Лондонский туман. Здесь нет места любви

Подавив желание повернуться к Фелисити с вопросом «Видала?», я закивала и удивленно приподняла брови.

– Это очень удобно! Боюсь, если бы я поехала домой на ланч, не смогла бы вернуться. Во-первых, к тому моменту уже было бы пять, а во‑вторых, диван бы меня не отпустил.

– Далеко живете?

– Слава богу, не на западе. Но все равно ехать приходится долго.

– И что за район? – не успокоился Рэй.

– Хаверинг. Он недавно тоже стал Лондоном.

Единственная эмоция, которую он себе позволил, – прищуренные глаза. Напряжение между нами снова покалывало кожу, будто маленькими острыми иголками, но я не собиралась так просто сдаваться. До дрожи в пальцах хотелось вычислить, что за загадка сидела в этом скрытном ассистенте директора.

Мы сдвинулись в очереди, и я отвлеклась на то, чтобы заказать мисо-суп. Бульон с водорослями – единственное, что невозможно было испортить. И как только контейнер с супом коснулся моего подноса, я почувствовала на своем лице все тот же взгляд и подняла голову.

– Это весь ваш ланч?

– Я не очень голодна.

Во мне уже был сэндвич. И не то чтобы я сидела на диете, но еды в меня и правда помещалось немного.

Больше тем для разговора не нашлось. Оплатив суп, я присоединилась к Фелисити, которая уже успела найти свободный стол, а через пару минут рядом со мной – снова рядом! – опустился Рэй. Я изучила его поднос и заметила рис, какую-то мешанину из мяса и овощей и стакан сока.

– Мистер Блэк, я спрашивала у Фелисити, как давно она здесь работает, – вспомнила я. – Она сказала, что целых четыре года! А вы?

– Пять, – коротко ответил тот.

Поговорить он, конечно, любил, ничего не скажешь. И не заткнешь такого оратора.

– С ума сойти, – продолжала топить себя я.

А что, корпоративный шпионаж мог быть и таким. Разболтать ассистента генерального директора и выведать у него… Стоп. А что именно я должна была выведать?!

Панически прогнав в памяти все наставления Эрика, я так и не смогла найти среди объяснения системы торгов, краткого словарика трейдера и ощущения его теплых рук на своей талии главного. Какая информация ему была нужна от «Рид солюшнс»?

За нашим столом повисла неловкая пауза. Чертова Фелисити, могла бы и поддержать диалог! Вместо этого она просто разглядывала нас двоих, будто мы инопланетяне. Рэй продолжал смотреть на меня, не прикасаясь к своему рису.

– Что-то мы не едим, – спохватилась я и зачерпнула суп, – а ведь скоро пора возвращаться к работе.

– Мне отчет собирать, – согласилась Фелисити и тоже приступила к еде.

Рэй подхватил палочками кусочек мяса и отправил его в рот. Прожевал, проглотил. Не андроид!

– Кстати, Канэри-Уорф нравится мне больше, чем Сити, – нарушила молчание я. – Здесь… Люди свежее, наверное.

– Да, это место подходит таким, как мы, – мягко заметила Фелисити.

– А где вы работали в Сити, Уна? – опустил палочки Рэй.

Черт. Все должно было быть наоборот! Это мне нужна информация!

– Здание Ллойда. Там…

– В каком отделе?

– Аналитики, – судорожно вспомнила свою легенду я.

– И как поживает старина Бегсби?

Заебись.

Вот только не хватало мне старого знакомого моего вымышленного босса! Залив ком паники, намертво вставший в горле, супом, я снова растянула губы в улыбке.

– Жив! Это его лучшее состояние.

Рэй смерил меня очень долгим, полным сомнений взглядом, но наконец хмыкнул и кивнул.

– Точно сказано.

Ком рассосался сам собой, и желание шумно выдохнуть от облегчения едва не победило бдительность.

– А вы его откуда знаете? Тоже там стажировались?

– Работал два года, – коротко отчитался Рэй. – Потом ушел сюда.

Вот, уже что-то! Я повернулась к Фелисити – та снова бросила еду и начала смотреть на нас тем странным взглядом. Боже, это собирался быть длинный ланч.

Мы ели, прерываясь на возникавшие у меня вопросы, на которые Рэй отвечал так же коротко и отстраненно, и когда он наконец подцепил последний слипшийся комочек риса, я почувствовала, как по спине катится капля пота. Диалог утомил меня до тошноты. Домой хотелось уже минут пять, а впереди была еще половина рабочего дня.

