скачать книгу бесплатно
– Мы ехали меньше десяти минут, – улыбнулась Катарина. – Прекрасно пройдемся.
– А ты сможешь? – обеспокоилась Мадди.
– Смогу, – спокойно ответила Катти.
Мэдчен ван Ретт очень удивилась своей реакции на слова подруги. Обычно ее злило напоминание о ноге. Но сейчас… Сейчас это была искренняя забота. И она оказалась весьма приятной.
– А солнышко-то к зениту, – вздохнула Мадди. – Давай, что ли, с нижнего платья по полосе оборвем? И на голову намотаем? А то станем дурочками и начнем глупости творить.
– Например? – заинтересовалась Катарина.
– Например? Ну, например, мысленно корону примерять, – прыснула со смеху Мадди.
Рассмеявшись, мэдчен ван Ретт покачала головой и серьезно сказала:
– Я не могу этого допустить. Поэтому попрошу своих друзей нас защитить!
Мадди ничего не успела спросить, как увидела результат «просьбы» – кусты зашевелились и немного раздвинулись.
– Нам туда. Пройдем по узкой тропинке, по теньку. И никто нас не увидит.
– А откуда там тропинка? – удивилась купеческая дочка.
– Если честно, то не знаю. У нас в саду скрытых тропок нет. Но, с другой стороны, есть ведь в домах узкие коридоры для слуг? Вот и это, наверное, тропка садовника. Он тут ходит, смотрит, за порядком следит и никогда не попадается мэдчен и морам на глаза.
У мэдчен ванен Скомпф округлились глаза:
– Это сколько места пропадает, если для прислуги все коридоры повторить?! Глупость какая. А зачем?
На тропинке как раз хватило места для двух девушек, хоть идти пришлось почти вплотную друг к другу.
– Это традиция, – пожала плечами Катарина. – Сложно объяснить то, к чему человек привык с рождения. Но я, кстати, часто хожу именно через коридоры для слуг. Некоторые места в доме для меня недоступны. Все гостиные левого крыла – там стоит потрясающая винтовая лестница, у нее очень крутой подъем. Я ее боялась, пока здоровая была, а уж теперь и подавно.
– А почему ее не перестроили? Ты же получаешься отрезана от части дома, – удивилась Мадди.
Катарина искоса посмотрела на подружку, вздохнула и перефразировала слова ванен Скомпф:
– Дочь уйдет в другой род, а лестница останется. На весь Луизет такая лестница всего одна. Гости приходят, любуются, но наверх редко кто поднимается.
– Такие высокие ступени? – нахмурилась Мадди. – Не могу представить.
– Напротив, низкие. Да ладно, Отбор кончится – позову в гости. Что?
– Ничего. Просто… Не думала, что ты допускаешь мысль общаться дальше, —пожала плечами Мадди.
– Мы неплохо узнали друг друга, – негромко сказала Катти, – за такое короткое время. А за месяц… либо сдружимся, либо станем врагами.
– Ну уж врагами, – фыркнула Мадди. – Ой, слышишь?
Негромкий звук шагов, еще тише – шорох подола по вымощенной камнем аллее.
– Что за Отбор ты устроил? – приятный, очень усталый женский голос.
– Я подошел с точки зрения разума, – холодный мужской.
Катти нахмурилась – голос был ей незнаком. Но, если судить логически, это ведь должен быть голос принца Хиллиарда?
– Разума? Жить с женщиной, ложиться с ней в постель, растить детей…
– Делать все разумно. Матушка, я знаю, что делаю.
– Это меня и пугает. Ты ведь не остановишься до тех пор, пока не станет поздно. Балбес. Весь в отца.
– Отец тоже подошел к Отбору с умом, – согласился мужчина.
– Да, и выбрал не меня, – хмыкнула королева, а Катарина была уверена, что это королева.
– Как не тебя? Что за ерунда, матушка? Я бы знал.
– А зачем тебе это было знать? Твой отец очень злится, когда я напоминаю ему о том Отборе. А я частенько ему напоминаю.
Королева мягко рассмеялась, и голоса удалились.
– Что-то я в растерянности, – протянула Мадди. – Это точно не голос дерра Хиллиарда. Уж что-что, а на голоса у меня память изумительная.
