Дикие звери и их повадки. Том I. Мемуары охотника на крупную дичь

Слон проснулся, прежде чем охотники смогли отчетливо его увидеть в густой растительности. Существовала значительная разница между нападением на беззащитных сельских жителей, которые бежали от слона в панике и встречей с двумя опытными европейскими шикари, вооруженными отличными винтовками; «ужас района» быстро показал свою сообразительность и, тяжело раненный, отступил в лес. Охотники последовали за ним. Снова слон был настигнут, и люди стреляли всякий раз, когда плотные джунгли предоставляли возможность. Наконец, обезумев от ран, слон повернулся к преследователям, показав себя на открытом месте, и две пули поразили его мозг. Невозможно было определить, мог ли такой слон снова быть пойманным и повторно одомашненным.

Существует много случаев, когда слон совершив тяжкие убийства тех, кто за ним ухаживал, но вновь пойманный после временного безумства становился таким же безобидным, как раньше. Господин Г. П. Сандерсон, суперинтендант правительства в Ассаме, дает яркое описание слона, который сбежал после убийства своего махаута и нескольких сельских жителей. Это животное стало ужасом района и убило многих жителей деревень, пока власти не решили его уничтожить. Господин Сандерсон посчитал, что слон слишком ценен, чтобы быть принесенным в жертву; поэтому он решил захватить его живым, если это возможно, с помощью других обученных слонов, принадлежащих к его учреждению. Полиции района было приказано сообщать любую информацию о слоне, и через несколько дней стало известно, что тот уничтожил еще одну деревню, где пожрал рис и зерно в отсутствие сбежавших в панике жителей. Не теряя времени на место были отправлены три обученных слона, двое из которых были самками, а третьим был известный боевой самец, обладатель больших бивней по имени Мута Гутче, который обычно использовался, чтобы доминировать над дикими слонами, плохо поддающимися дрессировке.

Подготовили необходимые веревки и цепи, и началась охота. Мистер Сандерсон вооружился только длинным копьем и ехал на подушке, одетой на спину Мута Гутче. Облава прибыла к разрушенной деревне, которая находилась по соседству с густым лесом. Там большой слон-самец был обнаружен беспокойно ходящим взад и вперед, как бы охраняя руины, которые он создал. Оставив двух самок тылу, дав погонщикам инструкции следить за его сигналами, мистер Сандерсон на Мута Гутче медленно двинулся вперед. Слон-разбойник, похоже, не заметил их, пока они не приблизились на 200 ярдов; затем он внезапно остановился и, повернувшись застыл, как бы в изумлении, что его потревожили. Эта пауза длилась недолго, поскольку Мута Гутче все еще двигался вперед, сократив дистанцию до ста шагов. Слоны теперь направились друг к другу, и Мута Гутче начал опускать голову, когда он заметил, что его противник сделал несколько шагов к нему. Мута Гутче хорошо знал, это обычная подготовка к нападению. Бродячий слон бросился вперед с большой скоростью, трубил и кричал с безумной яростью. Тем временем Мута Гутче хладнокровно, неторопясь продвигался вперед. Столкновение было потрясающим. Копье вылетело из рук всадника, но Мута Гутче был обученным бойцом и, опустив голову, которая на мгновение открыла своего махаута, быстро поймал своего противника под шеей между бивнями, а затем поднявшись вверх, он заставил противника поднять голову; теперь двигаясь вперед, он со всей силой толкнул беглеца назад, а затем ловким поворотом повалил того на бок и прижал к земле. В мгновение ока мистер Сандерсон соскользнул со своего слона и связал задние ноги «разбойника» крепкой веревкой. Две самки подошли быстро, и в течение нескольких минут «ужас района» был скован, поставлен между слонихами и отправлен в сторону лагеря, из которого он убежал. Переход контролировался бивнями Мута Гутче.

Этот слон полностью оправился от своего временного бешенства и стал полезным животным, показавшим яркий пример проходящего безумия. После этого инцидента Мута Гутче, с четырьмя десятками слонов был любезно предоставлен мне мистером Сандерсоном на время экспедиции в течение двадцати пяти дней на острова реки Брахмапутры к югу от Дубри.

