скачать книгу бесплатно
Резервация разума
Сергей Васильевич Самаров
Бушков. НепознанноеОтчуждение #3
В горах Северного Кавказа внезапно проявили себя ранее никому не известные аномальные силы. Район, охваченный немотивированной, не поддающейся осмыслению агрессией, был условно назван Зоной отчуждения. В эту Зону срочно отправлен спецназ ГРУ. Однако бойцы, способные нейтрализовать практически любого противника, вдруг потеряли инициативу. Необыкновенные возможности противника выбили из рук спецназа все его козыри. И тогда стало ясно: победить врага можно, лишь научившись мыслить, как мыслит он…
Сергей Самаров
Резервация разума
© Самаров С., 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017
* * *
На этот раз взвод спецназа ГРУ под командованием Владимира Александровича Троицы даже не успел покинуть Резервацию. Его отряд, также включавший в себя бойцов отдельной мобильной офицерской группы «Зверинец», получил новое задание. Причем одно и то же задание было получено сразу из двух источников: от непосредственного командования ГРУ и от тех существ, которые совсем еще недавно считались врагами и инопланетными пришельцами, но неожиданно стали друзьями и союзниками.
Задание предназначалось для людей. Спецназ выступал предположительно против другого спецназа и должен был противостоять обученным горному делу специалистам. Как-то спецназ ГРУ справится с этой задачей?
Пролог
Утро пришло, как обычно, вовремя. Наверное, подумалось мне, земля продолжает вращаться в привычную сторону. Хотя я не удивился бы, если бы она начала вращаться в другую сторону. Теперь меня сложно было чем-то вообще удивить. Мне даже скучно от этого понимания стало. Но утро все же пришло… Иногда меня, признаюсь, раздражает, когда рассвет приходит или слишком рано, или слишком поздно. Это бывает, когда рассвет так или иначе мешает завершить начатое дело. Но в этот раз все пришло в нужное время.
Завтракать взвод вместе с бойцами «Зверинца» сел еще в темноте, а закончился завтрак уже ярким солнечным утром. И вовсе не потому, что в спецназе служат сплошь одни гурманы. При наших обычных нагрузках от еды у нас никто не отказывается, чтобы всегда вовремя пополнить запасы израсходованной накануне энергии, но засиживаться за застольем тоже никто привычки не имеет. Просто восход в горах приходит сразу и резко. За пару минут солнце успевает выкатиться из-за хребта и осветить ущелье.
Я посмотрел на часы. Стрелки показывали семь сорок семь. Даже поздновато для начала дня, если исходить из обычных наших спецназовских будней. Впрочем, в боевой обстановке занятия с солдатами обычно не проводятся, и потому на привычки, выработанные в будни в расположении батальона, можно внимания не обращать. Да и спать все легли поздно. Едва уложились в положенный норматив сна.
Из всех нас поспать не удалось только нашему командиру майору Медведю. Он вылетал на скутере в зону устойчивой связи, а как только вернулся, сразу разбудил меня. На это мероприятие у майора ушло чуть больше четырех часов. Я, естественно, разбудил солдат своего взвода, сразу загрузив их легкой разминочной работой – приказал убрать с обмундирования все знаки различия. Другим офицерам своей группы майор Медведь приказал сделать то же самое. Мера эта была вынужденная, поскольку нам предстояло пересечь государственную границу, чтобы встретиться со спецназом американских горных егерей. И вполне возможно, что встреча эта не сможет пройти мирно. И даже документы свои мы вынуждены будем оставить на сохранение паукам во главе с их адмиралом Гжнаном, сыном Амороссэ.
Сразу после завтрака, пока солдаты закапывали в каменистую землю ущелья пакеты от сухого пайка, я обратился к адмиралу с просьбой разрешить нескольким моим солдатам слетать на скутерах на место, где их захватили, и забрать там свое оружие и свои рюкзаки, в которых остался сухой паек. Запасов в каждом рюкзаке должно было хватить на все три дня, что отводились нам на операцию.
– Да, у нас с вами разная пища… – согласился Гжнан, сын Амороссэ, – и твои солдаты не будут есть то, что едят ктархи, как ктархам неприятна ваша пища. Объясни им, как создать скутер и как летать на нем. Шлемы есть у всех.