Выждав время, девушки вновь неторопливо пошли вперед. Все это время Мадди рассказывала, как у них работник переодевался и несколько раз приходил за деньгами.
– И ведь даже не постыдился. Воспользовался неопытной мной. Меня папенька первый раз поставил зарплату людям выдавать, – вздохнула мэдчен ванен Скомпф. – Тогда потери папа удержал из моего содержания. И за последующие месяцы я научилась фигурно штопать подол и различать людские голоса.
– Та-ак, а вечером кого-то из невест ожидает ужин с белатором Альтгаром.
– Этот голос я не слышала ни разу, – покачала головой Мадди. – А дерра белатора я слышала.
– Говорить «дерр белатор» – неправильно.
– Знаю, но дерры белаторы бесятся, если обращаться к ним просто «белатор».
– Да? – поразилась Катарина. – Почему?
Мадди выразительно пожала плечами и проворчала:
– Да боги их знают. А мы люди простые, нам спорить с великими магами невместно.
Кивнув, Катти немного ускорила шаг. Искалеченная ступня начинала ныть, и было бы неплохо найти скамейку. Если верить растениям, то впереди небольшая беседка.
– Ты чего так торопишься?
– Сесть хочу, – вздохнула Катарина.
– Болит?
– Ноет. Я раз в месяц мажу ступню особой мазью, и боль меня не донимает. Но вот если сильно нагрузить ногу, начинает ныть. Знаешь, такое чувство, что там внутри что-то вот-вот порвется.
– Надо было вернуться и требовать ландо. Или хоть кобылу завалящую, – буркнула Мадди.
Но мэдчен ван Ретт только покачала головой. И, хитро улыбнувшись, поманила подругу в сторону от тропинки.
– Давай посидим в теньке, я выращу нам вкусняшки.
Беседка, хоть и находилась неподалеку от основной аллеи, оказалась заброшенной. Цветущий вьюн радостно оплел ее всю и даже местами раскрошил мрамор.
– Красиво, – вздохнула Мадди. – Люблю такие места. У нас в Нижнем городе есть участок парка, так там статуя рухнула и травой заросла. А рядом еще и ручей. Я туда частенько повздыхать приходила.
Катти согласно кивнула и бросила прямо на мрамор несколько семечек. От мрамора к девушкам поднялась жесткая, лишенная листьев лиана, усыпанная крупной черешней.
– Ого. А это точно съедобно? – восхитилась Мадди.
– Точно, – усмехнулась мэдчен ван Ретт. – Лиана настоящая, а вот ягоды – плотная иллюзия и сладкий растительный сок.
– А на вкус как черешня, – восхитилась ванен Скомпф.
– Да. – Катти вздохнула. – Знаешь, травма сильно подстегнула меня. Мне же почти ничего нельзя – сладкое, жирное, жареное. Одним словом – вкусное. Я же мало двигаюсь, в основном читаю. Чуть вкусно покушаешь – растешь по все стороны. А я люблю читать с вкусняшкой. Вот и пришлось напрячь разум.
Подруги объели черешню, выплевывая косточки прямо на мрамор – они все равно исчезали, не долетая до пола.
– Полезный дар, – вздохнула Мадди. – У меня тоже неплохой, но твой интересней.
– А какой у тебя?
– Я одинаково вижу и днем, и ночью, – улыбнулась ванен Скомпф и, закатав рукав, показала часы. – Видишь, какие? Показывают не только который час, но время суток.
– Тонкое колдовство, – восхитилась Катти.
– У белаторов заказывали. Тогда же и узнали, что к ним нужно обращаться «дерр белатор».
Последнюю косточку Мадди удерживала на ладони до тех пор, пока та не растаяла. После чего мэдчен тяжело вздохнула и, не отрывая взгляда от опустевшей ладони, спросила:
– Тебе этот Отбор странным не кажется? Хроники я не читала, но точно помню рассказы родителей. Все, абсолютно все «ваны» приняли участие в Отборе. Было даже несколько степных эс-химэ.
– Да, про участие степнячек я читала, – кивнула Катарина. – Они не знали, в чем участвуют. Потом посол Келестина замучился объяснять эс-гурдэ, почему обе его дочери вернулись домой. А он их, оказывается, в подарок послал.
Мадди захихикала:
– А посол точно знал, о чем говорил? Кто ж своих детей дарит.