В Индии тигр так часто ассоциируется со слоном, что, описывая его, невозможно избежать связи с последним. Мута Гутче имел своеобразный характер, не совсем любезный, но было очень полезно иметь его на своей стороне. Во время поездки на острова мой друг Сандерсон заболел лихорадкой и не мог сопровождать меня. Поэтому я был в невыгодном положении, будучи единственным владельцем огнестрельного оружия в длинном караване слонов, который в обычном случае был бы укомплектован, по крайней мере, четырьмя ружьями. Сначала я думал, что моя поездка будет неудачной, поскольку я не знал ничего из индийского языка, и слоны и их махауты были для меня лишены индивидуальности и все казались одинаковыми, но вскоре я обнаружил, что их отличная подготовка, постоянно используемая в захвате диких слонов под начальством их неутомимымого суперинтенданта Сандерсона, дала им способность почти инстинктивно понимать все мои пожелания, и мы стали отличными друзьями, насколько это возможно между человеком и зверем. Я упорядочил свою длинную процессию слонов в соответствии с их возможностями и уровнем обучения, и каждый день они занимали одни и те же места в шествии, чтобы каждый махаут знал свое место, а слоны привыкли к животным справа и слева. В центре были самые медленные, а на обоих оконечностях были самые быстрые слоны, в то время как два чрезвычайно быстрых животных с умными махаутами неизменно выступали в качестве разведчиков, обычно удаляясь на четверть мили впереди каравана. Мой собственный слон сопровождался с одной стороны Мутой Гутче, а с другой – грубым, но надежным персонажем, имя которого я забыл. Я всегда держал их с собой, так как они были полезны в случае атаки тигра, который мог вырваться из густых зарослей дикой розы, и в этом случае наши трое слонов могли дать отпор ему. Организация была идеальной, и после нескольких дней пути наша линия работала с точностью хорошо обученной кавалерии. Бывали дни, когда с дополнительными слонами у меня в караване было целых пятьдесят животных.

Один примечательный случай произошел на большом острове Барг-Чур, который занимает несколько тысяч акров, причем большая его часть покрыта высокой травой и густыми зарослями тамариска, которые в жаркое время являются прохладным и любимым местом отдыха тигров. Также болотистые части острова были покрыты обширными джунглями, которые смешивались с тростником и болотной травой высотой двенадцать или четырнадцать футов, поэтому туда было трудно проникнуть даже на слоне. Был обычный ранний час, вскоре после восхода солнца, туземец-шикари, вернувшись в лагерь сообщил, что ни один из бычков, привязанных в качестве приманки в предыдущую ночь, не был убит. Поэтому оставалось попробовать наше счастье, просто прочесывая высокие травяные джунгли. Мы шли облавой из тридцати пяти слонов, каждый на расстоянии десяти ярдов друг от друга, и таким образом мы продвинулись примерно на милю, когда наше внимание привлек туземец, призывающий нас с большого муравейника, который возвышался над травой. Мы тут же подъехали к нему, и он сообщил, что накануне вечером тигр убил его корову и утащил тело в джунгли, а крестьяне боялись преследовать его. Для нас это была хорошая новость; поэтому мы взяли этого человека на слона в качестве проводника. Слоны продолжали двигаться, изредка беспокоя диких свиней и оленей, которые водились здесь в большом количестве, но едва ли можно было в них стрелять, даже если бы я хотел, поскольку трава была такой густой и длинной, что животные оставались незаметными; были только признаки их присутствия в виде колыхания травы прямо перед наступавшими слонами. Примерно через двадцать минут мы вышли из высокой травы на обрабатанное поле. Это открытое место окаймляли обширные джунгли, состоящие из деревьев, чьи стволы были около одного фута в диаметре. Между деревьями вклинились непроницаемые тростники высотой до восемнадцати футов (5,5 м) и толщиной почти в дюйм (2,5 см), в дополнение к сети различных жестких лиан. Наш проводник вскоре указал на то место, куда ушел тигр, волоча за собой корову.

Огромные следы на мягкой земле показали размер и пол разрушителя. Никто не сомневался в том, что тигр находится в зарослях, и единственным вопросом было «как его выбить» из густых джунглей. Непроходимые джунгли были длиной в милю; и около полумили в ширину, с одной стороны примыкали к обработанному полю, а с другой – к большими травяным зарослям, через которые мы прошли.