В офис мы вернулись втроем. Молчали всю дорогу, поднимались в лифте в оглушительно артхаусной тишине, в которой самым громким был шелест кабины. У себя в голове я подписала три уведомления об уходе, каждый раз вспоминая об угрозе сесть в тюрьму.

Как только мы вышли из лифта, Рэй бросил короткое «Гуд, зайдите ко мне, когда освободитесь» и чеканно зашагал по коридору. Фелисити схватила меня за рукав, оттащив в угол, и проводила его яростным взглядом.

– Ничего себе, – сказала она, когда спина Рэя скрылась за поворотом. – Ты не представляешь, что сейчас произошло.

– Может, тогда расскажешь? – огрызнулась я. – Не знаю, что у вас за игры…

– Никаких игр, – пообещала она. – Но это настоящая сенсация.

– Какая именно?

Фелисити повернулась ко мне с плохо скрываемой улыбкой.

– Ты нравишься Рэю Блэку.

Глава 6

Гребаный поцелуй

В пятницу отчет о последней пиар-кампании EasyJet был готов к трем часам, к новой задаче приступать не хотелось. Так что я лениво перебирала графики, выданные мне программой, и сортировала файлы то по типу, то по размеру, то по дате изменения, которая у них была одинаковой.

Когда пришли правки от Фелисити, я невольно поморщилась: как же лень…

«Пересмотри свои выводы».

Это было задачей на несколько часов. Тяжело вздохнув, я закрыла все новые файлы и вернулась к предыдущему отчету. Что ей могло не понравиться? И нельзя ли было хотя бы как-то пояснить, что именно мне нужно пересмотреть? Переписать все выводы на обратные?

Я приподнялась и глянула на Фелисити. Она сидела, закусив губу, и яростно печатала что-то явно неприятное. Нет, это был не тот момент, чтобы спрашивать.

Итак, авиалинии запустили большую кампанию, которая была направлена на осознанные перелеты. Очень своевременно. Актуально. Модерново. Я проверила по программе: British Airways делали это десять лет назад, когда Грета Тунберг еще не плевалась с трибун. Как я могла спрогнозировать высокий шанс успеха у этого дерьма, если оно по всем своим креативам и месседжам было невозможно тухлым?

«Прости за резкость, сейчас поясню, – всплыло сообщение от Фелисити. – Блэк считает, что ты переоценила потребителя, и ему может понравиться простая идея».

Рэй проверял мои отчеты? Боже, зачем, если он был ассистентом директора? Или…

Отложив страшную мысль об истинной роли Рэя в компании, я принялась перечитывать собственный отчет. Кажется, пятый раз за сегодня.

Ровно в пять Гаурав поднялся, сочувственно похлопал меня по плечу и скрылся в дымке пятничного вечера. К черту его, к черту их всех: я как раз нашла, что может помочь мне доказать свою точку зрения. Забив в программу новый запрос, я искала, стала ли эффективной та старая кампания British Airways. Потому что если да, успех мог повториться, но если нет… Тогда решение EasyJet было ошибкой.

Вот она я, вчерашняя студентка Уна Боннер, сидела в офисе с видом на соседнее здание и мысленно спорила с решениями крупных шишек в совете директоров авиакомпании. Ирония судьбы, не меньше.

Прошла еще пара часов, за окном окончательно стемнело, но я не собиралась сдаваться. Уже не зная, с кем больше спорю – с EasyJet или Рэем, – продолжала копать информацию. К тому моменту я знала все о подобных кампаниях: они проводились и в Америке, и во Франции, но наиболее популярными оказались в скандинавских странах. Если бы кабинет не был пуст, можно было бы найти среди коллег того, кто разбирался в бесконечных шведонорвежцах и задать ему пару вопросов, но даже Фелисити уехала домой, предложив мне закончить отчет в понедельник.

Черта с два. Я должна была разобраться сейчас.

– Вы любите поспорить, – раздался у меня за спиной вкрадчивый голос.

Пальцы замерли над клавиатурой, и, как в фильме ужасов, я медленно обернулась на Рэя.

– Мистер Блэк.

– Вы сейчас спорите со мной, – спокойно сообщил он, подтянул к себе кресло Гаурава и сел рядом. – Ищете аргументы в защиту своего вывода в отчете. Верно?

– Нет, я переделываю его по вашему указанию… – невольно бросила взгляд на экран я. – И даже не знаю, почему вы проверяете отчеты аналитиков.

