Долг с глушителем

– Никак нет, товарищ полковник. Даже разговор на эту тему не заводил. Перед поездкой полковник Воробей высказывал предположение, что Говорун из-за этого может мне не доверять. Но тот доверился. Видимо, я, в отличие от ментовского полковника, правильную манеру поведения выбрал.

– Какую именно?

– Четко обозначил, что не я нуждаюсь в Говоруне, а он во мне как в начальнике своей охраны. Я сумел убедить его в этом, причем очень неназойливо. А Воробей перед ним просто лебезит. Он даже никак не реагирует на кличку, которую ему дали уголовники. Меня такое прозвище обидело бы.

– А что обидного в этой кличке? Птичка, она и есть птичка. Это же не шакал.

Видимо, полковник ФСБ был хорошо осведомлен о том, как в доме Говоруна принимают полковника Воробья. Похоже было на то, что кто-то оттуда постоянно постукивает Соловью.

Об этом говорил и следующий вопрос:

– А как Барон отреагировал на свое смещение?

– Внешне вполне нормально. Барон знает, что это только временная мера, до ликвидации Садовника. Кроме того, я категорически отказался заниматься любыми криминальными вопросами. Их, как и прежде, будет решать Барон. Так что это не полная его отставка. Успеет еще покашлять.

– Врачи говорят, что ему жить осталось от силы два-три месяца.

– Я врачам, товарищ полковник, не сильно доверяю. Мне после одной тяжелой контузии они вообще обещали инвалидную коляску. А я в строй вернулся и до пенсии дослужил. Но у меня к вам, товарищ полковник, просьба.

– Слушаю тебя внимательно. Чем смогу, готов помочь.

– Мне нужен сканер для поиска жучков и видеокамер. Требуется сразу показать себя перед Говоруном специалистом высокой квалификации. Можно это обеспечить?

– Думаю, что можно. Наших приборов в доме нет, иначе я знал бы. А если есть посторонние, то их можно и снять. Ты сможешь ко мне через пару часов заехать?

– Нет проблем.

– Хорошо. Я на тебя пропуск закажу. Приезжай, сканер тебе выделим. Только с обязательным возвратом. Я на себя его выпишу. Ты уж меня не подводи.

– Конечно, товарищ полковник. Завтра отработаю, послезавтра верну.

Сергей Тимофеевич отправился за машиной, как обычно, проверил на двери обязательную контрольку и убедился в том, что гараж никто не посещал.

В это время ему позвонил полковник Воробей, с которым они не так давно расстались.

– Как настроение, Сергей Тимофеевич?

– Спасибо. Вашими молитвами. У вас какие-то новости?

– Да, есть небольшие, не знаю только, насколько они вам будут интересны. Вопрос касается вчерашнего врача-косметолога, Валентинова. Не знаю уж, по какой причине, но дело забрало на расследование областное управление ФСБ. Я только что звонил полковнику Соловью, он подтвердил этот факт и сообщил мне результаты судебно-медицинской экспертизы. Хирурга, оказывается, убили.

– Я в курсе. Мне полковник уже рассказал. Я скоро к нему поеду.

– Зачем?

– Нужно утрясти кое-какие деловые вопросы.

– Какие?

– Я обязан вам докладывать устно или рапорт написать? – спросил Сергей Тимофеевич с нескрываемым вызовом.

– Да нет, это я просто так спрашиваю. Обычное ментовское любопытство. Привычка задавать вопросы. А когда вы обещали приехать к Соловью? Я, может быть, тоже к нему загляну.

– Через часик с небольшим.

– Нет, я смогу только во второй половине дня, попозже. Ладно, бывайте.

Зачем звонил полковник Воробей, отставной майор спецназа военной разведки так и не понял. Желал сообщить подробности о смерти хирурга? Может быть. Но его настойчивые вопросы Сергею Тимофеевичу не понравились.

Глава 6

Васильев перегнал машину к дому, но поставил ее почему-то не у подъезда, а чуть в стороне, около мусорки. Только поднимаясь по лестнице к себе на третий этаж, он понял, почему так поступил. Машину, находящуюся там, было хорошо видно из окна кухни, даже не обязательно было подходить к окну. А если бы «Волга» стояла у подъезда, то она не только загораживала бы проезд другим машинам, но и присмотреть за ней было возможно, только встав к окну вплотную.

