Последний конвой. Часть 3

Санитар выскользнул под прикрытием брони на дорогу, бегло осмотрел погибших, расстроенно махнул рукой – «выживших нет».

Броневик спихнул догорающий пикап на обочину и медленно двинулся вперед в авангарде. «Пустынные стервятники» вполне могли заложить еще одну мину. Ничего страшного, Тайфун выдержит. Вслед за броневиком, выстроившись «коробочкой» и ощетинившись стволами пулеметов, медленно потянулись остальные грузовики.

– Ну, давайте же, – негромко произнес Родион, пристально осматривая местность по обеим сторонам дороги, – «покажите себя».

Ничего подозрительного, – вокруг только безжизненная пустыня.

Краем глаза заметил едва уловимое движение впереди слева, навел оптику, крутанул колесико фокусировки.

Ничего! Треплет ветром полузанесенный песком мусор.

Да нет, здесь они, нутром чувствую.

– Федор Михайлович, – негромко сказал Родион в микрофон рации, – на девять часов движение видишь?

– Так точно, – откликнулся Шибарин, – тряпки какие-то ветром мотыляет.

– Будь другом, пусти мину в этот квадрат. Посмотрим, что за тряпье?

– Есть!

Коротко и звонко щелкнула выпущенная мина, через несколько секунд донесся грохот разрыва, взметнувший песок к мрачному серому небу.

И тут разом ожила пустыня, раздались первые нестройные выстрелы, пули деловито зацокали по броне. Родион прижал бинокль к глазам и чертыхнулся. Аборигены выкопали окопы и накрыли их сверху ветошью, ловко замаскировав песком. Пущенная на удачу мина сработала спусковым крючком для начала атаки.

Ну, вот и началось. Понеслась душа в рай!

– Открыть огонь! – скомандовал Родион в микрофон рации.

Дружно заработали пулеметы, установленные на грузовиках. Свинцовый дождь пронесся над окопами, заставив бандитов вжать головы в песок. Преимущество высоты – важный тактический параметр, даже если значения отличаются не слишком сильно. Больший угол обзора дает преимущество в бою, лучшую прицельность, увеличение дистанции поражения, контроль всех перемещений противника в зоне видимости. Даже гравитация на стороне тех, кто сидит повыше, как неоднократно доказала практическая баллистика. Целиться же снизу вверх крайне неудобно и сложно предугадать поведение пуль на больших дистанциях. Компенсация отклонений при стрельбе под углом к горизонту требует точный расчет, чтобы поправка была верной. В реальном бою на это нет времени, следовательно, большая часть пуль бандитов уйдет в молоко.

Шибарин выпустил подряд несколько невыносимо свистящих в полете мин. Грохнула серия разрывов, окопы нападающих заволокло едким белым дымом. Энтузиазм пустынных аборигенов заметно снизился. Отдельные неприцельные выстрелы большого урона нанести не могли.

Шибарин выпустил еще пять мин, чем окончательно посеял паникув окопах «стервятников». Пальба стала хаотической, нервной, с явно отслеживаемыми нотками истерики. Для опытного «дирижера» грохот выстрелов в бою становится симфонией. Важно не растерять полученное преимущество и точным ударом сапога раздавить гадину.

– Елочка, – гаркнул Родион в рацию.

«Не тороплюсь? – мысленно переспросил у самого себя и с гневом отринул трусливую мысль в сторону, – да нет, все идет точно по плану!»

Техника вновь пришла в движение, передние грузовики повернулись друг к другу и почти соприкоснулись кабинами, образуя треугольник. Задние же, наоборот, съехали с дороги с небольшим доворотом в стороны и стали защищенными металлом бортами в направлении засады. По команде Пауля открылись бойницы и три десятка автоматов штурмовиков присоединились к грохоту пулеметов. Бандиты в окопах практически перестали отстреливаться, залегли на дно окопов.

Пока, действительно, все шло по ранее утвержденному плану.

Родион осмотрел поле боя, убедился, что новых сюрпризов не объявилось, немного расслабился и откинулся на спинку кресла. Как он и ожидал, ничего серьезного – обычная шайка разбойников под руководством недалекого главаря. На слух прикинул число стволов: человек пятнадцать – двадцать. Не больше. Единственное, что смущает, для пустынных «рыцарей ночи» вооружены очень неплохо.

Черт, да превосходно они вооружены! И патронов не жалеют. Серьезная банда обосновалась. Но против моих ребят слабоваты.