Я проехал на слоне к противоположной границе джунглей, после чего дал сигнал (громко свистнул), и линия слонов двинулась к моей позиции. Движение стольких огромных животных через плотную хрустящую траву производило громкий шум. Я ехал на слонихе по имени Нилмонн, которая считалась спокойной, но по мере приближения линии загонщиков она стала очень нервной и беспокойной. Нилмонн волновалась, так как она, очевидно, почуяла тигра. Я видел, что строй загонщиков продвигается в полном порядке, с минимальными интервалами между слонами, что почти исключало возможность зверя прорваться сквозь линию.

Почти все слоны теперь вышли на открытую местность, и только около полудюжины остались в джунглях, все еще продвигаясь и соблюдая правильный строй. Два или три махаута кричали: «Тигр позади, мы должны вернуться и сделать еще один заход». Осталась полоса в шесть или семь ярдов когда раздался громкий рев, и один из самых больших тигров, которых я когда-либо видел, двинулся прямо к Нилмонн, которая, стыдно сказать, развернулась, словно на стержне, и помешала мне сделать точный выстрел. В следующее мгновение тигр отступил назад свирепо ревя, прорвав линию слонов, и исчез в почти непроницаемых джунглях, из которых он был изгнан. Это был провал, полностью вызванный нервозностью моей слонихи. Махаутам не нравилось пробираться через такие ужасные джунгли, и в этом они признались и выразили желание поставить меня в центре линии, так как там не было ружья в случае атаки тигра. Еще раз линия двинулась вперед, слоны шли плечом к плечу. Три раза с величайшим терпением мы прошли через джунгли в этой поисковой манере. Безрезультатно.

Вскоре слоны начали беспокоиться, раздались два или три пронзительных трубных рева, затем на мгновение я увидел тусклую фигуру, крадущуюся через высокие камыши на границе джунглей. Я немедленно выстрелил, хотя слон был настолько неустойчив, что я не мог быть уверен в успехе выстрела; также и объект был расплывчатым, скрытым в высоких тростниках. Сразу же после этого один из махаутов на слоне-разведчике крикнул нам, что тигр пересек его путь и пошел вперед, тем самым прорвав линию облавы! До этого момента нам удавалось удерживать его на площади четверть мили в длину на полмили в ширину; а теперь он перебрался на новую территорию и находился примерно в трех четвертях мили от тех же непроходимых джунглей. Больше нечего было делать, как использовать ту же тактику, и мы терпеливо продолжали пробираться вперед и назад, снова и снова, но ни разу не видели тигра. Было пол-двенадцатого, и солнце пекло, небо было безоблачным. Слоны снова вышли из знойных джунглей; они раздували водяные брызги на боках, всасывая воду из желудков; и махауты были отчаянии.

«Когда вы стреляли, возможно, вы его ранили; во всяком случае, он испугался и ушел, мы больше никогда его не увидим; слоны все устали от сильной жары, и нам лучше отправиться на реку для купания». Я согласился с моими людьми, но предположил, что если слоны устали, тигр должен быть в том же состоянии, что и мы, и тигр естественно, захочет пить. Надо пройти загонной линией по направлению к водопою. Я хочу встретить его у воды. Это предложение было немедленно принято, и, поставив слонов в линию, я поспешил вперед на Ниелмонне в поисках ранее замеченного водопоя.

Поблизости был небольшой спуск к длинной, но узкой ложбине шириной около 50 или 60 ярдов, заполненной чистой водой. Я подал махауту знак остановить слона. Открылось прекрасное зрелище, которое наполнило мое сердце тем невыразимым чувством восторга, которое является вознаграждением за терпение и тяжелую работу. Примерно в 120 ярдов слева от меня виднелась, голова и шея большого тигра. Здесь наш зверь наслаждался тихой ванной, пока мы бродили взад и вперед по джунглям. Мой махаут Фазиль был очень взволнован. «Стреляйте в него», прошептал он. «Слишком далеко, чтобы быть уверенным в успешном выстреле», – ответил я тем же шепотом. «Ваша винтовка достанет его, стреляйте, или вы потеряете его, он увидит нас и уйдет. И мы больше никогда его не увидим», – продолжал махаут. «Придержи свой язык», прошептал я. «Он не может нас видеть, солнце у нас за спиной и слепит его глаза». В этот момент тигр тихонько поднялся из воды и сел, как собака. Я никогда не видел такого зрелища. Его голова была прекрасна, и глаза сияли, как два зеленых электрических огня, когда лучи солнца отражались в них, но с его огромного тела капала грязная вода, так как он лежал на вязком дне. «Сейчас самое время», – прошептал махаут. «Стреляйте, иначе он уйдет».

