скачать книгу бесплатно
Нимфа была существом женского рода. Выдающимся образчиком. Причём во всех отношениях. Предпочитала пёстрые ткани. Настолько, что глаза разбегались от изобилия несочетаемых цветов. Волосы у неё были оранжевые. Глаза синие. Губы тщательно и обильно обведены жёлтой помадой.
Кроме того, на ней была разноцветная блузка с хо-о-оро-шим декольте. Выглядело это всё весьма фривольно, поэтому и растерялся гаврик. Видать, он ожидал чего-то более таинственного и возвышенного.
– Кто тут у нас? – весело спросила Её Высочество Мальва Нардийская.
Фуню слегка повело, но на подхвате стояли товарищи и не дали ему упасть.
Нимфа, довольная произведённым эффектом, приветливо улыбнулась всем.
– Ма-а-альчики, – её голос был бездонен и глубок, как глотка пьяницы, – заходите.
В апартаментах нимфы царил творческий хаос. Разнообразные артефакты, волшебные предметы, принадлежности для колдовства, какие-то книги, обувь и забытая одежда лежали тут же.
Смахнув странные засушенные предметы с ближайшего дивана, Мальва приглашающе махнула рукой гаврикам. Сама осталась стоять. Те робко заняли позицию и замолкли.
– Ну, чего затихли, – поинтересовалась нимфа, – говорить будем?
Гаврики слегка повозились, а потом вперёд высунулся Капец. Как родителю идеи, ему предстояло и отдуваться за всех.
– Мы вот это… – начал он неуверенным голосом.
– Понимаю, – поощрительно кивнула Мальва. – Проблемы у вас? Вижу, вижу. Не печальтесь, рассказывайте. Только должна вас предупредить: деньги вперёд. Хотя (тут она задумчиво постукала пальчиком по подбородку) для вас, как для новичков, предлагаю выбор: почасовая оплата или гонорар за успех. Почасовая выгоднее, если дело небольшое. Беру всего лишь один флиннский дублон в час.
При этих словах гаврики побледнели и нервно сглотнули.
– Так мы это… – опять попытался что-то сказать Капец.
– Можно и по-другому, – согласно поддержала нимфа, – но деньги вперёд.
Тут Капец стушевался окончательно, и повисла пауза.
– Денег нет, – раздался чей-то твёрдый голос.
Капец аж вздрогнул. Голос Фени он сразу и не узнал.
– Но они будут. Мы хотим предложить выгодное дело. Вот.
Гаврики согласно закивали головами. Уверенный голос Фени придал им веры в себя, и они встрепенулись. Даже Фуня уже смотрел на нимфу с более-менее вменяемым выражением лица.
– Выгодное… что? – Улыбка нимфы растаяла.
– Дело, – не ослабил напор Феня.
Он поймал кураж, что с ним бывало время от времени, и не хотел останавливаться:
– Озолотимся на фиг.
Потом чуть помолчал и, упрямо вскинув подбородок, выдал:
– Зуб даю!
Нимфа слегка обалдела от такого напора и чуть приостановилась, внимательно разглядывая Феню. Тот, приободрённый тем, что его не вышвырнули сразу же, продолжил:
– Есть у нас знакомец, авторитет местный, делец-чудила. Гвидонием звать. Задумал он что-то. И, смекаем мы, что-то прибыльное. Запонадобились ему для этого дела драконьи яйца. Вот мы и подумали: надо бы покумекать со знающим человеком, для какого-такого дела ему они могут пригодиться. Да и самим это дело провернуть.
Тут и Фуня решил вставить словцо, пока Феня набирал воздух:
– А лучше вас нету, так мы к вам вот и…
– А ещё нам нужен этот… как его… авнас, – встрял Капец, испугавшись, что товарищи забудут главную цель. – Чтобы зарядить гномьих охотников за яйцами.
И, оглянувшись по сторонам, торопливо закончил:
– А то нам капец будет.
Хохот, который выдала Её Высочество, был, вероятно, слышен во всех углах Армира. Смеялась она долго и со вкусом. Гаврики сначала спесиво смотрели на неё, приосанясь, предположив, что дама радуется и ржёт от счастья. Но потом смекнули, что, может быть, оно и не так вовсе, и скисли.