Зачем нужно было за машиной присматривать, Сергей Тимофеевич и сам бы не сказал, спроси его кто-то. Но поступить так ему снова подсказала интуиция. Он прислушался к себе и опять ощутил чувство опасности. Что-то ему угрожало, но он не мог понять, что именно.

Пока Васильев ходил в гараж, Люся приготовила ему обед. Отставной майор сидел за столом, повернул голову, поднял глаза и посмотрел за окно. Он увидел, как какой-то высокий человек в камуфлированном костюме и вязаной шапочке, натянутой на голову по самые глаза, вертится вокруг его машины, заглядывает в салон, прижимаясь лицом к стеклу.

Разглядеть этого человека как следует мешало расстояние, а армейского бинокля дома не было. Васильев держал его в тайнике.

Взять в «Волге» было нечего. Значит, опасаться простой кражи, когда вор разбивает стекло, хватает что-то из салона и убегает, не приходилось. Угонщиков такая старая машина тоже интересовать не могла. Подобных автомобилей в городе было мало. Сотрудники полиции перехватили бы вора очень быстро, по первому же звонку отставного майора, не позволили бы ему даже добраться куда-то. Да и продать потом такое старье проблематично.

Воровать «Волгу ГАЗ-21» для того, чтобы разобрать ее на запчасти, тоже смысла не было. Узлы и детали в такой машине наверняка были предельно старыми и изношенными. Да и кому продавать их, учитывая малое количество подобных машин в городе? Разве что намеренно, под заказ. Хотя это тоже маловероятно.

Человек, заинтересовавшийся машиной, заглядывал в салон и так сильно наклонялся, что вполне мог что-то подсунуть под днище. Ни открывать окно, чтобы крикнуть что-то, ни выбегать из подъезда Сергей Тимофеевич не стал. Но за действиями человека, торчавшего у машины, он продолжал следить внимательно. Наконец тот выпрямился и неторопливо, слегка вразвалочку пошел в сторону улицы. Только после этого Васильев посмотрел на часы и решил, что ему тоже пора отправляться по делам.

Он наскоро доел обед, не забыл сказать жене торопливое привычное «Спасибо!» и вышел из дома. Сначала Сергей Тимофеевич двинулся в сторону машины, прямиком по утоптанной тропинке, потом вдруг резко свернул на боковую и вышел к улице. Он решил не ехать на машине, пока основательно не проверит ее.

На дороге Васильев без проблем поймал частника. При этом он помнил о законах конспирации и остановил только четвертую машину из тех, которые проезжали мимо. Этот самый частник и отвез его к зданию областного управления ФСБ и запросил за поездку всего двести рублей.

Отставной майор получил на первом этаже разовый пропуск и поднялся в кабинет полковника. Там никого постороннего не было, как и в приемной. Капитан-официант куда-то удалился.

Соловей уже ждал Сергея Тимофеевича, сразу вручил ему картонную коробку со сканером и спросил:

– Справитесь с техникой? Там инструкция есть. Батарейки новые.

– Не впервой. Я работал с такими приборами. Помню еще. Разберусь.

Как раз в тот момент, когда Васильев убирал коробку в пластиковый пакет, у него зазвонил телефон.

– Извините, товарищ полковник. Жена что-то сообщить рвется.

– Вы по звонку определяете, что она рвется?

– По своему внутреннему ощущению. Это со мной случается.

Снова заговорила интуиция, никогда не подводящая Васильева. Он опять почувствовал опасность, но не близкую, лично его задевающую только по касательной.

Примерно такое же ощущение было у него несколько лет назад, когда он во время работы у себя в штабе батальона вдруг что-то неприятное почувствовал. Потом оказалось, что как раз в это время погибла их с Люсей дочь Ольга, уехавшая тогда с друзьями отдыхать на море. Выяснилось, что под дочерью в это время перевернулся гидроцикл. Она получила удар по голове и потеряла сознание. Ее подруга ехала впереди, не сразу заметила, что с Ольгой произошло, когда увидела, заложила крутой вираж, перевернулась сама, но смогла выплыть. А вот Ольга захлебнулась.

Сейчас ощущение было похожим. Сергей Тимофеевич сразу подумал, что у жены что-то не в порядке.

Он быстро нажал зеленую кнопку и ответил:

– Да, Люся. Слушаю тебя. Что случилось?