– Еще прикажи вернуть солдатам то оружие, что отобрали у них при захвате. Я видел, им вооружились люди эмира Арсамакова, но сейчас им это оружие ни к чему. Оно сразу было им ни к чему, они не умели использовать его преимущество, поскольку не сняли с пояса солдат аккумуляторы. А все прицелы на нашем оружии работают только от этих аккумуляторов.
– Да, я распоряжусь, – согласился адмирал. – Сколько времени займет полет за рюкзаками? Ночью майор летал очень долго…
– Солдатам не придется ждать ответа командующего. Я так понимаю, что майора Медведя задержало именно это ожидание. Если солдаты полетят на предельной скорости, они обернутся за полчаса. Самое большое, за сорок минут.
– Пределов скорости у скутера не бывает. Ты, кстати, ночью посылал на то же самое место только один скутер. Он справился за минуту, и, насколько я обладаю информацией, большую часть времени скутер потратил на выбор нужного рюкзака. Может, и сейчас сделать то же самое? Человеческий организм не в состоянии выдержать такую скорость. А скутер может.
– Я думал об этом, – честно признался я. – Но я вытащил из оставленного оружия затворы и спрятал их под камень. Там много камней. Скутеру трудно будет искать их.
– Скутер будет держать связь с твоим шлемом и найдет нужный камень.
– А как он камень перевернет? У него же нет рук.
– У него нет рук, – согласился адмирал. – А как он вчера принес тебе мины? Как обычно, он просто телепортирует то, что найдет.
– А может он телепортировать оружие и рюкзаки отсюда? Как телепортировал майора Медведя. Человека, я думаю, телепортировать сложнее.
– Вчера разрешение на это дал Стржнан, сын Коломоссэ. Он, как начальник экспедиции, наделен таким правом. Я здесь такого права не имею. Телепортация многих предметов на большое расстояние – это громадные затраты энергии. Боюсь, после вчерашнего энергетическая установка еще не смогла полностью восстановиться. Телепортация всегда зависит напрямую от расстояния. Попробовать можно, но намного проще использовать скутер. Выигрыш во времени будет незначительным.
– Хорошо, – согласился я. – Я схожу к своему скутеру и попробую с ним догово-риться.
– Ты можешь договориться с ним, не сходя с места. Просто через шлем…
* * *
Я все никак не мог привыкнуть к своим новым возможностям. Всю предыдущую жизнь прожил без этих возможностей, а тут – сразу… Непривычно…
Но ими просто следовало пользоваться чаще, чтобы привыкнуть. Потому что они превосходили все, чтобы было доступно раньше. Раньше все достигалось большим трудом после тяжелейших занятий. Теперь это было проще. Следовало только сконцентрироваться на какой-то мысли. А иногда даже концентрироваться не приходилось, потому что шлем все мысли читал и все делал сам еще до того, как я успевал мысль сформулировать. Я поправил на голове шлем, снова пару секунд формулировал в голове командную фразу, стараясь сделать ее доходчивее и яснее, а когда сформулировал, увидел, как в грот входит старший сержант Камнеломов, почему-то отказавшийся от разговоров по внутренней связи и решивший обратиться ко мне лично, хотя отлично умел включать коммуникатор «Стрелец» на индивидуальный разговор хоть с командиром, хоть с кем-то из бойцов взвода.
– Товарищ старший лейтенант, там скутер прилетел, принес оставленные на стоянке рюкзаки солдат и оружие. Я всякую самодеятельность запретил. К ним никто без вашего разрешения не притронется.
Камнеломов повел себя правильно, выполняя мои недавние приказания, и хотя сейчас обстановка изменилась, я все же считал, что нажить себе неприятности за счет любопытства можно было запросто. Старший сержант не знал моих намерений относительно солдатского имущества и вооружения. Я же только удивился оперативному их выполнению.
