скачать книгу бесплатно
«Заир, управление на тебя!» – бросил Никита и почувствовал, как Заир принял управление.
«Порядок, Горец!»
Горец ухмыльнулся и поразил подлетающие ракеты. Они взорвались, разбрызгивая вокруг клочья пламени и осколков.
Ястребы низко прошли над корпусом челнока и полетели к городу, чтобы совершить новый разворот и заход на цель.
– Зачем они так? Мы же ничего им плохого не делаем! – занервничала Ежонок.
У него не осталось времени, чтобы ее утешить, но он чувствовал, что она очень боится, но держит себя в руках, не поддается панике. А паниковать было от чего.
Даже если они и уничтожат ястребов, то все равно об их визите теперь станет известно повсюду. А если обитатели этой чудной планеты решили отгородиться от внешнего мира и добровольно обрекли себя на одиночество, для них появление Горца и компании – прямая угроза привычному укладу жизни. Проще спалить всех к глоту и забыть как о страшном сне.
Истребители прочихались пулеметами. Никита почувствовал, как пули застучали по корпусу челнока. Слава творцу, для «ГЕКа» они угрозы не представляли. Пролетев над ними, истребители заложили новый вираж и выпустили ракеты. Горец успел управиться и с ними. В небе расцвели еще четыре огненных розочки.
Никита не хотел сжигать истребители. Пока он оборонялся, еще оставалась надежда, что удастся объясниться и установить дружеский контакт, но если кто-нибудь погибнет, о дружбе и дипломатии можно забыть. Местные им не простят.
Новый вираж ястребов. Они кружили над «ГЕКом» точно падальщики. Следующую атаку Никита не смог отразить, излучатели оказались бесполезны. По ним ударили высокочастотным резонатором, один раз, второй, третий. Тем самым оружием, которым ранее вывели из строя всю электронику. Вот и сейчас получился тот же результат. Бортовой компьютер замкнуло, и он отрубился.
Капсула резко клюнула носом вниз и ушла в свободное падение.
– Мы подбиты!!! – закричала Ежонок.
– Без паники! – потребовал Горец.
Электроника приказала долго жить. Компьютер не пережил этого известия. К сожалению, с «ГЕКом» пришла пора попрощаться, но умирать Никита не собирался. У них еще оставалась механика.
Он нащупал между ложементами рукоять катапульты, и рванул ее на себя. Верхняя часть капсулы резко оторвалась от «ГЕКа» и ушла куда-то вверх. Их ложементы пришли в вертикальное положение и отстрелились. Капсула продолжала падать, а они набирали высоту.
Ежонок вжалась в кресло, ухватившись за подлокотники, так что даже пальцы побелели. Ей было очень страшно. Заир сидел неподвижно с закрытыми глазами.
Кресла достигли пика подъема и резко устремились вниз. Выстрелили парашюты, и началось плавное снижение.
Теперь для ястребов они были как на ладони. Легкая мишень, можно расстрелять из пулеметов. Никита даже успел попрощаться с жизнью. Обидно за Ежонка. Какой же он дурак, что согласился взять ее с собой. Стало так обидно, что Никита стиснул зубами рвущийся наружу вой.
Ястребы совершили круг над снижающимися ложементами и направились назад к городу.
Похоже, добивать их никто не собирался.
Камень с сердца упал. На земле они окажутся не такой легкой добычей. Можно и побороться.
Никита увидел, как умер их «ГЕК». Челнок упал в сердце леса, ломая деревья, и взорвался. Начался пожар. В небо поднялся столб черного дыма – сигнальный костер.
Они приземлились на лесной окраине.
Ложемент Никиты ударился о землю и перевернулся. Вслед за парашютом его протащило по земле метров десять вниз по склону. Повезло, что он оказался вверху, а не бороздил носом землю, придавленный креслом.
Пока ложемент тащило вслед за парашютом, Никита извлек из куртки простой нож с выкидным лезвием и перерезал крепления кресла, потом приподнялся, подтянулся и обрезал стропы парашюта. Кресло тряхнуло, и оно остановилось, налетев на корягу. Никита вылетел вперед и покатился по склону вниз.
Вот и приземлились. Вот и допрыгались.
Поднявшись с земли, Никита бросился вверх по склону, где виднелись прочно упакованные друзья. Он волновался за Таньку. Как она пережила приземление? Все ли хорошо?
