скачать книгу бесплатно
Внезапно Лима подскочила на ноги и бросилась к сундуку. Вытащив из него свой многострадальный лук, лисица метким броском отправила его под кровать. Лоте не нужно было объяснять дважды, и она моментально оказалась подле своего секретера. Там уже давно лежал толстенный справочник «Эльфы: быт, традиции и ритуалы». Усевшись на изящный стул, она мастерски сделала вид, что увлечена чтением.
– Пошла вон, – приказал Лиме вошедший без стука мужчина.
У лисицы была прекрасно развита чуйка, и потому она не просто «пошла вон», а просто-напросто вылетела. Лотанари же, уронив книгу, подхватилась на ноги и присела в глубоком реверансе. И, замерев в крайне неустойчивом положении, пыталась предугадать, с какой стороны «прилетит». Папа заметил отсутствие крыши на старой башне? Так ее все равно сносить собирались, да еще и доказать надо, что это принцесса огненный пульсар в руках не удержала. Или конюх все-таки пожаловался, что они с Лимой пытались самого злющего жеребца оседлать?
«Знать бы, в чем каяться», – прикусила губу принцесса и осторожно выпрямилась.Вот только отец не спешил ее просвещать. Пройдя в покои, он грузно опустился в старое, но очень удобное кресло. Лота как-то отстраненно подумала, что ей уже раз пять или шесть удалость отстоять любимый предмет мебели, а то мама все грозилась заменить его каким-то модным и жутко неудобным вариантом. Ведь «у принцессы должно быть все самое лучшее».
– Ты должна победить в этом драрховом отборе, – произнес неожиданно Его Величество Нордад.
Лотанари пожала плечами: зачем эльфийскому правителю человеческая жена? Породу портить? Но делиться своими мыслями принцесса не стала, а потому уклончиво ответила:
– Приложу все усилия.
– Не просто приложишь, – с усилием выдохнул Нордад. – Если не станешь ему женой – обратно не возвращайся. Впрочем, если станешь – тоже приезжать не надо.
От обиды у Лотанари перехватило горло:
– Так ты мне жеребца пожалел? Из-за коня дочь выгоняешь? Да его никто кроме не объездит, потому что с ним договариваться надо! Вы его сломаете и получите аморфного, ни к чему не…
– Лота! – прикрикнул король.
– А башню ты все равно собирался сносить, – буркнула принцесса.
– Ты высокородная леди, Лота, – устало вздохнул Нордад.
– Которой велено не возвращаться в отчий дом, – криво улыбнулась Лотанари. – Вот как распоясаюсь, чтобы вы меня надолго запомнили!
– А мы и так надолго запомним, не было еще такого, чтобы королевскую дочь при жизни отпели, – угрюмо произнес Его Величество и ударил кулаком по подлокотнику кресла.
– Я не сделала ничего такого, чтобы меня отпевать, – оторопела принцесса. – Пап?
– Сестре спасибо скажешь. Это она вычитала в старых книгах обряд передачи невесты-человека жениху-нелюдю. Драконы наш мир покинули, оборотни далеко, а эльфы – вот они, близко. Светлый Отец вцепился в эту идею, – король сжал переносицу пальцами, – у меня нет над церковниками власти.
Лота глубоко вдохнула, медленно выдохнула и села на подлокотник кресла, как в детстве, когда папа был папа, а не король, а потому, как все папы, был вынужден читать дочери сказки.
– Ничего страшного, – словно уверяя саму себя, выдохнула Лотанари. – Ничего страшного. Что за обряд?
– Ты посвящена Четырем с самого рождения, как и положено благородной нерисской девушке. Как ты знаешь, Четверо не отворачивают свой лик ни от кого, а потому нельзя вот так взять и отказаться от своих богов. Большое оскорбление.
На самом деле куда большим оскорблением был тон короля – саркастичный, пропитанный ядом и тоской.
– А потому ты будешь при жизни отпета и передана эльфам в гробу.
– В гробу, – повторила за отцом Лотанари. – Заколачивать будете?
– Это все будет весьма стилизовано, – Нордад скривился. – Суть в том, что вернуться ты не сможешь: Лотанари Шин Нейрин как бы повиснет между двух религий. И если ты не останешься в Эльфхиире, то…
– То мне придется уйти в монастырь, молить богов обратить ко мне свои лики, – продолжила за отца Лотанари. – Вероятность того, что ушастый выберет меня, – ноль процентов. Ладно, добавлю пару пунктов за свою интересную личность – три процента, что я стану эльфийской королевой. А значит, по мнению Светлого Отца, я вернусь и поселюсь в монастыре. И что, в этом есть какая-то политическая выгода?