– Ты где? – спросила жена и вдруг заплакала.

– В здании ФСБ. Внутри. Что случилось?

– Ой, я думала, ты в машине был.

– В какой машине? Рассказывай все с начала. Ничего я не могу понять!

– В какой-какой. В нашей. Она только что там, во дворе взорвалась. Куски далеко разлетелись. Я боялась, что ты еще в машине. Ты же не сказал мне, куда идешь, вот я и подумала, что с машиной возишься.

– Понятно.

– Ой, звонит кто-то в дверь.

– Потихоньку подкрадись, руку протяни и на задвижку закройся.

– Поняла. Иду.

– От разговора не отключайся. Трубку с собой неси. Просто спроси, кто там – все равно шум задвижки будет услышан, – но к двери не суйся, перед ней не стой. Помнишь, как я тебя учил? Сбоку спрашивай.

– Поняла.

Люся от разговора не отключилась, но трубку, видимо, прижала к груди. Васильев слышал, как колотится ее сердце, часто и громко.

– Что там произошло? – спросил полковник Соловей.

– Машину мою во дворе взорвали. А сейчас в квартиру звонок. Люся к двери пошла.

– Она у вас металлическая?

– Да, но что толку! Металл – жестянка! Как у консервной банки.

Послышался какой-то отдаленный разговор.

Потом жена сказала Васильеву:

– Сережа, все в порядке. Это соседка пришла, сообщила, что наша машина взорвалась. Она в окно видела, заметила, что ты пешком ушел. Меня успокоить хотела. Я сказала, что знаю об этом, а пустить к нам ее не могу, потому что ты дверь закрыл, а у меня ключа от второго замка нет.

– Все правильно. Ты умница. Вызови полицию… – начал было Васильев, но тут же уловил знак полковника. – Подожди-ка.

– Не надо полицию, – настоятельно и категорично посоветовал ему Соловей. – На взрыв будет следственный комитет направлен. Это их дело. Но сначала мы туда прибудем. Адрес говори.

Сергей Тимофеевич назвал адрес. Полковник не поленился даже записать его, снял трубку и вызвал свою следственную бригаду. При этом он трижды повторил слово «срочно» и пообещал сам приехать вместе с хозяином взорванной машины.

– У тебя есть подозрения? – спросил Соловей, закончив телефонный разговор.

– Есть.

– Говорун?…

– Нет. Не думаю. Я бы скорее предположил, что Садовник уже вернулся.

– А вот это уже интересно. Откуда у такого предположения ноги растут?

– Какой смысл Говоруну устраивать все это, если я был полностью в его руках всего несколько часов назад? Кроме того, я издали видел человека, который вокруг машины крутился. Из окна кухни за ним наблюдал.

– У Говоруна ты был в сопровождении полковника полиции. Это могло его остановить.

– Сомневаюсь. Слишком мало в этом доме уважают Воробья. Его самого при необходимости могли бы ликвидировать. Только нужды в том уголовники, похоже, не видят.

– А что за человек рядом с машиной крутился?

– Расстояние было слишком велико, около сотни метров. Рассмотреть лицо я возможности не имел. А бинокля у меня дома не было. Но предполагаю, что это мог быть сам Садовник или кто-то из его помощников. Таковые у него наверняка найдутся из числа бывших друзей. Он все пытался в салон заглянуть, даже руку к стеклу козырьком прикладывал, наклонялся и в этот момент мог взрывное устройство подложить. Такое вот его поведение заставило меня выйти на дорогу и поймать частника. Он увидел это, разозлился и решил машину взорвать.

– Откуда Садовник мог узнать о твоем присутствии в городе? – проговорил Соловей.

– Допускаю, что кто-то показал меня ему.

– Сегодня?

– Вероятно, сегодня. Хотя не исключено, что и вчера. Я даже допускаю, что Садовник мог со стороны наблюдать мою перестрелку с людьми Говоруна. Потом он задал соответствующий вопрос тому человеку, который был в курсе событий. Садовник хорошо знаком с ним.

– А с кем из тех людей, которые в курсе твоих дел, он хорошо знаком?

– Я не знаю. Могу только предположить. Например, полковник Воробей, из кабинета которого он бежал. Как такое могло произойти? Мне это кажется достаточно странным. Кроме того, прямо перед тем, как я к вам отправился, Воробей мне звонил и задавал кучу вопросов о делах, которые его не касаются. Мы и о другом поговорили, в том числе о гибели врача-косметолога.

