скачать книгу бесплатно
– Как думаешь, – сонно спросила Лота, – тут есть ручей? Умыться бы да рот с зельем прополоскать.
Лима не спешила превращаться в человека, потому просто фыркнула и, подцепив ночнушку подруги, потянула ее к выходу.
– Думаешь, это прилично? – усомнилась Лотанари. – Хотя вроде ничего не просвечивает. Да погоди ты, дай хоть туфли обую. И зелье, зелье надо взять! Все, я готова.
Никого из эльфов они не обнаружили, чему принцесса очень порадовалась. Все-таки по утрам у нее совсем не королевский вид: волосы всклокочены, лицо заспанное, да и подол ночной рубашки намок от росы.
– Ох, всегда подозревала, что шелковые туфельки на каблучке совершенно не подходят для прогулки по лесу, – ворчала Лота. – Не могу вспомнить, у нас есть что-нибудь в сундуках?
Лисица только фыркнула и мотнула мордочкой направо. Лотанари прошла меж двух пышных кустов и увидела звонкий прозрачный ручей. С наслаждением напившись, она умылась, прополоскала рот и аккуратно сплюнула зелье подальше от чистой воды. После нее к ручью подошла Лима, напилась и, пофыркивая, отошла.
– Интересно, на завтрак у нас тоже будет трава? – задумчиво спросила Лота. – Пару лет назад эльфийская делегация отдала должное рябчикам в кисло-сладком соусе. Значит, они не травоядные. Логично?
Лима выразительно вздохнула: говорить в лисьем обличье она не могла. Что, впрочем, совершенно не смущало Лоту.
– Логично, – ответила вместо подруги принцесса. – Значит, либо нам так «повезло», что нас сопровождают травоеды, либо это, как мы уже предполагали, провокация. Либо они хотят, чтобы я похудела. Но это тоже та еще провокация, согласись?
Даже если Лима хотела ответить, она этого попросту не успела сделать: подруги вернулись к шатрам, где происходило эпическое действо. Ну как эпическое? С одной стороны, Идрис спокойно разводил костер, с другой стороны, оставшиеся шесть эльфов старательно страдали. По-эльфийски сдержанно, но с каким-то человеческим надрывом. Они замерли полукругом перед шатром, в котором подруги провели ночь, и, сложив руки в молитвенном жесте, уставились в небеса.
Не решившись отвлекать высокородных (мало ли это стандартная утренняя процедура?), Лотанари подошла к Идрису.
– Кто-то умер? – дипломатично спросила принцесса.
– Нет, что вы, – улыбнулся эльф, – Ее Высочество ушла в лес и сгинула.
– Я просто умыться сходила, – смутилась Лота. – Люди любят умываться по утрам. И по вечерам.
Идрис рассмеялся:
– А мы для вас приготовили серебряные тазы. Отдельно для лица, рук и тела.
Затем он что-то крикнул по-эльфийски так быстро, что Лота поняла лишь отдельные фразы. Поняла и тут же усомнилась в своих языковых способностях. Ведь Идрис явно был изгоем среди светловолосых ушастиков, но при этом слова он выбрал, мягко говоря, не слишком почтительные.
«Если говорить начистоту, то Идрис только что сравнил эльфийский интеллект с интеллектом дождевых червей, – задумалась Лота. – Преподаватель эльфийского был доволен моими познаниями, так что вряд ли я так уж сильно ошибаюсь. Или заглянуть в справочник?»
Но эти мысли быстро покинули ее голову. Поскольку эльфы, все шестеро, резко развернулись в их с Лимой сторону, после чего так же резко развернулись обратно.
– Мне кажется или у них покраснели кончики ушей? – напряженно спросила Лотанари.
– У нас считается непристойным выходить в ночной одежде. Даже полностью обнаженное тело не столь непристойно, – честно ответил Идрис и пояснил: – Я просто краснеть не умею. Врожденный дефект. Или благо?
– Благо, – уверенно произнесла Лота и быстро-быстро пошла к шатру.
«Нет, у нас во дворце меня бы отец наградил личной королевской затрещиной, решись я выйти на люди в ночной рубашке. Но надо же разделять лес, с минимумом имеющихся вещей, и дворец! Сами ничего больше не подготовили – и сами же стоят краснеют».
На самом деле Лоте было ну очень стыдно: она не видела особой разницы между ночной рубашкой из плотного шелка и обычным эльфийским одеянием. А потому даже не подумала, как будет воспринят ее выход. Да и потом, ну действительно, они же в лесу!
Юркнув в шатер, Лотанари облегченно выдохнула.
– Страдаешь? – с интересом спросила перевоплотившаяся Лима.
– Скорее не понимаю, – вздохнула принцесса и создала зеркало. – Ничего не просвечивает, абсолютно ничего! Чем этот балахон отличается от других?
Лима внимательно посмотрела на темно-синий наряд, что укутал принцессу от горла до кончиков пальцев рук и ног, и честно сказала:
– На твое парадное платье, то, зеленое, пошло куда меньше материи. Видимо, все зависит от того, как называется вещь, а не как она выглядит.
