Ёрт бы побрал этого Гвидония

Эджи помолчала, потом снова слегка покачала головой, открыла глаза и спросила напрямик:

– Если ты так серьёзно к этому отнеслась, значит, есть у тебя что-то, чего я не знаю. Говори, девочка.

– М-м, – замялась Мальва, – это скорее предчувствия. Но знаете, Эджи, вы учили меня доверять им. Я знаю, что поступил заказ на драконьи яйца. Персона, которая это сделала, достаточно весома, чтобы я проявила осторожную заинтересованность как минимум. И еще одна деталь: эта персона, а именно Гвидоний, гвафф с Флинна, кажется, совершенно не боится драконьей мести. Следовательно, операция продумана и учтены последствия. И тогда логичный вопрос: зачем?

Эджи нахмурилась, чуть сощурила глаза и наклонила голову направо. Это означало: продолжай.

– Мне кажется, что я случайно ухватила какую-то маленькую часть некоего замысла. Надо бы поинтересоваться, не происходило ли что-то ещё, что-то необычное, что может быть связано с этим тёмным делом. Вот и всё. Если я зря потревожила вас, простите меня, пожалуйста. – Мальва склонила голову.

– Может быть, может быть, – задумчиво произнесла Кармин. – Даже если просто предположить, что за всем этим действительно что-то есть, то здесь не обойтись без первоклассного мага. Кто-то должен это прикрывать. Как минимум – от излишней огласки, а как максимум – от внимания Сидхе.

– Согласна, – кивнула Мальва. – Но мои источники информации ничего об этом не знают.

– А кто они?

– Гавры.

– Кто?! Моя девочка, ну это же переходит все границы! Гавры как источник информации?

– Знаю, Эджи, – вздохнула нимфа, – но у меня есть только они.

– Неудивительно, что они не знают. Кто бы стал говорить гаврам серьёзные вещи!

Сарказм старой нимфы был очевиден и выпукл.

– Впрочем, ладно, – сменила тон Кармин. – Неважно. Давай будем считать, что ты меня сумела заинтересовать. И первое, что я бы сделала на твоём месте, – узнала бы, кто из сильных магов сейчас находится на Флинне.

– Уже, Эджи, – уверенно ответила Мальва. – Не сомневалась, что вы спросите. Итак, насколько я смогла узнать, на Флинне сейчас Орзан Марверийский, причём по высочайшему приглашению самого падишах-губернатора, крон-принц Эльфийский Эсторион Звёздноокий с инспекцией. Ещё Фальмин Предсказательница. Да, пожалуй, из сильных-то можно сюда и Вару из Калья включить. Она достаточно известна уже.

– Ага, – пожевала губами Кармин, – понятно. Первых двух я бы исключила, а вот Фальмин с Варой… их можно и проверить.

– Хорошо, я свяжусь с вами завтра. Надеюсь, информации будет больше.

– Да, будь любезна… – Кармин на мгновение призадумалась. – И всё-таки я не понимаю, при чём здесь гавры? Стоило ли на такое ответственное задание отправлять таких охламонов?

– А кто ещё согласится? – резонно предположила Мальва. – Притом у них долг перед гваффом. А если я правильно понимаю натуру этого народа, то вряд ли Гвидоний будет платить за то, что можно получить даром.

– Не знаю, – всё так же задумчиво протянула Кармин. – Кстати, о драконьих яйцах. Как они собираются ими завладеть?

– Предлагают нанять гномьих охотников.

– Цена?

– Сто дублонов.

– Ох уж эта пресловутая жадность гваффов! Ты только посмотри!

– Ну да, даже и эти небольшие деньги не хочет платить. В этом все гваффы.

– Денег у гавров, стало быть, нет, раз пришли к тебе.

– Да, завтра, думаю, нарисуются с утра. Что мне с ними делать?