В первом ложементе оказался Заир. Он уже справился с торможением и стропами парашюта и теперь выбирался из кресла, бледный и с прокушенной губой. Капельки крови текли по подбородку. Похоже, у него застряла нога. Он тянул ее изо всех сил, дергал ремни, пытаясь освободиться.
Никита остановился, но Заир от помощи отказался. Кивнул ему, мол, у меня все в порядке, займись Танькой.
Ежонок лежала в ложементе у кромки леса. Парашют запутался в ветвях, и ее не утащило. Она без сознания бессильно висела на ремнях безопасности вертикально стоящего кресла. Голова склонилась на грудь, и на колени накапала маленькая лужица крови.
– Разбери меня глот! – выругался Никита, подбегая к ней.
Он поднял ей голову, расстегнул ремни и вытащил на себя. Положив на траву, он внимательно осмотрел девушку. Ссадина на виске, разбитые губы и наливающийся синяк на скуле. Похоже, при посадке ее ударило об дерево, после чего ложемент упал.
Никита похлопал Ежонка по щекам, приводя в сознание. Она глубоко вздохнула и открыла глаза.
– Танька, ничего, ничего. Все в порядке! Мы сели. Мы живы! – запричитал он.
Она попыталась улыбнуться. Получилось плохо.
К ним доковылял Заир, склонился над Ежонком, убедился, что все в порядке, и сел рядом.
«Присмотри за ней», – попросил Никита.
«Порядок, Горец!» – сказал Заир.
Он должен раздобыть оружие. К его ложементу по штатной комплектации крепился малый излучатель Лазарева. Надо его срочно найти. Какое никакое, но все же оружие, если его, конечно, не сплющило от приземления.
«Лазарев» оказался на месте, но крепление заело. Механика не срабатывала. Оторвав подлокотник, Никита отбил запорные замки и вытащил излучатель. Распрямляясь, он увидел мчащиеся к ним со стороны города джипы военного образца. Над водительскими кабинами возвышались жадные дула пулеметов. Возле них тряслись в ожидании приказа «стрелять на поражение» бойцы в черных беретах.
Никита бросился со всех ног вверх по холму к друзьям. Предупредить их и бежать в лес. Может, им еще удастся скрыться.
Хотя он понимал, что надеяться глупо.
Надежда умерла, когда он поднялся к друзьям…
* * *
Их куда-то везли в кузове грузовика. Грунтовая дорога, по которой они ехали, оказалась разбитой. Грузовик то и дело потряхивало, иногда заносило на очередном повороте, тогда водитель изощренно ругался, так что в кузове слышно было. Пару раз он замедлял ход и начинал петлять, выбирая дорогу получше, при этом разговаривая по рации с грузовиком, идущем впереди. Водилу интересовало состояние дороги, когда заплатят деньги за ходку, что там говорил капитан Сайлифус про матобеспечение, и какова сестричка Асаби в постели, последнее интересовало водилу во всех подробностях. Правда, подробности так и не последовали.
Машина завязла задними колесами в каше, в которую превратилась дорога. Пришлось прерывать болтовню, открывать окошко, разделяющее кабину водителя и кузов, и просить солдат подсобить, уведомив их: «Иначе долго еще не поедем, пока из форта тягач не пришлют». К словам водилы солдаты прислушались, отбросили брезентовый полог (сразу потянуло свежим воздухом и запахло мокрой травой), спрыгнули в грязь и принялись толкать грузовик.
Никите завязали глаза, поэтому обо всем происходившем вокруг, он мог только догадываться. Водила и солдатня особенно не стеснялись в выражениях, на основании их слов резидент иностранной разведки мог бы начальству хоть каждый день сверхсекретные отчеты отправлять. Икаждый отчет не в бровь, так в глаз.
Никита попытался пошевелиться. Руки, закованные в силовые браслеты за спиной, затекли. Казалось, что он больше не чувствует их. Стоило пошевелиться, как он тут же получил весомый тычок в бок, и грузный мужик, от которого пахло рыбой и чесноком, процедил сквозь зубы:
– Тихо, ты! Не рыпайся.
Как же глупо все получилось.
У них, возможно, и был крохотный шанс спастись, уйти в чащу и залечь на время на дно какой-нибудь берлоги, только местные этот шанс просчитали еще тогда, когда «ГЕК» висел в воздухе, и отправили солдат патрулировать лес. Те машины, что он видел, оказались подкреплением, отправленным из ближайшего поселка.
