скачать книгу бесплатно
– Он шумел больше остальных. Мне доложили, – ответила Катя строгим голосом.
– Да, но так нельзя…
– Никаких «Но»! – прервала его Катя. – Этого достаточно! И почему нельзя? Позвольте поинтересоваться? – она повысила голос, распаляясь еще больше. – Я у себя дома и хочу напомнить вам это еще раз, если вы забыли!
– Я хотел сказать, что он не понимает по-русски – оправдывается прораб – недавно приехал, не успел привыкнуть и все такое.
– Тем хуже для него! Объясните ему! – Катя подошла ближе к рабочему, разглядывая его – И почему от него так воняет?
Изменившись в лице, она внезапно, с остервенением пихнула его ногой. Тот упал, его подняли. Прораб попытался остановить Катю, вытянув руки, но она оттолкнула его с непонятно откуда взявшейся в этой хрупкой женщине силой, да так сильно, что он тоже упал.
– Помойте его! – закричала Катя, показывая пальцем на рабочего, и сделала знак охранникам. Его потащили к реке и сбросили в воду.
– Он не умеет плавать! – воскликнул прораб, подбегая к берегу.
– Вот и помогите ему! Прыгайте следом! – Ответила Катя и засмеялась.
Постепенно она потеряла интерес к происходящему, и через некоторое время ушла, ни разу не оглянувшись. Прораб вытащил рабочего из воды и привел его в чувство. Прислуга наблюдала за этим из окон, какое-то время, пока не разошлась.
Катя поднялась к себе и не успела войти, как раздался телефонный звонок. Она приложила телефонную трубку к уху:
– Хорошо, приезжайте только сегодня. Через час, но не позже. Два максимум. Тогда я приму Вас.
Она подошла к окну и стала смотреть на озеро в подзорную трубу.
Вошел Сергей Иваныч. Он поздоровался и сел с безразличным видом на диван.
– Сергей Иваныч, а кто это там рыбачит у берега? – спросила его Катя.
Он посмотрел в окно и ответил:
– Не знаю, какой-то человек, рыбак, наверное, – он взял у нее трубу. – Сейчас разберемся.
– Там же висит объявление! На нем написано все крупными буквами, читать он не умеет что ли? – не унималась Катя.
– Сергей Иваныч, вы чего хотите чаю или кофе? – Катя поманила горничную пальцем, когда та вошла.
– Да, не откажусь посидеть с вами, все равно чего, без разницы, – ответил он, двигая стул.
Я вошел и поздоровался. Катя любезно взглянула на меня, приглашая присоединиться. Не знаю почему, но мне захотелось обнять ее и не отпускать никогда.
Я посмотрел в окно и увидел, как к лодке, на которой сидел рыбак, подошел катер. На его палубе показались двое, они растормошили рыбака, отобрали у него удочки и, переломав их, выкинули за борт. Недолго думая, рыбака выкинули следом.
– Туда его, и поделом! – Катя засмеялась, наблюдая происходящее, она сказала сквозь смех. – Когда кому-то хочется приключений, то мы их организуем очень быстро, надо сказать.
– Точно так, – подхватил Сергей Иваныч и тоже осклабился. – Рабочие в башне уже познали это на собственной шкуре, что-то больше не шумят.
Они переглянулись, продолжая хихикать:
– Смешно, ей Богу! – Сергей Иваныч снова оскалился. – Как в мультфильме! Здорово! Но человека жалко.
– А чего ему будет? – Катя перестала смеяться. – Да, он и не человек вовсе. Нормальные люди читать умеют. А этот? Алкаш, наверное, – она повернула голову и равнодушно уставилась в окно, помешивая ложечкой в чашке.
– По-моему, он и плавать не умеет, – добавила она через некоторое время. – Да! Не видно, что плывет. Взмахи рук? Их нет!
Сергей Иваныч привстал со стула, всматриваясь:
– Может, людей послать? Вдруг, он тонет?
Катя удивленно посмотрела на него и пожала плечами:
– Да, ладно вам, полноте. Когда вы сбили человека машиной, что-то я не заметила такого беспокойства в ваших глазах. И вообще, кто вам сказал, что его надо было толкать в воду? Я не говорила.