– Знаешь, – улыбнулась слегка Кармин, – а ты попридержи их пока рядом. Надо посмотреть, как события будут развиваться дальше.

– Будет исполнено, – поклонилась Мальва.

12

Вара после встречи с Гвидонием заскочила в старейший банк Флинна «Дублон-Банк». Здесь она числилась по разряду ВИП-клиентов, что давало ей определённые привилегии, которыми она часто пользовалась. Например, для неё банк был открыт круглосуточно, что было немаловажно, поскольку клиент бывал у неё разный.

В банке Вара положила денежку, взятую у Гвидония, в сейф (не тащить же всё в дом) и достала из своей персональной ячейки несколько предметов, о существовании которых знали считаные единицы. Да и Вара раньше не могла представить, при каких обстоятельствах они ей могут понадобиться, а вот пришло время и для них.

Среди таковых оказались: довольно большой герметически закрытый ящик квадратной формы, чёрного, даже антрацитового цвета. Кроме этого, несколько шаров, по размеру похожих на теннисные. Свёрток с чем-то лёгким внутри и большой старинный бумажный веер с перламутровыми накладками на ручке.

Всё это Вара бережно уложила в чемодан, появившийся вроде как из ниоткуда, и вышла из банка.

Дом, который она снимала, находясь на Флинне, был неподалёку. Так что вскоре она оказалась в своих апартаментах, защищённых по самому высокому классу магического воздействия. Здесь можно было немного расслабиться и ещё раз всё обдумать. Игра намечалась рискованная. Даже слишком. И все расклады надо было продумать заранее.

Встревожил её сегодня Гвидоний. Не сам по себе, но своим поведением. Слишком уверенно держался. А ведь она ничего не смогла прочитать больше того, что он сказал. Либо так честен, либо…

«Эх, Гвидоний, старый лис, ёрт бы тебя побрал!»

Обычно Вара ненормативную лексику не использовала, но тут случай был особый. Несколько удивило её и то, как легко в этот раз гвафф расстался с деньгами. Это на него не похоже. С другой-то стороны, деньги были не его, а Джербы. А чужие деньги, как известно, тратить не только легко, но ещё и приятно.

При мысли о Джербе Вара немного помрачнела. Лишний рот, он ведь не только ест, он ещё и говорит. И куда могло завести их предприятие, если Джерба решит действовать самостоятельно, она даже думать не хотела.

Войдя в свои покои, Вара разделась и набрала в ванну воды. В таких случаях горячая вода – самое что ни на есть правильное средство.

Её ванная была роскошно убрана. Дорогая мебель, изысканная отделка, лучшие косметические средства для тела. Окна в пол выходили в цветущий сад. На ванную Вара тратилась, не жалея средств. Она дорожила теми моментами неги, которыми здесь наслаждалась.

В зеркалах отразилась ладная фигура волшебницы. Полюбовавшись на себя, Вара с истомой погрузилась в воду и закрыла глаза.

Её восхождение к вершинам известности и мастерства было в определенной степени стремительным. Для посторонних. Для тех, кто страшно завидовал тому, как ещё позавчера никому не известная провинциалка смогла войти в доверие и работать с самыми могущественными тузами Флинна.

Но не для неё. И свой секрет Вара не намеревалась открывать никому и никогда. Кстати, это Джерба фон Глориус одним из первых поверил в неё. Он же познакомил её с Гвидонием, ёрт… (ладно, просто Гвидонием) И вот оно как развернулось.

Больше всего в этой истории Вару заботил даже не риск пересечься с Высшими Сидхе. Больше всего её напрягала ситуация с Ключевым заклинанием. Из манускрипта следовало, что доступ к Розе Мерлина открывается после особого обряда с использованием давно забытых магических приёмов. Докопаться до их сути сейчас, спустя столько веков, не представлялось возможным. По крайней мере для Вары. Но любой пароль можно сломать. Вопрос в средствах.