– Да, он и мне по этому вопросу звонил. Я сообщил ему то, что можно было.

– Еще Воробей отвозил меня сегодня к Говоруну. Он имел возможность в это время показать киллеру и меня, и мой дом, номер квартиры назвать.

– Это вопрос интересный. Полковник МВД и в самом деле вызывает подозрение. А побег киллера из его кабинета – вообще дело очень темное. Ты что предлагаешь? Установить за ним наружное наблюдение?

– Если это возможно. Больше же устанавливать не за кем. Разве что за моей женой. Но я сомневаюсь в перспективности таких действий. А кроме полковника Воробья, у нас больше и подозревать некого.

– Ну, хорошо. Я сейчас распоряжусь, чтобы соответствующая служба этим занялась. Хотя есть сомнения. Суд не даст разрешения на подобные действия. А без этого суда мы сейчас никуда. Это не времена КГБ, когда нам можно было все. Но тогда и порядок был.

– Я обещал начать работать только завтра, но навещу Говоруна прямо сейчас.

– Только осторожнее. Он тоже, кстати, на подозрении. Хотя наружку за ним пускать смысла нет. Говорун свой дом покидает только в экстренных случаях. Это мы уже давно знаем.

– В его виновности я сомневаюсь. Он в любом случае мог бы и до завтра подождать. Я же обещал утром прийти. Без сопровождения мента. В доме меня завалить было бы намного легче. Никто не высказал бы ему обвинений, если бы он сумел спрятать труп. Взрыв человека в машине – дело серьезное, оно вызовет много вопросов. Но моя «Волга» была пустая. Сейчас все это очень похоже на предупреждение. Мне кто-то настоятельно не рекомендует соваться в это дело, предлагает сидеть себе спокойно на пенсии.

– Вопрос только в том, кто именно?

– Садовник, я думаю. Или кто-то из его прежнего окружения. Но как и от кого они могли узнать, что я в городе? Это же просто совпадение, совершенно случайное. Никогда прежде я не думал, что меня могут ожидать какие-то неприятности из-за моего собственного лица. А тут пошли сплошные неприятности.

– Кстати, ты не думаешь, что твои сегодняшние неприятности могут происходить от Барона? Он человек в уголовном мире достаточно крутой и значимый, хотя и едва живой. Этот тип мог послать кого-то на исполнение, не спросив разрешения Говоруна. Не исключено, что тот ничего об этом не знает. Людей у Барона на это хватит.

– Это, товарищ полковник, один из вариантов, который тоже следует учитывать. Я присмотрюсь к нему внимательнее. Барон должен знать мою машину, домашний адрес и даже, к сожалению, место работы моей жены. Последнее меня больше всего беспокоит.

– Да, себя защищать всегда легче.

– Ладно, товарищ полковник. Отправлюсь я пока к Говоруну.

– Отправляйтесь, Сергей Тимофеевич.

Честно говоря, отставной майор ожидал, что полковник Соловей предложит ему какой-нибудь транспорт. Но, к его сожалению, тот этого не сделал.

Васильев вышел из управления, как обычно, пропустил несколько свободных машин и остановил только пятую по счету. За две сотни метров до места он расплатился и вышел.

К воротам дома Сергей Тимофеевич подошел пешком, как и собирался сделать на следующее утро. Там и внутри двора опять стояли несколько машин.

Зайти в ворота ему помешали двое охранников. Оказалось, они были уже в курсе того, что с завтрашнего дня переходят в его подчинение.

– Мы тебя только завтра ждем. Пропускать тебя сегодня приказа не было, – сказал один из них.

– Сообщите Говоруну или хотя бы Барону, что у меня есть новые сведения.

Охранник вытащил из верхнего наружного кармана куртки переговорное устройство и сообщил Барону о приходе отставного майора.

– Сейчас, как босс освободится, я ему передам, – ответил Барон охраннику.

Васильев все слышал и громко добавил:

– Садовник уже приехал.

– Садовник – это серьезно. Жди!.. – отреагировал Барон на это сообщение.

Не прошло и минуты, как он появился на крыльце и махнул рукой, приглашая Васильева в дом.

Сергей Тимофеевич остановился рядом с Бароном и сказал: