Резервация разума

скачать книгу бесплатно

– Сложно… – удивленно покачал головой Светлаков. – Так почему, я не пойму, тот скутер не летел так же, как твой?

– Не могу знать, могу только предполагать, что он желал показать свое дружелюбное отношение к пограничникам. А они ответили ему выстрелом из ПЗРК.

– Это досадно. Но здесь граница, – коротко оправдался капитан. – Тот скутер перелетал границу, и солдаты были обязаны стрелять в него.

В этом Светлаков был прав, и я возражать не стал.

– Ладно, капитан. У меня времени мало. Меня интересует место, куда упал скутер, и вся окружающая обстановка.

– Сейчас пойдем… А что там с полковником Сорабакиным? Мне показалось, он как-то странно разговаривает.

Значит, шлем не может полностью передать нужные интонации. Вернее, передает их не всегда точно. Я уловил фальшь в разговоре с мнимым командующим. Майор Медведь уловил то же самое. Теперь капитан Светлаков по-своему воспринял голос полковника Сорабакина.

– Мне тоже показалось, – согласился я, интуитивно найдя правильный выход из ситуации, – что он – пьян…

– Опять! – Это вырвалось у капитана явно непреднамеренно. – Есть за Николаем Васильевичем такой грешок. Хотя слово офицера давал командованию… После приступа белой горячки, когда его отстранить от должности хотели. Тогда сразу достойную замену найти не смогли. С таким же опытом. Потом дело на тормозах спустили. И где он сейчас?

– Спит за своим столом в луже собственных соплей. Некрасиво для полковника. Офицеры штаба снимают эту сцену на видео. Думаю, хотят в Интернет выложить.

– Для Николая Васильевича это конец службы. Если в Интернет выложат. Жалко его. Голова дурная, но офицер деловой, службу знает.

– И солдат бьет! – добавил я.

– И этот грех за ним водится. Только командованию об этом не докладывали. Иначе полковника уже давно сняли бы с должности. У нас с этим строго. А как известно стало?

– Дезертир… – коротко сообщил я. – Домой убежал.

– Понятно. А полковник его бегство свалил на «пауков». Сказал, что «пауки» его сожрали.

– «Пауки», вернее, ктархи, это они себя называют ктархами, людей не едят, и вообще они весьма даже гуманные травоядные создания.

– Ты с ними встречался, старлей?

– Разговаривал, как сейчас с тобой.

– Понятно. Значит, и летаешь на их технике с «паучьего» согласия?

– Значит, так. Они воевали за наш мир с другими пришельцами, и многие из них погибли за людей. Правда, в гибели они не видят большой беды, потому что, как они утверждают, душа бессмертна и воплощается в ином теле, может быть, даже в человеческом…

– Реинкарнация, что ли?

– Типа того… Свой вариант реинкарнации.

– Я – православный… – сумрачно ответил Светлаков.

– Они тебе на это ответят, капитан, как и я, что это твоя личная беда, но переубеждать тебя не будут. У нас уже случался разговор на эту тему. Так мы как, идем на точку наблюдения или не идем?

Я понял, что здесь любой готов задать кучу вопросов тому, кто что-то знает о ктархах, хотя знания эти весьма невелики. Каждый из сержантов-пограничников, что стояли вместе с капитаном Светлаковым, готов был задать собственный вопрос. На все вопросы отвечать пришлось бы до вечера. И при этом необходимо было использовать знания шлема, хотя бы для того, чтобы выглядеть убедительнее. И все равно большей части услышанного люди не поверят. Сами увидят и своим глазам тоже не поверят. Так уж человек устроен. Или посчитают, что их посетила белочка…

– Куда ты так спешишь?

– В погранотряд по моему адресу должен прилететь грузовой беспилотный вертолет. Я не знаю, успеет ли проснуться полковник Сорабакин. А без него и без меня принять груз будет некому, дежурный майор ничего не поймет, поскольку он не в курсе. Чего доброго, еще подобьют из ПЗРК… – не удержался я от укола. – К тому же среди груза должен быть диск с инструкциями. Мне следует изучить их до того, как прибудет наша группа. Вот потому и тороплюсь, потому и делаю все бегом.

– А группа летит на таких же машинах, как у тебя? – спросил капитан заинтересованно.

– Да. Должны лететь. Десять скутеров, как я полагаю.

– Десять… – согласился Светлаков с некоторой долей самодовольства. – Мне уже сообщили, что они медленно летят в нашу сторону. Ваши скутеры засечены РЛС. Мне оттуда передали шифротелеграмму. Правда, переговоров не слышно. Должно быть, между машинами нет связи. На РЛС их приняли за беспилотники, передали данные в Москву и готовят приборы РЭБ для принудительной жесткой посадки. А жесткая посадка в наших горах – дело опасное. Какие-то меры принимать будешь?

– Не буду…

Я уже успел задать мысленный вопрос шлему, который так и не снял с головы, и шлем ответил мне, что система земной РЭБ не в состоянии воздействовать на квантовый киберкомпьютер, управляющий скутерами. Когда я летел, уже была, оказывается, попытка такого воздействия. Шлем просто не успел мне сообщить и даже не посчитал это важным. Попытка же не увенчалась успехом и закончилась легкой поломкой прибора воздействия.

– Почему? Не будет жалко группу, которая разобьется? – Капитан Светлаков расспрашивал меня с интересом.

– Я думаю, что из Москвы вот-вот придет команда «Отбой!». Там в курсе нашей миссии.

Тем не менее мне самому сильно хотелось, чтобы команда или опоздала, или вообще не пришла. Мало ли что – сбой связи… Тогда и спецы по РЭБ, и пограничники поймут, с чем имеют дело, и оценят работу спецназа ГРУ. Хотя мне это было по большому счету безразлично. Я уже много раз сталкивался с подобными вещами.

Впервые это произошло, когда некий громила-омоновец пытался мне доказать, что ОМОН – это сила, а спецназ ГРУ – это так, армия, и не больше… Этого громилу потом пришлось полчаса откачивать при моем непосредственном участии. Но похожие случаи повторялись регулярно, когда приходилось сталкиваться с теми, кто имеет усиленную боевую подготовку. Усиленная боевая подготовка все же весьма далека от подготовки спецназа ГРУ.

Особенно пытался на словах доказать свое превосходство офицер спецназа ВДВ. И даже то, что я сам отправлял из своего взвода солдат, которые у нас не справляются с физическими нагрузками, дослуживать как раз в спецназ ВДВ, не было аргументом. Дело было накануне преследования сильной банды дагестанских террористов и последующего боя. В итоге преследования взвод спецназа ВДВ добрался до места встречи в горах с часовым опозданием. И нам пришлось дожидаться десантуру.

А итоги боя показали еще один убедительный результат. У меня во взводе только одному солдату порвало осколком обшивку бронежилета, а во взводе спецназа ВДВ были один убитый сержант и трое раненых солдат. И это при том, что мы в равных условиях выполняли схожую задачу.

А пограничники, сколько я сталкивался с ними, всегда считают свои зеленые погоны признаком небывалого и неукротимого боевого духа. И все это отчетливо читалось в глазах капитана Светлакова. Гордость за свой род войск – дело полезное, здесь я даже возражать не стану. Плохо только, когда эта гордость идет в ущерб общему делу. А слова «спецназ ГРУ» для многих, к сожалению, являются своего рода красной тряпкой. Раздражают и вызывают желание доказать собственное превосходство.

– А если команда из Москвы опоздает? – Капитан Светлаков выдерживал свою линию поведения.

– Тем хуже для средств РЭБ. Они только покажут свою бесполезность в данном вопросе.

– То есть ты, старлей, считаешь, что РЭБ – это сказки для малолетних детишек?

– Капитан, – высказал я с укором, – как ты думаешь, заряжаемые ядрами пушки начала девятнадцатого века, даже если ими будет командовать талантливый артиллерийский офицер Наполеон Буонапарте, смогут противостоять современной реактивной артиллерии?

– К чему такое сравнение? Глупый вопрос, я считаю.

– Я тоже считаю, что глупо противопоставлять простейшие компьютерные системы РЭБ квантовым киберкомпьютерам, которые управляют скутерами. Скутер даже плюнуть в сторону средств РЭБ постесняется… Но я категорично посоветовал бы тебе срочно связаться с командиром РЛС и сообщить ему, что в случае атаки их РЭБ на скутера сами скутера смогут вывести из строя не только средства РЭБ, но и всю систему РЛС. Причем сделают это основательно. Не скоро удастся восстановить.

Последнее я добавил по подсказке шлема. На Светлакова мой тон, видимо, подействовал, он обратился к одному из сержантов:

– Свяжись и предупреди. Результат доложишь мне по связи.

И тут же с некоторой гордостью поправил нагрудный карман своей «разгрузки», откуда торчала, не прикрытая клапаном, антенна переговорного устройства.

Уже одни только эти средства связи говорили о том, какая существенная разница наблюдается между обладателями шлемов и нашими войсками. Воевать против армии ктархов нашему миру пока явно не по силам. И хорошо, что ктархи настроены миролюбиво. И даже шлемы от экипировки «Ратник», в которые интегрированы и наушники, и микрофон, в сравнение со шлемами ктархов не шли. Мы, правда, сначала пытались вставить наушники и микрофоны в шлемы ктархов, но потом научились обходиться без них.

Моя мысль, только что прозвучавшая в голове, тут же нашла подтверждение. Видимо, беспилотные скутеры справились с работой по дезактивации кристаллических гребней – появилась связь с группой майора Медведя. Или группа уже перелетела через гребень. Майор сам объявил о наличии связи:

– Хорошо, Троица, что ты предупредил нас о РЭБ. Я запросил свой шлем. Он говорит то же самое, что и ты. Я продублирую приказ через Москву. А то поломаем их основательно. А это же прикрытие границы…

Я кивнул, соглашаясь, чтобы не говорить ничего вслух. При этом не знал, сумеет ли майор Медведь со своим шлемом разобрать мои мысли так, как разбирает их мой командирский шлем, и понимая, что мой кивок вообще к нему может не дойти. А разговоры с кем-то без привычных пограничникам средств связи могут натолкнуть капитана Светлакова на мысль о возможности вызова санитаров из психушки.

– Ну что, капитан, я опять тороплю тебя. Пойдем смотреть…