Инструктор по убийству

Возрастная администраторша встретила меня широкой улыбкой.

– Как ваша жена себя чувствует? – спросила она.

– Относительно хорошо, если учесть, что только прошлой ночью перенесла операцию. Но врач говорит, что все прошло успешно.

– Ну, дай ей бог здоровья. А вы у нас долго предполагаете жить?

– Пока жену не выпишут. Наверное, недели две. Может быть, десять дней. Точно сказать не могу, не знаю, как у нее пойдет выздоровление.

– Да, печень – вещь совершенно непредсказуемая. Свинины жирной поешь, и уже начинает покалывать. По себе знаю.

Я не стал углубляться в тему, объяснять, что случилось с моей женой, иначе разговор с администраторшей затянулся бы надолго. А уж пулевое ранение, тем более у женщины, капитана спецназа военной разведки, – это вообще такое событие, о котором будут говорить долго и много. Люди ой как любят обсудить то, к чему они не имеют ни малейшего отношения.

Время было уже позднее. Поэтому я не стал поддерживать пустую беседу с разговорчивой и любопытной администраторшей, поднялся к себе в номер и сразу лег отдыхать.

Утром я поднялся чуть раньше, чем в прошлый раз, провел интенсивную силовую зарядку, позавтракал и совершенно непреднамеренно вышел из номера в то самое время, когда одна администраторша передавала дела другой. На сей раз на дежурство заступала совсем молодая особа, которую я на улице вообще бы принял за школьницу старших классов, но никак не выпускного. Однако, подойдя поближе, я увидел, что она была слишком уж сильно накрашена. Школьницы, скорее всего, этого даже не умеют, хотя от современных барышень ждать можно всего.

Здесь же, рядом со стойкой администраторши, с какой-то стати вертелся охранник с маслеными глазами мартовского кота, но не тот, с которым я встретился в момент своего заселения. Этот был постарше и на первый взгляд. Он точно так же, как и его напарник, носил в кобуре над ягодицей травматический пистолет.

Я вежливо поздоровался с новой дежурной администраторшей, кивнул, когда прежняя представила меня ей, и сразу двинулся к выходу, не отвечая на старательные улыбки пожилой дамы. Вид ее ослепительно-белых зубных протезов никак не мог воодушевить меня, отправляющегося в больницу к жене.

Моя машина стояла в том же положении, как я ее оставил с вечера. Я сел за руль и сразу поехал, теперь уже не пользуясь подсказками навигатора, поскольку сам прекрасно запомнил дорогу с одного раза.

Здесь, однако, и запоминать-то особо ничего не требовалось. Во-первых, наш город слишком уж невелик, чтобы не научиться в нем ориентироваться. Во-вторых, областная больница располагалась на улице, по которой я проезжал много раз. Просто я тогда еще не знал, что находится за этим витым металлическим забором.

В больницу я въехал, ничуть не сомневаясь в своем праве, но на парковку для автомобилей персонала, как в прошлый раз, наведываться не стал. Причина этого состояла всего-навсего в том, что мне было жалко отдавать охраннику очередную тысячу рублей. Таких купюр на этих ребят не напасешься. Если я буду каждый день отдавать хотя бы по одной бумажке каждому, с кем мне приходится встречаться, то мне не хватит ни фондов службы господина Генералова, ни средств областного управления ФСБ, где я тоже должен получать жалованье, начиная с сегодняшнего дня. Я вообще-то не считаю себя человеком меркантильным, но люблю, чтобы моя работа оплачивалась по заслугам. А плохо выполнять свои обязанности я не умею. Просто не обучен этому.

Короче говоря, я проехал мимо парковки, остановился рядом с крыльцом хирургического корпуса, в который сразу и вошел. В окошко для посетителей выглядывало круглое лицо пожилой женщины, ничуть не похожей на вчерашнюю девицу с наушниками.

– Мне хотелось бы узнать, как здоровье… – начал я.

– Вы ведь подполковник Кукушкин? – перебила меня женщина, и я понял, что кто-то сверху позаботился о том, чтобы я всегда имел доступ к жене.

– Так точно! – ответил я голосом военного человека, общающегося с высшим чином.

– А документ показать можете? Любой подойдет. Хоть паспорт, хоть что. Извините, у нас теперь с этим строго. Это после вчерашних дел. Да если вы Кукушкин, то и сами все прекрасно знаете.

Такое положение вещей, слегка похожее на армейский порядок, мне понравилось. Я с удовольствием вытащил из кармана водительское удостоверение и предъявил его.