Мысль додумать он не успел. Прямо на дорогу выполз экстрим-трак американского производства, развернул ствол автоматического гранатомета и выпустил длинную очередь по грузовикам. Тигр тряхнуло от близких разрывов, и тут же совсем рядом вспыхнул УРАЛ, моментально лишившийся кабины.

– Федор Михайлович, – завопил Родион, пытаясь перекричать шум боя, – броневик видишь?

Рация только невнятно захрипела в ответ. Экстрим-трак повернул ствол, яркие сполохи оповестили о новой очереди. Грохот взрывов окончательно заложил уши. Вспыхнул и второй грузовик, густой шлейф черного дыма потянулся к небу. Замолчал пулемет, установленный на кабине. «Стервятники» только этого и ждали, дружно открыли огонь по колонне.

Внезапно объявилось несколько пулеметных точек противника, Быков с ходу насчитал два пулемета с одной стороны дороги и еще один с другой. Итого – три.

– Федор Михайлович, завали гадину, она нам сейчас всю технику пожжет к чертям.

Словно опомнившись, тонко запел миномет, выпустив подряд три мины. Сквозь общий шум почти беззвучно взметнулись к небу конусы далеких разрывов.

Перелет, – с горечью констатировал Родион, – на пристрелку не было времени. Только подзадорили бандитов.

Автоматический гранатомет выпустил остаток очереди по третьему грузовику. В разные стороны полетели ошметки, в борту кузова образовалась приличных размеров дыра, замолкла и третья турель.

Это уже совсем ни в какие ворота.

И вновь внимание Эмиссара привлекло движение в стане противника. Сбросив маскировку, из окопов выбрались два легких джипа, модифицированных для быстрого передвижения по бездорожью: облегченная конструкция, огромные шины, крупнокалиберный пулемет в кузове. Багги, переваливаясь по песку, двинулись в разные стороны.

Вот только шахид-мобилей нам и не хватало для полного счастья.

Застрочил оставшийся целым пулемет на КАМАЗе, завертелась турель, стараясь взять на прицел быстро движущуюся цель. Джипы подпрыгивали на кочках, высоко взлетая над пустыней. Попасть в подобную мишень непросто, но и за гашеткой Корда не дилетант сидит.

Тем временем экстрим-трак попытался уйти из зоны обстрела задним ходом. Шибарин успел выпустить пару мин, но попал или нет – не разобрать. Родион прижал к глазам бинокль, пытаясь высмотреть хоть что-то сквозь густой дым. Оптика начисто отказывалась фокусироваться не в силах ухватиться за стационарный объект.

Джипы резво скакали по барханам, обходя горящие грузовики по кругу. Сейчас это были самые опасные цели, но достать их через бойницы в кузовах грузовиков невозможно – не тот угол обзора. Быстро технику не развернуть, а две машины вообще обездвижены.

Родион выругался и прокричал в рацию.

– Пауль, выпускай пехоту! Пусть занимают оборону. И Тайфун убери с передка, пожгут зазря.

– Не пожгут, он бронированный, – огрызнулся Пауль.

Очередная серия взрывов накрыла колонну, теперь экстрим-трак целенаправленно бил по броневику, не давая тому уйти из зоны поражения. Судя по звуку, автоматический гранатомет М19, производства США. Осколочно-фугасная граната создает сплошную зону поражения в радиусе до 5 метров, пробивает пятисантиметровую броню. Пауль неправ, за счёт высокой плотности огня Тайфун в очень серьезной опасности. Броня, может, и выдержит, а вот ходовая – вряд ли.

Со свистом в небо ушли очередные мины, выпущенные Шибариным. Уши заложило от взрывов, и поле боя вновь заволокло сизым дымом. На этот раз Федор Михайлович попал, автоматический гранатомет наконец-то заткнулся, International MXT-MV окутало черной завесой. Несколько фигурок бросилось врассыпную, спешно покидая пылающий броневик. Показалась еще одна боевая машина, на этот раз Humvee с крупнокалиберным пулеметом. Почти новенький, даже краска не облупилась.

Вот тебе и Африка! Откуда у нигеров столько военной техники?

Родион потянулся за биноклем. Теперь стало ясно, что под прикрытием дыма бандиты пытаются оттащить экстрим-трак назад в окоп. Машина явно не на ходу. Надеются на ремонт?