– Не всех.

– И что делает меня особенной?

Пока его взгляд ощупывал меня дюйм за дюймом, вспомнилось: Фелисити ведь говорила, будто я нравлюсь Рэю. Еще пара секунд, и в это можно было поверить.

– Новички делают ошибки.

Логично, мать его. Медаль этому капитану Очевидность.

– Поэтому мои отчеты проверяет Фелисити.

– Ваши ошибки особенные. На этой неделе вы едва не стоили компании сто двадцать пять тысяч.

У меня пересохло в горле. Почему я узнала об этом сейчас? Отработала только неделю, сдала три отчета…

– «Джимми Чу», – пояснил Рэй. – Вы сопровождаете неверные выводы слишком логичными доводами. Это сбивает с толку всю систему контроля: отчет выглядит взвешенным, обдуманным и единственно верным. Но вы игнорируете несколько ключевых факторов, и это рушит систему.

Выводы по «Джимми Чу» мы с Эриком делали вместе, и всю неделю я пользовалась его методом. Жаль, сейчас нельзя поставить его перед собой и дать им подраться. Интересно, это он был не таким уж хорошим аналитиком или Рэй? Моего ума не хватало, чтобы принять чью-то сторону.

– И что, по-вашему, я упускаю сейчас? – съязвила я.

Рэй задумчиво перевел глаза на экран и взялся за мою мышку. Он со скоростью света переключался между вкладками, пока его лицо не выражало ничего, кроме крайней сосредоточенности.

– Вы пошли не туда, – наконец он свернул все. – Изучаете отклик на проблему климата и осознанного потребления.

– Разве рекламная кампания не об этом?

– Вы не просмотрели предыдущий опыт EasyJet и ценности их клиентов. Помимо конкурентов, компания сражается еще и сама с собой.

Он поднялся из кресла и направился к выходу.

– Идите домой, Уна, – произнес Рэй, задержавшись у двери, – это подождет до понедельника. У вас нет отчетов, которые требуют мгновенной реакции.

Я прикусила внутреннюю сторону губы до боли, чтобы не послать его нахер. Самовлюбленный, самоуверенный, напыщенный мудак! Отпустил меня так, словно был моим начальником – а ведь всего лишь ассистент. Пусть проваливает и носит директору кофе, из нас двоих аналитиком называли меня!

Особенно обидно было то, что он казался не таким уж неправым. Я действительно упустила эту важную часть работы и чувствовала себя идиоткой. Нахер, в жопу, к черту и в пизду. А если до понедельника без этого отчета никто не собирался потерять еще сотню тысяч, то тем более. Дома меня ждали холодное пиво, здоровенный кебаб и новая серия подкаста о Войне роз. Лучше уж бесконечные драки между Ланкастерами и Йорками, чем поучения от какого-то чувака, который даже не ест нормально.

В метро было намного тише, и передо мной остановился довольно свободный вагон. Телефон несколько раз жужжал от уведомлений, но я не обращала внимания: будет срочное – позвонят. Прикрыв глаза, снова перебирала все, что сделала по задаче за последние часы, и не могла отделаться от мысли: либо меня плохо обучили, либо я просто идиотка. Может, второе?

В конце концов, мой опыт работы… А то, чем мы занимались в Вестминстере, не считается – голая теория и выдуманные рекламные стратегии. К реальным вещам нас не подпускали, да и той программы, что стояла в «Рид солюшнс», там не было. Может, поэтому я теперь не могла посмотреть на задачу с правильным подходом? Чушь. Учитывать все факторы нас учили на первом курсе, а работать на ценности целевой аудитории – на втором.

Просто я была херовым маркетологом и еще худшим аналитиком. А уж шпионка из меня выходила совсем дерьмовой. Сложно узнать что-то ценное, когда не понимаешь даже, что считается таковым. И эта резко навалившаяся усталость…

Я вышла на улицу, кутаясь в пальто в попытках закрыться от продирающего до костей ветра, и меня тут же окликнул еще один до боли знакомый голос.

– Уна! – Эрик вырос передо мной, и сразу стало теплее. – Почему не отвечаешь на сообщения? Я же не знаю, где ты живешь.

– И это хорошо, – поджала губы я. – Не хочу давать свой адрес маньяку.

– Пойдем в машину.

Мне так хотелось домой к пиву, что я чуть не разревелась от его приказа. Почему нормальная спокойная жизнь превращалась вот в это? Почему мой кебаб должен остывать, пока Эрик добывает нужную ему информацию?

– Я хочу домой.

– Я тебя отвезу, – пообещал Эрик. – Но сначала мы поговорим.

Конечно! Он-то, наверное, плотно поужинал чем-то из своего битком набитого холодильника и сидел целый день в самом комфортном в мире кресле.

– Эрик, ты не понял, – опять начала я, оказавшись в машине. – Мне очень сильно, до слез хочется домой. Это была тяжелая неделя и еще более тяжелая пятница.

– Давай ко мне? – спросил он неожиданно ласково. Сердце начало таять, как воск в свече. – У меня куча еды и виски.

– Нет, – покачала головой. – И я не хочу разговаривать. Элвет-авеню, шесть.

Он молча завел машину и повернулся, встревоженно оглядывая меня.

– Что-то пошло не так?

– Рэй Блэк – кусок говна, – вздохнула я. – Вот что пошло не так.

Эрик, едва выехавший на дорогу, резко остановился.

– Ты общалась с Блэком?

– У меня не было выбора. Он проверяет мои отчеты и сегодня вернул последний, утверждая, что выводы неверны.

– Я же просил держаться от него…

– Его попросить забыл, – устало закрыла глаза я. – Эрик, мы едем? Или пробку собираем?

Судя по шумному и очень глубокому вдоху, за которым последовал шелест двигателя, решение пало в пользу первого. Мы оба молчали несколько минут, пока машина проезжала три квартала, отделявшие мой дом от станции метро.

– Уна, – осторожно повернулся Эрик. – Расскажи, что у тебя произошло.

– Слишком сложно. Кажется, после того, как Рэй вынужден был обедать со мной и Фелисити…

– В каком смысле обедать? – резко спросил он.

Пришлось рассказать все с самого начала. И даже о предположении Фелисити про симпатию Рэя. В этот момент я бросила взгляд на Эрика и заметила, как он напрягся: брови сурово свелись к переносице.

Его ревность была только на руку: пусть поймет, что меня можно не только шантажировать. Но в тот вечер я была до того уставшей и расстроенной, что просто закончила свою грустную историю.

– Да пошел он на хер, – выругался Эрик. – Наши выводы по «Джимми Чу» были отличными.

– Значит, мы что-то упустили.

– Нет, с EasyJet я согласен, стоило проверить их предыдущие результаты…

– Эрик.

– Теперь Блэк будет за тобой присматривать, – с досадой продолжил он. – Нужно поменять план, потому что ты ничего не запишешь и не перешлешь. Придется запоминать.

– Эрик.

– Не переживай, это не так страшно, а у тебя все равно хорошая память. Но я думаю, он нас подозревает. Скотина…

– Эрик, – чуть громче позвала я.

Он наконец повернулся ко мне и встревоженно поднял бровь.

– Мне нужно домой, – напомнила я. – О чем ты хотел поговорить?

– О том, как прошла неделя. Так что… Уна, ты точно не хочешь поехать ко мне? Едой и алкоголем я тебя обеспечу.

– Просто отпусти меня уже.

– Ну нет, – хмыкнул он. – Если ты в смысле «навсегда», то…

– И завтра я к тебе не приеду.

Эрик напрягся еще больше, и выражение его лица снова изменилось на ожесточенное. Что за два наказания на мою голову? У одного миллион эмоций на любой случай, у второго – одна, и та по скидке досталась. Боже, как же хотелось пива…

– Мы договаривались. Я освободил под тебя всю субботу.

– Перекинь на воскресенье, – предложила я. – В конце концов, из нас двоих все это нужно только тебе.

– Да что ты говоришь.

– Правду. Моя мотивация не сесть в тюрьму, конечно, звучит классно, но ты не представляешь, как сильно я устала. Можно мне один день без тебя и без Блэка?

– Ладно, – развел руками Эрик. – Только потому что ты хорошо себя вела на этой неделе.

– Как скажешь, – кивнула я, открывая дверь машины.

Оставалось совсем немного. Дойти до крыльца, подняться к себе на этаж, десять шагов – и прохладная запотевшая бутылка окажется в моих руках.

– Уна, – донеслось до меня.

– Да еб твою мать, – окончательно потеряла терпение я, развернувшись к нему. – Неужели так сложно дать мне мой вечер? Мое личное время? Если ты не помнишь, я вообще никогда не хотела работать! Мне это не нравится. Это истощает. И ты забыл сообщить, что именно нужно узнать, и я чувствую себя бесполезной по всем фронтам: как аналитик, как шпионка, и мне не нравится, слышишь, НЕ НРАВИТСЯ так себя чувствовать! Знаю, ты весь такой неебаться трейдер, а я в этом говне всего неделю, но уже очень устала!