Женщина сравнила фотографию с моей физиономией, удовлетворенно кивнула и проговорила:

– Проходите. Где палата находится, вы знаете.

– Знаю. Спасибо, – сказал я и быстрым шагом направился на второй этаж.

У двери нужной мне палаты сидели два охранника в бронежилетах, вооруженных автоматами. Эта пара существенно отличалась от недавних ментов из Росгвардии. При моем приближении охранники встали и вытянулись по стойке «смирно». По их взглядам я понял, что они меня узнали. Видели вчера утром. Так оно и оказалось.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – сказал старший из них.

– Здравия желаю! – повторил второй.

Я пожал им руки и посмотрел в сторону, где сидели еще два бойца. Они, видимо, охраняли палату, где находилась медсестра, которую тоже вчера оперировали.

– Как обстановка? – поинтересовался я.

– Все тихо.

– А там?.. – Я кивнул в сторону второй пары охранников.

– Задержанная постоянно плачет. То ли во сне, то ли в бреду все какого-то Валеру зовет. Это, как я понимаю, тот охранник с парковки. Он сейчас в тюремном лазарете лежит. Его тоже прооперировали. Вы, товарищ подполковник, этого типа туда отправили.

– Ничего, до суда на ноги встанет. – Я не выразил сочувствия даже голосом. – Хотя ходить долго будет враскоряку.

Если бы эти двое, охранник с автопарковки и медсестра, покушались на мою жизнь, то я бы их пожалел и простил. Но они посягнули на жизнь моей жены. Этого я им простить никак не мог. Да и вообще это не моя прерогатива.

Если Тамара захочет, то простит. А она человек по жизни великодушный.

Я вошел в палату без стука. Тамара сидела на кровати и тихо разговаривала с кем-то по телефону.

– Я же говорю, его голос за дверью слышу. Ладно, я тебе попозже перезвоню… – произнесла она и отключилась.

– С кем общаешься? – поинтересовался я без малейших ноток подозрения в голосе.

– Сестра, – объяснила Тамара. – Мы с ней уже часа три разговариваем. Рука устала телефон держать. Но ты же знаешь, что от Мадины так просто не отвяжешься. Однако ей и самой уже пора детей в школу собирать, мужа кормить.

Младшая сестра Тамары жила в Ростове-на-Дону. Мужа она имела тоже русского, потомственного донского казака, но сохраняла в семье чеченские традиции, выполняла всю домашнюю женскую работу, за детьми следила, мужа ублажала, как только могла. При этом сама, как и муж, служила в полиции.

– Самочувствие как? – поинтересовался я.

– Могу сегодня же в бой вступить! – чисто по-мужски ответила она. – В любом случае завтра планирую на ноги встать, ходить буду, чтобы кровь по телу бегала. Так быстрее поправлюсь. А через пару дней думаю отсюда сбежать. В огороде выздоровление быстрее пойдет. Когда обстоятельства заставляют, приходится поторапливаться.

В это время вдруг зазвонил мой телефон. Я вытащил его из чехла и увидел на определителе номер полковника Альтшулера.

– Слушаю, товарищ полковник, – ответил я торопливо. – Здравия желаю!

– Ты не забыл, Виктор Вячеславович, что тебе сегодня на службу выходить?

– Никак нет, товарищ полковник. Не забыл. Я готов.

– Ты где сам сейчас?

– В санчасти. То есть в областной больнице, у жены…

– Как у нее самочувствие?

– Говорит, готова сегодня в бой вступить. Только мне кажется, что ей еще рановато.

– Передай привет, хотя мы не знакомы, и конечно, самые искренние пожелания выздоровления.

– Обязательно. Будет время, познакомитесь.

– Хорошо, что ты уже в городе. Сам сейчас побыстрее приезжай ко мне. Я уже в управлении. Дело есть срочное. Это связано с тем происшествием в «Белой лошади», когда нашу группу захвата деактивировали. Приезжай, ты мне нужен. Постоянный пропуск на тебя заказан, тебе надо будет только сфотографироваться. Пока получи разовый в бюро пропусков.

– Понял, товарищ полковник. Еду. – Я убрал трубку в чехол и пожаловался Тамаре: – Новое командование меня срочно требует. Полковник Альтшулер. Он просил привет тебе передать и пожелание выздоровления. У него какое-то дело срочное, что-то связанное с происшествием в «Белой лошади».