«Молчи, дурак, и не двигайся, пока я тебе не скажу». В течение минуты тигр сидел в том же положении; наконец, как бы убедившись, что он в безопасности и уединении, он снова лег, оставив над водой только голову и шею. «Направь слона осторожно назад, но не поворачивай», прошептал я. Нилмонн без малейшего звука пробралась сквозь тамариск, и мы оказались вне джунглей. Мы могли дышать свободно. «Продолжай двигаться тихо, пока я не дам знак, коснувшись твоего тюрбана а затем поверните направо, спустившись через тамариск, пока я снова не коснусь твоего тюрбана.» Я считал шаги слонихи, когда она мягко двигалась параллельно джунглям. Небольшое давление на голову махаута, и Ниелмонн повернула направо. Волнистые шлейфы темно-зеленого тамариска разделились, когда мы мягко двинулись вперед, и затем остановились. Тигр был в том же положении, прямо напротив меня, но сейчас примерно в 75 шагах. «Держи слона как можно неподвижно» прошептал я. Кусочек тамариска продолжал качаться под ветром прямо перед винтовкой, вне моей досягаемости. Махаут наклонился вперед и осторожно наклонил его. Слон стоял, как каменный. Я коснулся спускового крючка. 6 драхм пороха из винтовки 577 калибра уложили тигра без всплеска на поверхности воды. Голова тигра все еще была видна, но в другом положении, наполовину под водой, и только одна щека, и один большой глаз, все еще сверкающий, как изумруд, оставались над поверхностью. «Бежим быстро», – приказал я, и Нилмонн ринулась через бассейн к затихшему тигру. Я громко свистнул, затем посмотрел на часы – час пополудни. С 8.30 до этого часа мы гонялись за тигром, и я был очень доволен результатом. Через короткое время прибыли слоны, услышав выстрел, а затем мой свист.

Первым подошел слон Мутта Гутче; и, наблюдая за большим ярким глазом тигра над водой, он пришел к выводу, что тот все еще жив; он, соответственно, предпринял отчаянную атаку, поднял труп тигра на свои бивни, отбросил на несколько ярдов вперед; не довольный своим триумфом, он последовал за трупом и дал ему футбольный удар, который вышвырнул жертву из воды. Это закончилось бы танцем на поверженном звере, что наверняка испортило бы шкуру, если бы махаут с железным крюком не набросился на голову Муты Гутче, что вернуло в великана к более спокойному настроению. Вскоре к тигру привязали веревку, и Мута Гутче вытащил его на сухую землю, где шкура была вымыта, а также, начались поиски пулевого отверстия. Отверстия не было. Пуля вошла в ноздрю и сломала шею, поэтому животное сразу было обездвижено. Первый выстрел в густых джунглях, вероятно, был промахом. Этот тигр, положенный прямо, был размером 9 футов 8 дюймов (294 см) от носа до хвоста.

ГЛАВА II. СЛОН (продолжение)

Вышеизложенное в предыдущей главе поведение слона достаточно объяснила свирепость самца в определенные сезоны, которые периодически влияют на его нервную систему. Факт остается фактом, слоны разного пола значительно отличаются по своему характеру, и для общих целей слониха в одомашненном состоянии предпочтительнее, хотя самцы-таскеры (с большими бивнями) гораздо более могучи. Однако, большие экземпляры индийского слона-самца встречаются редко. Определить фактическую денежную цену слона невозможно, поскольку цена зависит от требований покупателя и глубины его кармана. Слоны различаются по цене, как и лошади, а князья Индии проявляют большую щедрость в покупке животных, которые приближаются к их стандарту совершенства. Самый красивый слон, которого я когда-либо видел в Индии, принадлежал радже Нандгаону, в районе, граничащем с Рейпором. Я видел этот великолепный экземпляр среди двадцати других в Дурбаре в декабре 1887 года, и он полностью затмил всех остальных как по размеру, так и по красоте.