Я посмотрел на адмирала. Но ожидаемой довольной улыбки не увидел. И хорошо, что не увидел, потому что улыбка ктархов показывает их острые и многочисленные клиновидные, как у акулы, зубы, а у меня от этого вида дрожь по телу пробегает. Не от страха, а только от игры воображения. Со страхом я бороться умею. Не веря, что есть люди, не ведающие страха, я просто в себе побеждаю его силой воли. А вот с игрой воображения бороться бессмысленно и бесполезно. Я только однажды представил себе, как моя рука попадает между этими челюстями, и уже не могу побороть холодок, который пробегает по коже.
– Шлем прочитал твои мысли раньше, чем ты фразу подготовил. – Адмирал Гжнан, сын Амороссэ, откровенно не говорил, что и он сам мои мысли читает, тем не менее я еще раз убедился, что это именно так. Потому, наверное, он и не улыбался.
– А тебя самого, Гжнан, сын Амороссэ, тоже шлем научил читать чужие мысли? – Я спрашивал, голосом изо всех сил высказывая претензию, но ктарх претензию, видимо, не уловил или просто не принял и стал объяснять:
– Я же тебе говорил, что ктархи легко обучаются всему. – Он ничуть не смутился моим тоном. – Всем нам в голову в самом раннем детстве трансплантируется мягкий квантовый компьютер, который развивается вместе с нами, обретает новые знания и умения. Он не сам по себе существует, выдавая все готовое, как шлем, он заставляет нас трудиться на свое развитие и пытается сравнять ктархов со шлемом, что возможно только в идеале, но ни разу еще не удалось в реальности. По крайней мере, отдельные мысли других ктархов нам читать удается. Теперь, оказывается, получается и мысли отдельных людей читать. Это не всегда получается как между ктархами, так и между людьми. Необходима какая-то невидимая связь, я бы назвал ее мягко – симпатией, дружелюбием, причем это чувство должно быть обоюдным. Вот мне удается читать отдельные твои мысли, и я делаю вывод, что ты хорошо ко мне относишься. С тем же эмиром Арсамаковым у меня это никак не получалось. И не только у меня, ни у кого из здешних ктархов не получалось. Но я твои мысли прочитал. Ты хочешь быстрее начать сборы и не хочешь долгих разговоров, хотя у тебя есть какой-то вопрос, который я прочитать не могу. Должно быть, ты чем-то недоволен.
– Про желание быстрее заняться делами ты понял меня правильно, адмирал, – ответил я не слишком весело. А как иначе отвечать, когда это существо твои мысли читает – кому это понравится! – И вопрос мой ощутил тоже правильно. А сам вопрос вот какой. Я сформулирую его словесно. Помимо наших солдат и офицеров, ктархи похищали нескольких людей. Из местных жителей и даже солдата-пограничника. Где эти похищенные люди?
– Я слышал про такие обвинения. И могу тебе ответить прямо, что ни одного действительного похищения не было. Ктархи, случалось, встречались с местными жителями. И в целях своей безопасности вынуждены были пойти на контакт. Эти люди подвергались воздействию на память, которая выборочно была стерта, и отправлялись по их желанию в любой регион вашей большой страны на выбор. Мы обеспечивали этих людей средствами к существованию. И это была добровольная акция.
– И память стиралась добровольно?
– Взамен стертых эпизодов мы записывали другие. Такие, что доставляли людям приятные минуты воспоминаний. Но у нас нет ни одного пленника. Держать пленников – это против морали ктархов. Наши законы запрещают это даже в нашем мире. Конечно, и в нашем мире бывают преступники. Но им делается лоботомия, то есть прямое воздействие на мозг и память, чтобы исправить их поведение. Никто из них не подвергается лишению свободы.
– Хорошо. А куда делся солдат-пограничник?
– Он сам вышел на нашу базу. Он просто сбежал со службы вместе с оружием и вышел к нам. Мы отобрали у него оружие, стерли из памяти ключевые моменты встречи и отправили его домой, к родителям, куда он и стремился.
– То есть он дезертировал со службы?
– Да, у вас это так называется. Это у нас служба может быть только добровольной, когда ктарх желает быть полезным обществу. У вас иначе…
– Я понял тебя, адмирал. Мне кажется, и я начинаю читать твои мысли, хотя мне никто и никогда не вживлял в голову мягкий квантовый компьютер. Я тоже, оказывается, могу чему-то научиться. Только скажи мне честно, я правильно прочитал или это мне подумалось. Во время разговора со мной ты подумал о том, что тебе тоже пора заняться делом и отослать кого-то из ктархов на дезактивацию электронного барьера. Так?