Она отпила из чашки и поставила ее на стол.
– И перестаньте в человечность играть! – заметила она недовольно.
Я, пользуясь случаем, брал из вазочки конфеты и уплетал их одну за другой. Раздался стук в дверь. Вошли двое, они принесли какие-то деловые бумаги на подпись.
Катя встала из-за стола и пригласила их в свой кабинет. Мы с Сергеем Иванычем встали и пошли следом. Так как делать было больше нечего.
Когда мы вошли, двое пришедших стояли в напряженных позах. Что-то явно не ладилось.
– Я это не подпишу без юриста, – сказала Катя и холодно посмотрела на них.
Те переглянулись и зашептались. Ее взгляд стал еще холоднее. Она сказала четко:
– Если вы хорошо воспитаны, то должны знать, что шептаться о своих делах в присутствии других людей неприлично, в присутствии дамы – тем более, – ее глаза широко раскрылись, поблескивая. – Она может подумать, что вы говорите про нее то, что невозможно произнести вслух! Убирайтесь!
Они опять переглянулись. Один хотел что-то сказать и открыл было, рот, но Катя опередила его. Она схватила со стола вазу, вынула из нее цветы и быстрым движением запустила ее в их сторону. Ваза разбилась о стену, окатив их множеством осколков. Они нагнулись и, схватившись за головы, выбежали из кабинета.
– Вот так одна деталь портит все впечатление, – сказала Катя, успокоившись. – Дорогие костюмы, ну и что? Встречают по одежке, а провожают по уму. Один неверный мазок или украсит или испортят картину. Наш художник меня поймет.
Она победно посмотрела на меня и улыбнулась.
Вошла горничная и стала подметать пол. Она повернулась к нам спиной и наклонилась. Сергей Иваныч принялся разглядывать ее с задумчивым выражением на лице. Брови его то поднимались, то опускались. Он отводил взгляд, но ненадолго. И его глаза вновь устремлялись к заветной цели. Я тоже рассмотрел горничную как следует. Это была женщина лет 30 с круглым лицом и слегка полная на вид. У меня создалось впечатление, что она специально повернулась к нам спиной, чтобы продемонстрировать свои формы. Ей было, что показать, и она знала, что на нее смотрят. Она, видимо, не раз так делала везде, где ей приходилось работать. Катя, оценив обстановку, сказала:
– Идите лучше делом займитесь, вы оба! Вы, Сергей Иваныч, всегда говорили, что у вас полно работы. Вот и работайте! А вы, – обратилась она ко мне. – Берите свой мольберт и марш на прогулку!
Она посмотрела на нас с укоризной и добавила:
– Хватит здесь таращиться!
– Да, действительно, что-то я засиделся. – Сергей Иваныч встал, задвинул стул и пошел к двери.
– Спасибо за компанию, я пойду к себе, – сказал он, открывая дверь.
– Я тоже пойду, пожалуй, – сказал я и вышел за ним.
Уходя, услышал, как она отчитывает горничную: «Поменьше крутите задом, здесь не публичный дом!» Я шел по коридору и думал: «Выходит, я должен ловить ее настроение; если она злится, то лучше подождать, когда она успокоится, и взгляд ее станет лучистым и добрым. Чтобы не попасть под „горячую руку“ запустит в меня вазой, а если… – тут я вспомнил про графин с водой, который стоял на ее столе – он, наверное, очень тяжелый».
Тем временем Катя продолжала отчитывать горничную.
Она вперила в нее презрительный взгляд и сказала резко:
– Зачем вы пришли сюда? Работать?
– Да, мадам… – она вдруг заплакала и, отвернувшись, стала медленно сползать по стене, всхлипывая. Затем повернулась и затрясла головой:
– Да, да… Да!
– Прекратите истерику! – Катя с размаху ударила ее по щеке.
Девушка замолчала, вытирая слезы.
– Не увольняйте меня. Прошу вас, – сказала она сдавленным голосом. – У меня двое детей.
Она жалобно посмотрела на Катю.
– Хорошо. Я не уволю вас. С завтрашнего дня будете приходить ко мне в кабинет для уборки, каждый вечер.
Катя подошла к окну и медленно, заложив руки за спину, сказала:
– Мне нужны ваши глаза и уши. Везде, где сможете. Вечером расскажите, что слышали и видели.