– Придется привыкать, – вздохнула Лота.
Эльфы пожертвовали Лоте свои национальные наряды, но принцесса сделала вид, что не поняла, и попросила Лиму достать из сундуков штаны с широким и плотным поясом, блузку и приталенный жакет без рукавов.
– До Ллиноса всего день, – пояснила принцесса. – Я хочу запомнить свою талию видимой.
– Я тоже запомню, – клятвенно пообещала Лима.
А дальше подруги сходили с ума от скуки и в итоге затащили Идриса в карету. Допрашивать, как это обозначила лисица. Беседовать, поправила ее дипломатичная принцесса.
Эльф с комфортом устроился напротив подруг и весело прищурился:
– В картишки?
– Что вы, как можно, – Лотанари ахнула и прикрыла рот рукой.
Вдоволь полюбовавшись сконфуженным лицом Идриса, она подпихнула Лиму локтем:
– Доставай нашу колоду.
– А почему вашу? – тут же подозрительно прищурился эльф.
– А потому что мы ее из Академии забрали, – гордо приосанилась Лима. – В течение пяти лет всеми студентами на колоду накладывались защитные и анти-жульнические заклинания. Это уже артефакт, а не колода.
– И достается он тому тандему, который за последний год ни разу не проиграет, – добавила Лота. – Не страшно?
– Не-а, – хмыкнул эльф, – я старше вас, милые леди. И частенько играю со своим с… другом. Если заседание министров совсем скучное.
Подруги переглянулись и почти хором спросили:
– А что ты делаешь на заседаниях?
Идрис чуть замешкался, после пожал плечами и будто с вызовом произнес:
– Так в карауле стою.
– А ты рисковый, – восхитилась Лима. – Могут и уволить.
– Меня? – искренне поразился эльф и тут же помотал головой: – Не, не могут.
– Ты незаменим? Надеюсь, не телепат? – нахмурилась Лотанари.
– Да нет, я просто в атакующей и защитной магии хорош. Не всем дано выращивать цветы, – тут эльф немного сконфузился.
Но, так как он был дефективный и не умел краснеть, доказательств его смущения не было. А Лима тем временем закончила тасовать колоду и напомнила принцессе о том, что небольшой столик сам себя не создаст.
– Прости, – повинилась Лотанари.
– Вы прекрасно владеете бытовыми чарами. – Эльф уважительно посмотрел на принцессу. – Это странно.
Лота пожала плечами, но ничего не ответила. Что она могла сказать? Что у ректора обостренное чувство справедливости и она, Лотанари Шан Нейрин, получала на орехи на равных с остальными бедокурами? Или что, будучи пойманной на горячем, она получала вдвое? Потому что она не просто одаренная магичка, а принцесса, а значит, и ответственность на ней вдвое больше? Вряд ли эльф сможет это понять.
«Особенно учитывая их манеру не обращаться к высокородной леди первыми. Ух, как вспомню свое пробуждение в окружении ушастых статуй… Дрожь берет». Лота поежилась и, желая сменить тему, спросила:
– На что играем?
– Думаю, на раздевание не стоит, – философски заметила Лима. – И, что важнее, мы не определились, во что мы играем.
Идрис вздрогнул, услышав первые слова лисицы, и поспешно предложил:
– Может, имперского дурака? На забавные истории?
– Это можно, – хмыкнула Лима, – только нас трое.
– Кто вышел первый – победил и потом выбирает из двух оставшихся того, кто расскажет историю, – предложил эльф и сверкнул хитрыми синими глазами.
Лота чувствовала подвох, но на первый взгляд все было предельно прозрачно.
– Все готово. – Лисица пощелкала пальцами. – Козырь – тарди, у меня скелет. Значит, хожу первая. Будем атаковать по движению солнца или луны?
– Как подозрительно, – поддел Лиму эльф, но та только фыркнула:
– Я и похуже предположения слышала. И предложения. И вообще, слова куда хуже слыхала.
– Ходим по луне. – Лота потерла руки и взяла свои карты.
Борьба была напряженной, но подруги больше привыкли работать в паре, и потому эльфу удалось выйти первым. Гневно фыркнув, девушки переглянулись и решили: в следующем раунде ушастому не жить. После чего свели игру к ничьей.
– Ну что, кто из нас расплачиваться будет? – Лима так подмигнула эльфу, что любой бы на его месте забыл про изначальный договор.
– Ее Высочество, – как ни в чем не бывало ответил Идрис. – Или та из вас, у кого история интереснее. Я смотрю на вашу дружбу и хочу узнать, как вы познакомились.
Лима откинулась на спинку кресла и расхохоталась. А вот Лота недовольно насупилась и вздохнула:
– Что ж, рассказывать и правда придется мне. Но это то, как мы познакомились. То, что было дальше, – личное. Не для карточной игры.