Индийский слон, который соответствует лучшим стандартам, должен быть 9 футов 6 дюймов (290 см) высотой у плеча. Голова должна быть величественной в общем понимании, насколько это возможно, – особенно широкой во лбу и хорошо округленной. Хобот должен быть огромным массивным; и когда слон стоит на месте, хобот должен касаться земли. Уши должны быть большими, их края ровными. Когда слон стареет, верхняя часть уха закручивается, и этот симптом увеличивается с годами. Глаза должны быть большими и прозрачными, любимый цвет индусов – яркий орешник. Бивни должны быть как можно более толстыми, свободными от трещин, изящно изогнутыми, слегка вправо и влево и выступающими не менее чем на три фута от губ. Тело должно быть круглым, без признаков выпирания ребер. Хвост должен быть толстым и длинным, конец снабжен двойной бахромой из очень длинных толстых волос или щетины. Ноги должны быть короткими по отношению к высоте животного, но очень толстыми, а верхняя часть над коленом должна иметь огромные мышцы.

Когда слону приказывают встать на колени, он должен немедленно подчиниться и оставаться терпеливо на земле, пока ему не разрешат встать из этой непростой позы. На самом деле, слон не стоит на коленях передними ногами, но только на задних ногах, в то время как передние он выдвигает вперед и опирается своими бивнями на землю. Это самая неестественная поза, и она чрезвычайно утомительна. Некоторые слоны очень нетерпеливы, и внезапно встают без приказа в то время, как лестница приставлена к боку слона для посадки людей. Когда-то такое плохо обученное животное вскочило так внезапно, что леди Бейкер, которая уже села, была сброшена с одной стороны, в то время как я, который был на вершине лестницы, был сброшен на другую.

Плохо обученный слон чрезвычайно опасен, так как падение, особенно на каменистый грунт, может иметь серьезные последствия. Смирный и спокойный нрав, свободный от всякой робости, необходим. Слоны склонны внезапно пугаться странных звуков и зрительных неожиданностей. В путешествии по джунглям невозможно предсказать, какие животные встретятся на пути. Некоторые слоны от неожиданной встречи внезапно поворачивают и приходят в ярость. Запах или, что еще хуже, рев медведя в радиусе 50 ярдов от слона пугает некоторых слонов до такой степени, что делает их почти неконтролируемыми. Очень опасно, если слон вдруг побежит со своим всадником на спине в густом лесу; если несчастный человек сидит в паланкине, он, скорее всего, будет сброшен нависшими ветвями или поранен шипами, многие из которых в джунглях не уступают стальным крючьям. Невозможно обучить всех слонов до желаемого уровня, и очень немногие из них становятсяь полностью надежными.

Слон должен идти слегка покачиваясь по хорошей плоской дороге со скоростью 5 или даже 6 миль в час. Как правило, шаг у слоних плавнее, чем у крупных самцов.

Когда дается приказ остановиться, слон должен немедленно подчиниться и замереть, не размахивая головой или хлопая ушами, что является его постоянной и раздражающей привычкой. Хорошо обученное животное должно двигаться назад или вперед на один или несколько шагов по команде махаута, а затем сразу остановиться, если такой приказ дан. Если слон находится рядом с тигром, он, как правило, знает положение врага за счет своего острого обоняния. Если тигр внезапно выскочит из укрытия с обычным коротким, но громким ревом, слон должен оставаться абсолютно неподвижным, чтобы дать человеку в паланкине прицелиться. Этот уровень дрессировки встречается очень редко, но является самым необходимым для охоты на слоне. Некоторые таскеры атакуют тигра, что почти так же плохо, как бегство от хищника; и, таким образом, не дают возможности прицелиться. Слон никогда не должен проявлять своеволие, но должен во всех случаях ждать приказа махаута и подчиняться немедленно. Такое животное, сочетающее в себе пропорции и качества, которые я описал выше, может стоить в Индии около 1500 фунтов стерлингов, которые в состоянии заплатить только раджи, но некоторые знаменитые местные белые охотники дают вдвое большую сумму. Местные принцы и раджи очень гордятся качествами своих слонов, которые выставляются на различные конкурсы, где слонов чрезмерно украшают. Я видел слонов, украшенных шелковыми тканями, так обильно обшитыми тяжелым золотом, что двое мужчин едва могли поднять эти покрывала. Такие ткани передаются из поколения в поколение, поскольку они редко используются, за исключением конкурсов и государственных церемоний, которые происходят нечасто.