Она обернулась и добавила с улыбкой:
– Даже больше уши, чем глаза. Все равно многое увидеть вы не сможете. А вот услышать всегда легче. – Катя погладила пальчиком по обоям и задумчиво продолжила, глядя прямо перед собой:
– Кто? С кем? Когда? И где? Что говорят?
Она отвернулась к окну, продолжая:
– И вот еще что…
– Что?
– Попытайтесь выяснить, куда ходит художник и с кем?
– Он ходит один. Я это и так знаю.
Катя согласно кивнула головой:
– Ну что, договорились?
– Что скажет управляющий? Он занимается расстановкой прислуги…
– Меня не волнует, что он скажет! – Катя резко повернулась к девушке, – наплевать на то, что он скажет!
– Да, конечно. Я все сделаю.
Катя улыбнулась в ответ:
– Ты умная и хорошая. Я в тебе не сомневалась. Как тебя зовут?
– Вера.
– Вот и хорошо, Вера, – она отвернулась к окну и замолчала, сомкнув губы, о чем-то думая.
Горничная попятилась и, тихо отворив дверь, вышла.
* * *
Сергей Иваныч сидел за столом и, приложив мобильный телефон к уху, слушал. Он переводил тревожный взгляд с одного окна на другое. На озабоченно-усталом выражении его лица отчетливо проступали морщины. Лучи солнца, падающие из раскрытого окна, подчеркивали этот отпечаток времени, так четко, как никогда. Он вообще крайне редко смотрел на себя в зеркало. Делал это лишь по необходимости. Зато других любил рассматривать. Особенно когда собиралось много людей, в людных местах, куда его иногда просила отвезти Катя. Его колкий внимательный взгляд выдавал в нем профессионала. Он быстро окидывал взглядом присутствующих, подмечая все детали, на которые следует, по его мнению, обращать внимание. Это был первый заход. Вторым заходом он дорисовывал картину. Она отпечатывалась в его голове словно схема с пунктирными, красными линиями и стрелками, т.е. со всем необходимым арсеналом знаков, понятными лишь ему одному.
Исходя из этого он действовал. Я никогда не видел на его лице испуганного выражения. Казалось, чувство страха было ему неведомо. Он никогда ничего не боялся. Чаще всего его лицо было усталым и равнодушным и иногда обиженным. (Из-за Кати).
Вошла Катя. Она напевала какой-то мотив.
– Что у нас за последнее время? – спросила она, делая плавные движения рукой в такт мелодии, доносящейся из стоявшего на столе приемника.
Сергей Иваныч отложил мобильник в сторону и ответил:
– Два сухогруза. С первым нормально, – он закашлялся, повернув голову в сторону, – а вот со вторым, не очень.
– Что значит: «не очень»? – Катя поморщилась и села на стул у распахнутого окна, наблюдая за выражением лица Сергея Иваныча.
Сергей Иваныч опустил голову, перевернул несколько бумаг на столе и, посмотрев исподлобья, ответил:
– Капитана пришлось пристрелить, – он тут же опустил взгляд и нахмурился.
Катя вздохнула. Лицо ее сделалось печальным. Она сказала, качая головой:
– Вы иногда так меня огорчаете. Внезапно, посреди бела дня… Какая хорошая погода, но она меня больше не радует. Солнце с утра было ласковое, – продолжила она, задумчиво глядя в окно на виднеющийся сад. – Вы и ваши люди портите мне настроение.
Катя замолчала и, опустив голову, принялась перебирать складки платья. Губы ее оставались сомкнуты и неподвижны. Временами она разжимала их, как будто хотела что-то сказать, поднимала голову и смотрела на Сергея Иваныча.
Она сидела так некоторое время, затем закурила и произнесла:
– Тело выкинули за борт?
– Да. – Сергей Иваныч кивнул в ответ.
– Ну и правильно, – она затянулась и, выпустив дым в окно, продолжала:
– Такие дураки меня всегда раздражали, – она чуть улыбнулась. – Это все для девочек с восторженными глазами. Герои боевиков на экране, а в жизни все куда прозаичнее. У него осталась семья?
– Да. Две девочки. 10 и 12 лет.