– Для степняков нормально дарить дочерей. Жен много, детей много. Сыновья могут работать, а дочерей либо замуж, либо, если дар есть, в услужение шаману. Посол их тогда обратно забрал. И сейчас вся столица молится на эс-химэ Тайтинн, величайшего детского целителя.
– А вторая?
– Где-то замужем, – пожала плечами мэдчен ван Ретт. – В Хроники попадают курьезы. А вне хроник информация есть только о целительнице Тайтинн. Ладно, посидели, и хватит.
– Ага, пока идем, проголодаемся, а там уже и обед, – фыркнула Мадди.
Вернувшись на тропинку, девушки пошли молча. Каждой было о чем подумать. Но ни одна не могла предугадать, что дворец невест-избранниц превратился в растревоженный курятник.
Вокруг дворца носились служанки с Росицей во главе. Несколько мужчин в ливреях, несколько магов-наставников в серебряных мантиях.
– Там явно происходит что-то интересное, – протянула Катти.
– Хочешь поучаствовать? Я бы чаю попила, у меня и карамельки есть.
– Да, надо признать, завтрак был не слишком сытный, – согласилась мэдчен ван Ретт. – Я так поправлюсь.
Девушки, под прикрытием кустов, пробрались в холл и разошлись по комнатам.
– Я тебя позову, как чайник закипит, – шепнула Мадди.
Кивнув, Катарина зашла в свою комнату и ахнула – в комнате явно кто-то побывал. Шкатулка с драгоценностями открыта, а колье, подаренной морой ван Ретт, лежит на полу у двери. Карикатура на белатора Альтгара пропала, но вместо нее на столе лежит изображение самой Катти. Неужели это сделал один и тот же человек?
Подобрав колье, она уложила его обратно в шкатулку и взяла в руки рисунок. Это была не карикатура. Но… набросок пугал – никто из присутствующих во дворце не мог видеть Катарину такой.
На рисунке она сидела в кресле с ногами. Волосы собраны в простую косу, трости нет, а в руках огромное яблоко. Ветер играет свободным локоном, а сама она широко улыбается. Катти помнила этот день – последний безоблачно счастливый день. Последний день до травмы и трости.
Вздрогнув, она отложила листок. Нет. Это просто совпадение. Возможно, она просто кому-то понравилась. Кто-то увидел ее именно такой. Что странного-то? Просто кресло, просто яблоко. У каждого в жизни были такие моменты. С креслом и яблоком.
До самого вечера Катти проходила рассеянная. Только и порадовалась, что ужин с белатором Альтгаром достался не ей, а Ильтионе. Одно жаль – эту язву вряд ли удастся расспросить. А если и удастся – скажет ли она правду?
ГЛАВА 5
К огромному удовольствию Катарины, «публичный завтрак» оказался мероприятием плановым. И повторится только тогда, когда невесты получат очередное украшение.
Но и сегодняшний прием пищи тоже не получалось назвать приятным. Серебряные приборы, костяной фарфор, цветы и белоснежная шелковая скатерть не отменяли весьма и весьма прискорбного факта – кушанья были до крайности диетическими. Возмутительно диетическими.
Вот и Мадди явно страдала так же, как и Катарина.
– Чтоб им всем провалиться, – вздохнула Мадди и ткнула ложечкой в студенистую массу, расположившуюся на тарелке. – Идея мысленного заказа любимых блюд мне нравилась больше. Это что, морская слизь?
– Это фруктовое желе, – процедила Ильтиона и демонстративно сунула ложку в рот.
Катарина только пожала плечами. Увы, теперь от соседства Боудиры и Ильтионы им не избавиться. То, как они все сели первый раз, повторилось и на обеде, и на ужине – у каждой тарелки лежала карточка с именем. Так что утро нового дня особой радости не принесло. За тем лишь исключением, что стол был круглый, и счастье от соседства с Боудирой могла ощутить не только Мадди, но и Альгра.
– Да? А похоже на сопли, – хмыкнула Мадди.
И опять потыкала желе ложечкой. Мэдчен ванен Скомпф веселило то, как трясется «изысканный десерт».
– Вкус у него такой же, какой и вид, – негромко сказала Катарина. – Это лакомство для тех, кто следит за своей фигурой. В нем нет сахара.
– Проще уж совсем не есть, – вздрогнула Мадди.