И такое средство Вара знала: кровь древнего. В её сознании возникло старинное предсказание, и она даже внутренне поёжилась, несмотря на горячую воду, от воспоминания, как она об этом предсказании узнала.

Древний, с кровью древнего – на руках.

Ворон, что невидим, – в облаках.

Тот, кто рядом, тот растает – словом на устах.

Круг замкнётся, и восстанет – вечный прах.

Для любого другого это был просто набор непонятных слов. Но не для неё. Не для Вары из древнего народа Калья. Оставалось только Ключевое заклинание. Его точная формула. Это и был главный козырь Вары. И без неё Гвидоний бессилен. Ему никогда не получить доступ к Розе. Ну разве что сами Высшие Сидхе вдруг решат ему помочь. Чего не будет никогда и ни за что.

Не для того Вара прошла столь длинный путь, чтобы какой-то Гвидоний смел помешать ей. Хотя партнёр он нормальный, заказы подбрасывал хорошие, платил исправно, но…

Тут мысли Вары прервал мелодичный звон. Этот звон означал, что кто-то пришёл и желает получить аудиенцию. У Вары, как и у любой уважающей себя колдуньи, была ученица. Её небольшая комната находилась на втором этаже здания.

Вара зачерпнула в ладонь воды с пеной, что-то прошептала тихо и дунула на ладонь. Над ванной поднялся разноцветный мыльный пузырь и быстро поплыл в сторону комнаты ученицы. Послание отправлено, посетителем пока займётся её ученица, но ванну, к сожалению, всё-таки придётся покинуть.

Вара вздохнула, пошлёпала в задумчивости ладонями по воде и стала потихоньку подниматься. Через минут пятнадцать она вышла в холл, посвежевшая и повеселевшая. В холле её ожидал старенький брауни. Его облик был ей как будто знаком. Приглядевшись, она его узнала. Это был слуга Джербы фон Глориуса.

– Позвольте передать вам личное послание господина, – учтиво поклонившись, сказал слуга и протянул Варе плотный конверт.

Она кивнула в ответ и взяла письмо. Ну что же, ход сделан. И он означал одно: Джерба в игре.

13

Слёзы струились по лицу Солипатроса. Но он их не чувствовал. Он весь как-то заиндевел, замёрз и от пережитого словно бы потерял самого себя. Да так, что и не представлял, где искать эту пропажу. Ягиня смазала чем-то дурнопахнущим его конечности и дала ему травяного отвара. Вроде полегчало поначалу, а потом снова накатила хмарь на душу.

«Как же это, а? – не переставая, крутилось у него в голове. – Это же со мной. Не верю».

Но молчал Солипатрушка, молчал. Только слёзы ещё капали. Молчал, когда Кащей подвёл к нему чёрного как смоль коня, помог взгромоздиться на него и прихлопнул по крупу, провожая эту странную пару.

– Смотри только не говори с ним, – напутствовал Кащей, – а то не ровён час – доведёт до беды.

– Да, правильно Кащей глаголет! Молчи, ни с кем не заговаривай. С ним-то уж точно, – поддакнула старуха и кивнула на коня. Тот подозрительно покосился.

– Если всё будя хорошо, то к вечеру у Серых гор и окажисся. А там уж сам, милок, сам. Ищи своего орфелика. Нам он не товарищ.

– Да, паря, – как бы невзначай вспомнил Кащей, – вот ещё што. Поводья держи крепко. Смотри, чтобы шёл ровно. Да не зевай, если кака напасть случится. А уж если случится, то поддай ему в бока да дёру. Не ровён час словят тебя, как Мазай зайца. Тогда уж не обессудь, никто не поможет. Ну, давай, паря, давай.

Солипатрос помял поводья, которые ему всунул Кащей, да так безвольно и отпустил их. Впрочем, конь и без поводьев дело знал туго. Шёл себе да перебирал копытами. Два раза шагнул, а избушка бабулина уж и сгинула из виду. Ещё два раза шагнул – и ощутимо потеплело.

Пейзаж сменился. Стало поинтереснее, да и солнышко поддавало позитиву. Но Солипатрос всё молчал. Хотя слёзы высохли.

Молчал, но стал потихоньку посматривать по сторонам. Появился какой-никакой, а рельеф. Холмики, небольшие горочки. Рощицы из низких дубков чередовались с цветочными полянками. И никого.

– Ну всё, не могу больше! – внезапно раздалось над ухом у Солипатроса.

Он вздрогнул, настолько это было неожиданно. Да и чего было ещё ожидать? После вчерашнего дня нервы у него были, мягко сказать, никудышные.

– Молчи, молчи, всегда одно и то же! Надоело! – снова прозвучал чей-то громкий голос.

Солипатрос удивлённо покрутил головой. Никого.

– Чего головой вертишь? Смотри кивало-то не отверти. А мож, не нужно оно тебе, кивало твоё?

– К-к-кто здесь? – выдал гениальный вопрос Солипатрос сдавленным голосом.

И хотя после пребывания в печи его взволновать уже ничего не могло (так ему казалось), всё же он был немного заинтригован. Впрочем, одна идея насчёт этого голоса у него всё же была.

«Поехала-таки крыша. С другой стороны, а как иначе после такого-то?» – грустно вздохнул Солипатрос.

– Да не вздыхай ты, окаянный, так! Аж мурашки побежали. Ну что за народ! Ты лучше вниз посмотри, вот он я.

Солипатрос послушно посмотрел вниз. Травка, кустики, цветочки.

– Да не туда!

– А к-к-куда? – робко полюбопытствовал Солипатрос.

– О-о-ой, ну что за народ! Ну что за тупни! Да вот же я! Под тобой!

– Конь, что ли? – поразился своей догадке фавн.

– Сам ты конь, – с горечью, как показалось Солипатросу, ответил голос.

Потом хмыкнул и уже более покладистым тоном ответил:

– Ну конь, раз тебе так понятнее. Смотри.

И вороной жеребец, на котором ехал Солипатрос, поднял голову и заржал, косясь глазом на фавна.

– Что, по-конски лучше понимаешь? – с сарказмом поинтересовался голос.

– Нет, вообще-то, – честно ответил Солипатрос. – А всё-таки вы кто?

– Кто-кто, ну конечно, конь в пальто! Других-то вариантов нет ни у кого, да? Нет, ну ты смотри, везёшь его, а он ещё и обзывается!

– Извините, – приложил руки к груди Солипатрос (всё-таки он был из цивилизованного мира), – извините, пожалуйста.

– Да ладно, – миролюбиво ответствовали фавну. – Тебя как звать, величать?

– Солипатрос к вашим услугам. – Он наклонил голову. – С кем имею честь?

– Тьфу, ну что за сопли! – разочарованно произнёс голос. – И откель только такие берутся! – задал он вопрос, типа сам себе. – С такими замашками ты здесь долго не протянешь. Сожрут тебя!

– Дак это… почти, – грустно хмыкнул Солипатрос.

– Почти не считается, – назидательно ответил голос.

– И всё-таки как ваше имя? – снова полюбопытствовал фавн.

– Мила-а-ай, ну ты кадр! Если б я знал, чё, сидел бы ты на мне, как думаешь?

Солипатрос окончательно запутался. Его мозг, ещё пребывавший в смятении, отказывался понимать происходящее.

– Я не понимаю, – горестно выдохнул он.

– Ну что тут непонятного! Добрый молодец я был. Когда-то. Сам уж не помню когда. А щас заколдован. Яга заколдовала меня. Вот вишь, в коня превратила и служить себе заставила.

– Это как это?! За что это?! – поразился фавн.

– Вопросов глупых много задавал. Вот за что! И имени своего я не помню теперь. А как вспомню-то – тут колдовство и спадёт.