– Так, – согласился адмирал Гжнан, сын Амороссэ. – Признаюсь, меня это радует. Это говорит о твоем добром отношении ко мне. Не совсем точно ты прочитал, не дословно, но мы же мыслим, как и люди, только образами. А образ не всегда укладывается в слова. Но и такая связь приятна. Без взаимного доброго отношения между нами не смогла бы установиться такая связь. Но, если у тебя в голове нет квантового компьютера, как можешь ты читать мои мысли?
– Хотя я и человек, с анатомией человека я знаком плохо. И даже не могу предположить, что собой представляет ваш квантовый компьютер…
– Твой шлем подсказывает мне, что у людей есть в голове врожденный квантовый компьютер. Так шлем вас «прочитал». Наверное, это здорово – иметь такой дар от природы. Но я пока не готов разговаривать с тобой на такие темы по своей малой информированности, да и по твоей тоже. Да и делами пора заниматься и мне, и тебе. И потому не буду тебя дольше задерживать.
С этим трудно было не согласиться. Тем более у меня в голове появилась, как мне показалось, достаточно неплохая мысль, которой следовало поделиться с майором Медведем…
Глава первая
Я вышел из пещеры. Старший сержант Камнеломов, что пришел с докладом, вышел вслед за мной. Адмиралу ктархов, чтобы отдать распоряжения, выходить, наверное, не требовалось. Как я заметил перед тем, как покинуть грот со светящимся песочным полом, Гжнан, сын Амороссэ, распластался на своем камне, как и раньше. Это, наверное, была самая удобная для ктарха поза, хотя они умели, как я видел раньше, стоять на всех восьми лапах, стоять на двух задних лапах, как два ктарха при входе в пещеру стояли накануне, умели они быстро бегать и ловко прыгать. Не могу знать, надолго ли хватало их физических сил. Мне, по крайней мере, казалось, что ненадолго. Адмирал от длительного стояния на камне быстро уставал и распластывался на брюхе. Но я не мог определить его возраст и вполне допускал, что он уже стар.
В ущелье стояло изумительное по красоте и чистоте утро. В такое утро даже об оружии думать не хочется, не то что о боевых действиях. Тем не менее несколько раз вдохнув полные легкие чистого воздуха, я спустился к своему взводу и кивнул на сложенные в кучу рюкзаки и лежащее на них оружие:
– Разбирайте свое…
Сам я положил в общую кучу «РПГ-29» «Вампир» и пристроил сбоку рюкзак с одной-единственной оставшейся там гранатой. Винтовка с оптическим прицелом была уже в руках у ефрейтора Валентина Ассонова, который сейчас меньше всего походил на ефрейтора и вообще поверх своего бронежилета из комплекта «Ратник» для маскировки надел камуфлированную выгоревшую на солнце чужую куртку с каплями крови на груди. Капли эти стекли, видимо, с головы убитого до того, как он упал лицом вниз, и потому смотрелись строго выверенной вертикальной линией. Но крови было немного, и заметить ее мог только опытный офицерский глаз. Ассонов не застегнул куртку, отчего вид у него был как у стандартного армейского разгильдяя. Но, памятуя полученный от меня же приказ, я не возразил и даже замечания ефрейтору без погон не сделал. Он лучше других понял и применил правила маскировки. Только шлем ефрейтор почему-то носил не на голове, а в руке.
– Шлем… – напомнил я. – Надень…
– Мне в нем неудобно, товарищ старший лейтенант… Я вообще-то ношу его, но часто снимаю, а то голова устает.
В принципе это было его дело. Шлем не был предметом формы солдата. И я не имел права настаивать.
Майор Медведь подошел ближе.
– Власаныч, – обратился он ко мне, – собери у своих солдат документы. Я передам их на хранение адмиралу.
Медведь был сердит и сосредоточен. Наверное, таким же показался ему и я.
– Что такой смурной?
– Думаю вот, что без разведки нам туда выдвигаться рискованно.
– И ты то же самое…
– А кто еще?
– Я!
– Тогда, товарищ майор, давайте подумаем, как разведку организовать.
– Кто пойдет? Капитан Волков уже просится.
– Я тоже прошусь…
– У тебя под командованием солдаты. Это аргумент Волкова…
– С ними справится Камнеломов. Не впервой ему взводом командовать. А у меня все же больше опыт работы в Резервации, чем у капитана. А это, на мой взгляд, важно.
– С таким аргументом сложно не согласиться… Поговорю с Волковым. Думаю, он правильно поймет.
Я сначала услышал звук свистящего воздуха, а потом заметил, что с базы вылетело два скутера. Один в южную сторону, другой в северную. Причем мне показалось, что скутеры были беспилотными. Куда машины должны быть направлены, мне адмирал недавно сообщил. Будут убирать кристаллическую гряду с двух сторон. Так я понял. И в наушниках шлема услышал раскатистый голос адмирала, слегка приглушенный электроникой до удобного уху уровня:
– Правильно понял. С двух сторон мы уже убрали полностью. Осталось еще две стороны…
– Отсюда связь с южной стороной тоже нарушена? – промыслил я.
– Работает только через шлемы. Но тоже постоянно прерывается. Особенно на расстоянии.
– Значит, с пограничниками мы связаться пока не можем?
– У них же шлемов нет…
– Понятно. А работу выполняют скутеры без ктархов? – пожелал я еще раз удостовериться в своей наблюдательности.
– Конечно. Там же выжигается не только основа, но и эфирные помехи. Это вещество опасно для жизни ктархов. Кстати, и для жизни человека тоже. Полетите в сторону своей границы, не приближайтесь к экрану стерехов. По крайней мере, сразу. Через час можно. За час весь яд выветрится. Постарайтесь выдерживать дистанцию хотя бы в десять шагов. Этого бывает достаточно для безопасности. Или поверху пролетайте на той же дистанции. И даже вдвое выше. Пары раствора устремляются кверху.
Я вспомнил, что мы намеревались подойти к уничтоженной скутером гряде, но определенные события помешали нам. Адмирал мои мысли услышал. И ответил довольным голосом:
– Значит, напав на вас, мы спасли ваших солдат… Благое дело…
Меня убивала его логика! Она была похожа на камень, упавший с неба на голову тогда, когда ты собирался перейти дорогу с напряженным автомобильным движением. Хорошо еще, что шлемы ктархов были, видимо, крепкими, и удар держали не хуже шлема от «Ратника». Нападение на солдат перевернуть так, чтобы оно стало благом! Но говорил адмирал Гжнан, сын Амороссэ, вполне серьезно. Видимо, система логических построений ктархов и людей все же отличается существенно. Наверное, ктарх посчитал благом и свое содействие солдату-пограничнику в дезертирстве. Так мне показалось сразу, а теперь я был в этом уверен. Наверное, благом он считал и стирание кусков человеческой памяти…
Размышляя об этом, я опять забыл, что адмирал читает мои мысли. А закрывать их я еще не научился. Но он сразу же мою оплошность, что называется, «обналичил»:
– Конечно, мы считаем это благим делом. А как может быть иначе! Мы избавили человека от нелюбимого дела – службы. Ты со мной не согласен, старлей Троица?
– Не согласен, адмирал. Категорически не согласен.
Наверное, я произнес свою последнюю мысль вслух слишком громко, потому что майор Медведь обернулся и посмотрел на меня с удивлением. Но удивление с лица майора сошло быстро. Он просто вспомнил о возможностях шлема, сам себе кивнул и двинулся к капитану Волкову и старшему лейтенанту Лисину. С ними Медведь до этого склонялся над картой, расстеленной на камне, за которым я ночью прятался от взрыва светошумовой мины.
– У каждого из нас собственное восприятие окружающего мира, и наши восприятия совсем не обязательно должны быть схожими, – сделал вывод Гжнан, сын Амороссэ, так, словно разрешал мне думать так, как я привык. Но он при этом разрешал и себе оставаться при собственном мнении. И за это хотелось быть адмиралу благодарным…
* * *
– Камнеломов!