– Авнас, значит, хотите? – сквозь смех спросила Мальва. – И сколько?
– Меньше чем за сто дукатов охотники не возмутся, – почесав голову, неуверенно сказал Капец, – и то уговаривать надо.
Эта реплика вызвала у волшебницы ещё один продолжительный взрыв смеха, который закончился почти что всхлипываниями.
– Парни, – вытирая слёзы рукавом, сказала нимфа, – ну вы жжёте! Всегда так?
Фуня, грустно глядя на неё, со вздохом уточнил:
– Значит, денег не будет?
Мальва щёлкнула пальцами, и входная дверь открылась сама собой. Намёк был ясен, и гаврики, подталкивая друг друга, потянулись на выход. Связываться с квалифицированной колдуньей они не хотели ни при каких обстоятельствах. Исход мог быть и похуже табуреток Гвидония.
Уже выходя, Фуня (а он шёл последним) повернулся и громко, почти с отчаяньем бросил:
– А яйца Гвидоний собирается переправить на Стразу Вот! Эх, зря вы так с нами! Мы – кадры ценные.
Откуда уж он взял эту информацию, узнать не представляется возможным. Прозрение, не иначе. Да только и оно не помогло. Лишь только гаврики переступили порог, дверь со смачным звуком захлопнулась чуть было не прищемив им одно место.
– Ну и что теперь? – повернувшись к товарищам, печально поинтересовался Капец.
Фуня заворожённо смотрел на закрывшуюся дверь, словно не верил, что такое могло случиться. Он, в общем-то, уже свыкся с планом и почти что почувствовал звон монет в своём кошельке. Это ощущение ему нравилось очень, и, встретившись с суровой реальностью, в которой для него ничего не звенело, он натурально отморозился.
– Щас, подожди, – прошептал он, гипнотизируя дверь.
Капец с Феней сочувственно переглянулись. У Фени даже рука потянулась повертеть у виска. Но в этот самый момент дверь открылась, на пороге выросла Мальва и, приветливо глядя на гавриков, сказала:
– Ма-а-альчики, мы, кажется, не договорили. Зайдёте?
8
Пламя гудело страшно. Его языки лизали копытца Солипатроса, и запахло палёным.
«А скоро запахнет и жареным», – пронеслось в мозгу фавна.
– Бабушка, вы чего! – заверещал он, наконец осознав всю реальность происходящего. – Не на-а-адо! Пожалуйста!
– Эх, милок, проснулся, – откуда-то донёсся голос старухи. – Это зря. Спал бы себе дальше, всё ж полегче тебе было бы.
– Мяу, – согласился кто-то в сторонке.
– Да ты не дрейфь, милок, – продолжила добрая бабушка, – это недолго. Щас ещё полешек подброшу.
Меж тем пламя загудело ещё сильнее, и Солипатрос явственно почувствовал, как его хвостик свернулся и затрясся от страха перед неминуемой участью. Доска с его телом втягивалась в печь, как в утробу.
– Я из Армира! Я самого Гвидония знаю! – решил сменить тактику Солипатрос. – Убийства запрещены на Хрустальных берегах! Вы б-б-будете наказаны! Я пожалуюсь! А-а-а, больно! А-а-а!
– А здесь тебе не Хрустальные берега, мягонький, – раздался чей-то грубый скрипучий голос. – Здесь тебе самая что ни на есть жесть.
Над Солипатросом (той его частью, которая ещё оставалось вне печи) навис невесть откуда взявшийся страшный худой старичище с железной короной на голове.
– И таких, как ты, сладенький, здесь дают на завтрак.
– Дедушка, а вы кто? – севшим голосом спросил обалдевший фавн.
У него от испуга, по-видимому, начала теряться чувствительность. И он даже чуть забыл о пламени.
– Коли не знаешь, так и ни к чему тебе знать. Щас-то уж чего? – хмыкнул тощий. – Давай, родимая, принимай, – кивнул он печке.
Солипатрос понял, что это конец. До него дошло, что он не во сне, что он доживает последние минуты, что он, такой распрекрасный и возвышенный, скоро станет просто куском горелого мяса. Прощайте, вино, картишки, девочки. Вспомнилась некстати и жёнушка. Её любимая фраза: «Говорю тебе, Соля: ты плохо кончишь».