Когда Никита поднялся на горушку с «Лазаревым» наперевес, он увидел Ежонка и Заира. Они стояли на коленях с заложенными за голову руками. Над ними с автоматами наперевес возвышались люди в серой форме с зелеными погонами, в грязных черных сапогах и в беретах, с отрешенными лицами, словно они и не люди вовсе, а дроиды. Перед поставленными на колени Ежонком и Заиром вышагивал человек в черной форме, в фуражке и с хлыстом. При ходьбе он прищелкивал им по сапогу.
Появление Горца наделало шуму. Ежонка и Заира тут же ткнули лицом в землю и придавили сапогами, чтобы не рыпались. На Никиту нацелились с десяток автоматных дул, а человек в фуражке выхватил из-за пояса пистолет.
Никита и опомниться не успел, как его сбили с ног, вырвали излучатель, накинули на руки силовые браслеты, а глаза завязали какой-то вонючей, пропитанной машинным маслом тряпкой. Что происходило потом, он не помнил, его вырубили ударом приклада по голове.
«Горец, ты меня слышишь?» – возник в голове тихий неуверенный голос Заира.
«А куда я денусь», – ворчливо отозвался Никита.
«Хорошо, что эти не знают, что мы можем мысленно общаться».
«Ну и знали бы, что бы изменилось. Нам это вряд ли поможет», – мрачно заметил Никита.
«Ну не скажи, мы можем подготовить побег, когда, конечно, у нас будет больше информации», – возразил Заир.
«Да, конечно».
«Как ты думаешь, что им от нас надо?»
«Да глот их знает, когда приедем, думаю, тут же поймем. Ты лучше скажи, где Ежонок?» – этот вопрос больше всего волновал Никиту.
«Тут она. Рядом. Только без чувств».
«С ней все в порядке?» – Горец затаил дыхание. Ему даже показалось, что его сердце на время прекратило биться.
«Дышит, – Заир подумал и добавил: – Ей за сегодня сильно досталось».
Солдаты с матерком и хохотом вернулись в кузов, полог захлопнулся, и грузовик тронулся с места.
«Вот влипли, так влипли! – опять заговорил Заир. – Это же получается, что мы тут надолго застряли. Если нас Клюква с Магистром не вытянут, то, может, и навсегда. Челнока больше нет, и мы в полной заднице».
«Ничего. Выкрутимся! В первый раз что ли?..» – заверил Никита.
«Да уж. Где наша не пропадала…» – на время Заир умолк, Горец подумал даже, что он заснул, ан нет.
«Я ведь, Горец, домой хочу. Стыдно сказать, я у себя дома уже лет десять не был. Я родом с планеты Малый Лем. Знаешь, быть может, маленькая такая планета в провинции Клен. Нет, не знаешь. Ну ладно. И ведь есть места и получше, и планеты побогаче, а вот тянет. Не поверишь, тянет на родину. Хочу домой, вот и все. Родителей уже давно нет, а все равно тянет. Я ведь, в сущности, там совсем чужой. За десять лет все изменилось. Я вот что решил для себя, еще пару ходок, и с дальним космосом завязываю ко всем чертям. Пора уже и корень давать. Хочу вернуться на Лем и семьей обзавестись. Очень хочу семью. Вот так проснусь утром ни свет, ни заря, пройду по комнатам дома и буду смотреть, как спят жена и дети. Я хочу много детей. Пятеро».
«Почему пятеро?»
«В нашей семье было пятеро. Вот и я хочу столько же. Буду жить тихо и незаметно. Обзаведусь хозяйством. У нас все фермерством промышляют. Я успел скопить в банке денег, так что и на домик, и на дело хватит. Я кажусь тебе идиотом?»
Никита почувствовал себя неловко. Похоже, спекся мужик, укатали его крутые космические виражи. А может, и впрямь мудрости житейской набрался, и время пришло.
«Да нет. Нормальное такое желание».
«А ты о семье не думал?»
«Нет. Я человек космоса. Я целиком принадлежу дальнему космосу. Я без него жить не могу».
«А Ежонок?»
«Что Ежонок?!» – удивился Никита.
«Ты брось, на корабле все знают, что ты неровно дышишь к ней».
«Время покажет. Она рядом со мной, и я рад. Только сейчас бы все отдал, чтобы она на «Арго» осталась. Нам было бы проще».
