пылились новые детективы и фантастика. Не тянуло к друзьям и подругам. И напиться не хотелось, да и не любитель я спиртного.
Передо мной всё это время сверкали ночными звёздочками глаза цыганки Зары…
– Тю! Максимка! – сказал Зинченко, отправляя в рот остатки бутерброда.
– Здравия желаю товарищ капитан!
Я намеревался пройти мимо «аквариума» и заглянуть в кабинет участковых, но Зинченко отодвинул створку окошка и окликнул меня.
– Погодь-ка, лейтенант Рощин! Не спеши!
Завязывать беседу с капитаном не хотелось, и я ускорил шаг.
– Погодь-погодь! – приподнявшись со стула, командирским голом позвал дежурный. – Ты куда это так резво?!
Я подошёл к окошку и, облокотившись на парапет, заглянул внутрь дежурки.
– Слушаю вас, товарищ капитан.
Зинченко извлёк из свёртка ещё один бутерброд и протянул мне.
– Попробуй! Мамка из батькивщины прислала.
– Спасибо, товарищ капитан. Только что плотно позавтракал.
– Тю! А я так с чайком за милую душу. – И Зинченко вцепился крепкими зубами в кусок бекона на краюхе чёрного хлеба. – Знаешь, что для хохла дороже большого шмата сала? – спросил он и посмотрел на меня.
– Огромный шмат сала, – сказал я, так как знал ответ на вопрос.
Зинченко пожевал, прихлебнул чаю и согласно кивнул.
– Угадал!.. У меня к тебе дело, Максимка. – Подумал немного: – Два дела.
– Я в отпуске, товарищ капитан!
– Так гуляй себе, хлопчик! А те дела тебя касаются! Первое: вот тебе бумага на получение нового обмундирования. В ателье с тебя мерки снимали?
– Да, ещё до отпуска.
– Вот пошили тебе новый мундир и фуражечку. Будешь форменным полицейским. А то который год в ментовском щеголяете. Всё хранится у старшины. Он будет в понедельник. Получишь, значит… Второе: сей момент загляни к старшему из «закадычных».
«Закадычными» друзьями за глаза у нас называли начальника криминального отдела Токарева и начальника следствия Светлова.
– А кто из них старший?
– Тю! Не знаешь? Конечно же, Петрович! На целый год!
– Токарев?
– Ну! Опять угадал! Так прямо сей момент и иди!
Подозрительно быстро отстал сегодня от меня капитан Зинченко.
А запах от украинского бутерброда исходит очень даже привлекательный.
Что бы ни отвлекать дежурного от поглощения сала из батькивщины, прячу вещевой аттестат в карман, отхожу от аквариума и иду к Токареву.
Ему-то, зачем я понадобился? Наверно вопрос какой-нибудь по моему административному участку.
Дверь в кабинет начальника криминального отдела оббита дерматином с войлочной подкладкой. Можно не стучать, всё равно внутри не слышно. Открываю и вхожу. Петли смазаны, ни скрипа, ни писка.
Подполковник Токарев сидит за столом и читает документы.
Это тоже интересный типаж. Лет ему около пятидесяти. Высокого роста. Сидеть за столом в нормальной позе и всматриваться в текст с высоты ему неудобно. Худая ссутуленная фигура Токарева напоминает горного орла, осматривающего с утёса охотничьи угодья. Гражданский пиджак, накинутый на плечи, своими полами накрывает столешницу. Вся обозреваемая конструкция поддерживается на весу худыми руками, уложенными перед бумагами на манер первоклассника.
Самым примечательным у Токарева являются его глаза, маленькие с чёрными зрачками. Они у него очень значимые, так как всегда излучают в сторону визави вопрос: а не ты ли, гражданин хороший, совершил это?..
– Здравия желаю товарищ подполковник!
Токарев медленно выпрямляется и не спеша переворачивает читаемый документ лицевой стороной вниз. Наверное, секретный.
– Рощин! Здравствуй! Очень кстати! Садись, – Пётр Петрович показывает длинным пальцем на стул за приставным столом, – а я немного отдохну от работы с документами… – Кресло с хозяином откатывается к стене. – Интересно, какие умники из наших вышестоящих контор составляют для оперов эти инструкции?! Их графоманию приходится не изучать, а напряжённо вникать в смысл каждой фразы…
Токарев с хрустом потягивается и прижимается спиной к потёртым обоям.
– Скоро горб вырастет от такой жизни!.. Полминуты молчания и побеседуем…
За полминуты тишины Пётр Петрович досконально изучил парящие за окном облака, фикус на подоконнике, обстановку кабинета и меня, усевшегося напротив.
И я огляделся, ибо бывал «на ковре» у Токарева всего пару раз.
Кабинет у главного сыщика небольшой, но уютный. Кроме двух столов, рабочего и приставного, здесь находятся два шкафа: для документов и гардероб. В углу на тумбочке приютился сейф с секретным замком. Вдоль стен расставлены стулья. Два окна выходят во двор. На стенах развешены плакаты в красивых рамах. По ним можно изучать составные части пистолета «Макарова» и автомата «Калашникова». За спиной Токарева висит цветной портрет Президента.
Хрустнув суставами длинных пальцев, Пётр Петрович перевернул секретный документ обратно, снова оценил его содержание проницательным взглядом и бережно поместил в дерматиновую папку ярко-вишнёвого цвета. На ней золотыми вензелями начертано: «Токарев П. П. Для служебного пользования».
– Бред сивой кобылы! – пробурчал он. – Всю суть данного произведения можно изложить в двух простых предложениях. Ну да Бог им судья… А ты почему в штатском, Максим Викторович?
– Я в отпуске, Пётр Петрович.
– Решил навестить товарищей?
– Вроде того…
– Зинченко ко мне направил?
– Он.
– Насчёт нового обмундирования сообщил?
– Аттестат в кармане. – Я похлопал по карману куртки.
– И мне впервые за годы службы сшили нормальный мундир. Сидит очень приватно. Я редко одеваю форму, только на время дежурства или на совещание в управление… Ну, раз пришёл, господин участковый, полагай, что приступил к работе.