– Смотря как вывернуть, – король вздохнул. – Можно по-хорошему – старшая принцесса живет в монастыре и молится за всех жителей Нериса. А можно по-плохому – неурожай? Это потому что старшая принцесса Нериса от богов отвернулась, ушла, да потом обратно на святую землю вернулась. Ату династию Нейрин, ату.
Лотанари легко поцеловала отца в щеку и уверенно сказала:
– Не вернусь. Хоть королевой, хоть достопримечательностью, а в Эльфхиире я останусь. Я знаю три языка, владею магией – устроюсь на работу.
– Если ты будешь так же «работать», как в Академии, – рассмеялся король, – то эльфы тебя дипломатической почтой обратно пришлют. Мне знаешь как стыдно было отчеты безопасников читать? Неужели тебе денег не хватало?
– Из казны неинтересно тратить, – хихикнула принцесса. – К тому же никто не пострадал.
– Кроме моей королевской гордости.
– Все было так плохо? – искренне удивилась Лота.
– Очень, – вздохнул король, – я читал очередной отчет и смеялся так, что ко мне целителя вызвали. Правильно, секретарь-то мне отчет подал под видом финансовой ведомости.
– Я даже не знала, что меня охраняют, – призналась Лота. – В Академии же безопасно?
– Я отец, – сурово ответил король и встал. – В общем, зови свою Лиму, пусть перекладывает свой лук обратно в сундук.
– Ты знал? – ахнула Лотанари. – Но зачем тогда обыски?
– Не только ты любишь поиздеваться над ближними, – подмигнул король и открыл портал. – Готовься, дочь. Платье я тебе сам подбирал, как и положено по обычаю: если дочь умирает незамужней, одежду для нее выбирает отец. В дверь осторожно проскользнула Лима.
– Слышала? – глухо спросила принцесса.
– Слышала. Никогда не хотела быть принцессой, – задумчиво произнесла лисица. – Теперь знаю почему. Это мне звериное чутье подсказывало, что власть лишь кучка драрховых яиц.
– Они откладывают яйца внутрь живых существ. Людей, например, – вздохнула Лотанари.
– А я о чем? Власти без людей не бывает, как яиц дрархов без теплого и вкусного носителя. И, знаешь, для заигравшихся во власть людей конец, как правило, такой же, как и для доноров драрховых личинок, – вонь, боль и ничего хорошего.
– Люблю твою образность, Лима.
– Твоя ничуть не хуже. А за лук я обиделась.
– Можно опять из всего папиного алкоголя градусы убрать, – предложила Лота. – Или лучше перетащить все запасы братцу в покои.
– Успеем? – прищурилась лисица. – Когда тебя отпевать-то будут?
– На рассвете, наверное. Как всех покойных. Тьфу, аж мороз по коже.
– Представляю лица эльфийской делегации, – мечтательно прижмурилась Лима.
Лотанари уныло кивнула:
– А я их мысли: «Человечка так хочет замуж за нашего повелителя, что даже на смерть пошла».
Лисица сочувственно вздохнула и тут же добавила:
– А это твой козырь, между прочим. Взять и принять участие в отборе может каждая дура. А вот пойти на прижизненное отпевание – не-ет, это работа для целеустремленной девушки.
– Вот только на фоне утонченных эльфийских леди я буду смотреться как кружка с элем в ряду хрустальных фужеров с благородным вином, – напомнила принцесса подруге.
– И это не изменится. Так что сделай так, чтобы остороухому захотелось эля, а не вина.
– Или как-то вытребовать себе право носить мужские вещи. Эльфийские, но мужские. – Лотанари прижала пальцы к губам. – Ты не знаешь, на этом отборе какие-нибудь подарки будут? А то мало ли скажут что-то вроде: «А теперь невесты могут одарить Повелителя». А у меня только личные вещи и пара памятных книг.
Лима развела руками:
– Не представляю. Обычные брачующиеся обмениваются самовыращенными цветочками.
– Хм? К дрархам перенос бутылок, – решительно произнесла принцесса. – Иди за лопатой, и встретимся у оранжереи. Сама я могу вырастить только чертополох!
– Так ты все же настроена убедить повелителя пить эль? – вскинула бровь Лима.
– Не попытаюсь – не… Подставь сама что-нибудь умное и мотивирующее.
– Если станешь королевой – не говори такого министрам, а то они наподставляют, а тебе потом подписывать.
Принцесса рассмеялась и в очередной раз отправилась переодеваться. Платье с тугим корсетом хорошо для лечения истерзанных нервов, а вот выкапывать цветы лучше в брюках. Или хотя бы в костюме для верховой езды.