– Я!
– Я предполагаю в разведку отправиться. В одиночестве. Во взводе остаешься за старшего. Если возникнут проблемы, я всегда на связи. Обращайся или ко мне, или к майору Медведю.
– Понял, товарищ старший лейтенант. Не переживайте. Справлюсь.
Я подошел к офицерам.
Капитан Волков посмотрел на меня коротким, но чуть ли не ненавидящим взглядом. Впрочем, он всегда и на всех смотрел так, и мне не хотелось связывать его взгляд с тем, что я отнял у него «конфетку» – пожелал отправиться в разведку вместо него. Слишком мало сладости было в этой «конфетке», и даже пробовать ее на вкус было опасно, хотя, признаюсь, и отметиться удачным завершением действия – было бы престижно. Мне, например, это грозило вскорости стать капитаном, и даже раньше положенного по сроку времени, а капитану Волкову, соответственно, светило, видимо, получение майорской звездочки. Но он, судя по возрасту, и так вскорости должен был ее получить. Впрочем, после работы со шлемом ктархов лицо капитана Волкова сильно изменилось, и сейчас трудно было определить его возраст. Но я видел его и раньше, еще когда он работал с картой в штабной машине полковника Мочилова, где я получал инструктаж перед вторым посещением Резервации. И лицо запомнил. И возраст определил тогда же. Думаю, сейчас Волков не сильно постарел внутренне, как и я, хотя внешне изменился существенно. Тоже, как я. Но это все, как любит говорить наш комбат, «издержки производства».
– Значит, Троица, задача перед тобой стоит следующая… – начал майор Медведь и коротко глянул на капитана Волкова, который по-прежнему смотрел на меня волком. На самого майора тоже, кстати, смотрел точно так же. Интересно, как он на собственную жену смотрит? – Первая твоя задача – навестить погранотряд, узнать у них все новости, а они быть должны, поскольку наша сторона границы проходит по верхней части склона господствующей над местностью высоты или горы, как она у них там называется. И оттуда просматривается все впереди в доступных для бинокля и любого другого прибора для наблюдения перспективах. А впереди лежит долина с небольшой деревней вдали, на склоне другой горы, находящейся уже в Грузии. Однако деревня эта не имеет населения даже летом. Все уехали. В Грузии проводилась какая-то особая программа по переселению жителей горных районов Тушети в другие, более доступные места. В отдельные деревни летом народ возвращается, а на зиму снова уезжает. Но в эту деревню, повторяю, никто даже летом не наведывается. Уже крыши домов проваливаются. Только три сторожевые башни со средневековья высятся. Если там, в деревне, кто-то появился, пограничники сразу это отметят. У них пост наблюдения там постоянный. Правда, долина круто поворачивает, и половина селения прикрыта другой горой. И та гора уже на другой стороне – в Грузии. И что за поворотом, никто не видит. Где-то там, за поворотом, и грузинский погранотряд расположен, если по карте судить. Твоя задача – после общения с пограничниками заглянуть за поворот, разведать обстановку. Если будет возможность, найти и осмотреть место падения скутера с ктархом. Но, если возможности не будет, на рожон не лезь. Давай без самодеятельности обойдемся. Потом жди нас. Мы будем выдвигаться к тебе ближе и станем ждать сигнала рядом с границей. Связь по важным вопросам не через шлем ктархов – мы не знаем, кто натянет на свою голову пропавший шлем и что сумеет услышать, а через коммуникатор. Так надежнее, я надеюсь. По крайней мере, канал связи кодированный. Впрочем, мой шлем подсказывает мне, что твой шлем почувствует, когда где-то объявится шлем пропавший. И будет даже в состоянии блокировать его возможность слушать. У тебя же сильный командирский шлем. Значит, можем общаться и так.
– Задачу понял, товарищ майор. Разрешите приступать?
– Гони… – разрешил Медведь. – Про осторожность я тебя даже предупреждать не буду, хотя меня командующий десять раз лично предупредил. Он почему-то был уверен, что в разведку я именно тебя отправлю. Наверное, потому, что ты в Резервации – старожил…
* * *