Принцесса помолчала, восстанавливая в памяти тот жаркий солнечный день, и приступила к рассказу:
– Первый курс был очень сложен, ведь меня впервые отпустили на свободу. Да, папины агенты бдели, но особенно не лезли и вообще старались не попадаться на глаза. И вот, спустя три недели сложной жизни, наполненной обилием новых знакомств, я попала на дуэль. Нет, не меня вызвали. Сражались два мага менталиста – они не поделили девчонку с факультета целителей. И в меня отлетели искры от одного из заклинаний. Я заметила, но значения не придала – ни головной боли, ни жара, ни каких-либо иных симптомов. Порадовавшись за победителя и посочувствовав проигравшему, я устремилась на улицу.
Тут Лота сделала паузу, ярче вспоминая тот день.
– Печенье, – хихикая, выпалила Лима.
– Да, я хотела купить печенье. Жирное, рассыпчатое – во дворце такого нет, увы. Идя на запах, я вдруг перестала узнавать улицы. Стало так страшно, резко разболелась голова…
– А я шла в Академию, – подхватила Лима. – Я тоже была первокурсница, просто подрабатывала в городе. Вижу: принцесса наша посреди улицы зависла, сама вся бледная, глаза безумные, и руки к груди прижимает. Я к ней, потому как мало ли откинется? Меня потом за хвост прихватят и спросят, отчего не помогла.
Лотанари хихикнула и продолжила за подругой:
– Стою я, уже готова разрыдаться от ужаса: потерялась, голова болит, в глазах все плывет и печенья хочется! И тут ко мне кто-то подходит, лицо по Академии знакомое, и я… И вместо того, чтобы объяснить, что со мной происходит, я просто делаю шаг вперед и со словами: «Так хочется печенья!» – сползаю в обморок.
Подруги залились смехом, вспоминая ту странно-безумную ситуацию.
– А я что? Я венценосную идиотку на закорки и в медкрыло. А потом думаю: а ну как она у нас головушкой скорбная? Вдруг опять потащится куда-нибудь? Надо печенья ей достать. А денег у меня не было. Я и испекла.
Лота улыбнулась и с теплотой произнесла:
– Когда я очнулась, мне объяснили, что это искры ментальной магии мой разум закружили. Но главное, на прикроватной тумбочке стояла вазочка с горелым печеньем. Пересушенным и местами пересоленным. И я как-то сразу поняла, что это печенье испекла очень интересная личность.
– А дальше? – Эльф с интересом подался вперед.
– А дальше, – Лима шелестнула картами, – новый раунд. И задавать вопросы буду я!
Идрис хмыкнул и ехидно бросил:
– Как это по-человечески – верить в свои силы, даже перед лицом превосходящего противника!
Этой фразой эльф подписал себе смертный приговор. Лисица гневно фыркнула, вновь подхватила колоду и, грозно сверкнув желтоватыми глазами, перемешала карты. В ее движениях было столько экспрессии, что Лота невольно посочувствовала Идрису, который явно не понимал, во что вляпался.
Лима была очень азартна. Очень. Было ли это присуще только ей, или весь лесной народ охоч до карт – Лота не знала. Она знала одно: они не были биты только потому, что у студентов не поднималась рука на принцессу. Ну. Не всегда поднималась, если по правде. Иногда им неслабо перепадало на орехи от тех, кто понимал: Лотанари не из тех принцесс, что жалуются отцам, а из тех, кто по-тихому мстит позднее. Правда, к четвертому курсу с ними перестали связываться, репутация у двух подруг была ужасной. Или прекрасной? В общем, с начала четвертого курса и до конца пятого не нашлось таких дураков, кто рискнул бы разнообразить их с Лимой жизнь. Из-за чего подруги несколько заскучали.
– Я хожу, – сверкнул синими глазами Идрис.
– Ходи-ходи, – проворчала Лима. – Посмотрим, куда дойдешь.
Борьба была напряженной, эльф хмурился, что-то подсчитывал и никак не хотел проигрывать. Лота кусала губы, гневалась и припоминала все известные ей ругательства. И только Лима была спокойна и уверена в своей победе. Откуда в ней взялась эта уверенность, не знала даже Лотанари. Тем не менее лисица вышла первой.
– Не может быть, – горестно вздохнул Идрис. – Не может быть. Что ж, я еще не полностью проиграл.
Принцесса прикусила губу и прищурилась:
– Я не проигрываю. Даже ради политических процессов.
Лима выразительно фыркнула: откуда политические интересы в карете посреди леса?
– Я тоже. – Эльф подался вперед. – Я не проигрывал уже лет десять. Ни в… Ни в чем.
– Так, может, тебе просто поддавались? – вскинула бровь Лотанари.
На это эльф ничего не ответил, только прищурился и стиснул зубы. Да так, что желваки на скулах заходили. Лота посочувствовала обиженному ушастику, но не стала уточнять, что это была просто шутка. В конце концов, она не виновата, что он ее слова так серьезно воспринял.