Лима, убедившись, что подруга справится без нее, отправилась добывать лопату, а принцесса, переодевшись, устремилась к оранжерее. По дороге она, старательно отводя слугам глаза, думала о том, что по большому счету ничего страшного ни в отборе, ни в таком принудительно-добровольном браке нет. Она лет с пятнадцати усвоила, что личная жизнь принцессы – это дело королевства и не ей решать, с кем гулять под луной. И гулять ли вообще. Лота даже могла бы проявить энтузиазм в попытках получше показать себя повелителю Эльфхиира. Вот только эльфийская мода призывала укрывать себя десятком слоев воздушной ткани. Традиция максимально скрывать фигуру у эльфов пошла откуда-то из глубин времен, а так как срок жизни у ушастиков велик… Мода сменится не скоро, очень не скоро.
– У меня, может, уже внуки будут, когда первая эльфийка решит подпоясаться, – проворчала Лота и поспешно остановилась, чтобы скользнуть в очередной тайный ход. Лотанари многое поражало в Лиме. Начиная от какой-то лесной, нарочитой простоты в деликатных вопросах, заканчивая невероятной скоростью передвижения. Вот и сейчас подруга встретила принцессу у развилки тайного хода. И, надо признать, с лопатой на плече рыжекосая Лима смотрелась бесподобно.
– Не хватает только черного плотного мешка, как из-под единорожьего навоза, – хмыкнула Лота.
– Зачем нам навоз? – поразилась лисица и тут же добавила: – А, поняла. Для удобрения. Пахнуть будет так, что эльфы не оценят. Единороги красивые животные, но вот отходы их жизнедеятельности… Как будто подкинул кто, не могут же такие прекрасные звери так вонюче гадить.
– Не знаю, – растерялась принцесса, – я как-то не сталкивалась.
– Но ты сама сказала про мешки.
– Это из детектива, – отмахнулась Лота. – Идем?
Лима серьезно посмотрела на подругу:
– А что, к сестре ты зайти не хочешь? Точнее, в пустующие покои сестры заглянуть не желаешь?
Лотанари тяжело вздохнула и честно призналась:
– Не хочу. Противно. За такую подлость надо наказывать серьезно, а не мелкие пакости подстраивать. Она ведь не просто эту старую традицию раскопала, она куда надо отнесла. Отец бы ее к такой-то матери послал, а вот Светлый Отец вцепился в идею как клещ.
Покивав, лисица хмыкнула и что-то шепнула принцессе на ухо. Та удивленно вскинула брови и задумчиво произнесла:
– А вот это разумно. Идем, навестим покои.
Два поворота, и подруги вышли в один из совсем не тайных коридоров. Еще один поворот, и они остановились перед двустворчатыми дверьми в будуар принцессы Талорины.
– Слишком много позолоты. У тебя совсем другие двери. – Лима поскребла когтем дверную створку. На пол медленно спланировала позолоченная стружка. Лисица, пренебрежительно хмыкнув, спрятала руки за спину. – Так себе качество.
– Покои старшей принцессы, – улыбнулась Лота. – На качество никто не жаловался.
Лима нахмурилась и принялась пересчитывать королевских детей вслух:
– Самый старший ребенок погиб, так?
– Так.
– Потом родился твой старший брат.
– Да.
– Потом ты.
– Угу.
– Потом принцесса Талорина.
– Да, – кивнула посмеивающаяся Лотанари.
– Это – покои старшей принцессы. – Лима ткнула пальцем в разукрашенные позолотой и драгоценными камнями двери.
– Абсолютно верно.
– Но старшей принцессой получаешься ты!
Подавив очередной смешок, Лота толкнула попорченную дверь и вошла внутрь. Недоумевающая подруга устремилась за ней.
– Когда я уехала в Академию, Талорина приняла решение переехать. Она искренне надеялась, что из Академии я не вернусь. Был большой скандал, но нам с отцом пришлось уступить. Рина слегла, матушка принялась порхать вокруг нее и приговаривать, что у старшего поколения семьи Нейрин нет сердца. Ведь малышке и без того досталось!
– И ты, как всегда, уступила младшенькой. – Лима внимательно оглядела будуар. – Почему?
– Привыкла.
– У нее есть вкус, – вынужденно признала лисица и, не сдержавшись, чихнула. – А вот с благовониями перебор. Уже не благо, уже просто… единорожий дух.
Лотанари рассмеялась и с достоинством ответила:
– Спасибо, очень приятно. В той части, где не про благовония.
– Что? – Лисица прикрыла рукой нос и посмотрела на подругу. – Ты еще и обстановку ей оставила?
Принцесса грустно улыбнулась и провела рукой по обитой мягким бархатом стене.
– Это мои покои, Лима. И пусть меня заставили уйти, ремонт здесь приживется только после того, как я покину дворец. Наш дом обладает собственной магией, и для того, чтобы изменить интерьер, нужно лишь желание и право на внесение правок. У Рины это право распространяется только на ее покои. Как, собственно, и у меня – я могу менять только свои покои. Эти.
– А те, в которых ты живешь сейчас? – тихо спросила Лима.