Высокий, отборный слон-самец в своих золотых атрибутах, с наголовником и и большими серебряными колокольчиками, подвешенными к его бивням, выглядит великолепно во время показа в Дурбаре. В некоторых случаях в подобном наряде может быть выставлено до сотни слонов, каждый из которых отличается друг от друга как по размеру, так и по цветам их нарядов. Вид покрывала для слона зависит от его работы. Первое соображение – защита спины. Хотя кожа выглядит так, как будто она может противостоять всем трениям, удивительно, как быстро она становится подверженной заболеваниям, которые трудно исцелить. Махауты в этом отношении чрезвычайно небрежны и требуют над собой контроля. Единственный метод, который может обеспечить их должный уход за слоном, заключается в том, чтобы вычитать штрафы из их заработной платы, если спины их животных будут повреждены. При правильной заботе слон не должен страдать, так как подушка должна быть сделана специально для его фигуры. Обычный метод заключается в том, чтобы покрыть спину от плеч до бедер большой стеганой подушкой, набитой хлопком, толщиной около 2,5 дюйма. По моему мнению, шерсть предпочтительнее хлопка. Простеганная подушка, набитая шерстью толщиной 3 дюйма с отверстием посередине, удобна и равномерно распределяет вес паланкина на спине слона, обеспечивает свободный поток воздуха, и не пропитывается потом. На этом мягком слое укрепляется большая площадка из высушенного камыша самого жесткого сорта. Существуют различные приспособления в форме седел. Обычная форма для путешествия – «чар-джарма»; это продолговатая рама, чрезвычайно прочная, которая накладывается на площадку, закрепленную подпругами. Она набивается хлопком и аккуратно покрывается натуральной тканью. Получается своеобразный диван, на котором с обеих сторон сидят двое людей. Это, на мой взгляд, самый удобный способ верховой езды, но необходимо соблюдать некоторую осторожность в соотношении весов, чтобы обеспечить приемлемое равновесие, иначе, если маршрут будет проходить по крутым подъемам или спускам, «чар-джарма» сдвинется на сторону. Туземцы предпочитают хорошо набитую подушку, так как они привыкли сидеть «в позе лотоса», что очень неудобно для европейцев. Такие подушки часто покрыты алой тканью и золотой вышивкой, а слон одет в шелковую и парчовую ткань, доходящую до колен. Голова слона украшена узорами различных цветов, показывая большой вкус и мастерство дизайнера. Любопытно наблюдать за ловкостью, с которой невежественный махаут украшает голову своего животного, рисуя самые сложные кривые и узоры, которые будут делать честь европейскому профессиональному художнику. Паланкин – единственное приемлеприемлемое устройство для охоты, и в его конструкции необходимо учитывать многие аспекты, так как максимальная прочность должна сочетаться с легкостью. Не должно быть никаких дверей, поскольку они нарушают прочность. Вес хорошего просторного паланкина не должен превышать 230 фунтов (103 кг). Следует помнить, что паланкин не предназначен для путешествий, так как присутствует неприятное колебательное движение при хотьбе слона, которое не ощущается ни на подушке, ни на «чар-джарма». Паланкин удобен для стрельбы, так как вы можете стрелять в любом направлении, что невозможно из любого другого устройства на спине слона.

Каркас хорошего паланкина должен быть изготовлен из чрезвычайно прочной древесины, причем детали закреплены длинными уголками из хорошего железа. Паланкин разделен на два отсека: передняя часть для стрелка и задняя часть для его слуги. Сиденье должно подниматься и устанавливаться как шкафчик для хранения всего, что требуется; и хорошо набитая кожаная подушка незаменима. Ружейная стойка должна быть удобно расположена и содержать два ружья слева и одно справа от сиденья. Пол должен быть покрыт толстой пробкой для предотвращения скольжения ног. Следует помнить, что паланкин может быть подвергнут самому сильному напряжению, особенно если тигр впрыгнет на голову слона, а тот приложит всю свою колоссальную силу, чтобы сбросить нападавшего.