– А-а-а, – понимающе протянул Солипатрос. – Надо же как вас угораздило.

– Да уж угораздило. Смотри, как бы тебя так же не угораздило. Больно странный ты.

– А может, вас Иваном звали? – проблеснула у Солипатроса догадка. – Вроде так здесь молодцев зовут.

– Ага, блеск догадка, – издевательски буркнул голос. – Думаешь, всех дураков Иванами зовут?

– Нет, что вы… – начал было Солипатрос.

– Да ты на себя посмотри, – так же издевательски сказал голос. – Умник нашёлся. А если хочешь имя, то Болтуном меня зовут некоторые товарищи, которые, между прочим, нам вовсе не товарищи.

– Рад познакомиться, – вежливо сказал фавн.

– Это правильно, – одобрил Болтун, – в нашем деле главное – научиться радоваться. Вот на меня посмотри. Был я себе парень-молодец, а щас вожу всяких пней на себе. Мне б печалиться, грустить, а я – не-е-ет! Позитив, брат, надо везде уметь найти.

– Да уж, – грустно протянул Солипатрос, – с этим у меня проблема.

– Да какая там у тебя проблема! – с ходу отмахнулся Болтун. – Вон сам говоришь, хотели съесть, а не съели. Радоваться надо, нет? На твоём месте я б песни горланил да выпил бы чего веселящего. Кстати, это идея. Выпьем?

– А вы как это?.. – затруднился задать вопрос Солипатрос.

– Я – как все. Чего ты? Думаешь, конь, так и выпить нельзя? Ничто конское нам не чуждо.

– Да у меня же дело! – вспомнил вдруг фавн. – Мне же если и его ещё не сделать, то совсем кранты. Долг у меня.

– Долг… это я понимаю, – рассудительно заметил Болтун. – Но ничего, мы же недолго. Тут одно классное место есть, – Болтун понизил голос, словно делился секретом. Там полевики пиво варят. А они, скажу тебе, в этом толк знают. Я по случаю познакомился с одним. Иногда заскакиваю на пару вёдер.

– На сколько? – не понял Солипатрос.

– Чего на сколько? – не понял тот. – А, вон ты о чём. Ну, знаешь, по-конски жить – по-конски пить!

На этот перл Солипатрос не нашёлся что ответить. Болтун, видимо, принял его молчание за согласие и свернул куда-то в лихую сторону.

14

На подкуп Кренделя ушли последние ресурсы гавриков. «Но раз пошла такая свадьба, то подоим и козла», – так любил говаривать папаша Фуни. Эту же фразу Фуня в качестве аргумента привёл и здесь, потому как «отступать им теперя никак, да и некуда». С этим железобетонным аргументом гавры согласились без лишних разговоров.

Хмурый Крендель после долгих уговоров сломался и рассказал, что у Гвидония сегодня вечером встреча с какой-то важной птицей. Забронирован ВИП-кабинет, и даже усилена охрана. По слухам, правда. Ничего более существенного он товарищам не сообщил, сочтя, по-видимому, оплату недостаточно высокой. Но парням и этого хватило.

Где располагался ВИП-кабинет, они знали. Так что не мешкая троица приступила к выполнению задуманной Феней хитрости, пока Крендель не передумал помогать.

План у парней был не особенно затейлив: посмотреть ВИП-кабинет, найти укромное место и спрятаться. А дальше – ухи, ухи. Чем-чем, а ушами гавриков природа одарила щедро. Были они круглые, большие и оттопыренные. У кого больше, у кого меньше. Самой замечательной их особенностью было то, что даже в громком шуме и гаме любой гаврик мог выделить именно те звуки, которые ему нужны, и отчётливо их расслышать.

Первым сюрпризом был тот факт, что в комнате были только стол (стулья приносили по количеству гостей), ковер на полу и несколько пейзажей на стенах. Всё. Прятаться было негде.