Ну уж нет, «умерла – так умерла»!

– Федор Михайлович, долбани в этот квадрат еще. И Хаммер достань, прошу тебя.

Шибарин не ответил, послушно отстрелял две мины. А потом еще две в ту же точку.

Горящий MXT-MV окончательно заволокло дымом. Humvee, огрызаясь пулеметом, уполз из зоны поражения не солоно хлебавши. Штурмовики открыли бешеный огонь, не давая никому приблизиться к пораженному экстрим-траку.

Как сказал Шер Хан – это моя добыча!

Шибарин послал вслед Хаммеру очередную мину, но промазал. Повторно стрелять не стал, машина уже скрылась в окопе. Видимо, организовали пологий скат для быстрого укрытия техники из простреливаемой зоны. Хорошая тактика. И никак не свойственна тупым дикарям.

Тем временем шахид-мобили, стараясь держаться как можно дальше от колонны, сделали почти половину круга по периметру боевой группы. Заработал пулемет на крыше командирского Тигра, уши опять заложило от грохота. От пылающих грузовиков в сторону багги ушла первая граната из РПГ.

Ясно, Пауль и его подчиненные занялись наиболее приоритетными целями.

После взрыва один из шахид-мобилей перевернулся. Второго спустя пару минут зацепил и обездвижил пулеметчик. Бой плавно переходил в затяжную стадию позиционного противостояния, и в этом отношении у дикарей было значительное преимущество. Легкие маневренные быстро движущиеся шахиды и заранее подготовленные инженерные укрепления.

А еще у них есть вода…

Ожила рация, сквозь шум и треск помех прорвался хриплый голос:

– Первый, на связь!

– Здесь Первый. Докладывай, Федор Михайлович.

– Родион Сергеевич, вижу красную ракету со стороны обоза.

Родион длинно и витиевато выругался.

Это нокаут! Нас только что поимели сраные черножопые дикари…

Глава 9. Чекист

Надсадный гул двигателя исподволь действовал на нервы, дополняя всепроникающий комариный писк артефакта, от которого не убежать и не спрятаться, поскольку сама излучающая каменюка теперь покоится в багажнике многострадального УАЗика.

Развалится со дня на день, – с досадой подумал Гейман об автомобиле. Безлошадным будет тяжело, ноги уже не те, чтобы всюду поспеть вовремя. А годы потихоньку берут свое. Как бы ни было обидно, а приходится признавать, что уже давно пора на заслуженный отдых. Вот завершим экспедицию, и все. Хватит с меня потрясений!

Несмотря на песчаные заносы и трещины, машина шла относительно ровно. Иваныч был прав, у Михаила действительно талант к водительскому делу. «Шофер от бога», – так он, кажется, выразился? И ничуть не слукавил. Надо же, пацану всего двадцать один год…

Или двадцать два? Черт! В последнее время совсем память подводить стала. Не помню! Надо бы заглянуть в досье, освежить. Впрочем, сейчас не до этого.

Гейман обернулся через плечо на незваных пассажиров. Оба ученых притаились на заднем сидении, погрузились в какие-то свои очень важные профессорские размышления.

Пусть пока посидят, при первой же возможности избавлюсь от непрошенных гостей.

– Миш, тормозни около ящиков, – попросил политрук, указав направление.

Михаил крутанул руль, резко ударил по тормозам.

– Господа ученые, дела вынуждают меня ненадолго отлучиться.

Дополнительных распоряжений Михаилу отдавать не стал, пусть пацан привыкает действовать по обстановке. Хлопнув дверцей, выбрался наружу, кивком подозвал сержанта, буркнул неприветливо:

– Быстро собери бойцов.

– Есть, господин подполковник.

Гейман недовольно скривился, не любил, когда обращаются по званию. Молча дождался построения личного состава: один сержант и четверо подчиненных – все, что осталось от третьего взвода.

Не густо! В случае нападения и пяти минут не продержимся.

«А придется, – сам себе мысленно возразил он, – выбора у нас нет».

В том, что нападение будет, Гейман уже почти не сомневался. Слишком удобное место для засады перед мостом. Для местных банд конвой – хороший куш. Ни один главарь не устоит от соблазна.

Да и Родион, выделяя людей для охраны обоза заметно нервничал, что само по себе паршивый симптом. У солдафона необычайно развита интуиция, даже если он сам того не понимает. Почти не ошибается, зараза. Как волк, нутром опасность чувствует. Кончики ушей начинают едва заметно подрагивать.