Эрик, только вышедший из машины, в два прыжка преодолел расстояние между нами и каким-то даже привычным движением схватил меня за горло.

– Следи за…

– Сильнее, – перебила его я.

И его губы обрушились на меня.

Сумасшедший, голодный, обжигающе злой поцелуй стал такой неожиданностью, что я потерялась во времени и пространстве. Эрик так и держал меня за шею, пальцы сжимались сильнее, не давая вдохнуть, но… разве кислород – не пустой социальный конструкт?

Еще глубже. Агрессивнее. Я впустила его язык и начала отвечать на движения своими, не менее требовательными. Тело пылало от жара, колени отказывались держать, и пришлось зацепиться за полы его пальто, чтобы не упасть.

Сумасшествие какое-то. Эрик не останавливался ни на секунду, даже когда обхватил меня за талию второй рукой. Будто он сам так давно хотел этого… Как и я. Мы были знакомы чуть больше недели, но ее хватило, чтобы осознать: он нужен мне и встретился в самый подходящий момент. Даже сейчас, когда… Особенно сейчас. Его движения, нескрываемое желание, сильные руки, прижимавшие меня так, словно я была необходима ему как воздух. Он сам стал для меня миром в этот момент.

Поцелуй закончился так же внезапно, как и начался: хватка на шее ослабла, а губы Эрика прижались к моим, задержавшись на пару секунд, в последний раз.

– Легче? – шепотом спросил он.

– Немного, – призналась я.

– Я заберу тебя в воскресенье в десять. Не проспи.

Когда Эрик полностью выпустил меня, оставив на растерзание осеннему ветру, я невольно подняла пальцы к губам. Они все еще помнили поцелуй с легким привкусом мяты.

Стало неловко. Я не хотела провожать его взглядом, чтобы не сделать хуже, так что развернулась и почти добежала до двери, рывком открыла ее и направилась прямиком к лифтам.

Губы горели, щеки по ощущению вот-вот грозились превратиться в угли, а в голове билась всего одна мысль: Эрик меня поцеловал. Сам, мне даже не пришлось напрашиваться!

Когда я влетела домой и добралась до своего пива, Бренда проводила меня недоумевающим взглядом, в котором читалось невероятное осуждение.

– Не хочешь снять пальто? – спросила она.

Боже, холодное, горьковатое… Потрясающее.

– Где мой кебаб?

– Ждет в микроволновке.

Не раздеваясь, я поставила разогрев на минуту и облегченно уронила голову на руки прямо на кухонной столешнице.

– Эрик меня поцеловал, а Рэй за мной следит.

– Новости, значит, – философски убавила звук телевизора Бренда. – Ты точно не планируешь съехать? Когда тебя убьют, мне не хочется общаться с полицией.

– Не убьют, – успокоила ее я. – Максимум посадят. И нет, ты от меня не избавишься. Терпи.

– Ладно. Тогда жуй и объясни нормально, что там у тебя случилось.

Знать бы еще самой, что именно это было, я бы расписала все в красках. Но на тот момент никто из нас даже не представлял, к чему меня приведет этот чертов поцелуй и этот чертов отчет.

Глава 7

Гребаный бегемотик

Я не знала, какому богу помолиться, чтобы сегодня мое кружевное белье пригодилось, но все равно надела его. На всякий случай. Ровно в десять утра в воскресенье спустилась вниз, осторожно выглянув из окна в коридоре. Худшим унижением было бы ждать на улице: соседи точно заметили бы, и по дому, передаваясь от группы к группе, поползли бы слухи о том, что я проститутка. А мне не нужна была клиентура.

Решение встретиться здесь стало ошибкой: черная матовая БМВ притягивала к себе больше взглядов, чем я когда-либо могла вызвать. Эрик, стоявший рядом с ней с насупленными бровями, тем более. Но боже, каким же он был красивым. Супервысоким – когда мы целовались, приходилось привставать на цыпочки, – суперплечистым, суперстильным. И губы у него тоже были супер.

Хоть я и старалась подойти к нему максимально незаметно, но машина словно служила точкой притяжения для всеобщего внимания. На мне сосредоточились десятки взглядов соседей и случайных прохожих. Чертово воскресенье.