– Засада, – прошепелявил Феня. – Вот же непруха!

– Да капец, – с готовностью поддакнул Капец.

Но Фуня был молчалив, сосредоточен и деловит. На партнёров внимания не обращал, присматриваясь к столу. Потом обошёл его, присел возле него, потёр ладонью, поцокал в восхищении и выдал:

– Нормалёк.

Капец с Феней переглянулись, но на всякий случай решили промолчать. Фуня меж тем посмотрел на них удивлённо (чего, мол, уставились) и махнул рукой, приглашая на выход.

На выходе Фуня бодро зашагал куда-то вдаль. И даже посвистывать начал. Партнёры, пожав плечами, потянулись за ним. Через пару кварталов Капец не выдержал и спросил:

– Куда идём?

Феня, приняв вопрос на свой счёт, помотал головой, а Фуня вроде бы как вопрос и не заметил.

Товарищи тем временем забрели в какую-то глухомань, где начинался пустырь, поросший разного рода сорняками.

– Так куда идём?! – уже конкретно Фуне в спину крикнул Капец.

Тот удивлённо повернулся, как будто увидел его в первый раз, и ответил небрежно:

– Не знаю.

Капец от такого ответа слегка опешил и совсем уже засобирался предпринять решительные действия, как Феня, очевидно что-то смекнувший, успокаивающе похлопал его по спине и задал улыбающемуся почему-то Фуне свой вопрос:

– За чем идём, бро?

– За этим! – торжествующе ответил Фуня, кивая на землю.

На земле среди разного рода травы и кустов рос жухлый, невзрачный цветок.

– А-а-а, так бы сразу и сказал, – обиженно протянул Капец. – Трудно, что ль?

– Да, бро, – одобрительно сказал Феня, – это ты круто придумал.

То, что круто придумал Фуня, было цветком, но особенным. На Гавре его звали остроухом, а в остальной части вселенной – остролистом. И всё потому, что только гавры могли использовать его магию. И здесь Фуня был, конечно, на высоте. В тех условиях, которые у них были, использование остроуха было отличной идеей.

Вкратце дело было в том, что если поместить один листочек остроуха в какое-то место, а другой – в другое, хотя бы и за километр, они будут слышать друг друга. И то, что услышит один, может услышать и другой. И передать. А вот это-то и нужно было гаврикам.

Жизнь постепенно поворачивалась к ним светлой стороной, и они заметно повеселели.

Дальше всё было делом техники. Фуня, наклонившись осторожно к цветку, стал что-то ему нашёптывать. Капец с Феней отошли, чтобы не мешать заклинанию.

Самым сложным было разместить листок в таком укромном месте, чтобы и слышимость была отличная, и никто не заметил. Над этим гаврики и трудились, пока не пришёл мрачный Крендель и не выпер их по причине позднего времени и приближающейся встречи босса.

Впрочем, парни всё уже установили в лучшем, как им казалось, виде. Листок остроуха был спрятан под ножкой стола, да так незаметно, что и уборщик бы его не увидел.

Без гроша в кармане, но с надеждой (не у всех ли великих дел такое начало?), гаврики вывалились из ресторана Гвидония и направились в укромное место, которое наметили заранее. Теперь им оставалось только ожидание. А вот с этим у них, как и у всех гавриков, была проблема. Оставаться на одном месте им было крайне тяжело по причине особенностей характера. Зная об этом, Капец запасся потёртой колодой карт, о чём с гордостью и сообщил братанам.

– Молодец, – одобрил предусмотрительность Феня.

– Точно! – поддержал Фуня. Потом поковырял в носу и категорично сообщил: – Четвёртый нужен тогда. В кварт втроём неинтересно играть.

– Где мы тебе четвёртого достанем? – удивился Капец. – Да и это… у нас же хитрость военная, а лишний рот – лишний язык. Так твой папаша гуторит, кажись.