– Значит так, бойцы, – это уже было сказано вслух, – снимайте вот этот ящик и отставьте пока в сторону. В нем патроны. А вот этот вытаскивайте на свет божий и вскрывайте.

Штурмовики споро принялись за дело, показался покрытый смазкой пулемет Печенег.

– Патроны к нему здесь, возьмите с собой пару коробок. Нет, лучше три. Экономить не будем. Еще одну пулеметную точку организуете на водовозке. Пока есть время, наполните мешки песком и обложите вокруг «гнезда».

– Есть, господин политрук!

– И вот этот ящик тоже вскройте. Да-да, вот этот, помеченный крестом.

Один из штурмовиков выпрямился, держа в руках старенький РПГ-7.

– Гранаты в синем ящике. Можете использовать все. Экономить не нужно. В случае захвата лагеря все это добро, один черт, достанется пустынным мародерам.

Гейман раздраженно глянул на часы, поиграл желваками.

– Сержант, всем дополнительный боекомплект к личному оружию. Если нас накроют, бегать за патронами будет уже некогда. Пусть бойцы занимаются оборудованием дополнительной огневой точки, а вы пока со мной.

– Есть, господин подполковник.

Гейман вернулся в УАЗик, опустился на сиденье и задумчиво уставился в окно. Сержант маялся неподалеку, но политрука это ничуть не смущало и думать не мешало.

«Для охраны склада с консервами пулеметы лучше всего расположить по углам консерватории».

Откуда эта фраза? Черт, не помню! Из анекдота, вроде. Ладно, это неважно…

Четверо бойцов – два пулемета. РПГ. Пять автоматов.

Мало! Катастрофически мало!

А вот гражданских, жизни которым необходимо сохранить, наоборот, слишком много. Больше тридцати человек. И укрыть их посреди пустыни негде.

– Миш, у тебя зрение хорошее?

– Ну, да… в смысле… так точно, господин политрук!

– Миш, прекрати это, ты же не солдат.

Михаил с облегчением выдохнул и кивнул головой.

– Так точно, Лев Исаакович, – «имя-отчество» непосредственного начальника он до сих пор произносил с огромным трудом, спотыкаясь в самых неожиданных местах.

– Вот и прекрасно. Тебе – самое ответственное задание. Побудешь немного часовым.

– Но… я же… не… – растерялся Михаил.

– …не солдат, – закончил за него Гейман, – но у тебя хорошее зрение. Поэтому ты сможешь заметить угрозу гораздо раньше остальных, тем самым дашь нам чуть больше времени на подготовку обороны.

– Я понял.

– Тогда – шагом марш. Найди самую высокую точку в лагере. Если нужно возьми мой бинокль. Следи за пустыней во все глаза. Я на тебя рассчитываю!

– Вы думаете…

– Нападут или не нападут, я не знаю, – нахмурился Гейман, – но на всякий случай мы должны это предусмотреть заранее и успеть подготовить оборону.

– Есть! Я побежал?

– Стой!

Уже дернувшийся было Мишка застыл на месте.

– Если заметишь движение издалека, дуй сюда, предупреди. А если засада обнаружится совсем рядом с лагерем, то пусти красную ракету. А сам – бегом к машине.

Мишка озадаченно уточнил:

– А где мне ее взять?

– Хм… – Гейман на секунду поперхнулся, – кого… чего… взять?

– Ракету, – ощерился Мишка во все тридцать два, – нет у меня их. Да и не было никогда.

Гейман выругался сквозь зубы и полез в бардачок, нашарил в глубине и выудил на свет пару сигналок.

– На, вот, – держи. Пользоваться хоть умеешь?

– Ага… так точно, умею – повеселел Мишка, – спасибо! Разрешите бежать?

– Иди уже, – ухмыльнулся Гейман.

«Хороший парнишка», – подумал он вслед убегающему Михаилу, но уже через секунду мысли переключились на текущую обстановку.

Действовать придется быстро, поэтому все дальнейшие шаги нужно обдумать прямо сейчас. Потом будет некогда. С пятью бойцами удержать обоз будет непросто.

Раздать оружие водителям? Автоматов у меня хватит, патронов тоже полно.

Гейман задумчиво потер лысину.