Никита больше не хотел говорить. Закрыл глаза и постарался заснуть. Им предстояли тяжелые испытания, стоило набраться сил.
* * *
Грузовик резко остановился и полог над кузовом откинулся.
Никита тут же проснулся. Сон еще минуту назад сладкий и глубокий развеялся, не оставив о себе воспоминаний, лишь тяжелую, точно с похмелья, голову.
Их заставили подняться на ноги и выволокли из кузова. Из-под повязки Никита ничего не видел, но почувствовал дуновение свежего ветерка и яркие солнечные лучи, слепившие даже сквозь повязку. Он зажмурился, захотелось почесать кончик носа, но руки оказались связаны. От неприятных ощущений его отвлекло чувство тревоги, которое возникло неподалеку. Тревога смешалась со страхом и затопила чужой, но такой близкий разум.
«Все будет хорошо!» – послал сигнал Ежонку через «разгонник» Никита.
«Мы черт знает где! Наш челнок уничтожен. Связи с кораблем нет и не будет. Мы застряли на богом проклятой планете. И что в умах у этих дикарей, кто их знает. Если бы у них были добрые намерения, стали бы они тряпками нам лица заматывать, да руки наручниками сковывать. Чего тут хорошего?» – выдала все свои переживания Ежонок.
– Пошевеливайтесь, шурале вонючие!!! – раздался зычный голос над ухом у Никиты, и кто-то грубо толкнул его в спину.
«Вот видишь! А ты говоришь хорошо. Хорошо. Они убьют нас. Убьют! Убьют!!!» – запричитала Таня.
Никита не мог этого видеть, но ощутил, что она заплакала.
Их куда-то повели. Под ногами чувствовалась твердая ровная поверхность – плац или бетонированная дорога.
«Как ты думаешь, что они с нами будут делать?» – подал голос Заир.
«Я вам что, ходячая энциклопедия?» – огрызнулся Никита.
Он понимал, что положение у них хуже не придумаешь. Один шанс, что Магистр встревожится и начнет их искать, если, конечно, сам не попался по-глупому. Только вот доживут ли они до того момента, когда их Дизель с Магистром разыщут, вот в чем вопрос. Даже если они и сумеют их найти, то как справятся с солдатами, которые их пленили. Тут не просто численный перевес, но и техническое превосходство. С двумя излучателями против сотни автоматов и пушек не больно то навоюешь. Значит, надеяться стоит лишь на себя. Хорошо, что эти салаги-дуболомы не обнаружили встроенные в его костюм фокусы. Теперь бы руки освободить, осмотреться по сторонам, немного отдохнуть, а потом можно на волю, в пампасы. В этот момент Никита так явственно ощутил запах свободы, что у него появилась твердая вера: они уйдут, они обязательно уйдут назло всем. Сами вы, шурале, глоты проклятые!
Ровная поверхность под ногами сменилась ступеньками. Перед ними распахнули дверь и ввели в душное помещение, где пахло плесенью и грибами. Тут с них сняли повязки.
Никита дождался, пока глаза привыкнут к сумраку, и осмотрелся по сторонам. Они стояли в плохо освещенной комнате с серыми стенами. Из мебели присутствовали лишь большой письменный стол, заваленный бумагами, с одиноким выключенным монитором, да стул, на котором сидел массивный мужчина в черной форме с золотыми погонами. Белая рубашка была небрежно расстегнута, открывая вид на волосатую грудь служивого и нательную цепочку, на ней болтался стилизованный золотой глаз. Правый карман кителя украшала медаль с изображением здорового черного пса с оскаленной пастью и ровным рядом крохотных букв, прочитать их Никита не смог.
– Гражданин полковник Нимрод, задержанные доставлены! – бодро отрапортовал один из солдат.
– Доставили. Молодцы, – произнес полковник и протер носовым платком лысую голову. Создавалось впечатление, что каждое слово для него – тяжелое ядро, которое он с трудом выталкивает из глотки.
Никита глянул на Ежонка. Выглядела она неважнецки, но слезы уже высохли. В целом девушка держалась молодцом, не хотела выглядеть плаксивой слабачкой в глазах этого солдафона.
– Ну что, лишенцы, кто вы и откуда? Куда путь держите? С какой целью вокруг города кружились? Что вынюхивали? – полковник Нимрод посмотрел на Никиту.