– Ну да, ну да, – хмуро и нехотя покивал головой Фуня.

Так и осталось непонятным, относилось ли это к тому, что говорил его папаша, или к идее секретности мероприятия. Но так или иначе троица засела в красиво подстриженных кустах неподалёку от ресторана и приготовилась заполучить-таки свой козырь.

В ресторане тем временем начались приготовления. Встреча была назначена на восемь вечера. До неё оставалось минут сорок, и тут всё пришло в движение. Уж что-что, а персонал у Гвидония дело знал. И его заведение заслуженно пользовалось спросом в определённых кругах флиннского народа. Кормили вкусно, сервис работал как часы, да и разнообразные допуслуги всегда были доступны для завсегдатаев.

ВИП-комната, впрочем, работала совершенно отдельно от ресторана, полностью оправдывая своё название. Вход у неё тоже был отдельный, дабы никто не видел, что за персоны прибывают к уважаемому Гвидонию на чашку выдержанного сапира.

И этот вход был аккурат напротив кустиков, в которых схоронились гаврики. А у них как раз намечался интересный расклад в кварте, при котором Фуне светил хороший куш, но при этом и у товарищей были весьма возможные (и приятные) расклады.

– Если начал ты игру – не закончишь никогда, – продекламировал, как спел, Капец, и подмигнул Фуне:

– Так твой папаша вроде говорит, когда играть садится?

– Да нет, – не согласился Феня, – он обычно говорит так: если сел дурак играть, то с таким же дураком.

– Чё это с дураком сразу! – насупился Капец, не понявший юмора.

– Тише, – прервал их насторожившийся Фуня, – кажись, приехал кто-то.

И действительно, через пару минут они воочию увидели появление гостей. Гости прибыли на тяжёлых фалафанго. Этот род тягловых животных не пользовался особым спросом у знати Флинна по причине некой медлительности. Особенно в сравнении с м’фулликами.

Но определённый контингент уважал их за отличную защищённость. Даже поранить их было задачей архитрудной, а уж убить…

Из экипажа («Наверняка бронированного», – подумал Капец), сделанного из тёмно-серого, почти антрацитового металла, важно и с достоинством высадился плотный невысокий перец в чёрном плаще и чёрной широкополой шляпе. Лицо было полностью скрыто этой самой шляпой. Вокруг него мигом образовался круг из телохранителей, и вся бригада прошествовала в ВИП-комнату.

Лишь на краткий миг перец чуть обернулся, заходя в услужливо открытую дверь, но этого было достаточно, чтобы глазастый Капец понял, кто это, и трясущимися от волнения губами прошептал:

– Ёрт побери Гвидония. И сдавленно сглотнув, добавил гари офигевшим товарищам: – Это Марвин Синегубый.

15

Эджи Кармин была из королевского дома Нимфии. И это давало ей существенные привилегии. Например, доступ к королеве Селестии. Не то чтобы она этим часто пользовалась (хватало дел и без того), но при случае не стеснялась войти напрямую в покои. Тем более что и сама королева приходилась ей праправнучатой племянницей.

– Ваше Величество, – вежливо поприветствовала Кармин королеву, – есть небольшой разговор.

Селестия тонко улыбнулась и приветственно махнула рукой, указывая на глубокие удобные диваны в своём небольшом алькове. Здесь можно было говорить абсолютно свободно, не боясь, что хоть одно слово уйдёт на сторону.

– Какая тревога привела вас, уважаемая Эджи?

– М-м, – качнула головой Кармин, – ещё не тревога, но предчувствие.

– Вот как?! – королева удивлённо приподняла левую бровь. – Наши предсказательницы мне ничего не сообщали.

– Может быть, рано, а может быть, действительно нечего, – помедлив, сказала Кармин, – но поскольку дело касается Стразы, я решила посоветоваться с вами, моя королева.