Всякий гражданский, взявший оружие в руки, потенциально будет ликвидирован. Взятых в плен теоретически можно будет попробовать отбить позже, когда вернутся основные силы. А вот мертвецов воскресить, увы, невозможно.

Но и вшестером нам обоз не удержать…

Так, стоп, сам себя перебил Гейман, а чего это ты, Левушка, с самого начала настроен на провал операции? Не пойдет! Мы не имеем права сдохнуть в пустыне, не выполнив миссию. А значит, никакие мысли о захвате обоза недопустимы.

Прикрыв глаза от слепящего солнца, политрук осмотрел лагерь. Два бензовоза, пара водовозок, КАМАЗ ремонтников, скорая и УАЗик. Десятки разнообразных ящиков, спешно разгруженные и сваленные в полном беспорядке прямо на песок. Люди маются от безделья, бродят от машины к машине, собирают и распространяют сплетни.

«Итак, – мозг политрука перешел в привычный режим внутреннего диалога, – а если бы ты сам хотел напасть на конвой с целью захвата груза, какой тактики ты бы придерживался?»

«Хм… – сам себе мысленно ответил Гейман, – ну во-первых, я бы попытался отделить охрану от обоза. Это очень просто осуществить, организовав засаду и подзадорив бойцов к штурму малым числом нападающих. Ничто не вселяет столько уверенности в собственных силах как видимая слабость противника».

«Что дальше?»

«А дальше, сковав охрану длительным позиционным противостоянием, малыми силами напал бы на лагерь».

«Насколько малыми?»

«Человек двадцать-тридцать, больше не нужно. Ну что там охраны оставят? Видимость одна. Человек пять-шесть, максимум – десять. Пара снайперов снимут самые заметные цели, потом марш-бросок через пустыню. Если еще и джипы задействовать, то понадобятся считанные минуты на захват».

«Продолжай…»

«Снайперов посадил бы на вершинах барханов: на этот и вот этот. Тот уже не пойдет, слишком далеко, без спецоборудования попасть в человека с такого расстояния будет непросто. Группу захвата, наоборот, расположил бы как можно ближе к дороге и закопал в песок по самые уши. Без команды чтобы и носа на поверхность не казали. Уже совсем светло, лагерь просматривается насквозь, количество охранников вычислить несложно, как и точки расположения постов. Все это быстро и надежно ликвидируется в первую очередь – с наскока. Затем поэтапный захват груза и ликвидация живой силы противника».

– Та-а-ак… – протянул Гейман вслух, – теперь нужно подумать, как этому всему противостоять?

Несмотря на только что проведенный импровизированный мысленный штурм, никаких мало-мальски стоящих идей у него не возникло.

И это плохо!

Слишком мало бойцов. Да, примерно треть нападающих штурмовики скосят пулеметными очередями. Но бандиты, в свою очередь, за это же время подавят огневые точки и приступят ко второму этапу операции – захвату лагеря. Выживших бойцов попросят немедленно сложить оружие под угрозой расстрела заложников. Не отреагировать на требование бандюков, значит, потерять доверие собственных людей. Так можно и пулю схлопотать в тощий чекистский зад.

Патовая ситуация.

Что делать?

Почти наверняка нападающим не нужны рабы, только груз.

Гейман задумчиво почесал обгоревшую лысину.

Сформулируем задачу немного иначе: необходимо минимизировать риск захвата заложников, пусть даже и ценой потери части груза; максимально растянуть время захвата лагеря, в надежде дождаться возвращения Родиона и боевой группы штурмовиков.

Каким образом это можно сделать?

Увеличением числа обороняющихся, фортификационными сооружениями, минными полями, хорошо оборудованными пулеметными точками, а лучше дотами. Со времен рыцарей ничего не изменилось в этом плане, нужно превратить лагерь в неприступную крепость.

Вот только на это совсем нет времени и ресурсов.

– Вот что, – Гейман потер переносицу и неожиданно для себя самого выдал экспромт, – сержант, строй гражданских.

– Врача и господ ученых тоже звать? – уточнил тот.

– Всех! – раздраженно рявкнул Гейман, – и поживее. Солнце встает, через десять минут лагерь будет как на ладони.

Ну почему каждую команду нужно пояснять? Сами виноваты, набрали в экспедицию тупоголовых дуболомов.

Есть еще одна идея, но это уже из разряда фантастики – действовать на опережение. Например, отправить разведку на этот проклятый бархан, отследить и ликвидировать снайперов, если таковые обнаружатся.