Вся его сущность сначала словно застыла, а потом взбунтовалась от такой фатальной несправедливости. И он заговорил. Торопливо, сбивчиво. Словно это был его последний шанс, а слова – соломинкой над пропастью:
– Я очень важная персона. Я здесь по очень важному делу. Я с очень важным поручением к гномьему орфелику О’Брайану. У него дела с Гвидонием. А Гвидоний – большая шишка. Он что-то задумал. И, если я не попаду к орфелику, дело не выгорит. Я заплачу. Он заплатит. Сколько скажете.
– А запах-то хорош, – донеслись до слуха Солипатроса слова старухи. – Давненько такие жирненькие не попадались.
– Мяу!
И тут в мозгу у Солипатроса что-то как будто щёлкнуло. Он словно понял нечто. То, что из разрозненных кусочков лежало в сознании и никак не складывалось, а тут раз – и сложилось. Вспомнил он один разговор, случайно подслушанный, и как бы озарило его. Он тихо пробормотал, уже прямо из печи:
– Драконьи яйца на Стразе…
– Скоро, кисонька, скоро, – ворковала старуха.
А потом спросила кого-то:
– Чего?! Чего он сказал?
– Слышь, паря, – голова старичищи появилась у печи, – повтори, чего сказал.
– Он хочет переправить сюда драконьи яйца. Вот для чего ему нужен орфелик, – словно в бреду тараторил фавн.
Пламя в печи поутихло. Дым от опалённых конечностей поднимался вверх и щекотал ноздри Солипатроса. Впрочем, ему было уже всё равно. Почти. Он впал в какое-то странное состояние. Всё видел, но ничего не слышал и не понимал.
– Кащеюшка, чёй-то он бормочет, не пойму? – повели меж тем разговор сотоварищи.
– Давай-ка, старая, пока притормозим с этим мягоньким. Выяснить надобно, о чём шухер, – сказал старичище. – На руках-то у него… видела?
– А то ж, – покачала головой старая. – Издаля почуяла. Ну так и решила: всё одно ему теперича, а нам утешение было бы.
– Мяу? – вопросительно подал голос кот, недоуменно глядя на Солипатроса.
– Ш-ш! Вдругорядь попробуем, – махнула рукой ему старуха.
– Жалко лешего, – вздохнул Кащей. – Как это он его ухлопал-то? С виду хлюпик сопливый. Надо же.
– И то, – согласилась та. – Хоть и жуть какой вредный леший-то был, да всё равно нашенский.
Они покивали головами и призадумались. Дело тут принимало хитровывернутый оборот.
– Спокон веков на Стразе драконьих яиц не было, – размышляя про себя, сказал задумчиво Кащей. – Да и драконов последних извели так давно, что даже я не помню. А уж я-то пожил. Один Горыныч остался.
– Не для него ль гостинец? – предположила старуха.
Кащей повернулся к ней с удивлённым лицом. Да и сама старая закаменела от такой догадки.
– Ну ты, Ягинюшка, даёшь! – свистнул Кащей. – Сама-то поняла, чего сказала?
– Дык я это… – начала оправдываться та.
– Вот и думай, прежде чем болтать всякое! – строго прервал её тот. – А то не ровён час…
– Ладно, ладно! – замахала руками старуха. – Ёрт попутал!
– Ну, попутал или не попутал, а слово вылетело, – резонно заметил Кащей. – Стало быть, и нам не худо проверить, так ли это. К кому он скакал-то? Чего говорил?
– К О’Брайану вроде.
– Так он же помер, болтали.
– Значит, не помер. Но я его триста лет уж не видела. Натурально. И, сказать по правде, ещё бы столько не видеть!
– Да-а-а, гнусный тип, – согласился Кащей. – Но он единственный, кто к Горынычу доступ имеет.
– А ты-то, Кащеюшка, – удивилась старуха, – разве с ним не тип-топ, с Змеем Горынычем нашим?
– Увы! – вздохнул тот. – После того случая с чародеем не тип-топ.
– Дак это когда было! – протянула Ягиня.