– Быстро, – поздоровался Эрик, открывая мне дверь, – я уже чувствую, как у меня снимают колеса.

Я проскользнула внутрь, не споря: нам действительно нужно было отсюда выбираться.

Эта часть района отличалась от той, что располагалась на другой стороне парка Гидея: там – низкоэтажная застройка, милые семейные домики и такие же жители. А вот в нашем мире высотных коробок для сна и тухлого секса поселились все виды работяг: мигранты, стянувшиеся со всех нищих уголков Европы, обслуживающий персонал для торговых центров и даже ребята, которые катались на юг боро, чтобы работать на каком-то заводе. Ну и мы с Брендой, конечно.

– Тебе нужно переехать. – Эрик сдал назад, выбираясь на улицу. – Это не район для девушки с Канэри-Уорф.

Переехать… Словно говорила Бренда. Правда, мотивация у них была разная.

– Ты знаешь, сколько сейчас стоит снять квартиру в Лондоне? – уточнила я. – Даже во внешнем Лондоне. Даже в Ист-Хэме.

– Тебе отсюда слишком далеко ездить на работу.

– Это все равно временно, – пожала плечами я. – Зачем ради пары месяцев срываться с места?

– Пары… – Эрик повернулся ко мне. – Ладно, потом. Или ты ищешь квартиру, или я тебе ее найду.

– И оплатишь? – насмешливо уточнила я. – Вопрос закрыт, я пока остаюсь в Хаверинге.

– У твоего упрямства есть логичная причина, или тебе просто весело меня доставать?

Я не стала отвечать на этот вопрос, отвернувшись к окну, где проплывала мимо окраина Ромфорда. Маршрут уже был мне знаком, вот только я впервые смотрела на него при свете дня. И впервые с судьбоносной встречи с Эриком – с хоть немного холодной головой.

Несмотря на то что осень неумолимо опускалась на Лондон, сегодня светило солнце. Редкий гость нашего города в такое время. Можно ли было считать это знаком?

Вчерашний полноценный выходной здорово помог разобраться с происходящими событиями, расставить приоритеты и даже собрать список вопросов, то и дело всплывавших на неделе. Формулировки «Мне неудобно ездить на работу, что делать?» среди них не было.

А еще Бренда весь день была на смене, никто не мешал мне прибираться под очень занимательную аудиокнигу об экономике.

– У меня важный вопрос, – вспомнила я. – Можешь ответить?

– Конечно.

– В учебниках, которые я читала в университете, писали, что сначала в экономике появился бартер – обмен товарами, потом деньги, а потом люди смогли брать эти деньги в долг.

– Ты настолько издалека зашла?

– Не перебивай. Вчера мне попалась книга, где сказали, что долги и кредиты сопровождали человечество на протяжении всей истории, и еще на древних табличках были записи, кто кому должен две коровы. И кто прав?

– Во-первых, для работы тебе это не нужно.

– Я уже поняла, но книга была слишком интересная.

– Во-вторых, не верь всему, что пишет Дэвид Грэбер. Знаю я, откуда ветер дует. Он антрополог, а не экономист, и к тому же жуткий анархист.

– Я его поэтому и взяла, – отмахнулась я. – К историкам и антропологам у меня больше доверия, чем к экономистам.

– Звучит обидно.

– Сказал человек, которому вообще нельзя доверять.

– Мне – можно, – улыбнулся Эрик, сворачивая к своему району, – у меня диплом Оксфорда.

– Тоже мне, – закатила глаза я. – Вокруг столько выпускников Оксбриджа[4], что уже сомневаюсь, так ли эти университеты элитны. Из Вестминстера я на весь отдел одна, а вот это уже что-то значит.

– Начинаю понимать, почему Блэк заворачивает твои отчеты. Звучит очень логично, но в корне неправильно!

– Он сказал то же самое, – мрачно вспомнила я.

– Ты попала в топ-команду, кроха. Вокруг тебя – отличные аналитики, каждый силен по-своему. Твоя новая подружка Фелисити вообще работала в FAB, крупнейшем банке в Арабских Эмиратах. Так что уникальность в виде Вестминстера – это скорее недостаток, а не элитарность.

Разговор из обычного вопроса свернул в интересную дискуссию о том, кто из нас особеннее и уникальнее, которая с каждой минутой становилась все жарче. Я втянулась со спортивным азартом, чувствуя, что мы наконец подбираемся к той самой истине, обязанной рождаться из спора.