Он задумчиво посмотрел на восходящее солнце.

Поздно! Слишком светло. Чтобы незаметно взобраться на вершину, понадобится уйма времени. Одного бойца не пошлешь, обычно снайперы работают парами, «кукушка» всегда прикрыта «вторым номером». Отправленный для ликвидации снайпера штурмовик – потенциальный труп. Его вычислят и шлепнут еще на подступах к вершине. Двое отсутствующих бойцов в случае внезапного нападения, ополовинят число защитников лагеря.

Безвыходное положение!

Построение гражданских заняло гораздо больше времени, чем он рассчитывал. Гейман невольно стал нервничать, закусив нижнюю губу. Дождавшись завершения этого несложного действия, шагнул вперед. Народ испуганно притих.

– Господа, – начал Гейман, – я не Эмиссар и проникновенных речей толкать не умею. Поэтому буду говорить кратко и по делу. Диспозиция следующая – на наших разведчиков совершено разбойное нападение преступными элементами. Охрана конвоя осуществляет зачистку бандитов, преградивших путь колонне. Командование было вынуждено оставить нас с вами без защиты на некоторое, весьма непродолжительное, время. Поэтому слушай мою команду – те, кто умеет держать в руках оружие и готов помочь всем нам сохранить собственные жизни, сделать шаг вперед.

По строю прошел растерянный ропоток, но несколько водителей все-таки вышли из строя.

– Сержант, выдайте добровольцам оружие и боеприпасы.

Гейман осмотрел испуганные лица и продолжил:

– Существует ненулевая вероятность нападения на обоз. Укрыться нам негде, вокруг пустыня. Поэтому, всем немедленно получить у завхоза лопаты и приступить к рытью окопов. Легкая броня ваших автомобилей от пуль бандитов не защитит, в отличие от грамотно изготовленных заглублённых укрытий.

– Господин подполковник, разрешите вопрос?

Гейман недовольно скривился.

Кто это? Ну конечно, столичную профессуру не обрадовала перспектива самолично брать в руки саперную лопатку.

– Спрашивайте, Аркадий Валерьевич.

– Лев Исаакович, вы что предлагаете и нам с Эдуардом Васильевичем заняться земляными работами? Я, вообще-то, – профессор. Не водитель, не повар и не механик.

– Да, Аркадий Валерьевич, вы все правильно поняли, – перебил профессора Гейман, – спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

– Но позвольте, Лев Исаакович, мы так не договаривались. Ведь для того и существует охрана, чтобы обеспечивать нашу безопасность. Я буду жаловаться по возвращении в Метрополию. Напишу докладную в Магистрат и на Эмиссара, и на вас лично… за превышение должностных полномочий.

Гейман зловеще усмехнулся.

– Аркадий Валерьевич, вы вообще жить хотите?

Профессор осекся.

– Нет, если вы решили устроить суицид, никто чинить препятствий не собирается. Можете пока погулять по лагерю, подышать свежим пустынным воздухом. В последний раз…

– Лев Исаакович, – профессор побагровел, – сейчас же прекратите паясничать!

– А вы, Аркадий Валерьевич, прекратите саботировать распоряжения заместителя начальника экспедиции.

Профессор побледнел, открыл было рот, чтобы возразить, но видимо, так и не подобрал нужных слов.

А ты на что надеялся, яйцеголовый? Думал, с тобой всю экспедицию будут носиться, как с писанной торбой? На все готовенькое рассчитывал? А вот черта с два!

– Это не саботаж, а грамотное распределение служебных обязанностей, – наконец выдавил из себя профессор.

Гейман пожал плечами:

– Аркадий Валерьевич, хотите жить – берите в руки лопату. Пуля-дура не будет спрашивать, какую должность вы занимаете. А если копать не хотите, то в окоп вас не пустят.

Он внезапно рявкнул во всю глотку:

– Я не пущу!

– Быков говорил что-то о будке ремонтников, – взвизгнул в ответ глава научного совета.

Вот же ленивый сукин сын!

– Хорошо! – Гейман вконец разозлился. Обернулся к сержанту, гаркнул, – автомат!

Тот, не говоря ни слова, снял и протянул свой Калаш.

– Пошли!

– Куда? – растерялся профессор.

Видимо, слухи о расстрелянных перед строем нарушителях дисциплины докатились и до главы научного совета экспедиции. Значит, не зря он заранее позаботился об их распространении.